Он встал за пять минут до сигнала будильника. Сегодня можно никуда не торопиться, но привычка жить по заведённому графику дала о себе знать. Нужно было за что-то цепляться даже в мелочах, чтобы не потерять с трудом установленную связь с реальностью простого жителя штата Нью-Мексико, мирно поселившегося в тихом городке Пуэнте Антигуо.
Проверка периметра всей квартиры, проверка вида из окна, инспекция своих тайников. Теперь можно принять душ и сделать завтрак. Не забыть убедиться, что под столом закреплен «Глок». Всё в порядке.
Всё на месте.
Теперь можно проверить почту.
Новое письмо. Заказчик прислал денежный перевод за выполненную работу и подкинул ещё несколько статей для перевода каждой их них на французский и немецкий языки. Его очень ценили за скорость и умение работать с текстами, в которых было много узкоспециализированных терминов. Работы здесь всего на пару дней, а третий у него будет полностью свободным. Так даже лучше: всё равно ему никуда не надо. И не с кем.
Он подошёл к зеркалу. В отражении на него смотрел мужчина с серо-голубыми глазами, под которыми залегли тени из-за недосыпа. Тёмно-каштановые волосы были растрёпаны после сна. Лёгкая щетина делала черты лица зрительно острее. На вид ему можно было дать от двадцати восьми до тридцати пяти лет. Хотел бы он знать свой настоящий возраст, не говоря уже про полную дату рождения, имена родителей, других родственников… И его настоящее имя.
Местные жители знали его как Джеймса Монро.
Тихая и размеренная жизнь в небольшом малонаселенном городке его полностью устраивала. Жители были заняты собой, своей семьёй и, в большинстве своём, дружелюбные. К его появлению отнеслись с интересом, который, впрочем, через пару дней исчез. Он влился в их жизнь тихо, и теперь к нему относились так, будто он всегда был здесь.
Только старожилы с пониманием кивали, когда узнавали, что ему посоветовал сюда переселиться старый Джек Монро — индеец из племени навахо, живший в отдалении от города, предпочитая уединение в пустынной местности, известный всем своим спокойным нравом, но не без странностей. Никто не знал причину, по которой он покинул резервацию своих соплеменников; никто не знал, почему потом он потом покинул и Пуэнте Антигуо. Он казался одновременно старым и вечным, как каньоны, словно жил несколько сотен лет. Мало кто помнил его молодым. Часто он помогал заблудившимся путникам в пустынях или близ каньонов. Некоторые старожилы города были обязаны ему своей жизнью. Естественно, его настоящее имя было другим, но труднозапоминаемым, и не каждый мог его произнести, поэтому его назвали просто Джеком. Почему так? Версии разнились; самые популярные гласили, что он назвался так в честь своего друга-побратима, другая — что ему понравилось звучание.
Так или иначе, но Джек Монро спас его, найдя в пустыне. Увёз в свой дом и выходил. Не задавал вопросов, не смотрел с опаской. Проблеск любопытства возник при виде левой руки, но и тут старый индеец предпочёл ничего не спрашивать, только что-то сказал себе под нос на своём языке.
Старого индейца если что и впечатлило, то он не подал виду, не отличаясь многословностью. Потом стал брать его с собой в поездки, рассказывал о местности. Однажды он решил привезти его в город, но ненадолго, увидев неготовность находиться среди других людей.
Именно он посоветовал ему записывать всё, что по крохам являлось к нему из снов.
Именно он, называя его на своём наречии, как Ширики*, предложил взять другое имя, потому что настанет день, когда ему придется продолжать свой путь самостоятельно.
И выбор был сделан — так он стал Джеймсом Монро. В самом деле, не называть же себя тоже Джеком.
Когда индеец почувствовал, что слабеет, он сам отвёз его в город.
Трудно было в первый год. Он навещал Джека как можно чаще, но однажды его приезд стал последним. Он сидел с ним до тех пор, пока тот не затих. Джеймс похоронил его и тихо вернулся в город, забрав себе на память только резное изображение волка на плетёном кожаном шнурке.
Ещё сложнее оказалось скрывать свою руку и обживаться. Он мог выживать вне цивилизации, но даже в самом упрощённом виде было не так легко. Тогда он стал наблюдать, часто повторять про себя мысленно, что он — Джеймс Монро, бывший военный, воевал в Африке, потом уехал из родных мест, потому что он никому не нужен, инвалид, который пытается начать жизнь заново. С Джеком Монро он оказался однофамильцем. Хорошо, что индеец при жизни успел сделать документы через свои связи. Должников у него было не мало.
Созданная легенда стала срабатывать. Его навыки наблюдения и частичная мимикрия дали свои плоды. Свою левую руку он прятал под длинными рукавами рубашки или кофты, климат позволял ему носить двухслойную одежду, а когда жара приходила, то просто не выходил из дома и ждал спада градуса. И всегда носил перчатку, но в городке этим никого не удивишь — много рабочих, которые тоже носили перчатки, заезжие дальнобойщики и приезжие техасцы с их ковбойскими шляпами.
Если бы кто-нибудь увидел его руку, то легенда неизбежно начала бы разрушаться. Настолько высокотехнологичных протезов не было, а значит, он не простой бывший военный. Когда весь мир узнал, что Железный Человек и миллиардер Тони Старк — это одно лицо, он ещё сильнее насторожился и тщательно следил, чтобы ничем себя не выдать. Не хватало ещё привлекать к себе внимание.
После изучения биографии Тони Старка, информации о нём в интернете и просмотра той самой пресс-конференции у него на мгновение возникло желание связаться с ним. Может быть, его левая рука бы заинтересовала Старка, а в обмен ему бы помогли? Но что если его выдадут правительству, где могли быть люди из Гидры? Где гарантия, что их нет в «Старк Индастриз»? Даже не помня себя толком, Джеймс знал: ему нужно опасаться агентов Гидры.
Джек твердил ему, что понадобится помощь, но чем больше он жил среди простых людей, тем больше убеждался, что его случай слишком нетипичный. Кошмары и обрывочные картинки наяву, левая рука, которая двигается как живая, тому подтверждение. Стоит ли выяснять, кто он, вместо того, чтобы прожить тихую неприметную жизнь Джеймса Монро? Всё было не так плохо.
Он жил размеренно, его знали, как немного нелюдимого, но неизменно вежливого молодого мужчину, который занимается работой на дому, владеет иностранными языками, также подрабатывает в ночную смену в кафе и никогда не откажет в помощи.
Несколько раз к нему проявляли внимание девушки, но он держал с ними вежливую дистанцию. Вовсе не потому, что не был готов к сексуальным контактам. Напротив, он был в них заинтересован, и одной дрочкой в душе его тело плохо удовлетворялось. Одно из побочных явлений его социализации и рассмотрения людей в другом качестве, однако всевозможные риски при сближении слишком велики.
На этом минусы в социализации не заканчивались, как он не старался быть неприметным. С ним общались, ему улыбались, хозяйка кафе старалась его развеселить и познакомить с кем-нибудь, что возвращало к проблеме избегания сближения и увеличению времени, проводимого в душе за механическим удовлетворением.
Иногда гулять по улицам было невыносимо. Он постоянно анализировал местность, вычислял лучшие позиции для снайперов, мысленно представлял маршрут путей отхода из города после выполнения задания по ликвидации. Вряд ли добропорядочный гражданин размышляет о таком.
После одного инцидента в баре его зауважали, когда он без проблем скрутил приехавшую банду. Пока местные жители обсуждали эту историю, ему наоборот пришлось уехать из города на несколько дней. Никто не знал, зачем, но они вопросов не задавали.
Если бы они только представляли, что он видит по ночам, где от миролюбивого и спокойного Джеймса Монро нет ни следа. Там чужие крики и кровь, слова мольбы. Взрывы. Диверсии. Точные и расчётливые выстрелы. Разные места, разные страны.
Неизменны только кошмары с бункером в холодном краю: какое-то кресло, больше напоминающее техническую конструкцию из фантастических фильмов. Дикая боль, которая выжигает его изнутри. Провалы. Темнота. Чей-то голос, произносящий слова на русском языке. Да, это точно русский язык.
А когда он открывает глаза, то мир выглядит другим.
Он сам — другой.
Тот, кто стал беспощадной тенью войны. Тот, кто приносил смерть.
Джеймс кричит беззвучно, ведь все силы на крик он оставлял где-то там, в том кресле, в далеком месте под землёй, где нет солнца. Где промозгло и сыро, и люди в белых халатах несут его в какую-то капсулу, а следом снова холод и темнота.
Он тяжело дышит после кошмара, обливается потом, его рука бесконечно рекалибруется с угрожающим звуком. Остаётся бежать из города туда, где никому невозможно навредить.
Потом он создал для себя график. Нужны мелочи, какой-то распорядок, чтобы удержать свой разум в порядке. В этом графике всегда были дни, когда нужно покинуть город и привести себя в чувство.
Но вскоре его разум подкинул новый сюрприз. Он с удивлением проснулся, прекрасно помня отрывки из периода войны, в которой не мог участвовать. Это было настолько странно, что он так и не смог уснуть заново, и до утра провел время за ноутбуком в поисках информации.
Спокойные сны перемежались кошмарами. Это напоминало «русские горки», хотя откуда ему знать про них? Его то погружало снова в ту темноту, где была кровь, боль, холод, и сам он смотрел на этот мир с равнодушием зверя, которому просто нужно лишить жизни свою
миссию, чтобы потом уйти во мрак; то он видел совсем другое, где помимо войны, была совсем другая жизнь. Мирная жизнь.
Джеймсу очень хотелось бы знать, почему он видит сны, связанные с прошлым веком. Если кошмары, к его сожалению, могли иметь вескую причину (потому что трудно игнорировать свою левую руку и не самые мирные навыки), то остальное было необъяснимо. Он не мог иметь к этому отношения, иначе бы он был стариком под сто лет. Но ему нравились эти сны.
Иногда он видел в них красивую женщину, сидевшую в кресле и зашивавшую рубашку под пение радио, отстукивая ритм ногой. Её модно уложенные волосы отливали лёгкой рыжиной.
Иногда он видел мужчину и находил внешнее сходство с ним. Он курил и читал газету, а однажды объяснял и показывал, как целиться из оружия. До чего знакомый алгоритм и известный ему трюк, как точнее попасть в цель.
Он видел и девочку лет четырнадцати с косичками. Она возмущённо топнула ножкой и упёрла руки в бока, заявляя, что хочет ещё потанцевать, несмотря на то, что завтра в школу.
Две маленькие близняшки смотрели на него хитро и пытались запутать, кто из них Анна, а кто — Элеонор…
Потом появилось упоминание некой «тётушки Иды», а следом за ней «бабушки Хаббард» с уточнением, что он обожает её печенье.
Жаль, что они не могли иметь к нему никакого отношения, и были лишь плодом воображения. Они ему нравились.
Но он вёл про них подробные записи, выделив для каждого специальное место в дневнике, добавляя новые детали. Когда ему удалось выцепить имя «Ребекка» — старшей из девочек в той семье, то он сразу же ободрился и из интереса решил посмотреть, сколько сейчас в штатах носительниц этого имени. Иголку в стоге сена было бы проще найти, а послужить в роли магнита — бессмысленно. Ребекка из его снов могла давно умереть, уехать в другую страну, да он вообще ей никто, скорее всего.
Если она вообще существует.
Как жаль, что они не могут иметь к нему отношения. Он был бы рад такой семье; хотел бы знать, что его кошмары не могут быть отголосками его прошлого. В нём боролись желание вспомнить всё и страх оказаться убийцей. Ведь он только начал жить.
***
Первый день за переводами прошёл незаметно. Во время работы он полностью концентрировал внимание на текстах. Прежде чем уйти на несколько часов подработки в кафе, он ещё раз повторил традиционный обход.
Проверка периметра всей квартиры, проверка вида из окна, инспекция своих тайников. Не забыть убедиться, что под столом закреплен «Глок». Всё в порядке.
Перед тем, как покинуть квартиру, оставалось протянуть леску. Потенциального взломщика ждал неприятный сюрприз. Ноги бы сохранил, скорее всего, но ходить в ближайшее время точно бы не смог.
Закрыть дверь на оба оборота ключа: верхний замок по часовой стрелке два раза, на нижнем замке — один оборот против часовой стрелки. Сместить край коврика к невидимой для чужого глаза отметке. Всё проверить.
Теперь можно уходить.
В городе было небольшое уютное кафе, негласно ставшее центром для местных. Но в ночное время обычно посетителей было немного. В основном это были приезжие, решившие посидеть и подождать своих автобусов, дальнобойщики, местные, назначившие кому-то свидание, или просто зашедшая посидеть молодёжь. Хозяйка заведения миссис Изабель Альварес — или просто «миссис Иззи» — была рада всем, но ввиду своего возраста и пошаливающего сердца не могла столько времени следить за своим кафе; потому она с удовольствием взяла на работу в ночную смену тихого честного парня по имени Джеймс Монро, который успел прославиться тем, что однажды навёл порядок в баре, выгнав залётную банду. Ей как раз был нужен такой работник. Впрочем, потом у миссис Иззи появились и другие соображения. Она искренне сопереживала ему и не бросала надежду свести с какой-нибудь порядочной девушкой. Ветеран войны, живёт в одиночестве, не шляется где попало и даже праздники проводит только дома. Не замечен в дурных наклонностях, соблюдает законы, всегда вежливый. Даже не курит и не пьёт! Она сама видела, как на предложение выпить он вежливо отказывался.
Миссис Иззи твердо решила, что устроит жизнь Джеймса, иначе он точно пропадет или тоже уйдёт жить в пустыню, как его друг-индеец.
Джеймс старался тактично избегать её уловок и был благодарен за доброе и заботливое отношение к нему. Свою работу всегда выполнял добросовестно, стараясь так отплатить.
В эту ночь ему повезло больше. Приехавшая группа студентов сделала заказ и расселась в самом углу, весело обсуждая поездку в Нью-Йорк. Путь им предстоял неблизкий, но они хотели перед началом учебного года успеть исколесить страну насколько возможно. Собрав и отдав их заказ, он занялся привычными делами.
Ближе к шести утра он сдал свою смену и неспешным шагом возвращался домой. Группа студентов не выходила из головы. В них было столько энтузиазма. Один парень по имени Кевин заявил, что с его баллами в МИТ он пробьётся на стажировку в «Старк Индастриз». Хочет тоже внести свой вклад в развитие технологии и инженерии. Придёт время, говорил этот Кевин, когда машины будут летать.
Летающие машины.
Джеймс закрыл глаза и совсем на мгновение, но всё же успел увидеть яркую сцену. На ней стояли красивые девушки в триколорных под цвет флага платьях, мужчину в чёрном дорогом костюме, но самое главное, что позади него парила над полом машина. Ненадолго, но она смогла оторваться от пола.
Пришлось остановиться и присесть на скамью из-за лёгкого головокружения и растерянности от слишком реалистичной картинки. И где-то он видел того мужчину в костюме, но где? Летающая машина была устаревшей модели. Вопросы, сплошные вопросы с каждым новым разом после снов, жутких кошмаров или таких видений — и ни одного ответа на них.
Вернувшись домой, он даже не стал уделять много времени на ритуал безопасности и контроля (впервые за всё время, проведённое в городе), а повалился на кровать, мгновенно засыпая.
***
Оглушительно зазвеневший будильник чуть было не пал жертвой от замаха левой руки. С трудом разлепив глаза, Джеймс постепенно возвращался к реальности, цепляясь взглядом за скромный быт своей квартиры. Это было нужно.
Во сне он танцевал с хорошенькой брюнеткой. Всмотревшись, обнаружил, что они танцуют на площадке среди таких же пар. Нарядные девушки и их кавалеры в военной форме. Его партнерша игриво улыбнулась ему и назвала «сержантом», а потом его резко перебросило в другой эпизод, где он лежал на земле, промокший до нитки, продрогший, в грязи и полз ко рву, крепко держа в руках винтовку. «Спрингфилд»? Но она устарела…
— Сержант, бери тех, что справа, а я тех, что слева, — хрипло сказал ему мужчина, чьё лицо было невозможно разглядеть из-за грязи и копоти. Выделялись только глаза — бледно-голубые, а глазные яблоки казались слишком белыми на фоне грязного лица.
Рядом разорвался снаряд, и в лицо брызнула чужая кровь.
Его перебрасывало от эпизода к эпизоду, пока звук будильника не перебил звук голоса мужчины с красным блокнотом.
Сумев восстановить дыхание и вернуть контроль над телом, он ощутил во рту желчь и побежал в уборную. Прополоскав рот и тщательно почистив зубы, он посмотрел на своё отражение в зеркале.
— Джеймс Монро, да? Кто ты такой, чёрт тебя возьми? — звук собственного голоса неприятно резанул уши и отдавал металлическими нотками, будто принадлежал не живому человеку, а роботу.
Он сильно хлопнул дверцей, чуть не выбив стекло.
Проверка периметра всей квартиры, проверка вида из окна, инспекция своих тайников. Теперь можно принять душ и сделать завтрак. Не забыть убедиться, что под столом закреплен «Глок». Всё в порядке.
Работа над переводами отвлекла его. Большую часть он сделал накануне; оставалось совсем немного подправить. Заканчивая перевод статьи на немецком языке, в его голове вдруг зазвучал мотив какой-то песни, показавшейся знакомой.
Возле казармы, в свете фонаря
кружатся попарно листья
сентября
Он встряхнул головой, пытаясь прогнать навязчивую мелодию, но не получалось — её мотив продолжал звучать в его голове.
Ах, как давно у этих стен
я сам стоял,
стоял и ждал
Отложив в сторону свои переводы, он достал блокнот и принялся без отрыва строчить все, что увидел во сне, в том числе видение после работы, а на отдельной странице написал вопросы и текст навязчивой песни.
тебя, Лили Марлен,
тебя, Лили Марлен**.
После поисков в интернете ему стало намного легче, хотя новая информация ничего ему не дала. Возможно, когда его память не была утрачена, он где-то слышал эту песню, но точно не в прошлом веке.
Теперь можно вернуться к работе и закончить её. Вечером отправит заказчику переводы статей, а завтра получит денежный перевод. Его заказчик тоже отличался оперативностью.
Как раз дополнительная сумма денег не помешает. Возьмёт пару отгулов; тем более на днях должны приехать сын и муж миссис Иззи. Они присмотрят за кафе во время его отсутствия.
План есть, осталось доделать начатое. Он снова с головой погрузился в работу.
***
Отгулов ему дали больше. Миссис Иззи застала его в тот самый момент, когда у него началось новое видение. По её выражению лица было видно, что всё зашло слишком далеко и оставалось всячески дать понять, что ему не нужно к врачу. Просто устал, и это правда. Проведя рукой по лицу, он обнаружил, что оно мокрое.
Вернувшись домой, он судорожно провёл все свои ритуалы безопасности. Вот что значило дать себе послабление, вот почему его разум помутился или близок к этому. Сегодня ему явил себя образ человека низкого роста с отталкивающим выражением лица, чья улыбка наводила ужас своим насквозь фальшивым дружелюбием и сожалением, а мелкие глаза за круглыми стеклами очков смотрели с пугающим научным интересом. Наверное, так смотрят на бабочку перед тем, как оторвать ей одно крыло и наблюдать за тем, как она будет пытаться взлететь.
Одно крыло. Он поднёс к глазам свою левую руку из металла. Как же ему хотелось знать, кто и при каких обстоятельствах сделал ему настолько высокотехнологичный протез. Сколько он не пытался выяснить, ответ был один — схожими разработками мог похвастаться только тот, кто раскрыл свою личность, прячущуюся под маской Железного Человека. Ещё одной подсказкой могла бы послужить красная звезда в области плеча, но с чего начать?
Снова вспомнив того человека из своего видения, он вздрогнул. Даже сцены с убийствами в кошмарах не пугали его так, как этот человек. Страх, отчаяние и бессилие — вот что он внушал одним своим видом. Возможно, что это его заслуга в создании протеза. Или оружия? К горлу подкатила тошнота.
После душа он снова глянул на себя в зеркало. На него смотрел измождённый Джеймс Монро с необычной левой рукой и шрамами вокруг стыка металла и живой плоти. Человек без прошлого, который пытается жить в настоящем и мимикрировать под простого жителя тихого городка.
Пора воспользоваться недельным отдыхом и прекратить забивать себе голову. Собрать вещи, повторить свои ритуалы безопасности и уехать. Отличный план.
После смерти индейца-навахо он взял его машину. Эта «старушка» многое повидала, но была на ходу. После нескольких технических осмотров на ней можно было продолжать уверенно передвигаться.
Проверка периметра всей квартиры, проверка вида из окна, инспекция своих тайников. Не забыть убедиться, что протянутая леска у подоконника на месте, а под столом закреплен «Глок». Всё в порядке.
Выйти за пределы квартиры, закрыть замки, протянуть леску, сдвинуть коврик к отметке.
Теперь можно уезжать.
