bunny ears

      – Ты уверен, что стоит добавить сюда корень танниса? – спросил Юнги, скептически глядя на булькающее зелье Чонгука.              – Нет, поэтому это и эксперимент, – произнес Чонгук. Он высыпал еще немного земли из-под корня в свое зелье, и оно сменило цвет с синевы океана на чернильную тьму ночного неба, почти идеально подходящую для его зелья памяти.              – Это из-за зелья сопереживания Ким Сокджина?              – Нет, – быстро ответил Чонгук.              Это было безусловно из-за зелья сопереживания Ким Сокджина, но он не собирался говорить об этом Юнги. Может быть, если ему удастся это провернуть, то окажется, что Чонгук превосходный зельевар, который закрепит за своим магазинчиком ингредиентов звание лучшего во всей округе. И может быть, может быть, это также произведет впечатление на Сокджина.              Чонгук выключил печь и слегка дрожащими руками принялся переливать свое варево во флакон. Сокджин нанес ему сокрушительный удар своим зельем сопереживания, но зелье, которое сейчас варит Чонгук, безусловно, компенсирует то, поэтому парень едва мог дождаться результата.              – Чонгук, ты... – начал Юнги, но тот уже успел запрокинуть зелье в рот и проглотить его. Мин смотрел на это с легким опасением, подняв руки в знак капитуляции перед глупыми идеями Чонгука. – Ты же знаешь, что не должен был этого делать.              Зелье потекло по горлу, словно глоток виски, согревая изнутри. Чонгук только открыл рот, чтобы злорадно посмотреть на Юнги, как в животе у него образовался странный узел. Юноша глубоко вздохнул, пытаясь усмирить изменения внутри него, но его живот только сжимался все сильнее и сильнее. Парень захрипел и прижал к нему ладонь.              – Черт, ты в порядке? – спросил Юнги. Он коснулся сначала лба, а потом щеки Чонгука. – Ты горишь.              – Спасибо, – ответил Чонгук, все еще гримасничая, несмотря на странное давление внутри тела.              – Я звоню Тэхену.              – Нет! – быстро произнес Чонгук. – Он все равно скоро будет здесь. И я в порядке! В полном. Вот смотри, как хорошо я себя чувствую.              Он попытался изобразить на лице обычную очаровательную улыбку, но Юнги, казалось, был совершенно невозмутим. К счастью для Чонгука, тот был сильно привязан к нему и часто позволял уйти с заклинаниями, с которыми Чонгук должен был быть особенно осторожным.              – Если с тобой что-то произойдёт в течение следующего часа, я позвоню Тэхену независимо от того, где он находится, – сказал Юнги и прошмыгнул мимо Чонгука, чтобы сесть на диван.              Чонгук почувствовал себя немного лучше, когда Тэхен наконец-то пришел в их общую с Юнги квартиру. Он был готов быстро приготовить противорвотное зелье и лечь спать, не говоря уже о неприятных побочных эффектах.              – Привет, Чонгук. Привет, Черничка, – Тэхен запустил руку в голубые волосы Юнги, и тот с мягкой улыбкой подался навстречу. У него действительно была самая большая влюбленность, которую Чонгук когда-либо видел. – Как поживают мои лучшие мальчики?              – Чонгук выпил зелье, которое он для начала не проверил, и теперь болен, – немедленно сообщил Юнги.              – Что… я... – Чонгук подбирал слова, а Тэхен выглядел встревоженным. – По большей части, я знал, что делаю. И я не болен.              Он не упомянул ни о неприятном ощущении в животе, ни о лихорадке, ползущей по коже. Тэхен был целителем в одной из самых крупных больниц города, и если бы он осмотрел Чонгука, то сразу бы понял, что что-то не так.              – Дай-ка я взгляну на тебя, – Тэхен уже подходил к нему, и Чонгук быстро поднялся с дивана и заморгал, ощущая как в его мозг будто впились тысячи игл.              – Я в порядке, – настаивал он, вытягивая руку вперед. – Я просто... – в его глазах зарябило, а затем Чонгук почувствовал легкое головокружение. Его следующий шаг закончился падением на колени, но он едва почувствовал боль от удара о поверхность. Юноша смутно ощущал на себе руки Тэхена и Юнги, но ему казалось, что они находятся где-то очень далеко. Чонгук закрыл глаза и попытался продолжить дышать, жар в его теле был почти обжигающим до тех пор, пока его следующий вдох не стал легким и безболезненным. Он понял, что лежит на полу, а его друзья смотрят на него с одинаковым выражением шока на лицах.              Чонгук открыл рот, чтобы сказать им, что теперь он в порядке, но ничего не вышло. У него во рту все было как-то не так, как будто размер был неправильный или что-то еще.              – Чонгук... – медленно произнес Тэхен, протягивая к нему руку. – Ты только не волнуйся, ладно?              Прежде чем Чонгук успел спросить, что тот имеет в виду, Тэхен коснулся его, и руки, казалось, накрыли все тело парня, прежде чем действительно поднять его, как будто тот ничего не весил. Потом они подошли к большому зеркалу в прихожей, и Чонгук увидел Тэхена, держащего в руках кролика. Маленький пушистый серый комочек с торчащими ушами. Когда Чон попытался поднять голову, кролик в зеркале тоже шевельнул головой. Затем он повернулся в другую сторону одновременно с ним.              Блять.              – Ну разве он не милый? Посмотри на его маленькое беленькое пузико, – произнес Тэхен и попытался потереть живот Чонгука. Парень извивался, дико дрыгая задними лапами.              – Тэ, ты его пугаешь, – сказал Юнги и забрал Чонгука. Он поставил его на пол, быстро похлопав по голове, и позволил отпрыгнуть назад к зеркалу.              Кролик. И совсем крошечный. Он был похож на ожившую плюшевую игрушку, и Чонгук понятия не имел, как он мог так здорово облажаться. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на том, чтобы стать человеком с собственными пальцами, мускулами, ростом. Когда он открыл глаза, то все еще смотрел на кролика в зеркале.              Бля-я-я-я-ять.              – Ты все еще Чонгук? – спросил Тэхен. Чонгук резко повернул голову и понадеялся, что его милое круглое личико выражает все достаточно ясно. Тэхен поднял руки вверх. – Ну ладно, допустим. Ну и что теперь?              К несчастью, его друзья едва могли заварить чашку чая, не говоря уже о зелье, которое могло бы изменить все, что произошло. Поэтому они стали ждать.              Чонгук лежал на диване, положив передние лапы и подбородок на бедро Юнги, и с несчастным видом надувал губы, пока его друзья смотрели телевизор. Может быть, сироп селодии плохо подействовал на банановую ягоду? А может быть, он слишком сильно включил огонь, пока Юнги нервничал и отвлекал его?              Через час (или около того) размышлений о своих возможных ошибках и получении мелких игрушек от своих друзей, Чонгук снова начал чувствовать тепло и небольшое головокружение. Он сморщил лицо от странных ощущений, а когда открыл глаза, у него снова было две руки и ноги, и он лежал, растянувшись на коленях у Тэхена и Юнги.              – Эй, ты все вернул! – сказал Тэхен, похлопывая Чонгука по голени.              – Я ничего не сделал, – ответил Чонгук и попытался сесть прямо на диване. – Я даже не знаю, как это получилось. Тэхен, ты должен мне помочь.              Парень оглядел Чонгука с ног до головы и задумчиво надул губы.              – Куки, я сращиваю поломанные кости. Ты выпил стремное зелье, которое дало странную реакцию. Тебе нужен опытный специалист по зельям.              – И где я найду эксперта по зель… ох дерьмо.              – Именно! – Тэхен откинулся назад и положил ноги на кофейный столик.               …              Чонгук предположил, что ему нравится Сокджин, когда впервые встретил его. Тот пришел в магазин в поисках шерсти единорога, чего-то настолько редкого и особенного, что Чонгуку необходимо было знать, для чего он ее использует, и тогда они заговорили о зельях. Сокджин, казалось, знал так много о зельеварении, что Чонгук завидовал и был восхищен одновременно. Чон подумал, что, возможно, он нашел кого-то, похожего на него. Пока Сокджин не упомянул, что он открывает свой собственный магазин зелий в двух кварталах отсюда.              Чонгук постарался, чтобы ни одна эмоция не отразилась на его лице, но внутри него все кипело. Этот парень имел наглость прийти в магазин Гука и практически объявить, что он собирается переманивать его клиентов. Не помогло и то, что тот делал уникальные и трудные зелья, высоко оцененные Чонгуком. Он решил, что его первоначальная оценка Сокджина была просто из-за его красивого лица и ничего больше.              Теперь он мог видеть Сокджина через окно магазина, пишущего что-то в блокноте, высокого, глупого, широкоплечего, тупого, красивого или что-то еще.               “Соберись. Просто попроси кого-нибудь другого о помощи. Повзрослей. Усмири свою гордость. Просто. Спроси.”              Когда Чонгук зашел в “Подвальчик с зельями Кима”, под его кожей поселился неприятный жар, как будто он стоял незащищенным под палящим летним солнцем. Он думал, что это чувство было просто дискомфортом или стыдом, пока не почувствовал легкое головокружение, и последовавший мгновенный ошеломительный толчок. В ту же секунду, как он закрыл глаза и пришел в себя, он внезапно увидел все высокие полки в магазине Сокджина.              – Здравствуйте?              “Нет-нет-нет," – Чонгук превратился в тот самый момент, когда он, наконец, решился обратиться за помощью насчёт этой самой трансформации. Теперь Сокджин с любопытством ходил по магазину, вероятно, задаваясь вопросом, действительно ли он слышал, как открылась дверь. Чон подумал о том, чтобы прыгнуть в безопасное место и спрятаться где-нибудь, когда Сокджин посмотрел прямо на него и улыбнулся.              – Оу-у, откуда ты здесь взялся, малыш?              Внезапно, ужасно, мучительно – Сокджин просунул одну руку под животик Чонгука и поднял его прямо с земли. Крошечное сердечко Чона бешено заколотилось, когда пол начал отдаляться, и Джин, должно быть, почувствовал это, потому что снова заворковал и прижал кролика к своей груди.               – Эй, все в порядке. Я не причиню тебе вреда.              Он погладил голову Чонгука, приглаживая его уши вниз с каждым касанием, позволяя своей руке путешествовать по всей длине тела, прежде чем вернуться к голове. Чон подумал о том, чтобы пнуть его или погрузить свои большие кроличьи зубы в руку Сокджина, прежде чем убежать. Но Ким мягко улыбался ему, все еще нежно поглаживая его мех, и все, что мог сделать Чонгук, это смотреть в темные глаза.              – Ну вот и все. Все в порядке. Ты просто прелесть какая-то, правда?              Чонгук так сильно хотел обидеться, но вместо этого ткнулся мягким лобиком в грудь Сокджина и прижал ушки, отказываясь признавать парня еще секунду. Конечно, это не помешало Джину ласкать его. Он даже приподнял Гука чуть выше, чтобы на мгновение прижать к своей щеке. Будучи кроликом, Чон был настолько мал, что легко помещался в обеих ладонях Сокджина и был полностью пойман в ловушку.              Он думал, что хуже уже быть не может, пока Сокджин не перевернул его на спину и не взял на руки, как ребенка. На мгновение Чонгук был слишком ошеломлен, чтобы двигаться. Он почувствовал себя окруженным со всех сторон теплом тела, когда парень потер лапки Чонгука кончиками пальцев. Наконец Чонгук понял, что происходит, чему он позволил случиться, и начал извиваться и брыкаться в руках Сокджина.              – Хорошо, хорошо, прости, милый, – Сокджин снова поднял его, и Чонгук ударился головой о пальцы Кима в знак протеста.              Джин все еще держал его, когда Хосок, один из работников, с которым Чонгук встречался несколько раз, вышел из кладовой, неся большую коробку, позади которой левитировали другие. Он с любопытством посмотрел на кролика, поставив свою ношу, из-за чего остальные плавно опустились на пол.              – А кто твой друг? – спросил Хосок.              – Не знаю, – ответил Сокджин, почесывая подбородок Чонгука. – Я думаю, что Намджун снова пытался заставить животных заговорить, и этот маленький эксперимент выбрался на свободу.              – Ах, извини. Я попрошу Джуни быть осторожнее.              – А, так он уже Джуни?              – Нет. Я не знаю. Заткнись.              Хосок взмахнул рукой, и клейкая лента на коробке разошлась, как будто ее разрезали ножом. Чонгук хотел посмотреть, какие ингредиенты он распаковывает, но Сокджин начал почесывать основание ушек, и, боже, это было лучше, чем все массажи, которые Чонгук когда-либо получал, вместе взятые. Он не мог удержаться от закатывания глаз, поэтому наклонил голову, чтобы Джину было удобнее. Тэхен и Юнги никогда не должны узнать об этом.              – Я рад, что у вас все хорошо, – сказал Сокджин.              Хосок наклонил голову, как будто заглядывал в коробку, но Чонгук с другого конца комнаты увидел, что щеки того пылают.              – Спасибо, – просто сказал он, распаковывая стеклянные флаконы и позвякивая ими.              Чонгук почувствовал, как в груди Сокджина заурчало, когда он тихо засмеялся, и это почти заставило его задрожать. Он перестал слушать разговоры других ведьм, оглядывая магазин, втайне впечатленный количеством свежих ингредиентов для зелий на высоких полках. У него чесались руки схватить лунные семена прямо напротив себя и попробовать новый рецепт для позитивных снов, о которых он думал.              – Над чем ты работаешь сегодня до конца дня? – он слышал, как спросил Хосок.              – Я просто тусуюсь с этим милашкой, – Сокджин поднял Чонгука обеими руками и потер их носы вместе, прежде чем поцеловать его в макушку прямо между его длинными кроличьими ушками.              Вот так оно и было. Вот каково это – умирать. Медленное тепло расцвело в груди Чонгука и охватило все его тело, быстро распространяясь по венам.              О. Нет, это была не смерть. Это была настоящая трансформация.              Чонгук зажмурился, когда Сокджин ткнулся в него носом, а когда он открыл их, Сокджин смотрел на него широко раскрытыми глазами, обеими руками стискивая его щеки, все еще почти нос к носу. Они оба застыли на мгновение, дыхание Сокджина скользнуло по его губам, пока Сокджин не улыбнулся, медленно и игриво, и сказал: "Привет, крольчонок.”              Потребовалось некоторое время, чтобы Чонгук отреагировал, все еще обрабатывая объятия, поцелуи, их близость и “крольчонка", прежде чем он толкнул Сокджина в грудь.               – Отойди, – проворчал он.               Сокджин сделал шаг назад, но все еще смеялся и потирал грудь, куда толкнул его Чонгук.               – Это действительно был ты? – спросил он. – Я не знал, что ты оборотень.               – Вовсе нет, – горячо возразил Чонгук и вдруг очень растерялся, не зная, куда девать руки.               – Хосок, этот кролик только что превратился в Чон Чонгука или нет?               – С того места, где я сейчас стою, все выглядит именно так, – ответил Хосок, нисколько не удивившись.               – Это был несчастный случай, – запротестовал Чонгук. – А кто-то просто подбирает незнакомых животных?               Сокджин пожал плечами.               – Ты казался довольно безобидным.               У Чонгука действительно не было достойного ответа на это, поэтому он просто сжал руки в кулаки по бокам и попытался остановить свои щеки от жжения.               – Можно с тобой поговорить, наедине? – сдавлено спросил Чонгук.               – Конечно! – Сокджин сказал ярко, как будто это не в его магазине бездомный кролик только что превратился в конкурирующего зельевара и серьезно попросил поговорить с ним. – Ты можешь пройти в мой кабинет.               Чонгук отчаянно избегал встречи взглядом с Хосоком, когда Сокджин повел его в маленький кабинет у задней стены. Кабинет был безукоризненно опрятен, письменный стол чист и свободен от груды бланков заказов и идей заклинаний, в отличие от собственного стола Чонгука. Парень уселся в кресло рядом со скромным растением, чьи листья наклонились к его руке и заскользили по коже.               – Эй! – резко произнес Сокджин и отбросил ветку прочь. – Мы уже говорили об этом.               Растение задрожало, будто его тряс сильный ветер, прежде чем встать неподвижно.               – Сожалею об этом. Он… тактильный. В любом случае, чем я могу тебе помочь? – Ким уселся в свое рабочее кресло и выжидающе посмотрел на Чонгука.               – Ты мне нужен, – сказал Чонгук, и глаза Сокджина расширились. – Я имею в виду твою помощь! Мне нужна твоя помощь. Я не... я имею в виду...               Чем более взволнованным он себя чувствовал, тем более счастливым казался Сокджин, абсолютно сияя, пока Чонгук бормотал.               – Значит, ты пришел не только для того, чтобы похвастаться своими блестящими способностями к преображению?               – В этом-то и проблема. Я выпил... экспериментальное зелье и теперь я просто иногда превращаюсь в кролика.               Сокджин прикоснулся к своему собственному сердцу.               – Я признаю, что это большая проблема для тебя, но это действительно прелестная, восхитительная проблема. Я удивлен, что ты не такой розовенький, как твои волосы, – когда Чонгук надул губы, Сокджин попытался придать своему лицу серьезное выражение. – Ладно, ладно. Что ж. Что это было за зелье?               – Улучшение памяти, – объяснил Чонгук.               – Хм. Да, я вижу, где оно может вызвать проблему. Что может привести тебя к превращению? Например, когда ты напуган или взволнован?               Чонгук пожал плечами.               – Я так не думаю. Это случилось четыре раза за последние два дня, и ничего из этого не осталось прежним. В одну секунду я – это я, а в следующую – кролик.               – Ничего не говори, – он поднял палец, и Сокджин резко закрыл рот, но все еще казалось, что он сдерживает улыбку. В его глазах всегда было что-то озорное, и это заставляло Чонгука ерзать на стуле.               – Ну, работы здесь немного, но я могу попытаться помочь тебе, – сказал Сокджин. – Я уверен, что вместе мы сможем что-нибудь сделать.               – Я могу заплатить тебе, – сказал ему Чонгук.               – Это смешно, – Сокджин махнул рукой. – Ты мой друг, а друзья исправляют ошибки в заклинаниях бесплатно.               Казалось, было бы лишним указать на то, что они буквально были соперниками, когда Сокджин любезно предложил ему помочь, поэтому Чонгук просто кивнул и быстро пробормотал: “спасибо".        …               – А это безопасно пить? – спросил Чонгук, держа в руках бутылку, наполненную фиолетовой жидкостью, которая могла быть соком или чем-то опасным.               –Да, – сказал Сокджин и быстро поднял глаза от книги. – Нет... погоди. О нет, я так не думаю. Лучше возьми воду.               Чонгук вздохнул и пошел за чистым стаканом из шкафа. Он приходил в квартиру Сокджина каждую ночь на этой неделе, чтобы изучить возможные решения, и каждый раз они ничего не придумывали. Отчасти это была просто неудача. Зелье отмены заклинаний, приготовленное Сокджином, ничего не дало. Они также не могли определить, что пошло не так с первоначальным заклинанием Чонгука.                      Еще одна вещь, останавливающая их, заключалась в том, что Чонгук был очень ненадежным партнером по исследованиям. Вот только что он сидел за обеденным столом, склонившись над тяжелой книгой заклинаний, а в следующее мгновение превратился в маленького серого кролика, цепляющегося передними лапами за ногу старшего. Сокджин всегда был достаточно быстр, чтобы просунуть руку под размахивающие задние лапы Чонгука и посадить его на колени.               Сегодняшний день был особенно разочаровывающим из-за трех превращений перед обедом, безусловно, самых частых, которые Чонгук испытывал до сих пор. Они оставили его измученным и раздраженным, и он был готов забраться под одеяло и надуть губы.               – Ты уже посмотрел книгу, которую предложил Намджун? – спросил Чонгук, наполняя свой стакан совершенно безопасной водопроводной водой.               – Пока нет, – отозвался Сокджин. Он все еще казался глубоко сосредоточенным на книге “О лекарственных травах”, открытой на кухонном столе.               Чонгук едва успел выйти из кухни, как почувствовал волну тепла и головокружения, которая сигнализировала о превращении. Еще один шаг – и он стал маленьким и пушистым, а рядом с ним на полу валялся разбитый стакан.              – Не двигайся! – прокричал Сокджин, и Чонгук внезапно понял, что не может этого сделать, его тело замерло само по себе, магия сработала. Когда Джин поднял его с пола, мышцы, казалось, освободились от чар, ноги болтались высоко над землей.               – С тобой все в порядке? – Сокджин перевернул Чонгука на спину и осторожно расчесал его мех в поисках осколков стекла. Он пристально вглядывался в лапы Чона, его лицо было волнующе близко, а прикосновения были такими нежными, что младший взбрыкнулся в руках.               – Еще одну секунду, ладно? – Сокджин говорил так серьезно, что Чонгук сделал один успокаивающий вдох и спокойно лег в объятия старшего, пока тот ухаживал за ним.               – Тебе стоит быть осторожным, – сказал Сокджин, будучи расстроенным, уставшим и готовым сделать все, что угодно, прежде чем поместить Чонгука на стол, который воспользовался этой возможностью, чтобы перепрыгнуть через книги Сокджина и плюхнуться на стол. По крайней мере, Сокджин казался невозмутимым, пока Чонгук хандрил, возвращаясь к своей книге и внимательно изучая текст.               – Хм, может быть, мята будет тем ингредиентом, который нам нужен, – сказал Сокджин и положил руку на обнаженный животик Чонгука. Парень замер, но Джин, казалось, не заметил этого, все еще поглощенный своей книгой, продолжая читать дальше и лениво поглаживая мех Чона.               – А ты что думаешь, крольчонок? – спросил Сокджин, и Чонгук отблагодарил всех богов за то, что кролики не умеют краснеть.               …               Управление магазином было невозможным в состоянии Чонгука, поэтому парень повесил табличку, которая говорила, что он в отпуске. Он бы все отдал, чтобы действительно отдохнуть на пляже, но вместо этого проводил большинство времени в квартире Сокджина. Он провел почти две недели, читая сотни книг или размышляя, свернувшись калачиком, будучи кроликом, на коленях Джина. Чонгук варил успокаивающие зелья так быстро, как только мог, и все еще едва поспевал за тем, что ему и Сокджину было нужно.               – Я больше не могу читать, мне нужен перерыв, – Сокджин захлопнул свою книгу заклинаний и драматично упал на диван. – Убедись, что все чисто.               Чонгук читал книгу и изо всех сил пытался перевернуть страницу носиком, и не собирался оставаться один на один с поиском. Он запрыгнул на грудь Сокджина, намереваясь попасть ему в лицо и как-то передать, что у него нет времени на перерывы, пока он все еще был кроликом, пока Джин не начал гладить его по макушке.               – Ох, привет, крольчонок. Почему ты такой милый и ласковый, когда кролик, и дуешься на меня весь день, когда человек, а? – он нежно погладил Чонгука по щеке. – И что тебя так взбесило?               В этот момент Чонгук был действительно рад, что он безмолвный, потому что понятия не имел, что сказать. Парень не знал, как объяснить их легкую физическую связь, когда он был кроликом. Чон хотел оставаться злым, настороженным, ищущим ответа. Но когда Сокджин гладил его, мягко перебирая мех и почесывая шейку, все оказалось тщетным. Он прикрыл глаза и опустил подбородок на грудь Сокджина так, чтобы тот полностью прижался к нему.               – Видишь, я тебе нравлюсь, не так ли? – рука Сокджина продолжала свой успокаивающий путь по меху крольчонка.               Так как Чонгук не мог ответить, то он просто лег неподвижно и погрузился в приятный сон.               …        – Я всегда думал, что, если освою животную трансформацию, то буду кем-то крутым, вроде дракона или пантеры, но вместо этого я получил этот маленький ватный шарик.               Чонгук угрюмо перевернул еще одну страницу в книге заклинаний. Он был почти уверен, что уже видел эту книгу. Диван был настолько удобен, что ему захотелось просто утонуть в нем и проспать остаток вечера.               – Пантера была бы непрактична, – ответил Сокджин, не поднимая глаз, – а драконы – это просто огромные ящерицы.               – Драконы летают.               – Кролики быстрые, ловкие и милые, – сказал Сокджин. – Ты хочешь быть кроликом.               Чонгук потер рукавом покрасневшие щеки.               –В любом случае, Юнги – оборотень, и он застрял в кошке.               Юнги, казалось, никогда не возражал против превращения в гладкую черную кошку вместо чего-то интересного и могущественного. Он в основном использовал это время, чтобы прыгать по опасным уступам или тереться мордочкой о лицо Тэхена и спать у него на коленях.               – Мин Юнги оборотень? – спросил Сокджин, немного более заинтересованно, чем ожидал Чонгук. Это была тяжело, но многие ведьмы нашли способ превращаться в животных. Ведьма, теряющая свой разум в теле животного, не была нонсенсом в течение многих веков.               – Да, – сказал Чонгук, пожав плечами. – Но я почти уверен, что кто-то ему помог.               Сокджин бросил на Чонгука оценивающий взгляд, заставив его поперхнуться, а затем встал с дивана и подошел к книжной полке.               – Возможно, мы смотрели на это не с той стороны, – Сокджин изучал корешки своих талмудов, пока не выбрал один. Он вернулся с книгой, размахивая её перед Чонгуком, как щит. – "Модификация сквозь века”. Как насчёт контролировать оборотня вместо того, чтобы обращать обратно?                      – Ты имеешь в виду, как…               – Превращать тебя в оборотня? Да, как-то так.               Чонгук впервые за много дней почувствовал себя по-настоящему живым. Они никогда раньше не подходили так близко к решению.               – А мы могли бы сделать что-нибудь подобное?               Сокджин сел рядом с Чонгуком, упершись коленом в его бедро, и улыбнулся, когда начал лихорадочно листать страницы своей книги.               – Мы с тобой вместе можем приготовить любое зелье, какое захотим. Я думаю, что у меня есть рецепт, но это такая заноза в заднице, что я никогда раньше не удосужился попробовать его. И магия довольно сложная, так что, даже если у нас есть правильные ингредиенты, трансформация может не сработать.               – Юнги сказал мне, что это больно, – осторожно произнес Чонгук.               Это привлекло внимание Джина, заставив оторваться от книги.               – Да... Я слышал об этом, – произнес он, и это был первый раз, когда Чонгук видел его встревоженным, надутым и смотрящим на парня большими сочувствующими глазами.               Чон пожал плечами, стараясь не показывать своего страха.               – Как бы то ни было, все в порядке, – Чон все еще позволял Джину трогать свои волосы без вопросов. Просто еще одна поблажка.               Сокджин опустил руку на плечо Чонгука и серьезно посмотрел на него.               – Но есть одна маленькая проблема. Тебе придется пить его во время следующего полнолуния.               Чонгук абсолютно всегда был в курсе всех дат фаз луны…               – Оно только через три недели, – медленно произнес он, отстраняясь от прикосновений Сокджина.               – Я знаю.               – Я не могу торчать так еще три недели!               – У нас сейчас вроде как нет других вариантов.               Чонгук застонал и провел пальцами по волосам.               – Должно же быть что-то еще. Я не могу вынести еще три недели этого.               – Три недели – это лучше, чем вечность.               – Ты не понимаешь, – упрямо сказал Чонгук и встал с дивана. Он не знал, куда хотел бы пойти, но чувствовал, что должен куда-то рвануть.               – Тебе повезло! – настаивал Сокджин, тоже поднимаясь с дивана, чтобы поспорить. – Если бы нам потребовалось еще два дня, чтобы придумать это, мы пропустили бы период зельеварения и должны были ждать следующего полнолуния.               – Мне не очень-то повезло превратиться против собственной воли в беспомощное животное.               – Ты вовсе не беспомощен.               – Как это может быть правдой?               - Потому что у тебя есть я.               Чонгук почти задохнулся, все его дыхание было выбито словами Сокджина. Они молча стояли лицом друг к другу, напряжение можно было резать ножом. Чон никогда не знал, чем ответить на доброту Джина.               Он открыл рот, чтобы ответить, хотя на самом деле не знал, что скажет, прежде чем тепло охватило его тело. Он даже не мог извиниться, пока снова не стал маленьким и пушистым кроликом, сидящим у ног Сокджина.               Ким обычно носил Чонгука повсюду или позволял ему сидеть в переднем кармане своих толстовок, так что это было почти шокирующе, когда старший пробормотал: “Пожалуй, начну с зелья”, и пошел на кухню один. Чонгук слышал, как он с громким стуком положил книгу заклинаний на столешницу, а затем кастрюли и сковородки столкнулись друг с другом.               Чонгук последовал за ним на кухню, медленно подпрыгивая и думая о возвращении с каждым шагом. Он уселся у ног Сокджина, пока тот работал, и принялся наблюдать с пола.               Джин проводил дни, исследуя возвратные заклинания и варя зелья всякий раз, когда у них была новая теория. Теперь он тщательно отмерял ингредиенты, убеждаясь, что каждая новая порция была качественнее, прежде чем добавить ее в зелье, тщательно проверяя каждый шаг, чтобы убедиться, что оно было идеальным. Он так усердно трудился, стараясь помочь Чонгуку и сделать его счастливым, а Чон всегда относился к нему, как придурок.               Кролик встал на задние лапы и положил свои лапы на голень Сокджина, нежно похлопывая его одной маленькой ножкой. Джин посмотрел на него сверху вниз, не прекращая помешивать, но, по крайней мере, Чонгук привлек его внимание. Парню было трудно издавать какие-либо звуки, но он сумел выдать один слабый писк, который, как он надеялся, сказал: “Пожалуйста, прости меня и обними снова.”               Сокджин театрально вздохнул и шлепнул своей деревянной ложкой о столешницу. Он сделал глубокий, медленный вдох, прежде чем пробормотал: “Иди сюда”, и наклонился, чтобы поднять Чонгука. Чон сразу же потерся лицом о щеку и подбородок Джина, зарывшись в его плечо.               – Ты сводишь меня с ума, – произнес Сокджин, уткнулся носом в макушку Чонгука и быстро почесал его под подбородком, прежде чем посадить на стол.               Должно быть, Киму потребовался целый час, чтобы завершить предварительную стадию приготовления зелья, спокойно работая и гладя Чонгука, который наблюдал за ним со стола. Он бормотал заклинания и названия некоторых ингредиентов и проверял свою книгу заклинаний между каждым добавлением, стараясь не сделать ни единой ошибки. В конце концов зелье превратилось в густую бледно-фиолетовую жидкость.               – Ты должен пить это по чуть-чуть каждый день до полнолуния, – сказал Сокджин. Он использовал пипетку, чтобы собрать часть зелья и скормить его Чонгуку. Поначалу оно было сладким, как сок из спелой дыни, но потом вкус во рту, казалось, превратился в горечь, и он задохнулся. Сокджин слегка улыбнулся, когда Чонгук потер лицо передними лапками, взъерошив мех.               – Чем дольше он варится, тем лучше. Давай. Уже поздно, кролик.               Чонгук был просто рад снова видеть Сокджина в хорошем расположении духа, поэтому он позволил старшему отнести себя в свою комнату и осторожно положить на кровать.               – Ты ведь не возражаешь спать здесь, правда? – Чонгук запрыгнул на одну из подушек Сокджина и лег, гораздо более счастливый в постели, чем на диване. Он почти задремал, когда Джин наконец лег в постель, одетый в удобную пижаму и пахнущий каким-то продуктом для лица из зеленого чая.               Сокджин положил свою голову на соседнюю подушку и погладил одно из ушек Чонгука от основания до кончика и улыбнулся ему.               – Я действительно хочу тебе помочь. Прости, если я был дерьмовым раньше.               Чонгук попытался передать “я тоже", указывая на себя, но все, что ему удалось сделать, это встать на задние лапы и опрокинуться на матрас. Сокджин рассмеялся, и его глаза были такими мягкими и полными любви, что Чонгук почувствовал обожание вплоть до своего пушистого хвостика.               – Какой же ты глупый. Иди сюда.               Он обнял Чонгука за плечи, чтобы притянуть поближе, и младший позволил ему, оказываясь с Сокджином лицом к лицу. Старший нежно похлопал его по спинке.               – Завтра мы встанем пораньше и проведем за этим весь день, хорошо?               Чонгук ответил, прижавшись носом к Сокджину и чувствуя, как его сердце затрепетало от того, как мило лицо Джина сморщилось, прежде чем он улыбнулся.               – Спокойной ночи, крольчонок.               Чонгук сделал еще один крошечный прыжок, чтобы устроиться под подбородком Сокджина, и заснул, впитывая его тепло.       …               К утру Чонгук запутался в объятиях Сокджина, чья рука обвивала его тело, гарантируя, что они останутся вместе. Это был первый раз, когда они были так близко, оба будучи людьми, и Чону было немного трудно дышать. С каждым вдохом ноздри заполнял чистый запах мыла старшего, и часть мозга Чонгука хотела, чтобы тот уткнулся носом в шею Джина еще сильнее. Он сжал руки в кулаки, прижав их к груди, и изо всех сил старался не двигаться.               – Сокджин, – тихо шепнул он и ткнул пальцем в грудь старшего. – Эй. Ты немного... Хей. Проснись.               Сокджин застонал и крепко зажмурился.               – Ни в коем случае. Поспи еще.               – Нет, пожалуйста, мы можем поговорить?               – Мм, – проворчал Сокджин. – Ты можешь говорить со мной, пока я сплю.               – Мне действительно жаль, – быстро произнес Чонгук, положив ладони на грудь Сокджина. – Я не мог сказать тебе вчера вечером, но мне жаль, что я огрызнулся на тебя. Это не твоя вина.               – Эй, все в порядке, – Сокджин похлопал Чонгука по бедру. – Мне тоже очень жаль. Давай продолжим…               – Нет, я действительно чувствую себя ужасно из-за того, что случилось, – запротестовал Чонгук.               – Нет, нет, иди сюда. Положи свое лицо мне на ладонь.               Сокджин поднял руку в пространство между ними, едва прикрыв глаза, и Чонгук осторожно прижался щекой к ладони Джина.               – Все в порядке, – произнес старший, поглаживая большим пальцем лицо Чонгука. – Я знаю, что ты находишься под большим давлением. Мне жаль, что я был таким мудаком.               – Нет, это мне очень жаль, – Чонгук вырвался из рук Сокджина. – Это я вел себя как дурак.               – Нет, нет, хватит, – Джин притянул Чона ближе, пока его лицо не прижалось к шее старшего, эффективно заставляя замолчать. – Все в порядке, Гуки. Нам обоим жаль – тебе чуть больше. Я знаю, что ты не хотел этого, ты всё еще обожаешь меня. А теперь мы можем вернуться ко сну?               Закрыв глаза, Сокджин, казалось, был уже на полпути к царству спящих, тихо дыша. Казалось несправедливым, что он мог спокойно спать с Чонгуком, обхватив его руками, в то время как младший чувствовал заряд адреналина, пульсирующий в его венах. Он планировал бодрствовать до тех пор, пока Сокджин не встанет, но затем он моргнул и открыл глаза через час, когда старший взъерошил его волосы и пробормотал: “Доброе утро, соня”.               …               Юнги не варил собственное оборотное зелье, но задать ему вопросы об этом казалось хорошей идеей. Сокджин послушно записывал, пока они разговаривали в квартире Юнги и Чонгука.               – Я всегда был хорош в косметической магии, как и мои волосы, – Юнги провел пальцами по своей челке, теперь розовой, после того, как Тэхен упомянул, что это был один из его любимых цветов на парне. – И я думал, что оборот — это следующий шаг.               – А ты не боялся, что это опасно? – спросил Сокджин.               Юнги только пожал плечами.               – Наверное, но я был молод и глуп, и это казалось захватывающим.               – А оборачиваться легко? – спросил Чонгук, с интересом подавшись вперед на своем месте.               – Конечно. После первого катализатора это уже ничто. Я просто хочу, чтобы это случилось, и это происходит.               – Катализатора?               – Да, тебе нужно что-то, чтобы заклинание вступило в силу. Например… – Юнги махнул рукой, подбирая нужные слова, – что-то вроде шока? Что-то, что заставит твою кровь вскипеть и начать действовать. Я не знаю, Кихен объяснил это прямо перед тем, как толкнул меня. Это он сварил зелье и знал о нем все.               – Я думаю, что у нас есть, – сказал Сокджин и закрыл свой блокнот. Он казался весьма уверенным в том, что все сработает, и Чонгук поймал себя на том, что пытается скопировать Джина, чтобы казаться менее напуганным.               Это не прошло мимо Юнги, который протянул руку и коснулся ноги Чона, которая беспрестанно подрыгивала вверх и вниз. – Эй. Не волнуйся так сильно. Это всего лишь еще одно зелье, верно?               – Да, – произнес Чонгук, пытаясь убедить самого себя. – А я и не боюсь.               Юнги надул губы, сомневаясь в словах младшего, но вместо того, чтобы упрекнуть его, он мягко заправил прядь волос Чона за ухо и позволил сохранить свой секрет.               …               Поскольку Чонгук не мог управлять собственным магазином, он проводил большую часть своего времени в "Подвальчике с зельями Кима”. Пока Чон был человеком, он помогал Джину варить зелья для продажи, тестировать новые ингредиенты, читать рецепты и заклинания. Когда он неизбежно превращался в кролика, Сокджин носил его по магазину или позволял ему сидеть на прилавке, гладя ушки.               Однажды днем, когда Чонгук грыз капусту на прилавке, в магазин вошел покупатель (он обнаружил, что любая неподходящая еда для кролика совершенно не привлекает его, когда он превращался). Сокджин немедленно вышел, чтобы поприветствовать другого волшебника, невысокого парня с поразительными серебристыми волосами.               – Привет, – весело сказал он. – Я Сокджин, здешний хозяин. Могу я чем-нибудь помочь?               – О, привет. Я Чимин… – другой маг вздрогнул, прежде чем встретиться взглядом с Чонгуком и улыбнуться. – О боже, твой кролик такой милый.               Чон бросил свою закуску на стойку и понюхал воздух. Чимин пах сладко, как сахар и корица, и это немного успокоило кролика.               – Спасибочки! – произнес Сокджин и бережно взял Чонгука на руки. – Это мой фамильяр Куки.               Чонгук надеялся, что он все еще может хмуриться, будучи кроликом, в то время как Джин прижимал его к своей щеке, а Чимин ворковал.               – Как ты думаешь, я могу его погладить? – спросил он.               – Конечно, Куки – маленький ангелочек.               Прежде чем Чонгук смог вывернуться из рук Сокджина, Чимин протянул руку и нашел идеальное место за ухом кролика, которое превратило его в желе на руках старшего. Он позволил себе расслабиться в объятиях Джина, пока Чимин ласкал его и называл своим любимчиком. Чонгук должен был признать, что люди были очень добры к нему, как к кролику. И это действительно было очень приятно – все время быть домашним животным.               – Так чем же я могу вам помочь? – спросил Сокджин, притягивая Чона ближе к своей груди. Младший всё еще был настолько расслаблен, что ударился макушкой о подбородок Сокджина и позволил своим глазам закрыться.                             – Проблема в моей коже, – произнес Чимин. – Я уже несколько месяцев пользуюсь настойкой чайного дерева мадам Мари, но в последнее время у меня появилось шелушение на лице.               – Да, они изменили формулу в начале этого года. Начали использовать эссенцию фиолы, которая на самом деле является всего лишь дешевой версией настоящего пчелиного яда, – Сокджин вздохнул, взъерошив шерсть на макушке Чонгука. – Ты же знаешь, что гораздо дешевле просто взять сырые ингредиенты и сделать всё самому?               Чимин почесал затылок.               – Я не уверен, что смогу сделать что-то подобное.               – Это просто, – сказал ему Сокджин. – Я могу рассказать тебе все, что нужно.               – О, большое вам спасибо, – улыбнулся Чимин. – Я никогда не был очень хорош в зельях. Моя специальность – чары.               – Мне следовало бы догадаться, раз уж ты такой обаятельный.               Смех Чимина звучал как музыка, а его глаза мило изогнулись в виде красивых полумесяцев, и Чонгук почувствовал, что дуется. Его настроение еще больше ухудшилось, когда Чимин, смеясь, коснулся руки Сокджина. По причинам, которые он не мог объяснить (и не хотел даже знать), Чонгук наклонился и отодвинул пальцы Чимина от того места, где они лежали рядом с локтем старшего.               – Ой, прости, малыш, – Чимин все еще добродушно улыбался.               – Оу, эй, – тихо произнес Сокджин, только для Чонгука. – Что случилось, крольчонок?               Чонгук не хотел давать название этому склизкому ощущению в животе, поэтому уткнулся лицом между рукой Сокджина и его грудью, чтобы почувствовать ровный ритм его сердца.               – Он становится застенчивым, – объяснил Сокджин и похлопал Чонгука по спине.               Юноша знал, что должен был обратить внимание и попытаться узнать что-либо, пока Сокджин вел Чимина вокруг магазина и выбирал для него ингредиенты. Вместо этого он дулся в объятиях Сокджина и утыкался в его пальцы, когда чувствовал себя особенно игнорируемым. Чонгук надеялся, что его странное настроение было незаметным, пока Чимин не посмотрел на него и нахмурился.               – С Куки все в порядке?               Сокджин озабоченно посмотрел вниз.               – Возможно. Сегодня утром он был в порядке.               – Если у тебя сегодня плохой день, может быть, Куки реагирует на тебя. Фамильяры очень интуитивны. Ты не возражаешь, если я подержу его, чтобы проверить?               Это должно было заставить сердце Чонгука бешено колотиться, но он был слишком измучен, чтобы обращать на это внимание. Он был полностью во власти старшего. Если Сокджин хочет, чтобы его рассматривал чужой человек, то что может сделать Чонгук? Но Джин хмуро посмотрел на него сверху вниз, его глаза искали что-то в глазах младшего.               – Э-э… извини. Я не думаю, что ему это понравится.               Он прижал Чонгука к своей груди, почти защищая и прижимаясь к макушке Чона.               После того, как Чимин купил свои ингредиенты, Гук высунул голову из-под удобной руки Сокджина, чтобы посмотреть ему вслед.               – Чувствуй себя получше, Куки, – сказал Чимин с теплой улыбкой, которая заставила Чонгука почувствовать стыд.               Чимин не сделал ничего, кроме покупки ингредиентов для зелий и поглаживаний ушек кролика, но Чонгук ответил ему леденящим холодом. Он протянул к Чимину свою крошечную лапку и помахал ею вверх-вниз, не имея ни малейшего представления, как выразить свое предложение мира.               – Тебе что-то нужно? – спросил Чимин и наклонился так, чтобы Чонгук мог протянуть руку и осторожно положить свою лапку на нос Чимина.               Чимин ахнул и схватился за грудь.               – О боже, кажется, я влюбился.               Чонгук даже не заметил теплоту своей трансформации, будучи слишком озабоченным жаром из-за похвалы, ласки и обожания. Он просто знал, что в следующий миг он снова станет человеком, а руки Сокджина обнимут его за талию.               – Я не могу поверить, что ты такой милый с другими людьми, а не со мной, – сказал Сокджин, но его тон был легким, и Чонгук рассмеялся, когда тот сильно потерся лбом о волосы Чонгука.               Ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что он смотрит на Чимина, его сумка с припасами едва свисала с ослабевших пальцев, а рот был широко открыт.               – Ух ты, – выдохнул он. – Если это Куки, то я все еще уверен, что влюблен.               …               Мир казался немного великоватым, когда Чонгук был кроликом. Все вокруг было высоким, быстрым и громким по сравнению с ним, поэтому он ценил спокойствие. Тэхен иногда поражал его своей буйной натурой и внезапными вспышками энергии. Потом он всегда уговаривал Чонгука вылезти из-под дивана и прижимал к себе, чтобы загладить вину.               Юнги был нежен и спокоен, и иногда Чонгук чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы свернуться калачиком у него на коленях и заснуть с пальцами Юнги за ушами. Иногда старший вел с ним небольшие односторонние беседы, а Чон всегда терпеливо слушал. Однажды Юнги пробормотал что-то о том, что слишком боится сказать Тэхену, что у него есть чувства к нему, и Чонгук просто мягко коснулся своим носом розовой щеки Юнги.               С Сокджином все было по-другому. Он мог поднять Чонгука над головой, перевернуть на спину и потереть животик, громко и часто смеяться, но Чон никогда не нервничал. Пока Сокджин был рядом, он чувствовал себя спокойно и в безопасности. Младший пытался преуменьшить свою близость, когда разговаривал с друзьями, но подозревал, что они, возможно, уже знают об этом.               – Если ты преобразишься у Сокджина, я не возражаю приехать за тобой, – сказал ему однажды Юнги.               Чонгук пожал плечами, по какой-то причине уже придумывая оправдания.               – Все нормально. Сокджин говорит, что не возражает, если я останусь.               Юнги поднял брови, как будто хотел что-то сказать, но вместо этого просто улыбнулся.                             Чонгук не упоминал о том, как он и Сокджин были близки друг с другом, так же как и о ласках, объятиях, комплиментах.               Он определенно не упоминал о лакомствах.               Когда Чонгук был кроликом, он мог есть только фрукты и овощи (он забил на кроличьи добавки). Однажды Сокджин протянул ему маленький кусочек банана, и Чонгук отказался от идеи не есть из чьей-то руки. Сокджин, казалось, не дразнил его, а просто улыбнулся, когда протянул фрукт на своей ладони.               "Ну что ж, – размышлял Чонгук. – Хорошо, что он подумал обо мне. А еще я люблю бананы".               Поэтому он осторожно откусил кусочек банана, а затем Сокджин прижал его к себе и уткнулся носом в мягкий мех на шее, так что, возможно, все было не так уж и плохо. После этого Чонгук с удовольствием ел маленькие лакомства из рук Сокджина, но у него было достаточно здравого смысла, чтобы осознавать, что он не должен упоминать об этом своим друзьям. Они уже задавали ему очень любопытные вопросы о том, сколько времени он проводил в квартире Сокджина. Если бы они знали, что Сокджин кормит его с рук, это было бы похоже на бросание оленя двум назойливым волкам.               Даже при том, что он пытался держать друзей на расстоянии, Сокджин, казалось, влился в остальную часть жизни Чонгука без осознания этого. Он хотел отпраздновать близящееся к концу зелье превращения, поэтому привел Чонгука и его друзей в кафе и предложил заплатить за все - безмолвное приглашение.               – Я просто хочу кофе. Маленький, – сказал Чонгук, зависая рядом с Сокджином.               – Это должен быть праздничный день, – ответил старший.               Чонгук только пожал плечами и сел рядом с Тэхеном и Юнги за их столик. Когда Сокджин принес им напитки и закуски, он устроился с огромным куском чизкейка, который был украшен клубникой, покрытой настоящей волшебной пылью. Он бросил вторую вилку в сторону Чонгука, прежде чем его рот успел наполниться слюной.                      В их маленькой компании все шло хорошо, и Чонгук старался не думать слишком много о том, что Тэхен и Юнги тоже делят кусок торта. Сокджин смеялся над одной из теорий Тэхена о перемещении тел, поднимая сверкающую клубнику, чтобы передать Чонгуку. Чон машинально потянулся вперед, чтобы съесть клубнику из его руки, думая только о сладости плода и жесте Сокджина. Кончик большого пальца старшего коснулся губ Чонгука, который был так сосредоточен на этом чувстве, что не заметил, как Тэхен на мгновение уставился на него.               Когда он оглянулся, Тэхен ярко улыбался, и даже обычно невозмутимый Юнги смотрел на него широко раскрытыми глазами. Чонгук закашлялся, все еще держа во рту половину клубники.               – Тебе нужно немного воды? – спросил Сокджин и положил руку на колено Чонгука, что Тэхен, казалось, отметил с удовольствием.               – Все в порядке, – выдавил Чонгук. Он прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть хриплый кашель, и до конца трапезы старался не смотреть им в глаза.               …               Ночь полнолуния была настолько важна, что Чонгук начал её бояться по мере приближения даты. Пять дней назад Тэхен спросил его, взволнован ли он, и Чонгук посмотрел на него таким несчастным взглядом, что он больше не спрашивал.               Он почувствовал себя кем-то другим, когда, наконец, стоял на кухне Сокджина, глядя на готовое зелье. Казалось, что Чонгук наблюдал за кем-то в фильме, собирающимся выпить зелье, а не за собственным телом.               – Эй, – сказал Сокджин и положил руку на плечо Чонгука. – Все будет хорошо. Знаешь, это когда пьешь рюмку и понятия не имеешь, что произойдет после, но ты ведь не думаешь об этом? Вот так все и есть.               Чонгук фыркнул в печальном подобии смеха.               – Как думаешь, оно сработает? — спросил Чонгук, все еще глядя на зелье.               – Я думаю, что мы предприняли все правильные меры и сделали все возможное, чтобы сделать его идеальным, – Чонгук посмотрел на Сокджина, чья улыбка на мгновение поникла. Старший крепче сжал плечо Чона. – Да, я думаю, что это сработает.               – Но что, если нет? – Чонгук уже чувствовал, как учащается его пульс. – Что, если я потеряю... потеряю себя и навсегда останусь просто животным?               Сокджин мягко шикнул на него и развернул Чонгука так, чтобы тот мог положить руку ему на затылок.               – Хей, – тихо сказал Сокджин. – Не беспокойся о том, что еще не случилось, ладно? Если это не сработает, то мы просто будем в том же месте, что и сейчас, – он помассировал напряженную шею Чонгука. - Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.               – Но я… что, если… – Чонгук сжал пальцами рукава рубашки. – А что, если я застряну?               – Я позабочусь о тебе, – сказал Сокджин. – Куплю тебе много листовой зелени, удобную маленькую кроватку. Ты будешь самым избалованным кроликом в мире.               Чонгук издал нервный смешок, и Сокджин посмотрел на него с полуулыбкой, прежде чем притянуть Чонгука к себе и прижать их лбы друг к другу. В любое другое время Чонгук испытал бы сердечный приступ, но вместо этого он почувствовал облегчение. Он закрыл глаза и просто сосредоточился на тепле рук Сокджина и его успокаивающем присутствии.               – Я готов, – тихо сказал он.               – Подать тебе зелье? – спросил Сокджин, отступая назад. Чонгук тут же пожалел об этом. – Я мог бы налить его для тебя.               – Нет, я смогу это сделать, – коротко кивнул Чонгук и выпрямился. – Я могу это сделать.               Руки Чонгука на удивление были стабильны, когда он отмерял зелье во флакон. Оно текло, как почти растаявшее мороженое, и приобретало темно-фиолетовый оттенок. Он посмотрел на Сокджина, который был островком спокойствия в круговороте мыслей Чонгука.               – Все в порядке, – мягко сказал Сокджин. – Ты в порядке, Гук.               Чонгук еще раз взглянул на зелье и быстро выпил его, прежде чем сдали нервы. Зелье зашипело в носу, как будто было газированным, и он покачал головой от странного ощущения.               – Бе-е-е… – Чонгук высунул язык и крепко зажмурился. – Фу, это все очень странно. Хорошо, теперь нам нужен катализатор, – он заметил, что Сокджин смотрит на него с гримасой. – Что случилось?                             – Я не знаю, – лицо Сокджина выглядело напряженным. – Мне не очень хочется тебя толкать.               – Это нужно, чтобы заставить заклинание работать. Я знаю, что это не личное.               – И все же, – Сокджин пожал плечами, – я не знаю. Что, если я просто попытаюсь напугать тебя, когда ты этого не ожидаешь?               – Ты можешь поцеловать меня, – сказал Чонгук. Он попытался рассмеяться, будто это просто беззаботная шутка, но черная дыра, казалось, разверзлась в его груди и поглотила сердце. Зелье камнем упало у него в желудке.               Сокджин моргнул и быстро наклонил голову, как будто он только что увидел Чонгука впервые. Он пристально смотрел, старательно ничего не выражая, пока стыд полз по венам Чонгука. Чонгук открыл рот, чтобы что-то сказать. Он действительно ничего не понимал, юноше лишь хотелось остановить неловкую паузу. Затем одна рука оказалась на запястье, другая – вокруг талии, и Сокджин притянул его ближе, чтобы плотно прижаться губами к губам Чонгука.               Когда Чон узнавал у Юнги об оборотном зелье, он спросил, как узнает, что магия действительно сработала. Юнги просто пожал плечами и сказал: “Ты просто узнаешь".               Как только Сокджин поцеловал его, вспышка жара пронзила позвоночник Чонгука, по пути разжигая огонь в его груди. Он всхлипнул в губы Сокджина и прижался к нему всем телом. Парень не был уверен, что сможет стоять самостоятельно, поэтому просто позволил себе раствориться в Сокджине. И если раньше Чонгук был взволнован, то теперь он чувствовал самое безмятежное чувство спокойствия.                      Сокджин отодвинулся слишком быстро, что не понравилось Чонгуку, и он потянулся за своими губами, прежде чем его мозг вернулся на Землю.               – Ты это почувствовал? – спросил Сокджин.               – Да, – сказал Чонгук, затаив дыхание.               – Магия сработала?               – О, да. Да, магия сработала. Я это ощутил.               Сокджин выдохнул с облегчением и улыбнулся, но теперь Чонгук мог думать только о том, чтобы наклониться вперед и поцеловать эту улыбку.               – Хорошо. Это хорошо. Ты можешь отпустить, – Сокджин посмотрел вниз, – разве что ты сейчас не можешь встать?               Чонгук наконец заметил, что его рука все еще сжимает рубашку Сокджина, и он отпустил ткань, как только до него дошло.               – Я в порядке! – голос Чонгука прозвучал напряженно. – Все… отлично.               Сокджин, казалось, всегда наполнял атмосферу шутками и комментариями, поэтому сейчас было странно видеть его таким тихим и неловким. Чонгук думал о том, чтобы просто отправить Сокджина спать, пока они ждали завтрашнего дня трансформации, но парень был наполнен странным видом адреналина и хотел использовать его в следующем опрометчивом решении.               – Вообще-то я немного волнуюсь, – признался Чонгук, быстро выдавив из себя слова. – Обычно я очень нервничаю, когда трансформируюсь, но потом мне становится лучше. Когда ты, ну, когда мы обнимаемся.               Губы Сокджина на мгновение приоткрылись, глаза смягчились и плечи опустились под тяжестью его чувств. Это был тот самый одурманенный взгляд, которым Тэхен одаривал щенков и Юнги, словно он смотрел на самое симпатичное живое существо.               – Ого, ты… – Сокджин с улыбкой покачал головой, – ты действительно очень милый.               Чонгук сразу же почувствовал спокойствие и комфорт, когда Сокджин притянул его в свои объятия. Парень глубоко вдохнул, прижимаясь к воротнику Сокджина и крепко сжимая рубашку сзади; юноша жаждал больше прикосновений старшего.               – Ты не хочешь прилечь? – спросил Джин, крепко обхватив руками тело Чонгука. – Мы можем устроиться там поудобнее.               Чонгук кивнул и, когда парни распутались, Сокджин взял лицо Чонгука в свои руки. На мгновение Чон был уверен, что тот снова поцелует его, но старший только улыбнулся и взъерошил его волосы, прежде чем полностью отстраниться.               В ту ночь они почти не спали. Желудок Чонгука неприятно сжимался, и Сокджин подтвердил, что его лихорадит. Пока Чона мучала бессонница, Ким оставался с ним, гладил его спину и волосы, рассказывая, какой он сильный и замечательный.               – Как поживаешь, кролик? – спросил Сокджин, нежно поглаживая Чонгука по голове.               – Не так уж и плохо. Просто все это некруто, – Чонгук прижался лбом к груди Сокджина и вздохнул. Он чувствовал чистый запах стирального порошка и мыла Джина. Конечно, старший тоже должен был пахнуть потрясающе.               – Я думаю, что могу помочь, – сказал Ким. – Можно мне прикоснуться?               Чонгук знал, что это было не то, что Сокджин имел в виду, но он внезапно подумал о том, как Джин действительно касается его, из-за чего следующий выдох юноши прозвучал коротко и высоко.               – Ага. Это здорово.               Сокджин передвинулся на кровати, чтобы встать на колени между ног Чонгука, и младший посмотрел прямо в потолок, чтобы его не затронул этот образ. Он прикусил нижнюю губу, когда руки Сокджина скользнули под его рубашку, после чего Ким положил ладони на живот Чонгука. Его руки были теплыми, как будто он только что держал горячую кружку кофе, и облегчение мгновенно расплылось по мышцам Чонгука.               – Хм, это прекрасно, – промычал Чонгук и закрыл глаза. – Как ты этому научился?               – У меня было много головных болей, прежде чем я понял, что мне нужны очки. Пришлось проявить изобретательность в лечении.                      Они остались в таком положении еще несколько минут, и теперь, когда Чонгуку было удобно, он почти задремал.               – Спасибо, – тихо произнес Чон, еще глубже зарываясь в удобные простыни. – За все.               Сокджин прислонился щекой к согнутому колену Чонгука и улыбнулся ему, глядя сверху вниз.               – Я рад, что смог быть рядом с тобой.               Солнце уже начало пробиваться сквозь жалюзи в спальне Сокджина, когда Чонгук почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы уснуть.               – Устал, – выдавил он из себя, с трудом подавив резкий зевок. Он лежал на боку, прижавшись всем телом к Джину, не чувствуя никакой необходимости быть так близко, только удовольствие и тепло.               Сокджин нежно улыбнулся, хотя его глаза были усталыми.               – Поспи.               – Ты будешь здесь, когда я проснусь?               – Конечно, – Сокджин прислонился лбом к голове Чонгука и на мгновение соприкоснулся с ним носами. – Поспи немного, крольчонок.               Чонгук кивнул, прежде чем задремать в объятиях старшего.        …               – Ты не преобразился за все утро. Это ведь хорошо, правда? – спросил Сокджин.               Чонгук только что-то промурлыкал и подставил лицо солнцу. Они подошли к небольшому парку возле дома Чона и сели прямо на траву. По-видимому, после того, как зелье дождалось полнолуния, чтобы свариться, оно сработало лучше всего при солнечном свете.               – Может быть, – небрежно ответил Чонгук. Это был один из первых теплых дней в году, и легкий ветерок не давал слишком сильно подниматься температуре. Бывало и похуже, например, когда можно было навсегда превратиться в кролика.               – Если кто-то, вроде меня, может это сделать, то и ты сможешь, – сказал Юнги и потрепал Чонгука по плечу.               Чонгук нервничал, когда Тэхен и Юнги пришли посмотреть на его эксперимент, но он знал, что друзья будут ласковы с ним, если он потерпит неудачу.               – Ты будешь великолепен, – добавил Тэхен, запустив пальцы в волосы Чонгука. – Кроме того, то, что ты превращаешься в милого кролика, ничем от тебя не отличается.               Чонгук слабо улыбнулся и сорвал немного травы рядом со своей ногой. Сокджин положил руку поверх ладони юноши, чтобы остановить его незначительный вандализм.               – Самое трудное мы уже сделали, – заверил он Чона. – Даже не думай об этом. Просто действуй.               – Хорошо, – Чонгук глубоко вздохнул и закрыл глаза.               “Не думай об этом. Не думай об этом. Просто позволь этому случиться. Просто отпусти".               Когда Чонгук начал замечать что-то другое, это не было похоже на пылающий жар от его предыдущих превращений. Вместо этого парень почувствовал, как нежное весеннее солнце в небе наполняет его теплом изнутри, и когда он открыл глаза, то увидел две маленькие кроличьи лапки в траве. Он слышал, как его друзья празднуют где-то сверху, и Чон почувствовал, как дрожь пробежала по его телу. Кролик помчался по траве, чувствуя прохладный ветерок в своей шерсти и наполняя легкие свежим воздухом. Теперь казалось глупым, что ему никогда не нравилось быть кроликом на улице, как сейчас.               После того, как он побежал обратно к своим друзьям, Чон прыгнул прямо в ожидающие руки Сокджина и позволил парню прижать его к своей груди.               – Это определенно похоже на Чонгука, – сказал Тэхен.               Чонгук был слишком счастлив, чтобы смутиться, и поэтому он уткнулся лбом в ладонь Джина.               – О'кей, кролик, – Сокджин опустил Чонгука обратно на траву и погладил его по спине. – Как думаешь, теперь сможешь превратиться обратно?               Последние несколько недель были наполнены страхом и сомнениями за Чонгука, но прямо сейчас юноша был уверен, что может сделать все, что угодно. Он даже взял несколько дополнительных минут для себя, чтобы насладиться своей формой кролика сейчас, зная, что он может измениться, когда захочет. Чонгук позволил магии трансформации снова наполнить его теплом и странным ощущением роста в конечностях, и вот он снова стоял высоким, как человек.               Облегчение захлестнуло Чонгука с такой силой, что он споткнулся и упал на колени в траву. Он недолго стоял, прежде чем Сокджин практически повалил его на землю в объятиях. Солнце теперь, казалось, грело еще теплее, когда Юнги стоял, улыбаясь ему, и Тэхен пел: “Чон Чонгук! Чон Чонгук!”, размахивая руками в воздухе.               – Черт побери, я так боялся, что это не сработает, – Сокджин засмеялся в ухо Чонгука. Он поднялся с травы, но продолжил обнимать Чонгука сзади. Джин положил подбородок на плечо Чонгука и всё так же смеялся, пока Чон тоже не прыснул смехом, и маленькие головокружительные бабочки не запорхали в его груди.               – Я знал, что это сработает, – вздохнул Чонгук, склонив голову к Сокджину и пытаясь как можно дольше впитывать это чувство выполненного долга, а также своих друзей рядом и прекрасную погоду.               …               Чонгук осмотрел две склянки в своих руках, не уверенный в их содержимом. Он был почти уверен, что в левой руке была настойка сорняка, и, стыдно признаться, он понятия не имел, что в другой. Юнги бы просто сошел с катушек, если бы увидел, как Чонгук пожал плечами и вылил пузырек из правой руки прямо в кипящий котел. Зелье тут же вскипело по краям каменного котелка, выплескиваясь на плиту и столешницу.               – Ох, нет, нет, – Чонгук сжал кулак, и с небольшой вспышкой энергии через его тело зелье исчезло. Его кухня снова была чистой, но котелок был пуст, три часа работы были полностью потрачены впустую. Чон закрыл лицо руками и попытался успокоиться.               Его зелья были ужасны всю неделю, с тех пор как он взял свое превращение под контроль. В понедельник он чуть не сжег свой магазин, а в четверг зелье от головной боли взорвалось и расплавило рукав дорогого пиджака Юнги.               Чонгук знал, что это его вина. Он был отвлечен, из-за чего потерял контакт с магией, которая была ему нужна, чтобы зелья вышли точными и совершенными, как это было в прошлом. С тех пор, как он перестал видеться с Сокджином каждый день.               – Ты должен просто пойти к нему, – сказал Тэхен за обедом в уютном ресторанчике. – Друзьям не нужны причины, чтобы тусоваться вместе.               Чонгук гонял свою лапшу, в последнее время совершенно не интересуясь едой.               – Просто… это странно. Мы… случилось нечто странное.               Тэхен выпрямился и пристально посмотрел на Чонгука.               – Он тебе что-то сделал?               – Нет, ничего. Он… был очень мил ко мне.               – Ладно, – медленно произнес Тэхен. – Это ведь… хорошо? Так ведь?               – Он поцеловал меня, – выпалил Чонгук.               Он поднял глаза и увидел, что Тэхен улыбается и прижимает руки к сердцу.               – Ой, Куки! Вот это здорово! Я знал, что он тебе нравится, но не был уверен, что и ты ему нравишься. Я имею в виду, что мы с Юнги были уверены на девяносто процентов, но все же, – Чонгук почувствовал, как румянец приливает к его щекам, и Тэхен потянулся, чтобы коснуться его руки. – Эй, не смущайся. Джин милый, успешный и горячий парень. Там есть и похуже парни, которые могли понравиться.               – Я… Он мне не нравится.               Тэхен фыркнул.               –Я надеюсь, что это не новость для тебя, но… ты влюблен.               Чонгук только вздохнул и вернулся к своей еде.               – Да. Я влюблен.               Это не было шокирующей новостью для Чонгука. Он знал это в глубине души уже на протяжении некоторого времени, прежде чем почувствовал себя комфортно, облекая это в слова. Теперь, похоже, не было смысла скрывать это.                      Тэхен ободряюще сжал запястье Чонгука.               – У тебя такое большое, доброе сердце, и ты заслуживаешь того, кто будет хорошо к тебе относиться.               – Он не говорил о поцелуе с тех пор, как это случилось, – сказал Чонгук, убирая свою руку и пряча ее под стол. – Может быть, он думает, что это была ошибка.               – Может быть, – пожал плечами Тэхен. – Может быть, он тоже нервничает, потому что кто-то такой же симпатичный, как ты, может быть влюблен в него.               – Нет, а что? Заткнись. Это… нет, – Чонгук набил рот едой, чтобы избежать дальнейших разговоров, но все равно видел, как Тэхен нежно улыбается ему.               …               На следующий день Чонгук зашел, когда Тэхен и Юнги были примерно в двух секундах от поцелуя на диване. Их лбы соприкасались, а руки Тэхена обнимали лицо Юнги, но они отстранились друг от друга, когда Чонгук вошел в квартиру.               – Простите, простите! – крикнул Чонгук, хватаясь за дверную ручку позади себя. – Пожалуйста, не останавливайтесь из-за меня. Я собираюсь уехать на час-два! Три! Я ухожу!               Чонгук захлопнул входную дверь и даже пробежал несколько шагов по коридору, будто его прогнали. Его друзья так долго боролись со своими чувствами, что Чонгук боялся испортить им жизнь. Сегодня он будет спать где-нибудь в другом месте, если это означает, что у них будет больше времени, чтобы побыть вместе. Единственной проблемой было найти место, куда пойти. Он знал, что это был его первый инстинкт, чувство, которое он пытался подавить в течение нескольких дней.               Большинство людей на улице не замечали маленького кролика, пробегающего мимо них, и Чонгук был достаточно быстр, чтобы обогнать любого, кто это делал. Он больше не чувствовал ни страха, ни беспокойства в своей кроличьей форме. Было в этом что-то расслабляющее, как будто все его обязанности остались позади. Это не заняло много времени, чтобы переключиться и пробежать несколько кварталов до “Подвальчика с зельями Кима”.               Ему повезло, что Сокджин работал допоздна, и Чонгук поймал его, когда он выходил из магазина. Чон присел на корточки у стены рядом с мусорным баком, не зная, стоит ли ему приближаться.               Джин запер за собой входную дверь магазина на ключ. Он провел пальцем по металлической поверхности двери, и замок, казалось, растворился в дереве и исчез. Когда он повернулся, чтобы уйти, то посмотрел прямо на Чонгука, и его лицо мгновенно осветилось улыбкой.               – Привет, крольчонок, – Сокджин присел перед ним на корточки. – Что ты здесь делаешь в полном одиночестве?               Чонгук встал на задние лапы, задрав их вверх, и Сокджин поднял его, обхватив посередине. Как только Чонгук оказался в безопасности, он потерся щекой о грудь Сокджина и закрыл глаза. Его обоняние было сильнее в образе кролика, и он позволил запаху мыла старшего затуманить свой разум.               Сокджин погладил Чонгука по голове и почесал за ушами.               – Я скучал по тебе, – сказал он, и кролик почувствовал прилив гордости. – Ты не хочешь зайти? Мы можем поужинать вместе.               Чонгук кивнул и позволил себе наслаждаться ощущением Сокджина, несущего кролика остаток пути до своего дома.               – Ты такой избалованный, – поддразнил Ким, но все равно понес парня.               Чон положил лапы на плечо Сокджина, чтобы уткнуться пушистым лбом в его щеку.               – Такой милый сегодня, крольчонок, – произнес Сокджин, поглаживая его по спине. – Держу пари, ты тоже скучал по мне, маленький проказник.               Когда они вошли в квартиру, Чонгука сразу же успокоил знакомый домашний запах цветов, что висели, сушась, возле окна, и великолепно пахнущего мыла, что Сокджин использовал. Он оставил парня на диване, чтобы пойти на кухню, и Чон немедленно зарылся между диванной подушкой и подлокотником. Здесь было тепло, темно и безопасно, идеально для того, чтобы на мгновение расслабиться, прежде чем ему действительно придется говорить. Он спрыгнул с дивана, когда почувствовал себя готовым и легко заставил свое тело вернуться в форму мужчины. Чонгук глубоко вздохнул и пошел на кухню, почти столкнувшись с Сокджином, идущим в обратную сторону.               Джин ахнул и быстро отступил назад.               – Боже, ты меня напугал. Носи колокольчик или что-то в этом роде.               Чонгук нервно хихикнул и внезапно пожалел, что не может вытащить ладони из рукавов и спрятать их под рубашку. Сокджин просто приятно улыбнулся ему, казалось бы, не беспокоясь.               – Ну и как у тебя дела?               Чонгук мог бы сказать очень многое. Он мог бы упомянуть, что скучал по разговорам о зельях с Сокджином и по тому, как они засиживались допоздна, исследуя и узнавая что-то новое вместе. Он мог бы сказать Сокджину, что хочет проводить время вместе, как друзья, есть хорошую еду, практиковать заклинания, наслаждаясь обществом друг друга.               – Я не могу перестать думать о том, как мы поцеловались, – сказал он вместо этого.               Сокджин моргнул.               – О. Я… черт, мне очень жаль. Я не хотел, чтобы тебе было неудобно.               – Я имею в виду, что не могу перестать думать о том, чтобы сделать это снова, – сказал Чонгук, потому что его мозг перестал фильтровать речевой аппарат.               – Ох, – глаза Сокджина на секунду расширились, поглощая в себя Чонгука и все, о чем тот говорил. Затем он пожал плечами. – Все в порядке, мы можем сделать это снова, если ты хочешь.               Чонгук не был так смущен с тех пор, как он посмотрел в зеркало и увидел кролика, смотрящего на него.               – Ты что, серьезно? Ты меня вообще слушал?               – Конечно. Ты думаешь обо мне, когда меня нет рядом, и хочешь целовать меня весь день, что очень удобно, потому что… – Сокджин сделал паузу, нарушая свое спокойствие. – Потому что… я тоже хочу целовать тебя целыми днями.               Даже при том, что всё, что говорил Сокджин, было явно абсурдным, Чонгук не мог остановить свое сердце от стука при мысли, что он тоже нравился Сокджину.               – Ты же знаешь, что я говорю, что ты мне нравишься. Так ведь?               – О да, – небрежно сказал Сокджин. – Ты мне понравился с первого раза, когда пришел в мой магазин и явно занимался разведкой.               – Ха, это… неловко. И это было очень давно.               – Честно говоря, я был почти уверен, что ты ненавидишь меня с первого года, как я здесь живу. Мне просто нравилось флиртовать с тобой в любом случае. Ты весь краснел, как и сейчас.               Чонгук потянулся, чтобы прикрыть щеки, но руки Сокджин мягко опустились на его запястья.               – Ой, не надо, это так мило.               Юноша позволил Сокджину притянуть себя ближе настолько, чтобы чувствовать тепло его тела и достаточно близко, чтобы поцеловать его, если захочет.               – Я просто думаю, что ты действительно интересный и очаровательный, и я действительно хотел бы пригласить тебя куда-нибудь, – тихо сказал Сокджин, так как лицо Чонгука уже было так близко к нему.               Собрав все свое мужество, Чонгук положил руки на грудь Сокджина, а затем закинул их ему на плечи и обхватил руками шею. Сокджин резко вдохнул и его взгляд скользнул вниз к губам Чонгука.               – А ты не против поцеловать меня перед первым свиданием? – спросил Чон.               – Ну, мы уже целовались, – ответил Сокджин, положив руки на спину Чонгука. – Так что не имеет значения, если мы сделаем это снова.               Чон не мог спорить с этим, поэтому использовал свой захват, чтобы притянуть Сокджина в поцелуй, зажигая внутри фейерверки, когда парень прижался к нему. Чон почувствовал то же самое тепло и спокойствие, что и в первый раз, когда они поцеловались, и он подумал, не было ли это заклинанием. Может быть, любовь к Сокджину была просто волшебством.               …               – Чонгук, ты распечатал эти бланки заказов на снотворные травы?               – Да.               – А как же товарные этикетки?               – Перед тобой.               – Спасибо, ты самый лучший.               – Эй, – Чонгук наклонился над прилавком их магазина зелий, – а ты ничего не забыл из этого списка?               Сокджин посмотрел на свой планшет и перевернул верхнюю страницу.               – Нет, у меня всё есть, –Чонгук надул губы, пока Сокджин наконец не улыбнулся ему. – О, я думаю, ты прав.               Он наклонился и поцеловал Чонгука над стойкой и почти отстранился, прежде чем тот откинулся назад, чтобы чмокнуть старшего.               – И это все?               – Ага, – усмехнулся Чонгук. – А еще я отодвинул драконьи слезы подальше от мгновенного огня. Если бы что-то перепуталось, мы бы взорвали весь квартал.               – Видишь, разве я не говорил, что ты лучший?               Чонгук только ухмыльнулся, раскладывая кучу торговых марок, которые беспорядочно лежали. На всех этикетках красовался логотип их магазина: силуэт кролика, протянувшего лапы к полумесяцу, и название "Золотые зелья".               – Мне нужно позвонить поставщику паслена, – сказал Сокджин. – Как ты думаешь, ты сможешь справиться с этим самостоятельно, пока Хосок не вернется с обеда?               Чонгук оглядел своих нынешних клиентов: ведьму, чья корзина была такой тяжелой, что ей пришлось заколдовать ее так, чтобы она парила рядом с ней, и двух девочек-подростков, хихикающих рядом с полкой поддельных любовных зелий в углу.               – Так или иначе, я думаю, что справлюсь.               Сокджин подошел к прилавку и поцеловал Чонгука в висок, когда тот проходил мимо.               – Я люблю тебя, крольчонок, – прошептали ему, и этого было достаточно, чтобы Чонгук почувствовал покалывание во всем теле.               Сокджин сделал только один шаг, прежде чем повернулся обратно, чтобы крепко сжать Чонгука в объятиях.               – Ты же должен работать, – сказал Чон, но тут же откинулся в объятия Джина.               – А как я должен работать, когда самый милый парень в мире стоит прямо за прилавком?               Чонгук знал, что, если снова спросит, Сокджин уйдет и вернется к работе, счетам и обязанностям. Поэтому вместо этого он закрыл глаза, передвинул руки Джина так, чтобы он мог держаться крепче, и позволил себе побаловать себя еще немного.