***
Это была маленькая традиция, ритуалом на удачу Ричи Тозиера. Перед самим выступлением, лично предупредить каждого из охранников, что если к ним подойдёт мужчина и представится Эдди Каспбраком, то отвести его сразу к нему в целости и сохранности. Тем более это было важно в этом городе. Вдруг, Эдс однажды, возвращаясь с работы, увидел афишу с его выступлением и решил обязательно пойти? Ричи надеялся на это каждый раз, когда выступал в Нью-Йорке. Тозиер сидел в гримёрке, когда оставалось меньше десяти минут до выхода. Для него не была свойственна вся эта неуверенность и излишняя нервозность перед выступлениями, ему никогда не требовалось повторять материал (потому что каждую шутку он знал идеально и всегда прикидывал, как можно импровизировать), но сейчас даже его пугала эта самоуверенность. Не было ни лёгкого волнения, ни отголосков страха, что что-то пойдёт не так. Было чувство, которое Ричи никак не мог индефицировать. Словно что-то старое и уже забытое, как внезапные воспоминания из детства: ещё одни мимолётные призраки его жизни, появляющиеся на считанные секунды и вновь исчезающие. Только это чувство было устойчивым, как будто отголоски какой-то силы, действующей на него когда-то. Ричи потряс головой. Он посмотрел на своё отражение в зеркале и пригладил волосы. До выхода оставалось совсем ничего. Тозиер всегда считал своей любимой частью выступления — это выход на сцену под громкие аплодисменты и овации. Ему нравилось, как весь зал освещался едва-едва, потому что все прожектора были направлены на него, как и внимательные взгляды, восхищённые им. Нравилось, как отменить ничего уже нельзя было. Он всегда, не раздумывая, делал этот шаг из-за кулис и тут же начинал улыбаться, приветливо махая всем руками. Шоу начиналось с этого первого шага. Но сегодня оно должно было начаться с обращения, перед приветствием. — Привет, народ, — Ричи остановился возле микрофона и, пока в зале раздалась очередная порция аплодисментов и вскриков, он рассматривал каким же огромным было помещение. Когда стало тише, Тозиер продолжил. — Перед тем, как мы начнём, хотелось бы попросить одного моего старого приятеля подойти к охране после шоу и назвать своё имя, если он присутствует сегодня. Ну, а мы начинаем. И, ох, как же сильно он надеялся на это. Хотя и думать об этом сейчас не собирался.***
Ричи ввалился в гримёрку и тут же упал на небольшой диван, который к сожалению оказался твёрдым. Программа была рассчитана часа на полтора, но сегодня Тозиер увлёкся слишком сильно, так что выступление затянулось ещё на полчаса, но никто пока что не жаловался. Разве что голосовые связки Ричи, которые напрягались слишком сильно, когда он излишне эмоционально рассказывал очередную шутку. Иногда он менял голоса или специально делал тон громче, чтобы добиться нужного эффекта. Ему нравилось это, даже несмотря на нередкие последствия в виде больного горла. Но сейчас это уже было не важно. Последнее выступление. Ричи мог хоть сейчас рвануть в отель, а потом на самолёт, чтобы побыстрее оказаться дома или при спонтанном желании — в любой точке страны. Но дело было как раз таки в том, что такого желания не было. Несмотря на всю неприязнь к городу, Ричи чувствовал физическую потребность в том, чтобы задержаться здесь. Может, побродить по улицам лишний раз, позвать приятелей выпить или сходить куда-нибудь. Это было лучше, чем снова возвращаться в пустой дом с мыслями, что он снова не нашёл Эдди. И даже не пытался. Гулять по улицам в течение нескольких дней — прекрасно подошло на роль хоть для каких-то попыток найти его. Неожиданно, в дверь гримерки постучали и Ричи громко сказал войдите. В относительно маленькую комнатушку зашла Сэнди — его секретарша, которую Ричи впервые решил позвать с собой в тур. Женщина выглядела взволнованной и сбитой с толку. От напряжения она барабанила своими длинными ноготками по двери. Ричи выжидающе смотрел на неё, ожидая, когда она скажет ему, что случилось, хотя его уже разъедал интерес, что могло вывести вечно собранную женщину из строя. — Ты ведь не шутил, когда говорил, что если объявится какой-то Эдди, вроде, его нужно отвести к тебе? При упоминание такого знакомого имени, сердце Ричи сделало кульбит и глухо забилось в ушах. Он тут же принял сидячее положение и уставился на Сэнди с шокированным лицом. — Да, а что? — в горле тут же стало сухо и Ричи потянулся к бутылке с водой, которая стояла на столике у дивана. — Там пришёл один, — уже более уверенно сказала секретарша и Тозиер резко встал, роняя бутылку на пол из-за чего вода растеклась по полу. — Он возле входа за сцену стоит с одним охранником. Беги уж к нему. И Ричи правда побежал, сломя голову, случайно толкнув кого-то по пути и не веря в происходящее. Неужели, его Эдс и вправду пришёл и снова будет рядом? Ричи резко завернул, чуть не упав, и увидел его. В тёмном пиджаке спортивного покроя и в синей водолазке, такого же низкого и нервного, но старающегося держаться собрано и спокойно. Это и вправду был его Эдди. Только определённо постаревший на несколько лет, выглядевший уставшим и морщинками между и над бровями. Но всё тот же самый. Ричи не мог поверить, что вот он, Эдди, снова стоит в нескольких метрах от него. Каспбрак тоже заметил его и теперь сдержанно улыбался, но даже невооружённым глазом было видно, что широкую счастливую улыбку он сдерживал из всех сил. Ричи застыл на несколько секунд. Он просто любовался им. А потом снова побежал и чуть ли не набросился на него с объятиями. — Эдди-спаггети, как же я рад тебя видеть! — не скрывая эмоций, поделился Ричи. Эдди тоже обхватил его за плечи, но его так сильно стискивали в объятиях, что он не мог сказать ни слова. Охранник, стоявший рядом, решил удалиться, но никто не обратил на это внимание. Наконец, Тозиер освободил его и Эдди наконец смог прошептать долгожданную фразу: — Я тоже очень сильно скучал. И не зови меня так. Ричи вслушивался в этот прекрасный голос, по которому он так тосковал. Он просто понимал, что хочет слушать его вечно, вечно, вечно. И также долго смотреть на Эдди. Теперь-то, Ричи Тозиер сможет всё исправить. Этому не помешает ни чья мама, ни пролитый кофе.