Поверье о Кровавом Короле

      Лето в этом году было весьма благодатным для жителей как крупных городов, радуя своими яркими солнечными лучами, так и для пригородных поселений, позволяя людям тешиться своими сезонными дарами. Одни готовились к предстоящим посевам и сборам с полей злаков, овощей и фруктов, другие заранее запасались дровами, чувствуя скорые нескончаемые дожди и грозы. Жизнь бурлила родниковым ключом, день за днём, неделя за неделей. В небольшом поселении близ пригорода X, все это действо происходило несколько иначе. Единственное, что было схоже, так это очередной бесполезный сбор жалкого урожая, которым ни прокормить себя невозможно по причине сильной испорченности, ни продать где-либо даже за мизерную сумму. Единственным выходом являлся заработок в ближайшем городе, а потому большую часть всего населения составляли женщины и дети. Мужчины пребывали в бесконечных отъездах. Пасмурные неприветливые дни омрачали положение с каждой прожитой неделей. Редко на улице можно было встретить хоть одного прохожего, всё основное время они проводили в своих домах, занимаясь рукоделием, дабы потом получить за него хоть какие-то деньги. Детей было не так много, чтобы они путались под ногами взрослых, но даже с этим учётом они всегда были обделены вниманием родителей, оставаясь на попечение друг друга. Единственной отдушиной этого тяжёлого места являлась церковь, находящаяся в самом центре деревушки. Вид ее был несколько прохудившийся, если ставить в сравнение с привычными нам церквями, которые удивляют множеством колонн, хитросплетенных орнаментов и узоров, венчают которые купола из благородного металла. Но это место было особенно тем, что почитал ее каждый живущий здесь человек. Священнослужителей здесь превозносили чуть ли не до уровня Бога, а смотреть им в глаза осмеливался не каждый, боясь наслать на себя немилость. Ежедневно сюда приходило немало верующих, дабы в очередной раз огласить стенам священного места свои неисчисляемые просьбы и обратить взор к небесам в надежде, что скоро их молитвы будут обязательно услышаны. Так было всегда. Пока однажды около монахини не показалась маленькая белокурая девочка с ниспадающей длинной прядью на левом глазу. До этой поры ее прятали от белого света, заставляя сидеть в четырех стенах, пока однажды, в один очень неспокойный грозовой вечер прямо в момент монотонного чтения молитв в главный зал не вбежало это маленькое создание, облаченное в черный подрясник и не спряталось за спиной одной из монахинь. Девочка ужасно боялась грозы. Несносный грохот и яркие вспышки, озаряющие темную комнату своим неожиданным светом, вгоняли ее в состояние животного страха. Мир вокруг нее начинал будто бы искажаться, а в глазах плясали искры от крайней степени их зажмуренности. Вопреки всем строгим наказам матери и угрозам хорошенько отлупить за непослушание, девочка ослушалась. Тогда-то её и завидел белый свет. Тогда же он её и возненавидели… *** Пять лет тому назад Священник уже давно закончил свою проповедь, а зал ровно час не сотрясается от громогласных песнопений, лишь шорох монашеских одеяний иногда прерывал приятную тишину. Проверяя чистоту и ухоженность помещения, две женщины иногда переговаривались между собой, дела выводы из сегодняшнего дня. Все шло своим чередом, пока в высокие дубовые двери не постучали. Стук был не столь настойчивым, но этого было достаточно, чтобы монахини обратили свое внимание на главный вход. — Дорогая, мне показалось, или прямо сейчас в дверь кто-то постучал? — послышался удивленный голос приятной на вид женщины средних лет. — Тебе кажется, Александра, ты просто устала. Сегодня на нас снизошла страшная гроза, поэтому показаться может что угодно.– снисходительно улыбнувшись, она продолжила обходить дубовые скамьи. Бросив в сторону двери встревоженный взгляд, женщина тяжело вздохнула. Внезапно раздался ещё один стук. На этот раз громкий и просящий внимания. — На этот раз точно кто-то постучал! Пойду проверю.– бросив дальнейшие разговоры, она направилась в сторону входа. — Нам запрещено принимать у себя кого-либо, не спросив разрешения! — прошипела вторая монахиня, подбежав к своей подопечной. Но было уже поздно, дверь была отворена. Картина, представшая перед ними, повергла обеих женщин в шок. На бетонной паперти стояла большая корзина, плетёная из темной лозы, в которой расположился небольшой белый кулёчек. В темноте ночной тиши было плохо видно, но мягкое пламя свечей позволило разглядеть крошечное личико младенца, чьи маленькие глазки были лено устремлены на незнакомок. С крыши упала первая холодная капля, попавшая малышке прямо в глаз. Ребенок недовольно сморщился и закряхтел, после чего раздался слабенький плач. Монашки, до того стоявшие в глубоком ступоре, мгновенно оживились. Александра судорожно схватила корзину обеими руками и внесла в светлый зал. Взяв хрупкое существо в теплые руки, она обнаружила конверт на самом дне. — Мирта, здесь какое-то письмо! — наклонившись, она достала странное послание и вручила его сестре. Аккуратно достав заветную бумагу, женщина начала потихоньку зачитывать письмо, выведенное ровным каллиграфическим почерком. — «Умоляю Вас отозваться на просьбу и взять под опеку моего ребенка. Я более не в состоянии обеспечить ей счастливую жизнь, потому как смертельно больна, а моя ветхая лачуга погубит новорожденную малышку холодом и голодом. Я знаю, что Вы не оставите Шарлотту на произвол судьбы и она попала в заботливые руки. Жить мне осталось недолго, так что даже не пытайтесь меня найти. Со всей имеющейся благодарностью…». — Несчастное создание! — воскликнула Александра, прижимая к груди замёрзшего ребенка. — Взгляни на ее! — ошарашенно обронила Мирта.– Ее глаз.. Он жёлтый! И действительно, левый глаз девочки отличался ярким канареечным цветом, сердцевину которого дополняла радужка цвета черного оникса. — Александра, вдруг это не дитя вовсе, а злой дух, принявший его обличие? — встрепенулась шатенка, отпрянув от ребенка, как от прокаженного. — Не неси чепуху, сестра, ты только взгляни на это чудное создание. Разве оно может причинить кому-то несчастье? — в этот момент крошка спокойно зевнула, словно почувствовав, что здесь ее никто не обидит.– Это церковь. Сюда приходят несчастные души, ищущие поддержку и помощи высших сил. Как мы можем отречься от беззащитного, не помочь ближнему своему? — с укором взглянув на сестру, она лишь сильнее прижала к себе ребенка. — Да, ты права.– опустив взгляд в пол, она продолжила — Ничего не остаётся, как оставить ее здесь на эту ночь. Что ж, завтра подумаем, как нам справиться с этой участью. Но не думаю, что мы сможем найти ей родителей. Стоит им увидеть её глаз, как они в ужасе бросят её на сожжение. И это далеко не преувеличение, дорогая. — Я стану. Я возьму на себя ответственность за неё. И буду готова на все, чтобы она осталась здесь.– сжав губы в тонкую линию, монахиня осторожно взяла пустую корзину и направилась в сторону каменной лестницы. Тяжело вздохнув и чувствуя скорейшие неприятности, Мирта поспешила за ней, в то время как около витражного окна скрылась тень высокой женщины. — Когда-нибудь мы ещё обязательно встретимся, моя девочка.– горько улыбнувшись, неизвестная поправила накидку на своих массивных рогах. Оплакивая расставание со своим ребенком, она беспрестанно смахивала постыдные горькие слезы, после чего взмахнула краем черной шелковой мантии и скрылась из виду. *** — Прошу тебя, Чарли, никогда больше так не делай.– обнимая маленькую дочь, промолвила дрожащая от волнения женщина. — Пожалуйста, мамочка, прости меня! На улице ужасная гроза, она меня пугает! — заплаканная девочка жалась к матери, пряча в ее черной рясе свое красное от слез личико. — Когда тебе страшно, открой молитвенную книгу и начни читать вслух. Ни один злой дух не подберётся к тебе, когда ты обращаешься к Богу.– протянув девочке свой молитвенник, женщина улыбнулась. — Правда? Ты обещаешь? — Клянусь. — Даже тот страшный дядя с красными глазами, которого я вижу во сне? — чуть подуспокоившись спросила Шарлотта, обращая свои желто-зеленые глаза на мать. В этот момент по лицу Александры было видно, что она очень волнуется. — Да, Чарли, даже он.– сжав корешок молитвенника, она уставилась в окно, которое выглядывало на раскидистый хвойный лес, находящийся неподалеку. — Ты же расскажешь мне сегодня про него сказку? — уже вовсе позабыв о недавних слезах, она захлопала в ладоши. — Обязательно расскажу. — Мы никогда не пойдем гулять по этому лесу, потому что он там живёт? — заметив, что у мамы испортилось настроение, девочка обняла её со всей имеющейся силой. — Да, моя умница, ты сама все прекрасно знаешь.– не сводя пристального взгляда, ответила монахиня, гладя ребенка по длинным пшеничным прядям.