Нам нельзя любить

      Он осторожно достал у меня из заднего кармана ключи и вошёл внутрь. Старался вести себя тихо и даже не включил свет. Я смиренно посапывала у него на руках, крепко вцепившись и прислонившись к груди. Запомнила лишь, как Стас лёг рядом и прошептал пожелания спокойной ночи. Я несколько секунд, прежде чем вновь уснуть, чувствовала на себе его долгий неотрывный взгляд и ощущала от этого на душе тепло. День и бессонная ночь выдались тяжёлыми, поэтому вырубилась я быстро.       Когда проснулась утром, его уже рядом не оказалось. Чувствовался лишь приятный аромат одеколона на подушке и лёгкие воспоминания о вчерашнем дне. В углу всё так же одиноко висела его кожанка, и я невольно подумала, что он далеко не в последний раз у меня был.       Первым делом решила позвонить репетитору и поговорить о занятиях по математике. Следовало подтянуть этот непростой предмет, ведь в следующем году ещё предстояло сдавать выпускные экзамены. На том конце провода мне практически мгновенно раздался грубый женский голос, который протараторил что-то математическое и задал мне вопрос, что конкретно, я не понимала. Разговор был окончен быстро, так как я отделалась одним словом «всё», которое описывало в принципе все мои познания. Уже сегодня мне предстояло побывать на первом занятии.       В школу пришла вовремя, что редко со мной случалось. Еле отсидела три урока, так как очень хотела повидаться со Стасом. Не то чтобы я скучала по нему, но очень хотелось просто его увидеть. Поймать на себе заинтересованный взгляд и вновь продолжить тупить у доски, слушая вздохи о моём плохом обучении и смотря на его удручающие покачивания головой.       Как только зашла в кабинет, он одарил меня тёплой улыбкой, которая тут же подняла настроение. Задумчиво оглядел с головы до ног, более испытывающим взглядом пройдя по открытым из-за короткой юбки ногам.       — Хорошо выглядишь, Минаева, — прошептал он, а я поспешила сесть на своё место, откуда мы всё так же продолжили переглядывания.       Кажется, в классе начали о чём-то догадываться, и это не на шутку нервировало. Между нами ведь ничего нет, кроме небольшой непорочной дружбы, которая не переходила за допустимые границы.       По кабинету прошёлся тихий напряжённый шёпот, и я немного съёжилась, что не ушло от внимания Стаса. Он будто всё понял и понимающе кивнул.       А все последующие сорок пять минут урока жестоко опрашивал каждого сплетника по всей программе и злорадно усмехался, когда бедному ученику предстояло ещё и написать нелёгкую контрольную. Под такой обстрел в первую очередь попали Черепанова и Суслова. Обе девушки с детства знакомы и неотрывны друг от друга, обе из вполне обеспеченных семей. Я никогда не спешила с ними сблизиться, но в прошлом году судьба мне подкинула прекрасного брата этой самой Черепановой.       Меня Стас не трогал, лишь одобрительным взглядом поощрял стремление записывать за ним каждое слово. Я действительно проявила желание хоть немного чему-то научиться, и дело вовсе не в том, что хотела поближе его узнать. Нет. Я всё ещё считала, что мои скромные ответы на его заигрывания не приведут ни к чему хорошему. Но то, что от сдачи экзаменов меня никто не собирался освобождать, — знала точно.       — Алин, останься.       Я резко притормозила на выходе. Он вновь попросил меня задержаться. Все одноклассники посмотрели на нас с явным недовольством, я прямо видела, как их взгляды прожигали во мне дыру. Почти на сто процентов уверена, что сейчас шёл этап зарождения слухов, как раз тот, когда сплетники оценивали степень нашего сближения, чтобы приумножить это в разы и использовать в своих гадких целях.       — Да? — оказалась рядом и с вопросом в глазах посмотрела на него, когда за последним учеником захлопнулась дверь.       — Не хочешь сегодня пойти куда-нибудь прогуляться? — с милой улыбкой сказал он, а я впала в оцепенение, так как знала, что на сегодня у меня занятия с репетитором. Может, получится преуспеть и там и здесь? Только нужно ли оно мне?       — Снова с «Койотами»? — не скрывая раздражения, процедила. Бояться я их начала по понятным на то причинам, особенно того Фарида.       — Разумеется, без них. Они же нам только все свидания портят, — промурчал, а я в ответ не смогла сдержать радостной улыбки. Нам лишь три раза удавалось побывать без этой банды за пределами школы, и то недолго. Но все эти моменты я держала в памяти.       Не могла знать, о чём думал Стас, приглашая свою ученицу, но я лично просто была рада проводить с ним время. Учителя в целом довольно-таки начитаны, да и он сам по себе очень интересный собеседник.       — Как насчёт аттракционов? — продолжил, довольно оглядывая мою радостную мину. Но вот теперь я точно могла сказать, что являлась самым счастливым ребёнком во Вселенной.       — Конечно! — и едва подавила порыв броситься ему на шею.       В детстве мы с отцом часто ходили туда, поэтому я часто с разбегу, будучи маленькой и невесомой, прыгала ему на шею, крепко-крепко обнимая. И отцепляла от него руки только когда он начинал просить это сделать и говорил, что такими темпами я его задушу. Это были и есть лучшие детские воспоминания. Всё остальное время я любила читать, особенно книги про мафию, с которыми иной раз бывала неразлучна и сейчас.       — У меня ещё два урока, а после репетиция танца. Придёшь? — я благоразумно умолчала о занятиях по математике, ведь знала, что, скорее всего, он предложит свою кандидатуру. Тогда я буду так рада, что смогу не сдержаться и повести его сразу под венец. Шутка. Больше всего боялась, что когда-нибудь в нашем доме его застукает отец. Тогда Стасик на себе узнает отцовский гнев, хе-хе.       — Конечно. У тебя ведь репетиция со мной, — он перегнулся через стол и потрепал меня по волосам. Я смутилась от этого жеста, чем заметно обрадовала его. Только вот теперь снова придётся поправлять причёску.       Вспомнив, что хотела кое-что спросить у него насчёт всех этих недомафий, всё же набралась смелости и тихо поинтересовалась:       — Стас, что у вас происходит? — он с вопросом посмотрел на меня. — Почему я всем «Койотам» кажусь подозрительной. И почему они говорят тебе о каких-то проблемах?       Глядя на его лицо, невольно задумываешься, что ляпнула что-то лишнее. Меня же «не удалят» теперь, верно? И вообще, диссонанс получился: они не внушали доверия мне, а я им.       — Даже не думай об этом. Я поговорю с ними, всё образуется, — вкрадчиво произнёс.       — Нет, не стоит, — импульсивно замахала руками. — Всё в порядке, я просто думала, что дело во мне…       — Нет, Алиночка, всё намного интереснее.       Сердце пропустило удар, настолько непривычно слышать своё имя в уменьшительно-ласкательном виде. Он глубоко задумался и отвёл взгляд куда-то в угол кабинета, пока я поспешила поскорее смотать куда-нибудь подальше.       Два последних урока едва ли смогла спокойно усидеть, так не терпелось репетировать со Стасом, но вместе с тем и чувствовалось лёгкое волнение. Слухи мигом стихли, стоило Стасу расквитаться со всеми на уроке, поэтому можно было расслабиться. Однако неизвестно, будет ли всё так же тихо среди учителей. Впрочем, неважно. Стас уладит всё, верно?       Учителя странно косились на нас, как я и предполагала, ну оно и неудивительно, ведь в паре с учителем стояла только я. Всюду слышались смешки и перешёптывания, но в открытую никто не спешил делать замечания. Все учащиеся, начиная с девятых классов, кружились в вальсе. Кто-то не нашёл себе пару, поэтому им ставили в качестве партнёров ребят помладше классом. А ведь этой участи я и боялась.       Нам предстояло выучить ещё и польку с кадрилем. В общем, всё по-старинным мотивам, что не могло не радовать. Любила эту культуру.       Стас был рядом. Я осторожно положила свою ладонь в его и улыбнулась, когда почувствовала бережно прикосновение. Он нежно провёл большим пальцем по коже запястья и улыбнулся одной из своих очаровательных улыбок. По правилам, он должен был положить руку мне на уровне лопатки, как это и делали в общем-то, но Стас плавно сдвигал её всё ниже и ниже, на бедро. Однако я быстро, пока никто не заметил, вернула её на исходное положение.       — Так… безопаснее, — прошептала.       — Но не так приятно, — наигранно разочаровался.       Хореограф, нанятая директором, что характерно у нас в школе для такого рода мероприятия, старательно объясняла, как и куда следовало поворачиваться.       Мы двигались плавно, Стас был отличным и толковым танцором, хоть и утверждал мне, что делает это впервые. Я же менее хорошо умела вальсировать, но всё же и столбом тоже не была. Периодически он чересчур близко прижимал меня к себе и томным взглядом проходился по моему стану, тогда я чувствовала сильное биение сердца, и все окружающие переставали существовать. Его губы манили прильнуть к ним, но где-то на периферии сознания голос наставлял не поддаваться соблазну, и потому я отводила взгляд в сторону, стараясь немного оттолкнуть и его.       Краем глаза уловила недовольное выражение лица Макса, который находился в паре с Вахрушевой. Подруга вяло улыбалась и, завидев меня, даже немного повеселела, но, когда Елин вновь глянул на неё как-то не по-доброму, заметно стушевалась и опустила взгляд вниз. У меня даже возникло ощущение, что у Кати были чувства к нему, которые он осознанно отвергал и держал девушку в узде. Может, попытаться с ним поговорить? Только станет ли он меня слушать?       Стас неожиданно проявил желание слишком близко наклониться и хотел было прошептать мне на ухо очередную, как по мне, пошлую глупость, но я уверенно наступила ему на ногу, предостерегая этого не делать. Неужели ему и так мало слухов, которые с каждой секундой только нарастали? Ах, ну да, Стас же у нас всё уладит. Только пока что всё утихомирить худо-бедно пыталась я.       Наконец, занятие по танцам закончилось. Всех распустили: кто-то отправился сразу домой, у кого-то были внеурочные занятия, а кто-то была я, которая по настоянию Стаса должна была ждать его в фойе. Что, впрочем, сейчас и делала. Сложно разобраться в своих чувствах к своему преподавателю, но я всё ещё надеялась, что когда-нибудь пойму, что он для меня значил. Пока его не было рядом, я позвонила женщине, которая хотела мне сегодня помочь с математикой, и перенесла занятие на завтра. Она спокойно выслушала меня и согласилась. Прекрасно, мне сегодня действительно следовало отдохнуть после изнурительной тренировки.       — Заждалась? — оказавшись прямо надо мной, прошептал он и придержал железную громадную дверь. — Поехали, — щёлкнул сигналкой, а я по-свойски протиснулась в салон его машины и снова с упоением втянула приторный аромат внутри.       Он посмотрел на меня долгим бессмысленным взглядом, который чем дольше находился на мне, тем всё сильнее приобретал осознанность. Глубокий, изучающий, прошёлся по всему телу, задумчиво остановившись на складках одежды на уровне груди, а после опустился ниже, на бедро. Я неуютно заёрзала, думая, как бы напомнить ему, что мы собирались ехать, но этого не потребовалось. Он шумно вздохнул, с силой оторвал взгляд и, проморгавшись пару раз, завёл мотор.       — И что это сейчас было? — с ухмылкой спросила.       — Минутная слабость от твоего чертовски соблазнительного вида, — с хитрой улыбкой обернулся ко мне, а затем перевёл взгляд на дорогу. Я густо покраснела и отвернулась к окну, наслаждаясь быстро сменяющимся пейзажем.       Вскоре мы выехали на парковку недалеко от городского парка. Народу была уйма, чему я была очень даже рада. Люди шныряли туда-сюда, и я в полном расположении духа вышла из чёрного кабриолета, чувствуя, как в груди заметно потеплело, а в голове стали медленно вырисовываться отцовские чувства к Стасу. Сейчас он казался мне на несколько лет старше, будто мужчина, приведший на аттракционы свою дочь. И это, с одной стороны, безумно забавляло, поэтому сегодня я буду, впрочем, как и всегда, маленькой девочкой.       — Куда хочешь? — поинтересовался он, взяв меня за ручку. Я в ответ улыбнулась ему одной из своих самых очаровательных улыбочек.       — Я люблю эпичность, места, где можно получить адреналин. Хочу на американские горки, — стиснула его ладонь и легонько прижалась к руке плечом. — А потом можно и на колесо обозрения.       — Не боишься?       — С тобой — нет. — Стас самодовольно улыбнулся. Видимо, он понял, что выбрал верный подход к моему очаровыванию. — Ты же будешь со мной, правда? — надула губы, подобно маленькой обиженной девочке.       — Ну куда я могу отпустить ребёнка? — посмеялся, а я слегка толкнула его. — Малышка, ну не злись, — потрепал по волосам, которые я уже устала приглаживать после него.       Он протянул ладонь, в которую я вложила свою, и переплёл наши пальцы. Я мигом покраснела, но вскоре привыкла, ведь эти невинные жесты стали уже своего рода привычны мне.       Так, взявшись за руки, мы шли вдоль рядов со всевозможными вкусняшками, которые Стас покупал мне, как только видел мой заинтересованный взгляд в сторону прилавков. Я довольно любовалась искусными осенними пейзажами: в золотистых тонах ветвистые деревья с выпирающими из-под земли корнями и широкими стволами, на которых периодически можно было встретить пробегающую мимо белку, важно опоясывали нас. Хрустящая подстилка из листьев заботливо застилала промёрзшую влажную от ночных дождей землю.       Мы шли по сухому асфальту, но периодически ветер приносил нам под ноги листья. Справа боковым зрением я заметила какую-то промелькнувшую сверху тень и по-детски потрепала Стаса за рукав.       — Дядя Стас, хочу покормить белочку, — наигранным ребяческим голосом попросила его.       — Как скажешь, малышка. Сегодня ты — мой единственный и неповторимый ребёнок, — по-отцовски пропел он и улыбнулся.       Мы подошли ближе к тому увесистому старому дереву. Стас крепко обхватил мою талию руками и высоко приподнял так, чтобы я смогла положить рядом с её дуплом заранее купленные семечки и орехи. Животное не выходило наружу до тех пор, пока мы не отдалились от него. Лишь потом, когда мы отошли чуть дальше, белка осторожно протиснулась наружу и забрала подаренья.       Но меня насторожило далеко не это.       — Стас, ты можешь меня уже отпустить. Всё, — пробубнила. Уже в нетерпении начала дрыгать ногами и неуютно ёрзать у него на руках. Чертовски странно себя чувствовала. Ощущение, будто приносила ему слишком много проблем, которых у Стаса и так навалено.       — Нет, — строго вымолвил, взглянув сверху вниз. — Говорю же, сегодня ты — ребёнок, поэтому изволь благоразумно наслаждаться своим положением.       В ответ я ещё упорнее и резвее начала лягаться, пытаясь вырваться, ведь на нас с непониманием и осуждением в глазах смотрели мимо проходящие люди. Они явно могли понять что-то не так, а я очень не хотела ставить под удар ни себя, ни Стаса. Но он не стал со мной особо церемониться. Наклонился и прикусил за шею, немного оттянув кожу. Я просто впала в кондицию, не ведая, как следовало вести себя в такой ситуации. На нас устремилось ещё больше глаз, но я упорно смотрела в одну точку, пока он сильнее надавил на нежную кожу, а после ласковее, будто извиняясь, облизал рану.       — Сама напросилась. Веди себя тише и не привлекай лишнего внимания. Помни, от любви до тюрьмы меньше чем полшага, — я недовольно промычала и прикоснулась к месту, которое он только что беззастенчиво пометил. В этот раз мой глубоко уважаемый учитель точно добавил мне проблем: предстоит повозиться с засосом весь день. Радовало лишь одно — завтра выходной.       Но все мои недовольства разом смело, как только я увидела ещё вдалеке яркие вывески, гласящие об отличном вечере как минимум. Наконец, Стас поставил меня на землю и велел не убегать далеко, а находиться поблизости, пока он разберётся с билетами. Тут я не стала прекословить, а лишь добровольно отиралась рядом и в предвкушении облизывала губы, взирая на него горящими от нескрываемого восторга глазами.       — Вы с ребёнком? — поинтересовались из окошка в кассе. В ответ я цокнула языком и посмотрела на Стаса с вызовом, так и ожидая от него какого-нибудь подкола в ответ, но тот повёл себя вполне естественно и даже не показал и вида, что собирался пошутить на эту тему.       — Это моя девушка, и она очень не любит, когда за детский вид её сравнивают с ребёнком, — серьёзно вынес Стас, а я в ответ подавилась воздухом в лёгких. Начала громко кашлять и даже отошла недалеко, стараясь действительно не привлекать народ к своей скромной персоне.       Девушка? С какого такого непросветлённого дуба он рухнул, чтобы додуматься сказать такое? Или у него уже крыша поехала в противоположную от дома сторону? Ничуть не удивлюсь.       А метку Стаса на моей маленькой шейке вообще не было видно, что ли? Или девушка на кассе упорно верила, что её поставил мой какой-то ухажёр. Нет, бред.       — Ну что? Готова? — подкрался сзади незаметно, вынуждая меня вздрогнуть.       — Зачем ты соврал, что я твоя девушка? — вновь прочистив горло, поинтересовалась.       — А что мне следовало сказать ей в ответ? Нет, это моя шестнадцатилетняя ученица, пришли с ней порезвиться вот, — парировал он, а мне оставалось лишь мысленно согласиться. Всё-таки дело говорила его учительская голова.       Я смиренно следовала за ним по пятам, шумно втягивая приторный запах сладкой ваты, попкорна и мороженого. Ловила флэшбэки о далёком прошлом и с упоением смотрела на спину Стаса, мысленно благодаря его за этот вечер. Вскоре впереди показалась громадная и уже когда-то знакомая мне конструкция этих самых американских горок. Раньше, когда я глядела на них невинным детским взглядом будучи совсем маленькой, они мне казались больше.       Я в изумлении смотрела на происходящее и уходила в негу, даже не замечая, как мы уже оказались совсем рядом, прошли через турникет и Стас галантно подал мне руку, когда мы усаживались в вагонетку.       — Не боишься? — задал он риторический вопрос.       — Никак нет, товарищ учитель, — шутливо отдала честь. Хотя, если быть честной, где-то на периферии сознания голос трубил вцепиться в него и не отлипать, пока весь уготовленный ужас не стихнет. Ведь в детстве я так и делала, но сейчас не хотела показаться слабой, ведь он — мой учитель, а потому надо быть сильной.       Как только конструкция пошла в движение, меня на миг захлестнула волна паники. Но это было лишь на секунду. После я уверенно прикрыла глаза и начала мысленно поддаваться ритму. Сильные, в связи со скоростью, порывы ветра дули в лицо, волосы оттягивало назад, но я крепко вцепилась в поручни… и случайно прижалась к Стасу. От осознания даже резко распахнула глаза и едва не вскрикнула, ведь было действительно страшно наблюдать с высоты за маленькими, словно насекомыми, людьми. Я вроде не акрофоб, но это действительно жутко.       Скорость прерывисто увеличивалась, но я, вопреки инстинкту самосохранения, отодвинулась от него настолько, насколько это было возможным. Ненадолго. Одну руку он по-хозяйски умостил на моей талии и теперь только ещё крепче прижал к себе.       — И не вздумай больше отодвигаться, я же вижу, что тебе страшно, — я зло пихнула его в плечо, но когда вагонетка снова стала резко набирать обороты, вцепилась в него только сильнее и вскрикнула. Стас, держась одной рукой за поручень, а второй прижимая меня к себе, процедил какие-то успокоения, но на меня сейчас способна положительно подействовать была только остановка. И нет, я всё ещё любила этот аттракцион, но не смела отрицать, что не боялась его.       Оставалось лишь зло фыркнуть и терпеть его, находящегося от меня на невероятно короткой дистанции. Мне не раз приходилось вскрикивать, случайно обнимать его или и вовсе зарываться носом в складки его одежды, борясь с неведомой ранее паникой. Может, с возрастом уже пошло?       Вскоре вагонетка остановилась, и я была одна из числа тех, кто первым вылетел из неё пулей. После невероятных пикирований кружилась голова, а сердце стучало с бешеной скоростью. Но я не обращала на это должного внимания, ведь это не проблемы. Гораздо более неловко чувствовала себя перед Стасом, хоть уже и начала постепенно осознавать его ухаживания и даже привыкать к ним.       — Просто прости за то, что ты сейчас видел, — слова прерывисто вырывались сами. Я опустила голову, чтобы он не видел в этот момент моё лицо.       — Всё в порядке, мне даже приятнее видеть тебя такой слабой, — улыбнулся и бережно взял меня за подбородок двумя пальцами, вынуждая смотреть ему прямо в глаза, погладил по щеке большим пальцем, а после оставил там невесомый поцелуй.       Сердце ушло в пятки, я не знала, как на это реагировать. Единственное, что смогла произнести:       — Пошли на следующий аттракцион. — И потянула его за рукав, вынуждая следовать за мной.       Следующим на очереди было колесо обозрения, которое не пугало своими размерами по сравнению с прошлым аттракционом. По тому же и не было так страшно, уже привычно. Смотреть на город с высоты нескольких метров казалось завораживающим зрелищем, впереди было несколько стоящих рядом друг с другом многоэтажных домов, близ которых росли оголённые деревья. Солнце садилось за горизонт, но ещё отражалось от окон высотных зданий.       Мы со Стасом исследовали ещё несколько аттракционов, а после решили отправляться домой. Было уже темно, когда он вновь заботливо приоткрыл мне дверцу, а я по-свойски уселась на место пассажира. Перед глазами мелькали быстро проезжающие машины и мигающие огни города. Горящие вызывающие вывески и баннеры можно было завидеть ещё издали из-за их яркого свечения. В ночной неге воистину чарующим казались словно с лёгкой подсветкой глаза Стаса, которые я узрела в зеркале заднего вида. Он внимательно следил за дорогой, но периодически удостаивал чести и меня окинуть взглядом.       Когда вся красота ночных улиц скрылась за горизонтом и перед глазами прослыл воистину хаос задворок, я поняла, что мы находились недалеко от моего дома. Тот самый район, в котором жили преступные организации. Одно из самых опасных мест в городе, в котором довелось жить и мне. Готова поклясться, что при первой же возможности съеду отсюда. Но пока, увы, не тот случай.       — Спасибо, что подвёз, — сказала, когда мы остановились возле моего дома.       — Будь осторожна, — ответил и вышел вслед за мной. Проводил до самой двери, и только когда я хлопнула ею, он ещё несколько секунд постоял рядом, а следом, удостоверившись в моей полной безопасности, ушёл.       Я подбежала к окну кухни и увидела, как он моргнул мне фарами. После скрылся за перекрёстком, а я ещё несколько секунд смотрела на то место, где когда-то стоял его чёрный мерс. Выпав из транса, не успела и покинуть комнату, как мобильник оповестил о новом сообщении. Разблокировав его, долго смотрела на экран и радостно улыбалась. Стас: Спокойной ночи, малышка. Завтра тебе предстоит насыщенный выходной день.