***
Альбусу всё это наскучило. Не жизнь. Ведь жизнь — бесконечно захватывающая штука. Альбусу была близка идея о том, что скука возникает от недостатка внутренних сил — а уж этого добра у него в избытке. О нет, Альбусу наскучили эти мелкие гормональные подростковые драмы. После той оплошности Моника не разговаривала с ним уже целую вечность. Он пытался привлечь её внимание, но она продолжала его избегать. Поначалу он не придавал этому значения, наивно полагая, что она вернётся, когда перестанет злиться, как и обещала. Но его терпению постепенно пришёл конец. Ему стало скучно — надоело ждать, пока она справится со всей этой чепухой, что воображают четырнадцатилетние девушки, решив, что их обидели. Неужели все девчонки такие? Ему придётся проходить через это каждый раз, когда он решит за кем-то приударить? Альбус сильно сомневался, что оно того стоило. Сидя в библиотеке с Розой и Скорпиусом, он размышлял о сложившейся ситуации и монотонно постукивал пером по столу. Не сводя глаз с книги, Роза выхватила перо из его руки и перебросила через стол. — Эй. Вообще-то, оно дорогое. — И громкое, — пробормотала Роза. — Иди и просто поговори с ней, Альбус. — Ну конечно, — поморщился он, — в прошлый раз очень помогло, — Альбус поник, шумно выдыхая сквозь зубы. — Она не хочет со мной разговаривать. — Ты пробовал? — Да. Каждый раз она просто отмахивается от меня. Роза поморщилась, размышляя. В этом не было смысла. Кажется, Монике действительно нравится Альбус. Зачем ей избегать его, если он пытается загладить вину? — Так что ты говоришь, когда пытаешься с ней помириться? Альбус пожал плечами: — Просто спрашиваю, продолжает ли она на меня злиться. В лёгком ужасе Роза прикрыла глаза, а затем, заложив перо между страницами, чтобы отметить место, захлопнула книгу. Ей понадобилась минута, чтобы собраться с мыслями и не взорваться от вопиющей толстокожести кузена, когда дело касалось слабого пола. Она с лёгкостью могла вообразить себе те бедствия, которые Альбус считал попытками ухаживать. — Так что, ты просто подходишь к ней и спрашиваешь: «Всё ещё злишься?» Оторвав взгляд от страницы, Скорпиус внимательно посмотрел на друга, осознавая, насколько, кажется, его друг облажался. — Ты ведь так не делаешь, Ал? Альбус перевёл взгляд с одного своего спутника на другого. — Но это просто прямой вопрос. Роза и Скорпиус синхронно застонали: кажется, прямые вопросы были прямо противоположны хрупкому искусству романтики. — Ты, кажется, собирался терпеливо ждать? — уточнил Скорпиус. Альбус усмехнулся: — Я что, чёртов пуффендуец? Я не могу вечно ждать, моё терпение не безгранично. Скорпиус закатил глаза. — Лучше уж тогда ничего не делать, чем твой подход. Может, она пришла бы сама. — Это ты так думаешь. А вот мой последний опыт подсказывает, что мужчине никогда не понять, что в голове у женщины, что она скажет или сделает. И я не собираюсь сидеть и мучиться. Скорпиус и Роза с беспокойством смотрели на своего друга: он почти наверняка умрёт в одиночестве. — Добрый денёк, уродцы, — объявил о своём прибытии Саймон, водружая сумку с учебниками на стул рядом с Альбусом. В тот же миг стол накрыло облаком резкого запаха. — Матерь Салазарова, это ещё что? — спросил Скорпиус, размахивая руками перед лицом. — Спрей для тела. «Axe». Я и не ждал, что вы оцените. Это маггловская штука. Делает парня неотразимым для женщин. Роза скептически сморщила нос. — Не могу представить, чтобы хоть одна девушка сочла этот запах привлекательным, без разницы, маггл она или ведьма. Саймон усмехнулся: — Ох, Роза-Роза. Твоя наивность просто очаровательна. Понятно, как Скорпиус оказался у тебя под каблуком. — Хэй! — возмутился Скорпиус. — Но это чистый запах мужественности. Так написано на баллончике. Скорпиус закатил глаза. — Тебе стоит разобраться получше, ведь не всё с надписью «спрей» — «одеколон». Мы с Альбусом ничему тебя не научили? — Ну не все же галлеонами гадят, дружище. Говорю вам. Девчонки с ума сходят от этой штуки. Они могут ощутить мою мужественность. Пятикурсница с Пуффендуя задержалась у их стола, отыскивая книгу на полке. Оглядев её с ног до головы, Саймон самодовольно ухмыльнулся. — Смотрите сюда. Подойдя к девушке так близко, чтобы она могла лучше почувствовать его запах, Саймон прислонился к книжной полке рядом с ней. Он заговорил тихим, хрипловатым голосом, и поэтому Альбус, Скорпиус и Роза не могли слышать, что именно он сказал, — зато с превосходных мест в первом ряду им удалось увидеть оскорблённое выражение лица девушки. И расслышать звук впечатляющей пощёчины. Пристыжённый, Саймон медленно прошествовал обратно к столу. — Что ж, неудачный пример. Очевидно, она просто не осознала, насколько я мужественный. Альбус закатил глаза. — Дружище, не хочу тебе врать. И не буду. Эта хрень пахнет так, как будто Безысходность трахнулась с Ужасом и их ребёнок навалил кучу. Я настолько социально отсталый, что умудряюсь отпугивать даже тех девушек, которым нравлюсь. Но даже мне понятно, что у тебя не будет девчонки, пока ты источаешь это зловоние. Саймон принюхался к своей одежде. — На самом деле так плохо? — Да, — хором отозвались все трое. Скорпиус тут же ухватился за возможность сменить тему: — Раз уж ты здесь, Саймон, может, у тебя получится помочь Альбусу с его проблемой — он чахнет над ней последний час, пока мы с Розой пытаемся работать. Саймон приподнял бровь, вопросительно глядя на Альбуса: — Всё ещё сохнешь по Мон? Я думал, вы расстались. — Вроде того, но не совсем, — усмехнулся Альбус. Саймон придирчиво осмотрел свои ногти. — Спорим, ты бы тоже не отказался от моего мужественного спрея? Может, тогда Моника и этот МакФирсон сейчас не зажимались бы в уголке у Запретной секции. Три пары глаз тут же уставились на него. — Что? — моргнул Альбус. И в этот момент Саймон понял, сколь бестактно он преподнёс эту новость другу. — Эм-м… ты их не видел? — Ну конечно, нет, Саймон! — Мне жаль, чувак, — сунув руки в карманы мантии, Саймон сконфуженно пожал плечами. — Может, это не то, чем кажется. Альбус закатил глаза. Вот тупость. — У Запретной секции, говоришь? — Альбус, не стоит нарываться на неприятности, — возразила Роза. — Кто говорит о неприятностях? Может, я просто хочу скрыться от Саймона и его ядовитых испарений, ты об этом не подумала? — Грубишь, — отозвался Саймон. Но Альбус уже направился в сторону Запретной секции. Услышав знакомый голос, он замер и прислушался. — Патрик, я же тебе говорила. Мне нравится кое-кто другой. Моника. — А ты ему нет. Он придурок, и все об этом знают. Пригнувшись, Альбус шагнул в проход между полками и направился на звук их голосов. Он уже мог рассмотреть очертания массивной фигуры МакФирсона, который нахально обхватил щёку Моники своей лапищей. Альбус зарычал. Он готов был поспорить: этот ублюдок облился тем же спреем, что и Саймон. Моника аккуратно отстранила его ладонь от своего лица: — Ты прав. Только послушайте! Альбус едва не обнаружил своё присутствие перед этим скользким ухажёром. — Он не то чтобы добр ко мне. Или к кому-либо ещё. Но… мне кажется… — она вздохнула. — Хотела бы я, чтобы он был другим. — Я другой. Альбус усмехнулся. Какой уважающий себя парень будет умолять девушку встречаться с ним, когда она столь явно этого не хочет? Ну что за размазня этот МакФирсон. — Знаю, Патрик, — улыбнулась гриффиндорцу Моника. — Поверь, я бы хотела, чтобы он был хоть немного похож на тебя. Альбуса едва не вывернуло. От одной мысли о том, что он должен быть похожим на этого придурка, сводило зубы. И что вообще она имела в виду, когда сказала, что он к ней «не добр»? Мама воспитывала его джентльменом. Правда, его мать — Джинни Уизли, может, поэтому он не достиг особых успехов в обучении манерам. Тем временем, набравшись храбрости, Патрик снова взял ладонь Моники в свои руки. — Ты же знаешь, Мон, ты мне нравишься. Очень нравишься. Альбус ухмыльнулся от этого признания. Типичный гриффиндурок. Чересчур старательный. — Знаю, — Моника мило покраснела. — Я рада, что нравлюсь тебе. Уж точно сильнее, чем ему. Может, в чём-то она права, хоть это едва ли справедливо в сложившихся обстоятельствах. Но Моника не на того напала, если хочет, чтобы он стелился перед ней так же, как этот изворотливый МакФирсон. — Дай мне время понять, смогу ли я передумать. Патрик вдруг подобрался и бросился вперёд, прижимаясь поцелуем к губам Моники. В первую секунду она казалась ошарашенной — но всего через мгновение, вроде как, растаяла. Прикрыв глаза, она обвила руками шею Патрика — и тут Альбус понял, что он самый настоящий придурок. Сжав челюсть в бессильной ярости, Альбус развернулся на каблуках и направился обратно к друзьям. — О, это ты, Ал. Всё в порядке, дружище? — спросил его Саймон. Альбус усмехнулся. — Только что сорвался с крючка. Как думаешь, как я? — Уверен, что справишься, Альбус? — Роза сочувственно прикусила губу. В притворном безразличии он пожал плечами: — В этой школе в буквальном смысле сотни других девчонок. С чего бы мне расстраиваться из-за Моники? В знак братской солидарности Саймон закинул руку на плечо Альбусу: — Она тебя не заслуживает, — сказал он, распахивая объятия. Альбус тут же отпрыгнул в сторону, как от огня. — Клянусь Мерлином, Саймон, если попытаешься меня обнять, я тебя выпотрошу. — Я просто хотел сказать, что она явно не ценит твою мужественность, — подняв руки, отступил Саймон. — Чёрт, только скажи это ещё раз. Только попробуй, — зло уставился на него Альбус. Скорпиус понимал, что происходит. Без всяких сомнений, Альбус был расстроен. Но он будет упорно делать вид, что это не так, пока… ну… вероятно, всегда. — Да ладно, друг. Расстраиваться — нормально. — С чего бы мне расстраиваться? — холодно отозвался Альбус. Скорпиус раздражённо закатил глаза: — Девушка, которой ты нравишься, изменила тебе с другим парнем. — Ко-ко-ко, — недовольно передразнил Альбус. — Технически мы и не были вместе. Она может делать всё, что хочет. Не собираюсь сходить с ума из-за этого. Скорпиус вздохнул: в обозримом будущем Альбус будет совершенно невозможен. — Ладно. Раз ты говоришь, что всё в порядке, я не буду спорить. Но Роза не могла себя сдержать. Проигнорировав предупреждающий взгляд Скорпиуса, она выпалила: — Мы можем тебе помочь? Хоть чем-то? Губы Альбуса растянула коварная ухмылка: — Что ж, раз уж Роза спросила, — он похлопал Саймона, а затем Скорпиуса по плечу. — Мне действительно не повредила бы помощь с моими чихающими мухоловками. В межсезонье их аллергия усиливается. Скорпиус застонал. — Чем угодно, кроме этого. Всем плевать на твои жуткие растения, Ал. — Как насчёт надраться до чёртиков? — предложил Саймон. — Может, что-то менее идиотское? — Роза закатила глаза. Альбус на мгновение задумался. — Нет. Идиотский поступок — то, что нужно, — схватив книжную сумку, он шагнул к выходу из библиотеки. — Я надеюсь на хороший огневиски. Устройте это. И помните: я очень, очень расстроен. Скорпиус немигающе уставился на стену. — Я вымотан. Саймон кивнул: — Знаю, — он хлопнул Скорпиуса по плечу. — Ну что ж, богатей. Ты его слышал. Он хочет дорогую хреновину. Я бы поучаствовал, но у меня ни гроша, — и с этими словами Саймон скрылся из виду, оставив в покое Скорпиуса и Розу. Вздохнув, Скорпиус улыбнулся, извиняясь: — Что ж… Это мои друзья.Семейная идиллия, или Когда необходимо надраться до чёртиков
12 января 2020 г. в 15:52
Драко был счастлив. В этот самый момент они с Гермионой являлись воплощением семейной идиллии, и ничто не могло быть лучше.
Решив позавтракать этим утром в малой библиотеке, они потягивали кофе, устроившись с книгами на противоположных концах дивана. Гермиона была совершенно очаровательна. В одной лишь его рубашке и с буйной причёской, странным образом уравновешивающей хрупкую фигурку в будто бы безразмерной одежде. Стоило ей прочитать что-то, с чем была не особо согласна, Гермиона подёргивала ногой, задевая его голень, и Драко не верилось, что кого-то можно настолько сильно любить.
Едва он успел вновь сосредоточиться на своей книге, как Гермиона шумно вдохнула.
— Драко. Драко! — встревоженным шёпотом позвала она.
— Что? — ответил он с той же интонацией.
— Смотри, — удивлённо распахнув глаза, она свесила голову вниз и заглянула под диван, — там робот-пылесос.
Ухмыльнувшись, Драко изогнулся в такой же позе рядом с ней. Они выглядели как двое детей-переростков, шпионящих за занимающимися чем-то непристойным взрослыми.
Это стало одним из смущающих способов времяпровождения для них двоих — одной из тех странных привычек парочек, с появлением которых люди понимают: им настолько комфортно друг с другом, что они не боятся показаться глупыми. С тех пор, как летом Драко купил эту штуковину, они неисчислимое количество часов потратили впустую, наблюдая за роботом, всасывающим пыль с пола. Драко назвал это «экспериментом с маггловскими технологиями». Само собой, домовики пришли в ярость от этого приобретения, но Драко заверил их, что робот лишь облегчит их работу и что если в течение месяца они не полюбят эту штуковину, то смогут сжечь её на заднем дворе.
Месяц пришёл и ушёл, а робот-пылесос оказался не только полезным аппаратом для облегчения труда домовиков, но и прекрасным организатором развлекательной программы для Драко и Гермионы, когда им хотелось отключить мозги и впасть в детство.
И если кто-то из друзей их за этим застанет, придётся заобливиэйтить их.
— Съешь эту крошку, робот. Давай, — подбадривала Гермиона. Драко подозревал, что время от времени она ела менее аккуратно, чем обычно, пытаясь подкормить робота.
Подозревал, потому что сам именно так и делал.
Нарцисса надрала бы ему зад за это, будь она жива.
Драко хихикнул, не отрывая взгляда от робота:
— Портрет моего отца терпеть его не может. Говорит, робот шумит ночами в портретном зале и будит его.
— Хорошо. Твой отец — заноза в заднице, — протянула Гермиона, провожая взглядом робота.
— Это ты — заноза в заднице, — по-детски передразнил Драко. Их глаза синхронно двигались, следя за роботом.
— Сам ты заноза.
— Твоя мать — заноза в заднице.
Оба вздохнули, отрываясь от наблюдения за пылесосом.
— Драко.
Он поморщился — попытка сострить и правда была неудачной.
— Знаю.
— Насчёт мамы — это же шутка, правда?
— Я был не прав. Ты же знаешь, что я люблю Джин.
— Тебе что, двенадцать?
Драко закатил глаза.
— Ну да, а ты сейчас просто образец взрослости. Взгляни на нас — мы наблюдаем, как робот-пылесос подбирает с пола остатки нашего завтрака.
Момент и правда был бесценный: они оба сидели подтянув ноги на диван. Драко заявил предельно серьёзно:
— Кажется, пол превратился в лаву.
— Похоже на то-о-о, — отозвалась Гермиона.
Каждый из них инстинктивно подтянул колени к груди, чтобы пальцы ног оказались как можно дальше от края дивана. Для Драко открылся отличный вид на трусики Гермионы — и в один момент игра для него закончилась.
— Что? — насторожилась она, заметив его хищный взгляд.
Без предупреждения он набросился на неё, опрокидывая на подушки. Хихикая, Гермиона сделала вид, что пытается сопротивляться.
— Тш-ш, любимая. Ты же не хочешь, чтобы робот услышал?
— Робот ничего не слы… м-м-м… — Драко заткнул её рот поцелуем, касаясь груди через её (технически его) рубашку. Он знал, что уже может её не удерживать, когда она начала издавать тихие стоны в его рот. Он отклонился назад, ухмыляясь:
— Тебе раньше не говорили, что ты слишком много болтаешь?
— Каждый день.
Закатив глаза, Драко обратил всё своё внимание на пуговицы её рубашки.
— И чего ты этим добиваешься? — капризно поинтересовалась Гермиона.
Драко довольно улыбнулся — на ней не было лифчика.
— Чтобы ты заткнулась, — его большой палец мимоходом коснулся её соска. — Приподними задницу.
Гермиона бездумно повиновалась и тут же была вознаграждена — его горячий язык закружил по её соску. Искусно отвлекая, он стянул с неё трусики и сунул их в карман.
— Что ты планируешь с ними делать? — задыхаясь, спросила она.
Вместо ответа Драко опустился ниже, слизывая её влагу.
Возможно, это был не самый эффективный способ заставить её замолчать, ведь в тот же момент с её губ начали срываться бессмысленные слова и вздохи:
— Ты… Мерлин… блять!.. Драко!
Он хмыкнул, не отрываясь от неё, посылая пульсирующие волны по её телу, смыкая губы на клиторе. Её руки запутались в его волосах, она старалась притянуть его как можно теснее. Она поднималась всё выше и выше, пока Драко помогал ей достичь нового пика. Он подводил её всё ближе и ближе к этому порочному краю. Она была на грани. Могла кончить в любую секунду. Она…
Драко слегка откинулся назад, проникая в неё двумя пальцами и лениво двигая ими, но, увы, не более того.
— Какого чёрта? — ей хотелось оторвать ему голову. — Вернись к моему клитору и закончи, кретин!
— Такая требовательная, — отозвался Драко. Он наблюдал за ней, ёрзающей под его пальцами, пытающейся толкнуться навстречу ему сильнее и ощутить его там, где ей было нужно. — Только взгляни на себя, — сказал он, покусывая губу и бросив на неё полный желания взгляд из-под полуприкрытых век, — Гермиона Грейнджер полностью в моей власти. Охренеть, какое прекрасное зрелище.
Она была готова отдать ему полмира, лишь бы кончить. На данный момент это было единственным стремлением в её жизни.
— Драко… — ей не хватало дыхания. В глубине души она пообещала себе проклясть его после — от него и лужицы на полу не останется.
Но сначала ей нужно кончить.
— Пожалуйста.
— Пожалуйста что, дорогая? — выражение его глаз было невиннее, чем у тысячи новорождённых.
— Ты знаешь что, — она сильнее напрягла бёдра, теснее сжимая его пальцы, и безуспешно пыталась приблизиться к его лицу. — Дай мне кончить.
— М-м-м, — он закрыл глаза и толкнулся пальцами чуть глубже, — вряд ли ты когда-нибудь была настолько мокрой, любовь моя, — его прикосновения обжигали её изнутри.
Он просто неподражаем. Ещё несколько минут назад он подшучивал над её мамой и делал вид, что пол — горячая лава. А сейчас оттягивает столь нужный оргазм.
Ему лучше надеяться, что она потеряет сознание, когда кончит, иначе он мертвец.
Он развёл пальцы, растягивая её изнутри. Гермиона простонала.
— Дай мне кончить, и я возьму твою фамилию, — прорычала она.
Его пальцы замерли внутри.
Вот же чёртова бестия.
Он тяжело дышал, вновь опускаясь ниже, её коснулось его горячее и влажное дыхание.
— Я не буду ловить тебя на слове, я не настолько ублюдок. Но ради Мерлина, Гермиона, ты играешь нечестно.
Он пылко прильнул к ней, толкаясь пальцами, сосредоточившись на самой чувствительной точке.
Гермиона кончила так сильно, что ей казалось, у неё выскочило сердце. Или лопнул кровеносный сосуд:
— Чё-о-о-орт!
Сквозь оргазм она ощутила, как Драко продолжал медленно ласкать её языком, вытащив пальцы. Он обвёл ими её губы, всё ещё приоткрытые в стоне, и медленно погрузил их внутрь.
Ему показалось, он вот-вот взорвётся, не сняв брюк, когда её язык и губы обхватили его пальцы. Он тихо простонал, возясь с застёжками на поясе.
У Гермионы внезапно возникло желание сыграть с ним в его же игру, не позволив ему войти сразу. Но она была в отличном расслабленном настроении, и, Годрик помоги, как же она его хотела. Всегда хотела его.
Он без труда — такой мокрой она была — скользнул вглубь неё. Они оба медленно, удовлетворённо застонали. Все мышцы Драко в один момент напряглись. Тело Гермионы, казалось, всё ещё было бескостным.
Едва Драко начал толкаться, они услышали необычный хлюпающий звук. Оба замерли.
Драко неуверенно прищурился, глядя на неё.
Гермиона закусила губу, подавляя смешок.
— Не надо, — предупредил он, — не смейся.
Поздно. Гермиона уже хихикала.
Уголок его губ дёрнулся вверх. Очевидно, ему тоже хотелось присоединиться к ней.
— Что это было? — спросил он.
Наконец, Гермиона успокоилась достаточно для того, чтобы выговорить целое предложение:
— Такое случается в некоторых позах, когда вагина очень мокрая.
— Интересно, — кивнул Драко, удивлённый открытием. Он прочистил горло. — Ты рассказала всё, что хотела? Я собираюсь продолжить трахать тебя.
— Это не убило всё настроение?
Драко закатил глаза.
— Разве что на секундочку. Но мой член не сбить с толку всего лишь забавными звуками. Он рвётся в бой.
— Он?
— Гермиона, — Драко вздохнул, — я тут пытаюсь оттрахать тебя до полусмерти. Заткнись и дай мне продолжить.
— О, ну раз так, — приподнявшись, она толкнулась к нему навстречу бёдрами.
И-и-и… это случилось снова.
На этот раз ни один из них не смог сдержать смех.
— Так, ладно, — пересиливая себя, Драко впился пальцами в её бёдра. — Твои привилегии официально аннулированы — ты больше не двигаешься.
— Не разрешаешь мне поучаствовать? — шутливо надула губы Гермионы.
Он наклонился к ней за поцелуем.
— Гермиона, — он прервался, чтобы легко коснуться губами линии её челюсти, — я люблю тебя. И твою киску. Но мне нужно, чтобы прямо сейчас вы обе заткнулись и дали мне продолжить.
— Но это совершенно естественный про…
Он прижал палец к её губам, заставляя замолчать.
— Дорогая, я понимаю, что женская анатомия сложна, и непредсказуема, и весьма переменчива, но мне очень, очень нужно закончить начатое, а ты совсем не помогаешь своими попытками… помочь.
Она подавила очередной смешок. Ну до чего же он хорош — настолько, что она решила слегка смягчиться и позабыть о своём плане из десяти пунктов, с помощью которого собиралась помучить Драко за его предыдущие выходки.
Он ослепительно улыбнулся ей.
— Вот так-то, — ещё один поцелуй, — будешь пай-девочкой, и, возможно, я дам тебе кончить ещё раз.
Твою же мать, ну до чего же она его любит.