Поверье о Кровавом Короле

За день до прибытия принцессы, среди прислуги началась настоящая суматоха и распри. Одни были в предвкушении появления хозяйки, другие же с сомнением поглядывали на первых. Но всем излишним разговорам пришёл конец, когда в главный зал распахнулись высокие тяжёлые двери, знаменовавшие прибытие Аластора домой. Его коротко остриженные волосы красного цвета оканчивались резким переходом к тёмно-коричневому, ровно как и покачивающиеся в такт остроконечные оленьи уши. Никто не знал, каковы они на ощупь, но все были уверены, что слышит ими демон более, чем превосходно. Коротенькие оленьи рожки являлись скорее неким шармом его запоминающейся внешности, но чёрт знает, каких размеров те способны достигать в своей истинной форме. Завершал весь портрет аккуратный овальный монокль на правом глазу. Мужчина иногда акцентировал на нём внимание, из прихоти поправляя свой атрибут. Пестрящий алым одеянием, Аластор неспеша оглядывал тщательно наведённый порядок. За ним же плёлся длинный шлейф, состоящий из сплетённых меж собой мелких еловых веточек и яркого зелёного мха, служащего заменой благородному меху. Стоило мужчине покинуть стены замка, как причудливая до подобных шалостей природная стихия творила настоящую красоту за спиной демона в считанные секунды. Дело было скорее в благодарности за такую любезность, как защита от разрушительной человеческой руки. Но подобное внимание ему нисколько не прельстило. Демон просто ценил лесных зверушек, не срывая на них свою извращённую жестокость. Даже наоборот, животные нравились Аластору. Такие простые, ясные с первого взгляда на них, звери спокойно живут по собственным законам, подчиняясь воле природной среды и инстинктам. Если так подумать, овцы ведь никогда не восстанут против волков, беспощадно поедающих их собратьев? А кролики, млекопитающие, грызуны? Нет, никогда, ведь это глупо. Кто-то умирает, а кто-то рождается и так продолжается испокон веков. Кому-то суждено скитаться и погибнуть от голода, а кто-то находит кусочек еды. Животные верны закономерности и никогда не посмеют отречься от природы, их породившей и их хоронящей. Они просты, но в то же время удивительны, и именно этим лесные обитатели приглянулись любителю одиночества. А люди? Амбициозные, алчные, душевно грязнее и порочнее самого Дьявола во плоти, они готовы на всё ради собственной выгоды и душевного спокойствия. Их жестокость не знает границ, а чувство зависти и ревности гложет их жалкие сердца каждый день, без остановки. Ему ли этого не знать? Когда-то очень давно он тоже был не самым лучшим примером, и помнил все свои пороки до мельчайших подробностей. Хотите знать, почему ему так полюбился лес? Он нередко закапывал в их гущах своих истерзанных до неузнаваемости жертв, до религиозного энтузиазма рыл идеальные ямы и прятал тела так искусно, что ни одному чёртовому фанатику до правосудия не удалось его поймать. Это было достижением всей его жизни, гордостью, страстью. Сейчас же это дело принципа, подобно вредной детской привычке, поэтому Аластор и выбрал себе пристанище среди деревьев, чувствуя потерянное родство со своей человеческой жизнью. В идеале, люди должны быть одинаковы во всех аспектах, ничем друг от друга не отличаясь, но жизнь преподносит им свои нерушимые правила, которым человек изо всех возможных сил противится. Его доводит до трясучки мысль, что кто-то может выделиться из этой утопичной системы однообразности. Ведь как известно, всякое совершенство раздражает неспособных к широкому мышлению. Люди нуждаются в самоутверждении за счёт слабых, им нужен объект уничижения, а иначе они вымрут со скуки. Этот мужчина живёт в достатке, в отличие от меня и моих прохудившихся дырявых карманов, но я не знаю, откуда у него эти деньги? Разжигайте костер, господа, он ведь настоящий колдун! А эта женщина? Почему она столь красива и блистательна умом? Эй вы, виселица уже наготове? Несите камни, да потяжелее! Мы закидаем эту шлюху, когда она будет извиваться в петле! Да что уж далеко уходить, Шарлотта Лилит Магне – дочь Люцифера, много ли хорошего повидала за всю свою жизнь среди людей? Чего-то порядочного, кроме как от приёмной матери и ангела в друзьях она больше ни от кого не знала. Тёмная, как смоль, сущность этого светлого существа недоумевала с каждым разом, когда в её сторону летели беспричинные замечания, угрозы расправы или же сплетни, которые намечались всякий раз, когда принцесса проходила мимо. Сначала она лишь улыбалась в ответ, но почувствовав, что в людях это пробуждает ещё пущее презрение, стала скрытной. Теперь в ответ на колкость она лишь коротко хмыкнет и бросит на тебя высокомерный взгляд, прежде чем отвернуться и уйти прочь, не обрушив маски, хотя глубоко внутри она негодует, мечется в догадках и не знает, как ей поступить, чтобы люди признали её. Аластор на пару с ангелом нередко наблюдал за тем, как девчонка обливается горькими слезами на груди той монахини после очередного выхода в свет. Так было когда она могла спокойно пройти под столом, не сгибая коленей, так же всё сталось, когда дитя повзрослело. Признаться, расположение окна в её комнате было очень удобным, ведь так он мог регулярно навещать свою подопечную. Стоя по обеим сторонам от высокого распашного окна, ярчайшие представители Ада и Рая пристально наблюдали за ходом жизни ничего не подозревающей Чарли. Будучи невидимыми для людей по собственному желанию, они иногда переговаривались, подмечая мельчайшие изменения в характере и внешности ребёнка Люцифера. — Луне сегодня заблагорассудилось явить нам свою красоту.– аккуратные черты лица Аластора дрогнули в тёплой улыбке, которой были достойны только природные красоты. — Нравится? Это я рассеяла тучи.– бросив мимолётный взгляд на чистое звёздное небо, ангел продолжила наблюдать за маленьким хнычущим ребенком. Чарли, в своем любимом неизменном подряснике, сидела на заправленной кроватке, вцепившись руками в Александру, которая утешала девочку всяческими словами поддержки. — Мне так жаль её, Аластор.– ангел низшей триады облокотился своими нежными ручками о косяк деревянной оконной рамы, не отрывая взгляда от плачущей девочки. Её прекрасные волосы цвета девственного снега развевались свистящим ветром, а единственный хрустальный глаз заблестел от слабого света свечей. Красноглазый, с недоумением глянув на девушку, отвернулся, чтобы снова восхититься слепящей яркостью огромного полумесяца. — Мы играем роли наблюдателей. Не ангелов-хранителей, Вэ́лерейт. Нам разрешено только следить за ходом жизни этого слабого создания и иногда вмешиваться в размеренный цикл, как это установлено закономерностью. Наше время ещё не пришло. — Знаю.– грустно улыбнувшись, ответила ангел, поправляя прядь на отсутствующем глазу. Иногда Чарли по непонятным причинам смотрела в окно, пересекаясь взглядами со своими наблюдателями. Когда это произошло впервые, крылатая удивлённо проморгалась, после чего широко улыбнулась. Демону показалось, что ещё немного, и она взлетит на Небеса от радости. — Она чувствует наше присутствие, но в силу своего воспитания– ни за что не поверит, что за окном за ней наблюдают настоящие ангел и демон.– изобразив на лице странную пародию улыбки, зубастый обратил внимание на невидящий взгляд маленькой демонессы, которая, насупившись и нахмурив угольные бровки, резво подбежала к окну и поспешила его зашторить. — Эх, finita la commedia.– хрипло усмехнувшись с присущими ему радиопомехами, Аластор уставился на ангела, глядящего на него с укором.– А что ты так на меня смотришь? Неужели так интересно дальше следить, как маленький ребенок плачет от того, что его сегодня назвали безотцовщиной? Я-то думал– это по моей части. В этот момент Вэлерейт в шуточной манере замахнулась на Аластора, но была такова. Радио-демон не повел ни единым мускулом, зная, что ангел не посмеет нарушить их неписанные условия сосуществования в относительном «мире». Они были до абсурда просты: демон не касается ангела, ангел не касается демона. Глупышка Шарлотта на ночь всегда зашторивала окна, чтобы «злой-дядя-с-красными-глазищами» ( так она звала его, когда была маленькой) не пошел по её душу, но она даже не догадывалась, что он видит всё насквозь. Ему нипочём законы Поверхности, ведь он демон, хоть и был когда-то человеком. Страшный до сумасшествия в лицах всяких, кому доводилось видеть его в гневе, смертельно-опасный как глоток яда, беспощадный приспешник Дьявола должен был защищать это маленькое беззащитное дитя, а затем сделать её достойной собственных родителей. Глупость, на самом деле. Когда Шарлотте было десять лет от роду по человеческим меркам, она впервые задумалась над тем, чтобы начать скрывать свои настоящие эмоции за пеленой безразличия. Это было действительно занимательным и вызывало на лице скучающего демона лёгкую искреннюю усмешку, в то время как Вэлерейт изо всех сил держалась, чтобы не заплакать. Стоило признать, что принцесса Ада действительно удалась на славу: очарование и прелесть этого милого детского личика была перенята от матери – Лилит. Будучи самой могущественной демонессой, «породительницей» всех инкубусов и суккубусов, она являлась воистину прекрасной не только невообразимой внешностью, но и многогранными познаниями в делах всего и вся. Но умом принцесса пошла в отца– неизменного с незапамятных времён Короля Ада, Самаэля, который ниспослал его вслед за своей дочерью. Аластор должен был подчиниться преданию и стать нерушимой преградой для всех мерзких рук, которые обязательно потянутся к беззащитному агнцу. А он и не был против, в тот памятный период его пребывания в Аду ему прельстило царство Люцифера, поэтому, когда предоставилась обязанность спустится обратно на Поверхность, он не мог поверить своей удаче. Почему же Аластор не пожелал пойти против Правителя и попытаться занять его место? Ответ прост: не видел смысла. У него не возникало и толики желания править судьбами падших мерзких отродий, было достаточно и того, что он периодически жестоко уничтожал их, заставляя преклониться пред его могуществом. Иногда Аластору становилось невыносимо скучно и он творил такой хаос, что сам Аббадон хлопал в ладоши от восторга, как маленькое дитя. Хотя, если бы он тогда затеял эту судьбоносную игру насмерть, то зрелище было бы ещё то. Даже представилось на миг: бессмертная цепная шайка Семи Смертных Грехов на одного, глядящего готовым к уничтожению взглядом на Самаэля, который созерцает зрелище с почетного первого места, деловито закинув ногу на ногу, и улыбается ему самой дикой неудержимой гримасой, на которую только способен. Сам Люцифер, видя, что Аластор врывается в его четко-настроенный механизм сносящим все на пути тайфуном пребывал в постоянном гневе, но никогда ничего не предпринимал против него. Говоря проще: игнорировал. И это злило ушастого не на шутку. Но как позже оказалось, всё было не напрасно. Самаэль завидел его силу, по-достоинству оценил и дал крайне занимательное поручение. В тот день он пригласил Аластора на «скромный» приём. Каково же было его удивление, когда на золотом конверте стояла восковая печать не Ваалберита– главного секретаря Ада, а самого Сатаны. Безумная улыбка тогда не сходила с его лица весь оставшийся день. Он чувствовал бурлящим от любопытства нутром, что Яблочный Король привнесет в его существование лучик интереса. И не ошибся... *** Недоверие отчаянно стучалось в задворки сознания, но Чарли успешно игнорировала это полезное чувство и всё же смыла с себя запах сырой воды, прибегнув к пользованию эфирных масел. Сначала ей пришла глупая идея назло опорожнить все склянки, но стоило вспомнить жуткую улыбку этого черта, как она мигом отослала её куда подальше. Сожрёт ведь со злости и даже бровью не поведет. Горячая вода изрядно расслабила напряжённое тело, а запах пихты успокоил нервы. Позже блондинка заметила, что флакон с маслом до краёв полон, хотя минуту назад был пуст на треть. Тогда она, конечно же, попыталась опустошить его, но полупрозрачная зелёная жидкость не желала заканчиваться вопреки своим ничтожным объемам. Ясно, здесь не обошлось без магии. Не хотелось этого признавать, но навыки у хозяина дома очень даже полезные. Натянув на себя длинное платье бежевого цвета, превосходно подчёркивающее тонкий стан, девушка неспеша заплела волосы в слабую толстую косу, машинально пряча левый глаз. Чарли была уверенно настроена на серьезный разговор, ведь этот странный тип заикнулся об её отце. Что бы это ни значило. Закатив глаза, она осторожно постучала в дверь, после чего та мгновенно была открыта, будто и не запиралась вовсе. Может действительно не запиралась, ей уже не вспомнить. — А куда мы идём?– настороженно поинтересовалась Чарли, оглядываясь по сторонам. — В обеденный зал. Господин Аластор уже ждёт вас.– дойдя до узорчатых дверей, козлёнок подпрыгнул и ловко отворил их. Девушку в этот миг обдало тёплым ароматным паром, исходящим от горячих блюд. Увиденное немало её удивило. — Прошу простить за столь нескромный вопрос, но у вас большая семья?– скромные шажки босых ступней были отчетливо слышны на каменной поверхности, а звонкий упругий голос мог, казалось, и вовсе заставить сотрясаться стены. Дело в том, что весь массивный прямоугольный стол был устлан всевозможными яствами и блюдами, каковых Чарли отродясь не приходилось видывать. — Аха-ха, дорогуша, даже не представляете насколько, но сейчас здесь никого нет, кроме вас, меня, и всей нашей прислуги.– сам демон, до того вольяжно читавший книгу на близстоящей софе из черной кожи, резко подскочил с места и направился в сторону Чарли. Сама девушка, не зная, куда себя деть, даже не возмутилась, когда её бережно взяли за руку и провели к высокому стулу, любезно отодвигая его и предлагая сесть. — Теперь вы расскажете мне, что я здесь делаю?– сложив руки замочком, она слегка поддалась вперёд. — Кажется, здесь не самая лучшая обстановка, чтобы заводить подобные беседы, вам так не кажется?– ясно, сейчас он ей точно ничего не скажет. Девушка досадно вздохнула. Сев напротив Чарли, демон взял в руки серебряные столовые приборы и начал неспеша поедать кусок мяса низкой прожарки, аккуратно отрезая по ровному кусочку. Рядом с ним образовался бокал с жидкостью, чем-то напоминающее крепкое вино. Едва коснувшись питья тонкими губами, он удивленно вскинул брови, после чего продолжил трапезу, как ни в чём не бывало. — Что же вас так удивило?– с прежней любезностью спросила Чарли, будто бы ожидая, что диковинное существо обратит на неё свой необычный взгляд. Аластор, натянув дежурную улыбку, многозначительно повёл взглядом, прежде чем ответить. — Раз уж вам так интересно, принцесса, то я обычно предпочитаю артериальную кровь оленей, но, как оказалось, крепкое красное вино тоже прекрасно сочетается с мясом. Лицо принцессы в этот момент стало белее скатерти, но виду она не подала, лишь неловко опустила голову. — Если вы ждёте моего приглашения, то я буду крайне признателен, коли вы отведаете хоть что нибудь из того, что я приготовил. В этот момент Чарли поняла, насколько глупой сейчас показалась. Она ведь всё это время в открытую и с особым энтузиазмом рассматривала, как ест её собеседник. Что ж, она сделает вид, что так нужно было поступить. А слова благодарности за выхаживание так и застряли в горле комом. — Насколько я понимаю, сделали вы это не стоя в фартуке около плиты весь день, ведь все блюда горячие.– положив в белоснежную тарелку первое, что попалось на глаза, девушка принялась с неохотой есть.– Но на вкус просто великолепно. Как бы Чарли ни пыталась скрыть свое довольство, блестящие глаза и порозовевшие щеки с головой выдавали её. — Премного благодарен. Вы правы, всё это– мужчина взмахнул рукой, в которой держал нож, обведя им ломящийся стол.– Лишь скромные способности моей магии. « Я точно не умерла? Может быть я была хорошим человеком при жизни и меня отправили в детскую сказку про жизнь лесных зверушек и их, похожего на человека, хозяина полу-оленя, который умеет вкусно колдовать?» – пронеслось в голове Чарли, когда в рот отправился очередной кусок томленого индюшачьего мяса. В этот момент Аластор сымитировал отчаянную попытку прочистить горло, но на самом деле тот очень сильно подавился куском мяса. Решив, что лучшим решением будет метод «клин-клина», тот залпом опустошил содержимое бокала, прикрыв рот сжатым кулаком. Вроде, получилось. Чарли же была слишком увлечена своими мыслями, поэтому даже не обратила на него внимание. « Словно царскую корону, носит он свои рога, ест лишайник, мох зелёный..» — Пожалуйста, могу ли я попросить вас не думать во время еды?– всё же Аластор не выдержал, но слова его прозвучали прежним спокойным голосом, разве что раза в два громче. Это замечание словно выбило из девушки весь дух, поэтому она лишь напряжённо кивнула, но у неё, конечно же, ничего не получилось. Неудивительно, ведь этому надо учиться. « Так, заткнись и ешь.» « Как вкусно!» « О нет, он прижал уши к голове. Дело дрянь.» Таким натужным ходом пролетело полчаса, показавшиеся демону самыми мучительными в его жизни, после чего Аластор пригласил Чарли в свой кабинет. Девушка чувствовала себя слишком неловко, чтобы противиться. Без лишних указаний она последовала по винтовой лестнице из тёмного мрамора на второй этаж, а опомнилась только когда очутилась на месте. Это место отличалось ещё большей мрачностью. Углы комнаты были словно сотканы из тьмы ночного леса, а освещением служили два канделябра с абсолютно новыми свечами. Очередные ли проказы колдовства, или же Аластор никогда ими не пользовался– знает только сам демон, который в данный момент поправлял увесистые портьеры на зашторенных окнах. Чарли не смела произнести и слова, задумчиво вычерчивая пальчиком узоры на бархатной обивке стула. Неожиданно в комнате раздался очень привлекательный горько-сладкий запах, отчего Чарли невольно обратила взгляд на стол. — Что это?– подцепив ручку кофейной чашки, девушка попыталась проанализировать, что из себя представляет эта странная чёрная жидкость. — Попробуйте.– с хитрецой в голосе проронил мужчина, выискивая какой-то документ среди кипы ненужных бумаг. Подумав о том, что терять ей больше нечего, Чарли пригубила неизвестный напиток. Превозмогая желание выплюнуть горькое пойло, она начала изучать его вкус. Аластор даже на минуту отвлёкся от своего занятия. — На вкус слишком горькое..– она не сдержала кривой гримасы. — Горький, принцесса. Кофе бывает горьким.– сделав слишком яркий акцент на окончании слов, Аластор зачем-то поправил свой монокль. — Кофе?– произнеся название интересного напитка, девушка вопросительно посмотрела на демона, и, получив в ответ одобрительный кивок, продолжила.– Первоначально он не очень приятен, но послевкусие оставляет желание испить ещё. Аластор разразился фальшивой улыбкой, жестом предлагая отведать откуда ни возьмись материализовавшиеся сладости. — Я не голодна, благодарю.– мама учила её не едать конфеты у незнакомцев. И всё равно, что её желудок благодарно прекратил своё громкое бурчание, наполнившись колдовской едой. Сладости– совсем другое. — Как я полагаю, теперь мне не отвертеться от ваших расспросов «что, да как»? — Ни за что не оставлю вас в покое, пока не узнаю ответа хотя бы на один.– на миг бескровное лицо озарилось лучом слепой надежды. — Итак, ваш первый вопрос?– устроившись в кожаном кресле поудобнее, демон собирал по углам жалкие крупицы терпения. Тяжело вздохнув, Чарли сначала неуверенно повела головой, потом неожиданно выпалила. — Кто мой отец?– сердце стучало, словно бешеное. Щеки внезапно покрылись болезненным румянцем, а глаза заблестели от слёз волнения. Она не могла поверить в то, что у неё всё же есть родитель, и он, наверняка, жив! — Но даже если я отвечу, поверите ли вы в это, принцесса? — Я постараюсь. Скажите же.– недавно успокоившийся, сейчас её живот скрутило болезненным узлом, мягко намекая, что он был бы не прочь прямо сейчас лишиться всего съеденного. — Ну, говоря проще, Самаэль Магне, более известный под скромным статусом Правителя Ада– ваш, самый что ни на есть, кровный отец. Поначалу Чарли ошарашенно смотрела на демона, ожидая, что тот скажет что-то ещё, но поняв, что Аластор ждёт ответной реакции, откинулась на спинку стула, всё так же не отводя взгляда. — Я полагаю вы надо мной издеваетесь, Аластор.– произнесено спокойно, но не теряпяще возражений. — Левый глаз вы переняли именно от него, как знак того, что вы– его дочь. Воплощение его естества. « Правда, что её левый глаз принадлежит самому Люциферу?»– в голове моментально всплыла некогда произнесенная фраза. — То, что вам удалось выжить, упав с того обрыва– никакое не чудо, а ваша принадлежность. Дабы вам было известно, падение было крайне неудачным и своей спиной вы приземлились аккурат на точеный камень.– от этих слов Чарли поёжилась, вспоминая своё падение в воду.– И что же? Вы уверенно держите спину прямо, не чувствуя боли ни в одном боку. — Но ведь это же абсурд! Я обычный человек, у меня нет никаких способностей!– сдержанность медленно, но верно перерастала в истерический смех.– Как я могу в это поверить?! — Да хотя бы вот так.– в руке Аластора образовался клинок, который незамедлительно устремился прямо в лицо Чарли, и, не успев среагировать, она даже не попыталась увернуться, но этого не потребовалось. Холодное оружие отбросило в сторону, вонзившись наточенным остриём прямо в бордовую стену. — Мирское оружие не сможет причинить вам никакой вред. В комнате воцарилась мёртвая тишина. Демон терпеливо ожидал, когда девчонка первая решится нарушить молчание. Но произошло это лишь спустя неопределенное время. — Но как..– девушка из последних сил сдерживала слёзы– такое возможно?.. Сжав кулаки до побеления костяшек, Чарли желала уйти прочь, лишь бы Аластор не видел её слабости. — Вы можете быть со мной откровенны, принцесса. Я дам вам время прийти в себя.– демон не выносил случаи, когда ему приходилось видеть на лице оппонента слёзы. Это заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Чарли изо всех сил постаралась проигнорировать недавнюю новость, чтобы вернуться к ней позже. Сейчас ей нужно держать себя в руках, ведь неизвестно, когда ей удастся вывести Аластора на подобный разговор в следующий раз. — А женщина, породившая меня на свет.. — Королева Ада – Лилит Магне, дала вам это имя. С того дня, как Александра взяла вас под свою опеку и узнала ваше имя, менять его не стала. « Откуда он знает имя моей мамы?» — Стало быть, я.. — Вы первая принцесса Ада, законная и единственная наследница на престол– Шарлотта Лилит Магне. Вы–воплощение союза двух сильнейших тёмных сущностей, перенявшее их могущество. Говоря простым языком: само зло. Хоть по вам того не скажешь. Пока что. – на последних словах он загадочно повел бровью, отпивая свой остывший кофе. — Но почему вы так печётесь о том, чтобы я осталась здесь? Аластор, придвинувшись к девушке, сцепил руки замком и устроил на них свою уставшую голову. Как же он ненавидел отвечать на глупые вопросы. — Потому что мы с вами– часть некоего нелепого предания, которое обязательно должно сбыться. Я был отправлен сюда, чтобы обучить магии и пробудить в вас дремлющую дьявольскую силу, а затем, убедившись в том, что моя работа завершена – стать проводником в Ад, где и завершится наша миссия. Там же мы с вами и расстанемся. О сути меня можете даже не спрашивать– я не отвечу. — А что, если я не хочу в Ад? Что если здесь мой дом и я не желаю его покидать?– взгляд зацепился за размеренную гладь лазурного неба. Там внизу, оно определенно не такое чистое и красивое. — Вы ничего не сможете с этим сделать. Если будете сопротивляться и не вернётесь в свой настоящий дом к положенному сроку– Люцифер самолично явится за вами, спустившись на Поверхность. И поверьте, если это произойдет, последствия для человечества будут сродни скорейшему Концу Света. Думаю, дальнейшие пояснения излишни. — Выходит, от моего выбора ничего не зависит. А положенный срок.. сколько времени нам дали? — Ровно год по человеческим меркам. Начиная со дня нашей встречи. — Так мало?!– обречённо проронила Чарли, глядя прямо в глаза спокойному демону, будто бы надеясь выяснить, что это неправда.– И что же будет, если я не буду готова к тому моменту? — Мы постараемся, чтобы этого не произошло.– Аластор встал с насиженного места, означая этим завершение разговора.– Я проведу вас в ваши покои. Она хотела возразить ему, но слова так и застряли в её горле. — Раз уж у нас сегодня день откровений, то я, пожалуй, скажу. В любом случае, у вас остался ровно год жизни на Поверхности. Когда мы явимся в Ад– назад вы уже никогда не вернётесь. Так что почаще выглядывайте на свежий воздух, полагаю, что местные пейзажи придутся вам по душе. «До поры, до времени.»– подытожил демон, в тысячный раз обдумывая дальнейшие действия. В первую очередь, эту наивную болтушку нужно будет научить контролировать и закрывать доступ к своим мыслям. Точно. Займётся этим сегодня же.