Каким голосом ты будешь плакать?

В раскрасневшихся сумерках на поверхности морской воды танцевали яркие блики. У берега шумно и много людей. Солнце скоро упадет за горизонт и утонет в нём, погрузит мир в темень. В придорожном кафе, на веранде, не хватало места. Со всех углов слышались разговоры, постукивания металлических палочек о посуду и шкварчание мяса на гриле. Казалось, никто не обращал внимание на одинокого мужчину за крайним столом на двоих, у самых перил террасы. Он наслаждался видом, и в стёклах его очков отражался оранжевый полукруг, который почти утонул на воде. Трясущейся рукой мужчина снял очки, положил их перед собой и замер. В отражении он не узнал себя. От прежнего Тэхена ничего не осталось. На его месте была лишь оболочка, склеенная на несколько раз. Будто неумелому реставратору, за полгода ему удалось слепить нечто, похожее на прошлого себя. Но если присмотреться, то это была наглая подделка оригинала, и различия бросались в глаза сразу же. Он знал, что никогда не восстановится на службе. Даже после того, как ему вынесли оправдательный приговор, Тэхену нельзя было вернуться на должность детектива — дрожь в руках стала его постоянной спутницей. Удалённая селезёнка, повреждение внутренних органов и травма мозга дали о себе знать в виде постоянного сокращения мышц рук. Врачи были бессильны. Конечно, была надежда хотя бы на то, что психотерапевт поможет расставить в голове Тэхена всё по полочкам. Поможет избавиться от посттравматического расстройства, от панических атак — возможно, это бы даже немного «успокоило» его руки. Но на самом деле, всем было очевидно, что с такой раной, как у Кима, не справиться даже при помощи чуда. Кофе горчил. И он, допив, пообещал себе бросить пить его на голодный желудок. Впрочем, он ничего и не терял — кофеин давно перестал его бодрить. Тэхен потянулся в карман, достал мобильный, и в закладках нашёл закреплённый новостной сайт. Каждый день, бывало, и по несколько раз, он просматривал одну и ту же запись семимесячной давности. Тэхен глубоко вдохнул, второй рукой сжал телефон так, чтобы он не дрожал, и начал читать: «…в ходе расследования, к западу от Дэгу, в обрыве, была обнаружена сгоревшая машина марки «Honda». В салоне находились два тела, вчера следствие подтвердило их личности. Ими оказались Кван Киджун и Чон Чонгук, находившиеся в розыске последние два месяца. Напоминаем, что в декабре в редакцию «Сеул Ньюз» из анонимного источника поступили шокирующие документы, разоблачающие коррумпированных сотрудников полиции и структур власти, которые «кормились» с руки Квана. Так же на флешках находились видео, содержащие доказательства того, что бывший мэр Сеула вступал в сексуальные отношения с несовершеннолетними девушками. Помимо этого, в сеть попали имена людей, содействующих продвижению Квана Киджуна. Уже после полудня начались обыски в офисе мэра, а сам преступник скрылся и был объявлен в розыск. После неудачной попытки задержать подозреваемого, снятый с должности детектив Ким Тэхен был серьёзно ранен в перестрелке с Кваном в загородном коттедже, а бывшему мэру снова удалось бежать. Так же в сеть попало ужасающее видео — последние минуты жизни Кван Киджуна. Из соображений цензуры, видеоматериал было частично отредактирован…» Тэхен откинулся на спинку стула и потёр виски. Достал наушники и, после неудачной попытки распутать провода, выругался — с его руками справиться с задачей было затруднительно. Он не стал заморачиваться и, прямо с узлами на проводах, воткнул наушники в уши, сделал вдох и нажал кнопку воспроизведения. На видео была тёмная комната. Ким ещё тогда, при первом просмотре семь месяцев назад, понял, что это подвал — по маленькому окошку под самым потолком. Лампа, слегка покачивающаяся на потолке из стороны в сторону, освещала человека, связанного и прикованного к стулу. Свет облизывал его истерзанное тело, выхватывал то явно искалеченные конечности, обтянутые жгутами, то разбитое лицо с заклеенным скотчем ртом. Кто-то постарался, чтобы Кван промучился дольше, а не истёк кровью за пару часов. В кадр зашёл мужчина, и сразу раздалось мычание Киджуна. Он задёргался, увидев, что человек в чёрном направился к нему. На нём были капюшон и маска. Мужчина потянулся к мэру и сорвал с его рта скотч. «Чонгук, давай договоримся, а?» Тэхен поморщился, заслышав его голос, он будто через экран почувствовал запах крови. Его начало подташнивать сразу, как только увидел мужчину в чёрном. Он знал, что тот появится, но ничего не мог с собой поделать. А после того, как Кван назвал его по имени, у Тэхена вспотели трясущиеся руки. Он положил телефон на стол и продолжил смотреть — дрожь в руках стала невыносимой. «Чонгук, сколько тебе нужно?» Но тот молчал. Замахнулся, но резко остановился. Даже с экрана телефона было видно, что по ногам Киджуна потекла моча. Чонгук достал из кармана маленький скальпель, блеснувший под неярким светом лампы. Под оглушающий крик мэра, он склонился над ним, схватил за подбородок и лезвие скальпеля коснулось кожи. Тэхен закрыл вкладку новостного сайта и выдернул наушники. Он восстанавливал дыхание. В этот, уже, наверное, тысячный, раз Ким не стал досматривать видео, потому как знал, что сделал Чонгук. Он выполнил пожелание Тэхена. Он изувечил мэра до неузнаваемости и, будто этого было мало, скатился вместе с ним в обрыв. Детективы разыскали место, где проводились пытки. Там был обнаружен дорожный чемодан Квана и его паспорта. Вместе с ними оказался и паспорт Чон Чонгука, который оформил для него Тэхен, помогавший с программой защиты свидетелей. Дело закрыли быстро. Для следствия всё было очевидно, да к тому же имелся полный комплект улик. Кван был мёртв, а его мучитель и убийца оказался настолько любезным, что решил облегчить полиции дело и последовал за мэром. Тэхен не верил в это ни на секунду. Он просил сделать эксгумацию тела Ли Гын Сопа, чтобы провести днк-тест на родство с предполагаемым телом Чона Чонгука, его брата. Убедиться, что это действительно был он. На что получил ответ — это сделали в первую очередь, и тест подтвердил: оба образца имели одинаковую Y-хромосому, от одного отца. Но этого Тэхену было мало. Ему казалось, что Чон каким-то невероятным образом выжил, снова обвёл всех вокруг пальца. Стоя в морге, перед железным столом, он вглядывался в до костей обожжённое нечто, очень отдалённо похожее на человека. И кожей, каждой клеткой чувствовал растущую в нём уверенность — эта груда угля могла быть кем угодно, но не Чоном Чонгуком. Несколько месяцев после этого Ким пытался найти его сам. Звонил, писал на когда-то его номер — но всё безрезультатно. Чонгука не было. Тэхен бесился. Часть его верила фактам, но другая, бóльшая, жаждала — и ждала — подтверждения того факта, что этот ублюдок жив. Он вдруг схватился за бок. Фантомная боль накрыла его с головой. Каждый раз вспоминая того, кого пора бы уже забыть, его скручивало в узел. Тэхен правда хотел верить в смерть Чона. Он правда старался. Без него на земле будет одним психопатом меньше. Но что делать с другим? Ведь он зависел от этого психа, словно от наркотика. Он был таким же. — Блядство… Сидящие за соседним столиком вдруг повернулись, на него уставились сразу четыре пары глаз. Дети сидели в шоке от услышанного слова, которое, наверняка, их родители никогда бы не позволили себе произнести вслух. Тэхен извинился, поднялся с места и пошёл к выходу. Вдруг кто-то дернул его за край футболки. Ким повернулся и сначала не понял, кто это был. Но как только опустил взгляд ниже, увидел перед собой пацана лет семи. Он улыбнулся. У него отсутствовали передние зубы, и было видно, как язык скользил по дёснам. — Это вам, аджосси, — он протянул Киму салфетку. Тэхен машинально принял её трясущейся рукой. Он пытался не сердиться на пацана, назвавшего его аджосси. Проводив вопросительным взглядом убегающую прочь детскую фигурку, Ким скомкал салфетку и сунул её в карман. На улице уже стемнело, но прохлады поздний вечер так и не принёс. Тэхен устало ввалился в машину и включил кондиционер на полную. Ему было невыносимо жарко. Вечернее солнце нагрело голову, и теперь она беспрестанно гудела. Он потянулся в карман за телефоном, чтобы включить навигатор, но первой под руку попалась салфетка. Сначала Ким подумал, что мелкий просто узнал его лицо, частенько мелькавшее в сводках новостей. Или увидел фотографии, которые с не меньшей периодичностью всплывали в жёлтой прессе, где Кима представляли одним из тех, кто побывал в кровавой бойне в загородном коттедже. Схватив салфетку, он думал, что пацан вручил ему поделку, которые дети обычно дарят взрослым. Но, похоже, на ней было что-то нацарапано. И как он сразу не увидел чернила? Он развернул её, и на мгновение руки перестали дрожать — потому что время остановилось. Выведенные на салфетке буквы сложились в убийственную фразу: «Я скучал по тебе, V.»