Пропитанный тобой.

POV Арс. - Че-е-ерт, - мой голос заполнил все пространство комнаты, которое уже было озарено солнечным светом настолько, насколько это возможно при довольно унылом сезоне года.       Как я мог не услышать будильник – на сегодня для меня главная загадка, либо, как я мог его выключить и безответственно продолжить спать. Тем не менее, ноги сейчас должны работать быстрее, чем мозг, пытающийся вспомнить, что такое завораживающее мне снилось под утро и как я сонно определил важность досмотреть этот сон, который, к слову, сейчас уже абсолютно не помню.       Забрать машину вчера из автосервиса – было, пожалуй, лучшим решением за последние несколько суток, а вот устроиться на официальную работу – не такое удачное, как казалось мне изначально. Надеюсь, они не требуют объяснительные от своих работников? Тем более, я опоздал меньше, чем на четыре часа, а это хороший показатель к тому, что меня не уволят. В свое время мне пришлось изучить парочку законов, чтобы иметь представление сколько времени я могу не появляться на рабочем месте. Правда читал я это в юном и, вернее будет отметить, подростковом возрасте, поэтому теперь главное, чтобы эта норма все еще действовала в этой холодной стране.       Пробки – это всегда не вовремя. Они всегда нагло вырисовываются и заставляют каждого водителя, в том числе и меня, заранее начать недолюбливать этот день. Кажется, мой желудок со мной полностью солидарен, ибо изданный стон слышали, кажется, даже автолюбители соседних машин. Я не успел позавтракать и сейчас жутко жалею об этом. Вспомнив, что поужинать вчера я тоже не успел – начинаю жалеть вдвойне, правда не до конца понимаю кого: себя или все же ноющий на весь салон живот.       Моя машина паркуется на стоянке издательства ровно через полтора часа, и я понимаю, что это еще не самый плохой результат. Перевернутому КАМАЗ’у, который раскорячился на всю правую полосу явно не повезло больше.       Черный рюкзак беспорядочно болтается за моей спиной, держась лишь одной лямкой на плече, когда по громкой связи сначала играет музыка, которая как бы должна заставить работников обратить внимание на голосовое сообщение, но по итогу только заставляет их отмахнуться и продолжить заниматься своими делами дальше. - Уважаемые работники журнала «Cosmo», через десять минут в актовом зале, на четвертом этаже, состоится важное мероприятие, посвященное не менее важному объявлению. Присутствие каждого работника обязательно.       Голос, искаженный звуковыми волнами, повторил информацию еще раз, особенно выделяя про важность присутствия каждого работника. Надо признать, что я – крайне фортовый человек, ведь, заехав в Макдоналдс за пирожком или простояв в пробке лишние пару минут, я бы вряд ли успел к такому важному событию. По крайней мере, я надеюсь, что это действительно стоящая встреча, иначе я буду недоволен также, как и некоторые органы моего желудочно-кишечного тракта прямо сейчас.       Актовый зал выглядел также презентабельно, как и весь офис этого журнала. Высокие потолки, удобные стулья, приподнятая сцена, по середине которой одиноко стояла трибуна с проведенными к ней микрофонами. Все это напоминает мне зал Государственной думы – не меньше.       Поток незнакомых лиц занимал посадочные места. Некоторые из них что-то оживленно обсуждали, кто-то недовольно ворчал, что его оторвали от работы, а малая часть этих людей не выражали никаких эмоций и, как по мне, это самая пугающая часть – никогда не знаешь, чего ожидать от таких. Впрочем, я, вероятно, и сам вхожу в это число, но мне положено по статусу. Сомневаюсь, что этот безмолвный и бездвижный пацан в очках – агент ФБР или засланный казачок из какой-нибудь группировки Петербурга. Чай, не в девяностые живем.       Я пожал руку Антону, который предпоследним прошел в зал и удобно расположился сразу на нескольких стульях рядом со мной. Парень был из тех, кто выглядел насуплено из-за отрыва от привычных дел, на что я не смог не усмехнуться. Шастун всегда показывал все свои эмоции, сам того не подозревая. Возможно, это одна из причин, по которой наша дружба сохранялась до последнего дня его пребывания в нашем непростом коллективе.       Перекидываясь с давним другом некоторыми малозначительными фразами и уточняя еще раз место и время встречи, мой взгляд зацепился за светловолосую девушку, которая шла к ступеням, ведущим на сцену. Арина так старается выглядеть уверенно, но ее с треском выдают пальцы, которые не перестают вертеть карандаш. Да, сейчас эта малышка совершенно не выглядит такой же спокойной, как на фотографии, которая уютно устроилась в обложке моего паспорта. POV Арина.       Я действительно пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы не упасть в грязь лицом перед подчиненными, но, кажется, это окончательно проваливается, когда мой карандаш – центр моего спокойствия, отвлеченности и уверенности – вылетает из моих пальцев и, отрекошетив от трибуны, опускается на пол с характерным тонким звуком.       Губы сохнут, когда я встречаюсь взглядом с десятками пар глаз, в которых читается ожидание, а у некоторых оно перемешивается с раздражением. Тем не менее, я поднимаю голову повыше и изо всех сил пытаюсь казаться уверенной для того, чтобы начать говорить. - Спасибо, что собрались здесь, это действительно важная новость, - мой голос сейчас живет отдельной жизнью, и я стараюсь не переживать по этому поводу также, как не переживаю из-за постороннего шепота. – Наш журнал номинирован на премию в номинации «Simplicity and Style Award».       Теперь, когда внимание привлечено ко мне еще больше, я начинаю искать взглядом кого-то, кто заинтересован меньше всего, соответственно, того, кому абсолютно по барабану моя пламенная речь и на кого я смогу ориентироваться при разговоре, чтобы избежать паники. И, черт, я должна бы радоваться, что таких людей в моем коллективе нет, все присутствующие, как минимум, заинтересованы в такой новости, но сейчас это абсолютно угнетает.       Встретившись с парой голубых глаз, которая с интересом изучала мое напряженное лицо, я решила, что сейчас это лучший вариант, ведь, нервозность немного отошла на второй план. - Для нас это первый опыт и, по правде говоря, я очень хочу, чтобы он был победным. Вы, ведь, не против? – услышав довольный галдеж ребят, я слабо улыбнулась, продолжая. – Собрала я вас здесь не только, чтобы обрадовать, но и затем, чтобы сказать, что сейчас поработать придется усерднее. Все должно быть идеально: от обложки до запятой в тексте, от фотографии до лиц, у которых мы берем интервью. На кону не только памятное перо, но и спонсорство, вдобавок к которому идет приличная сумма для тех, кто особенно отличится.       Голубые глаза слабо прищурились, будто пытаясь уловить какой-то подвох в моих словах, пока их обладатель скрещивал на груди руки, оставаясь невозмутимым и позволяя мне тем самым закончить свой монолог и не выглядеть дурой. - Результаты будут через полтора месяца, мы успеваем опубликовать 2 выпуска журнала. Я буду проверять все лично, а также я хочу поговорить с каждым отделом отдельно, поэтому после собрания я прошу экономический отдел зайти ко мне, я хочу сверить смету для того, чтобы немного изменить дизайн страниц и добавить некоторые мелочи. Все предложения, пожалуйста, скидывайте в общий чат, но просьба: не засорять волну понапрасну. Спасибо, можете быть свободны. Все интересующиеся вопросы зададите лично при разговоре с вашим отделом.       Чувствуя, что ладошки не дрожат и лицо перестало выглядеть, как морозный закат, я облегченно выдохнула. Странная замена карандашу – глаза человека, но, главное, рабочая. Помню, этот способ отец подсказал мне пару лет назад, когда наши с ним отношения еще были, можно назвать заурядным словом, периодическими.       Он – влиятельный бизнесмен, привыкший выступать перед большой аудиторией, состоящей из подчиненных, коллег, инвесторов и черт знает каких еще людей, поэтому его советы о том, как нужно вести себя и держаться на публике мне сейчас очень к месту, но кто тогда мог подумать, что когда-то мне придется делать подобное.       Опустевший зал, пол которого отдается скрипом под моими ногами, когда я подхожу для того, чтобы забрать карандаш и тут же разочароваться, проводя пальцем по сильной трещине, пересекающей добрую половину его стержня.       За пару часов я успела обсудить новую концепцию журнала с экономистами, редакторами, пиар-менеджерами и журналистами. Не могу нарадоваться тому, что каждый человек вдохновлен таким значимым событием, как премия, либо же призом от этой премии, ведь, это уже не столь важно. На сегодня осталось поговорить только с фотографами, которых, к счастью не так много. POV Арс.       Делая фотографию более насыщенной и естественной, я отпиваю маленькими глотками горячий кофе, который смог раздобыть у Антона в кабинете. Там же я прихватил пару бутербродов, которые утолили мой голод настолько, насколько это было возможно. Надо сказать парню, чтобы этот сыр он больше не покупал – ничего преснее я в жизни не ел, но, как говорится, дареному коню же в зубы не смотрят.       Я облизываю губы, когда в правом нижнем углу экрана ноутбука всплывает сообщение Ри о просьбе зайти так быстро, как позволяет мне моя загруженность. Интересная интерпретация вызова на ковер, но нужно отдать должное – мне подобный расклад событий только на руку. 1,5 месяца для дела – это щедро, но точки соприкосновения хотелось бы найти побыстрее. Премия подвернулась очень кстати, и я бы хотел, чтобы эта девчушка смогла поучаствовать в ней, но для этого мое дело в отношении нее должно трогаться с места. - Вызывали? – после стука в дверь, я позволил своей голове просунуться в дверной проем, заставая девушку что-то печатающую на своем смартфоне. - Просила зайти, - Арина кивнула, рукой приглашая меня пройти и рисуя на своем бледноватом личике приветливую улыбку.       Она выглядит сейчас куда беззаботнее и спокойнее нежели пару часов назад, глаза уже так судорожно не бегают по мне, пытаясь найти спасательный круг, а лоб не хмурится от сложного подбора серьезных слов. У такого главного редактора определенно есть шансы на победу.       Наша беседа была больше непринужденной, чем официальной. Я старался выглядеть компетентным в своей должности, вспоминая все, что мне закладывали про фотокадр в институте. Спустя столько лет, я мысленно благодарю вредную Таисию Павловну, которая на протяжении двух лет вбивала в наши головы важность видеть прекрасное через фотографию благодаря многочисленной терминологии. - И еще, Арс, спасибо тебе, - светловолосая прикусила нижнюю губу, убирая руки под стол и соединяя пальцы в замочек, пока мой взгляд с интересом изучал порозовевшее лицо собеседницы. - За что? - Там, в актовом зале, ты помог мне унять нервы, - из уст девушки вырвался нервный смешок, который она тут же попыталась замаскировать под кашель, - ты единственный не смотрел на меня высокомерно.       Приятное чувство пробралось куда-то в область грудной клетки от последних слов, которое я тут же постарался отогнать, как и выдавить из себя искреннюю теплую улыбку. Последнее вышло гораздо лучше, диплом актера пылится не зря. - Не переживай, ты держалась молодцом, - я не помню, когда именно перешел на «ты», но сероглазая не возражала и, кажется, была абсолютно не против незначительной смены ролей с более официальных, это уже было хоть и не большая, но победа.       Закончив нашу беседу, я покинул кабинет главного редактора, в надежде спокойно и без лишних движений доработать этот день и вернуться в теплую постель, перед этим набив живот всем, что покоится в холодильнике.