Три недели лета

              Чонгук легко поймал большое красное яблоко и надкусил его, любезно избавив плод чуть ли не от трети прежней массы. Фрукт был спелым и сочным, а главное ароматным. Чудесный запах, казалось, проникал в саму кровь, разливаясь по телу блаженством и спокойствием. Именно то, что нужно. Парень сидел на перилах их помоста и смотрел куда-то вглубь леса позади домиков. Болтать ногами он был вынужден, иначе скопившаяся в нем энергия стала бы искать другой способ покинуть тело. Но приятный аромат яблок приглушал чувство беспокойства, парень понемногу расслаблялся. Из кустов под помостом доносилось любопытное шуршание, можно было бы додумать много интересного, но он уже знал, что Тэ с Лисой просто ищут сережку, которую девушка уронила из-за неловкости парня. Между делом они болтали о своем, совершенно не замечая, что у их разговора появился нежелательный слушатель. А Чонгук между тем прислушивался и не спешил себя выдавать. Когда рядом с ним, облокотившись на перила, замер шедший по каким-то своим делам вожатый, Чонгук приложил палец к губам, призывая к тишине. Юнги насторожился и прислушался, не сразу поняв такой скрытности. — Слушай, Лалиса, — донесся до них тихий голос Тэхёна. — Я хочу тебя кое о чем спросить. А мы… будем встречаться после лагеря? — Что? — явно удивилась девушка. Шуршание в кустах ненадолго прекратилось, но после всё вернулось в норму. — Это странно. Почему ты спрашиваешь? — Ну, знаешь, многие так делают. Встречаются летом, а потом разъезжаются по домам и забывают. Как курортный роман. На какое-то время снова повисла тишина, казалось, разговор не клеится. Но голос Лалисы, когда она ответила, был таким мягким, нежным, многообещающим… что даже мурашки по коже шли от ее чувств, вложенных в несколько простых слов. — Я взяла у Чонгука твой номер телефона. — Я нашел! — радостным вскриком перебил Тэхён, явно даже еще не успев понять, что ему ответили. — Я… нашел… о, вот как. Очень приятно это знать. — Спасибо, — усмехнулась Лалиса. — Спасибо, что нашел сережку, которую я потеряла из-за тебя. Ну, мне пора. Я договаривалась с Дженни… — Да, конечно. У меня тоже были планы. Тэхён и Лиса распрощались, как-то неожиданно целомудренно поцеловавшись в щечки, а после так и разошлись в разные стороны, не поднимая голов. До последнего они остались не в курсе, что за ними с интересом наблюдали. Вот только в конце интерес этот у зрителей прочно сплелся с каким-то другим ощущением… Когда Тэ с Лисой ушли, Юнги и Чонгук переглянулись. Повисло молчание. Наверное, это был первый раз, когда им двоим стало неловко даже находиться рядом. Как будто они успели сделать что-то, из-за чего теперь не могли снова спокойно друг на друга смотреть. Ужасное чувство. Хмыкнув и ничего не сказав, Юнги ушел. Чонгук, оставшийся в одиночестве, опустил взгляд на яблоко в своей руке, есть ему как-то больше не хотелось. Разумеется, он много думал, что будет после. Сначала его успокаивала мысль о том, что они с Юнги ведь живут в одном городе. Смогут видеться, если будет желание. Было бы это самое желание… И вот тут начинались мысли, которые вводили в тоску и даже пугали. А если Юнги не захочет продолжить хотя бы просто общаться? Не то что встречаться… Если для него это просто развлечение на лето? Можно было придумать много слов, чтобы упросить, чтобы заставить, чтобы уговорить. Но на такое Чонгук не был согласен. Либо Юнги сам захочет и дальше быть с ним. Либо его сердце разобьется, узнав, что такое неудачная первая влюбленность. Он не представлял, что станет делать в таком случае. Но уже точно знал, что отпустит без возражений. Чонгук был уверен — он не тот человек, который может многое предложить, которому есть, с чем торговаться, чем держать возле себя. А потому ему оставалось лишь стойко принять любое решение, не теряя лицо. Так он размышлял в тот момент, поддавшись странному настроению. Чонгук даже вздрогнул от неожиданности, когда Юнги снова появился рядом, ковыряясь в своем телефоне. Слишком погрузился в свои мрачные мысли, перестав замечать происходящее вокруг. — Дашь мне свой номер? — тихо спросил Юнги так спокойно, как будто вот его-то ничто не терзало. Впрочем, возможно, так оно и было. — А то у меня из всего отряда только номер Сокджина, но с ним-то я переписываться после лагеря не планирую… От облегчения собственное тело показалось легким и мягким, напряжение покинуло. Всего какую-то минуту он думал о предстоящем, а казалось, эти сомнения терзают всю жизнь. Не переставая улыбаться, он продиктовал свой номер и пообещал, что будет ждать сообщений. Позади послышались голоса. Намджун и Сокджин, вышедшие из домика, звали вожатого, потому что пора было забирать вещи из прачечной. Чонгук не слушал. Просто позволил забрать из руки недоеденное яблоко, даже не заметив, кто это сделал. Он продолжал смотреть в глубь леса, а в голове копошились такие разные, но приятные мысли. Когда он вскоре зашел в комнату, там был только Тэхён. Сидел на его кровати и внимательно рассматривал какой-то листок с текстом, даже не сразу заметив постороннего. Но стоило Чонгуку подойти ближе и спросить, что он делает, Тэхён в панике спрятал свои бумажки. — Я думал, ты в прачечную ушел, — тараторил он, даже в лицо другу не смотря. — Почему ты не там? Разве не твоя очередь? — Сегодня очередь Джуна и Джина, — протянул Чонгук, неспешно подходя еще ближе. — А что ты тут делаешь такое интересное? — Н-н... не твое дело, — выдал парень, отворачиваясь. — Это личное. А тебе никуда не нужно? Прогуляться, например? Или еще чего? — Кажется, нет. — Чонгук заглянул другу за спину. Смятая бумага тут же спряталась под подушку. Тэ недовольно зыркнул из-под челки. — Ладно, понял. Ухожу. Но в следующий раз, когда будешь делать что-то секретное от меня, делай это хотя бы не на моей кровати. — Спасибо за совет, — почти огрызнулся Тэхён. — Учту. Он, не шевелясь, дождался, пока друг выйдет из комнаты, и только после этого снова зашуршал. Чонгук хмыкнул и, не терзаясь раздумьями ни секунды, обошел домик, осторожно подкравшись к окошку, которое было рядом с его кроватью. Тэхён сидел к окну спиной, и через него как раз было прекрасно видно бумаги, что парень разглядывал. Одной из них оказалось странное письмо, написанное как будто разными людьми. Второй — записка, что Юнги недавно вложил в книгу. Тэхён внимательно сверял их, ища совпадения. И Чонгук только языком цокнул, поражаясь находчивости друга. Услышав за спиной веселые голоса, он отошел подальше от окна, чтобы остаться незамеченным, и, дождавшись удобного момента, перехватил возвращавшегося из прачечной Юнги, дернув за локоть. Тот пошатнулся, чуть не свалившись под тяжестью сумок с бельем. — Есть вопрос, — с ходу начал парень, спеша выяснить всё как можно скорее. — Тэхён сегодня просил вас что-нибудь написать? — Ч-что? — растерялся от такого вопроса вожатый. — Да, просил, но сказал, что это секрет. Какое-то там письмо отряда, сентиментальная чушь, я даже вникать не стал. Накорябал ему пару строк под диктовку и ушел. А что? — Похоже, Тэ продолжает расследования. — Чонгук улыбнулся. — Думаю, он нашел записку в моей книге. А потом взял образцы почерка у всего отряда, и теперь сидит в комнате и сравнивает. Вычисляет моего парня. — Оу… — Юнги даже на какое-то время завис, пытаясь осмыслить всё услышанное. — Ох уж эта тонкая грань между дурачком и гением… так сразу не поймешь, кто перед тобой. — Точнее — кто сегодня проснулся в Тэхёне. — Может, тебе просто стоит всё ему рассказать, пока не надумал чего жуткого? — Может. Но сначала я хочу посмотреть, к каким выводам приведет это его расследование. — Полагаю, к неверным, — усмехнулся Юнги. — Записку я написал в спешке, а в этом письме каждую черточку выводил. Почерк не будет похож. Знаешь, Гук, мне, конечно, тоже любопытно… и я тоже не хотел бы придавать всё огласке, но, наверное, нужно сделать исключения. Хотя бы ради некоторых друзей. — Вы уже рассказали Крошке Ю, верно? — Да. Но она первая догадалась, заявив, что ты самый хорошенький в моем отряде и явно должен был меня зацепить. Юнги с добродушной издевкой потрепал парня по щеке и, поправив лямку огромной набитой выстиранным бельем сумки, отправился в домик, чтобы наконец избавиться от своего тяжкого груза. Чонгук улыбнулся. Ему было нечему возмущаться. Ведь он и сам вчера чуть не признался во всем Чимину.

***

Вожатые еще накануне договорились и распределили время, кто когда будет отлучаться, чтобы в случае необходимости суметь друг друга прикрыть. Ифань шел первым, с самого утра, потому что он работал в одном отряде с Ринэ: перед той важно было не спалиться, а Ринэ становилась более-менее невнимательной лишь по утрам, когда не успевала толком проснуться. Перед обедом ненадолго уходил Минсок. Его напарницу интересовали только вязание, так что за нее не волновались, женщина отпустила его, даже не став выяснять, зачем. А ближе часам к четырем засобиралась Джису. На нее, бедняжку, свалилась в тот день основная работа, и времени на это всё должно было уйти куда как больше. Но никто уже не волновался, ведь в три часа официально начался фестиваль, который перетянул на себя внимание всех в лагере. Всех, кроме двух старших отрядов. — Что, никто из твоих даже одним глазом посмотреть не хочет? — недоуменно пробормотала Джису, перевязывая рубашку на пояс. — Неужели совсем не интересно? — Видимо, — пожал плечами Юнги. — Мне вот тоже не особо интересно. Фестивали всегда одинаковые. А фестивали, которые готовили дети… это явно не то, что меня манит. Так что мы с парнями тут спокойно посидим. Поиграем во что-нибудь. Эти оболтусы столько игр знают, что можно неделю не повторяться. — Ладно-ладно. Пиши, если что-то случится. — Ты тоже. — Юнги перевел взгляд на замершего рядом мужчину и удивленно приподнял одну бровь. — Чонин? Ты тоже идешь? Разве ты не должен сейчас отсыпаться после ночной смены? — Ничего, позже отосплюсь, тут требуется помощь. — Помощь? — усмехнулся Юнги. — Ты святой, что ли? — Нет, я на энергетиках и не могу нормально спать. — Святые энергетики, — вздохнул Юнги, качая головой. — Давайте-давайте, шуруйте уже. Мои парни вон возвращаются. Джису с Чонином спустились с помоста и спешно побрели вглубь леса. С другой стороны появились парни из отряда. Юнги понятия не имел, куда они вообще уходили, поймал на слове, когда пообещали вернуться минут через десять, а выяснять подробности не стал. Они шли не в ту сторону, куда весь день бегали вожатые, остальное не было важно. — Ну и? — громко окликнул Юнги, присматриваясь. — Что вы такое притащили? — Чеснок! — поднимая чесночную головку, испачканную в земле, отозвался Хосок. Выглядел он при этом таким довольным, будто сундук с кладом откопал. — Взяли с лагерного огорода. Хотим использовать его для наказания проигравшему. Вы не против? — Что ж, не против. Хоть какая-то мотивация у меня будет. — Парни! — оглядываясь на плетущихся вдали приятелей, крикнул Хосок. — Играем с чесноком! Сахарок одобрил! — Стоп-стоп-стоп, — перебил его Юнги, встрепенувшись. Он уже уселся на самое удобное место и собирался расслабиться, но тут вытянулся по струнке, глядя строго. — Кто одобрил? Сахарок? Какой еще Сахарок? — Вас теперь так называют, — рассмеялся Чонгук, бросая рядом притащенную подушку и присаживаясь. — После вчерашнего заявления про кусочек рафинада. — Я же сразу предупреждал, что не терплю кличек. — Это прозвище, а не кличка, учитель, — с улыбкой возразил Хосок, опускаясь на пол и укладывая рядом чеснок. — Клички только у животных. И вообще... Чего ж вы хотели после вчерашнего? Это было слишком мило. — Можете тоже придумать нам съедобные прозвища. — Появления Тэхёна Юнги вообще не заметил, но тот уже сидел рядом с Гуком, сложив руки на коленях, как примерный ученик. — Раз уж кулинария — ваша специальность. — Отличная идея. — До точно! Мы хотим это узнать. Зайки — прозвище всего отряда, но должно же быть и что-то индивидуальное. Подберите для нас… Юнги обвел взглядом образовавшийся кружок. На помосте сидели несколько человек, в центре лежала расстеленная картонка с какой-то настольной игрой, стащенной из библиотеки. Ребята выбирали фишки, баловались с кубиками и выжидательно смотрели на него. Всё это было слишком обременительно. — Вы можете опираться на внешние сходства с какими-то продуктами или блюдами, — рассуждал Тэхён как будто сам с собой. — Или на возникающие ассоциации. Вам ведь и правда подходит прозвище Сахарок. Вы бледный, сладкий и ненавидите воду. — Ты — вишня, — переводя на него взгляд, заявил Юнги первое, что пришло в голову, лишь бы прервать этот поток сомнительных комплиментов. — Потому что, черт возьми, ты вишенка на торте этого отряда. Ребята со смехом заоглядывались, одобряя. Тэхён даже приосанился, возгордившись полученным титулом. Фишки уже были распределены, а вымытый и разломанный на зубчики чеснок подсыхал на солнце, так что они начали игру. Тэ бросил кубик и передал его Сокджину. — Отлично. Теперь мое прозвище, — тряся кубик в ладонях, потребовал тот. — Не брошу, пока не придумаете что-нибудь. — Ну. Сокджин — форель. — Задумчиво потирая подбородок, Юнги не поддавался общему веселью, действительно погрузившись в размышления. — Непросто приготовить ее хорошо. И костей много. Но, если поковыряешься и управишься, вкус не разочарует. Ребята в унисон затянули восторженное «Ооо!». Теперь и они не просто смеялись, тоже стало любопытно узнать мнение учителя. Им нравились все идеи Юнги, парни неизменно согласно кивали и гомонили, горячо поддерживая. Да его в тот вечер можно было считать настоящим королем придумывания прозвищ! — А я? — наконец спросил Чонгук, коварно улыбаясь. — Ты… — Юнги вздохнул. Самое сложное осталось на потом. Он долго размышлял, но до сих пор в голову не приходило ничего приличного, так что оставалось только попытаться отшутиться. — Свиной шашлычок. Потому что ты резвый кабанчик. — Мне нравится, — услышал он сквозь смех ребят тихий и веселый голос Чонгука. — Можете так и называть. Уж лучше, чем малыш. Игра между тем шла полным ходом. Фишки бежали наперегонки по клеткам дорожки, стучал о деревянный пол тяжелый кубик, а Юнги совершенно не вдавался, с куда большим интересом следя за разговором. Парни обсуждали праздники и фестивали разных городов, на которых им довелось побывать. Эти истории сильно увлекали. Ночь небесных огней с самодельными бумажными фонариками. Праздник кукурузы, славящийся не только запеченными в фольге початками и поп-корном, но и парадом в желтом цвете. День котов, в который дети с самого утра готовили угощения для бродячих хвостатых духов, а вечером гадали, вспоминая увиденных днем котов. Какой же всё-таки разнообразной была их небольшая страна. И вот, в очередной раз выкинув двойку, Юнги вдруг осознал, что невозможно отстал. Болтается где-то в середине дорожки, пока другие уже вплотную подобрались к финишу. Всего по одному броску от мальчишек, и игра официально закончилась. Юнги хмуро посмотрел на свою одинокую фишку и поднял взгляд. — Итак, учитель Мин, Хоби приготовит ваше наказание. — Это будет лучший коктейль в вашей жизни! — заверил Хосок. Юнги насторожился, сумев только тихонько выдохнуть: «Коктейль?». Хоби проворно закинул в стаканчик пару крупных почищенных зубчиков чеснока, хорошенько размял их толстым маркером, а после будто из ниоткуда выудил бутылочку лимонада. — Взболтать, но не смешивать? — Взболтать и вылить в кусты, если можно, — пронудел Юнги, с ужасом глядя на юного бармена. — У вас, ребята, есть кола, а вы хотите потратить ее… так?! — Это же весело! — Очень… — Юнги посмотрел на протянутый ему стакан. Содержимое в нем шипело и бурлило, как колдовское зелье. Вот уж точно, ведьмак, а не мальчишка. — Хорошо, что недавно перекусил, а то бы вырвало. — До дна! — Приятного аппетита. Юнги залпом отправил весь напиток в рот. Прикрываясь ладонью и кривясь, спешно пережевал крупные кусочки и проглотил. Это ощущение было не с чем сравнить, глотку обжигало странное шипение, острое, горькое, бьющее в нос. Даже слезы на глаза выступили. — Ну что, какая следующая игра? — между тем поинтересовался Тэхён, собирая карту для настолки. Юнги тут же ее забрал, обмахиваясь, как веером. — Что мы там хотели? Может, в камень-ножницы-бумага по кругу? — Я пас, — бросил Юнги, слыша, что парни охотно поддерживают идею. — Э, нет, учитель, — покачал головой Сокджин. — Это турнир из трех игр. Отказываетесь от одной — считаетесь проигравшим и получаете наказание. — Что?! — Так. Играем друг с другом по часовой стрелке, проигравший отсаживается и не участвует в следующем этапе. Последний оставшийся получает наказание. — Но последний же — победитель… — Юнги сглотнул, снова скривившись. Во рту всё еще был чесночный привкус. — Разве это правильно? — Вполне, — пожал плечами Тэхён. — В такую игру намеренно проиграть ровно так же сложно, как и намеренно выиграть. Так что всё честно. Садитесь скорее. — Ладно, — согласился Юнги, снова возвращаясь в круг. — Уж в этом мне никогда в жизни не везло, вылечу сразу. Каково же было его удивление, когда раз за разом он умудрялся выкинуть именно ту фигуру, что давала ему победу. Когда, оставшись один на один с Сокджином, он под восторженные вопли парней накрыл его камень бумагой, даже плечи опустились. Жизнь явно пыталась поставить его на место, напомнить, кто он и что. Намекнуть, что не стоит слишком расслабляться. Глядя на второй любовно приготовленный для него стаканчик, Юнги не мог даже придумать, что и сказать этим довольным сорванцам, подбадривавшим и торопившим его. Парней такое развитие событий приводило в настоящий восторг, им ведь редко удавалось затащить вожатого в игру, а тут еще и так… результативно. — А теперь армрестлинг! — Что? — Юнги, уже сидевший на скамейке и отстраненно думавший о несправедливости судьбы, медленно повернул голову. — Вы хотите, чтобы я сегодня умер от изжоги? — Не переживайте, — рассмеялся Намджун. — Хосок в этом плох. Да и я сегодня не в форме. Так что у вас есть все шансы не занять последнее место. — Ну-ну… — Смотрите, мы сообразим схему и распределим порядок участников. — Тэхён уже чертил на бумажке испачканным в чесноке маркером какие-то палочки да кружочки. — Проигравшие будут бороться с проигравшими. Так и найдем самого слабого. — Хосок, финальная битва за нами, — вздохнул Юнги. Разумеется, и эта игра проходила под крики, шутки и смех. Парни получали настоящее удовольствие, заставляя и вожатого втянуться, почувствовать азарт. Из-за этого он далеко не сразу заметил один маленький подвох. Когда стало ясно, что в финал и правда попадет он, Юнги ничуть не удивился. Но следующим раундом была игра Хосока против Чонгука. Юнги насторожился… как вообще это получилось? Но не успел он даже припомнить прошлые раунды, как Чонгук с откровенно наигранным «Ой, вот это да!» за пару секунд проиграл Хосоку, освободив того от участи пройти в финал. — Ты… ты что творишь? — прохрипел Юнги, чувствуя, как руки парней уже тянут его обратно к скамье, на которой и проходила игра. — Преда-а-атель… это же чистая подстава. — Это просто битва века! — чуть не хохотал Тэхён, опираясь на плечи Чонгука. — Дорогие зрители, мы присутствуем при великом событии! Этот матч войдет в историю как битва титанов лагеря «Тайфун»! Два слабейших воина из отряда зайчиков встретятся на арене и проведут матч за звание чесночного короля! — Я протестую! — возмущенно продолжал Юнги, но всё же не мог не смеяться, понимая, как легко и ловко его подвели под удар. Ох уж эти мальчишки. Без проблем вывернули игру так, как сами хотели. — Это нечестно! — Таково было мнение участника под прозвищем Сахарок. Что же нам скажет боец Свиной Шашлычок? — продолжал Тэхён, разминая другу плечи, как настоящему боксеру перед боем. — Как вы оцениваете свои шансы в этой игре? — Я выложусь на все сто процентов! — решительно заявил Чонгук, со стуком поставив локоть на скамью. Взгляд его горел, а на губах играла веселая улыбка. — Пусть победит сильнейший. — Юнги, полагаю, вы можете использовать две руки. Что скажете, парни? — Определенно, — согласно покивали остальные. — Так честнее. — Может, можно мне еще третью руку? — почти проблеял Юнги. — Сокджин, ты же можешь мне помочь, ведь правда? — Две руки, — строго отрезал Сокджин и начал отсчет: — Три… Юнги нехотя устроился поудобнее, уперся обоими локтями в скамью и, медленно выдохнув для успокоения, обеими руками крепко обхватил протянутую к нему ладонь. Рука Чонгука даже самую малость не дрогнула. Она казалась сейчас крепкой, как камень, совсем не те ласковые пальцы, нежные касания которых он уже успел запомнить и полюбить. Юнги не представлял, откуда вообще взялась эта сила. — Два… Чонгук сжал ладонь, улыбка стала шире, под глазами залегли очаровательные веселые морщинки. Юнги стиснул зубы, напрягаясь всем телом. — Учитель, если продержитесь тридцать секунд, будем считать вас победителем… ТРИ! Нет, его не уложили сразу, он даже вполне стойко держался… для человека, которому из жалости позволили использовать обе руки. От гомона подбадривающих его мальчишек даже в ушах гудело и звенело, они наседали толпой, чуть ли не подпирая его руку. Секунды тянулись долго, как, кажется, еще никогда в жизни. Когда хор голосов стал отсчитывать последние десять, Юнги казалось, что он уже на грани, но близость победы всё же придала сил. Однако, Чонгуку стоило приложить лишь немного больше напора, и игра закончилась раньше. — Всего четыре секунды оставалось! Ну как же так?! — Вы отлично держались, учитель. Хорошая работа. — А вот и ваша награда. Юнги уныло посмотрел на стаканчик, который ему впихнули. Это уже даже не расстраивало. Ведь такого поворота и нужно было ожидать. Не желая оттягивать неизбежное, он набрал в легкие воздуха, затаил дыхание и уже собрался покончить с чесноком на всю оставшуюся жизнь. Но чужая рука проворно выудила стаканчик. — Я возьму это, — заявил Чонгук. — Раз уж вел игру нечестно, мне и наказание нести. — Поразительный поворот событий, дорогие зрители! Темный рыцарь турнира меняет облачение и превращается в благородного светлого рыцаря, спасающего нашего обожаемого учителя от изжоги… — Какая прелесть, — издевательски слащаво протянул звонкий голосок. Лалиса облокотилась на плечо Тэ, наблюдая за кривящимся от чеснока Чонгуком. — У вас тут весело. А на фестивале полнейший тухляк. — Вы уже вернулись, что ли? — недоуменно спросил Юнги, вставая. Лиса, конечно, была тут не одна, а с Дженни и Чеён, да и на соседней скамье сидело несколько девчонок. — Совсем не понравилось? — Совсем. Спектакль в этом году ставят мелкие. Смотреть невозможно. Текст вечно путают, говорят еле слышно, ноги в костюмах заплетаются. Да и лотков с закусками в этот раз почти нет. Кстати… — Она всучила Тэхёну бумажный пакетик с мягкой вафлей в форме рыбки. — Принесли вам угощение. Правда Чеён так и не определилась, кого хочет угостить, так что вы можете устроить еще одну игру. — Пас, пас, пас, — тут же затараторил Юнги, разворачиваясь и уходя подальше от толпы. — Я пас. Хватит с меня на сегодня игр. Усевшись на свободную скамью, он тяжело вздохнул. Откинулся на перила, расслабился и посмотрел на шумных подростков. Пока довольные Тэхён с Сокджином уплетали свои вафли, остальные из кожи вон лезли, стараясь убедить Чеён, что именно они достойны вкусняшки. Юнги улыбнулся, наблюдая за Чонгуком, так старательно изображающим из себя милого кролика, что Чеён почти сдалась. Отвернувшись, Юнги задумчиво прикусил губу. Он не представлял, как Чонгук умудряется быть таким разным, будто из крайности в крайность. То дерзкий и наглый, умеющий застать врасплох и потребовать желаемое без зазрения совести. То скромный, стесняющийся даже в щеку поцеловать. То слабый и почти беспомощный, которому нужно объяснять элементарные вещи, помогать одеяло в пододеяльник вставлять, чтоб не заблудился, и напоминать ссадины лекарством намазать. То сильный и готовый защищать, который всегда поддержит и подбодрит в непростую минуту… или уложит на лопатки, чтоб не брыкался. Юнги усмехнулся. Он уже ждал от этого парня многого. Был уверен — стоит только дать Чонгуку свободу, и он начнет удивлять. Умудрится еще не раз перевернуть мирок Юнги с ног на голову. И не исключено, что станет лучшим в его жизни… Не желая слишком погружаться в эти коварные мысли, он сходил в комнату за своими вещами и поплелся к раковинам, чтобы хоть немного избавиться от привкуса и запаха чеснока. Вскоре и Чонгук встал рядом, будто даже не обращая на него внимания, просто чистил зубы и тихо мычал под нос детскую песенку, пока остальные ребята спорили о фестивале.

***

Джису вернулась точно в положенное время и сказала, что всё уже готово. Не обращая внимания на косые взгляды ребят, они постарались вернуться к обычному дню. Вожатые понимали, что ученики уже давно обо всём догадались, но срывать покровы тайны раньше времени не собирались. В девять часов Джису осторожно выглянула из домика. Оба отряда были на помосте, снова играли в твистер, но примолкли, разглядывая подошедшую к ним вожатую. Джису была укутана в белоснежное платье из воздушной ткани, едва достававшее пышной юбкой до коленок. На поясе красовалась завязанная бантом широкая лента, от чего ощущение красиво упакованного подарка только усиливалось. Крупные волны длинных темных волос завораживающе переливались в свете вечерних ламп. Юнги улыбнулся. Кто-то из парней даже присвистнул. — Если кто-то вдруг хочет переодеться, у него есть пять минут, — глядя на аккуратные наручные часики, объявила Джису. — Ровно пять минут. И она хлопнула в ладоши. Все моментально забыли про твистер. Девчонки гурьбой хлынули в свой домик, на ходу обсуждая, кто кому какую кофту одолжит. Парни неуверенно переглянулись, рассматривая себя и остальных, некоторые поспешили последовать примеру девочек, кто-то мялся в раздумьях. Тэхён же с Чонгуком только накинули капюшоны, затянув завязки. — Эй, красотка? — окликнул Юнги. — А тебе холодно не будет? — Я надеюсь, что эту проблему решит кое-кто… кое-кто, кому Минсок должен был тонко намекнуть, что нужно взять запасную толстовку, чтобы одну можно было отдать мерзнущей даме в случае необходимости. — Ммм. Продуманность. — Юнги оглянулся на парней. — Никто не хочет тоже взять запасные толстовки? Тэхён с прищуром посмотрел на одетую в легкую блузку Лалису, первой показавшуюся на улице, и с хрипом «Ну ладно» поплелся в домик. — Он сейчас весь свой чемодан притащит, — усмехнулся Чонгук. — Чем бы дитя ни тешилось, — пожал плечами вожатый, — лишь бы меня не доставало. А ровно в девять часов и пять минут они отправились в лес. Юнги и правда не ожидал, что задуманное получится воплотить так замечательно. Их уютная полянка у реки превратилась в ту ночь в настоящий райский уголок, согретый огоньками переливающихся золотых гирлянд и подвесных фонариков, обнятый лентами искусственных цветов и пестрых флажков, устеленный шерстяными пледами и мягкими подушками. Это выглядело в десятки раз лучше, чем он мог надеяться. И разумеется, ребята пришли в восторг. Госпожа Пак уже занималась огнем в двух стоящих в стороне барбекюшницах. А Чонин заканчивал обустраивать места вокруг обложенного крупными камнями костерка. Их маленький праздник можно было начинать. — Так вот что вы задумывали, — протянула Лиса, одобрительно кивая. — Признаю, учитель Мин, это выглядит отлично. Стоило того, чтобы потерпеть. Юнги только усмехнулся, мягко хлопнув ее по спине, чтобы не задерживалась и присоединялась к остальным, уже начавшим веселиться ребятам. Все привезенные им из Инчогу сладости были вывалены в общую кучу, дополнительно закупленные госпожой Пак за счет вожатых овощи уже пеклись, завернутые в фольгу. Ждало своего часа мясо, которое пришлось выцарапывать хитростью. Стоя у одной из барбекюшниц и терпеливо обжаривая свинину, Юнги поглядывал на отдыхающих ребят, и на душе становилось тепло и приятно. Он думал, что в такие моменты всё воспринимается по-особенному. Здесь ты одно целое со всеми вокруг. Ты движешься, подстраиваясь под пульс места, дышишь тем же заразным весельем, которое съедает тебя, оставляя внутри только безотчетное счастье и странное спокойствие. Ты чувствуешь, что два горячих сердца, твое и этой праздничной полянки, бьются в унисон… И этот звук легко вливается в нежную мелодию песни. Звонкий голос звучал над поляной так отчетливо, что привлекал внимание, хоть толпа и не переставала гудеть и вести свои разговоры. Ему вторил другой, более низкий и бархатистый, он часто менял высоту и силу, подражая певчей птице. Но первый не отставал, вплетая свой нежный полушепот и протяжно допевая строки в песне. Чеён и Чонгук не отводили взглядов друг от друга, как будто пели лишь для себя самих. Должно быть, именно эту песню они готовили и разучивали. Когда мелодия поменялась, переходя из куплета в припев, оба человека одновременно повысили голос. Даже те, кто не сидел у костра, уже притихли, стараясь уловить каждый звук. Всё же песня заворожила всех. Красивый вышел дуэт. На последних строках Чонгук просто пропел один протяжный слог, играя с мелодией, и жмурясь от удовольствия, и позволил Чеён допеть окончание песни, а после даже не шепотом — сладким стоном проговорил последнее слово. Так, легкий заключительный штрих от художника. И тишина, которую через мгновение сменили овации. Чеён слегка кивнула парню, благодаря за предоставленную возможность распеться. Тот только улыбнулся в ответ и отвернулся. Чеён же уже наигрывала на гитаре новую мелодию, которую слушатели без труда узнали и встретили довольными голосами, собираясь подпевать. Вязкое и бурлящее настроение праздника обволакивало всё вокруг, но Юнги не отвлекался от работы. Когда Чонгук замер рядом с ним, наблюдая, он лишь искоса глянул. — Еще раз убедился, что ты отлично поешь. — Спасибо, — улыбнулся Чонгук. — А вы ведь помните, что мне обещана двойная порция мяса, да? — Ох, парень, — рассмеялся Юнги. — Ты когда-нибудь бываешь сыт? У тебя как будто бездонный желудок. Разумеется, я помню… иди сюда… Выбрав из только что снятых с решетки кусочков самый соблазнительный, Юнги подцепил его щипцами и протянул парню, чувствуя себя мамой-птичкой, кормящей птенца. Чонгук с урчанием вцепился в мясо зубами. — Когда ты с аппетитом ешь, мне аж самому хорошо становится. — Вкуснятина, — счастливо выдохнул Чонгук, дожевывая последний кусочек. Он почти жмурился от довольствия, губы блестели от жира, и Юнги не мог заставить себя отвести взгляд. — Ну, не буду вас отвлекать. — Точно-точно, — с трудом пробормотал Юнги, снимая очередные кусочки, который только чудом не подгорели. — Шуруй... А когда Чонгук вернулся к друзьям, вожатый то и дело снова задерживал на нем взгляд дольше, чем на ком-то еще. Когда пели Джису с Дженни, когда Хоби рассказывал какую-то забавную историю, когда все бегали туда-сюда за закусками и напитками, он всё равно наблюдал за Чонгуком… Поэтому сразу заметил, как странно с ним о чем-то шепчется Тэхён. Чонгук явно не хотел вести этот разговор, смущался под напором друга. И когда два взгляда уставились на него, Юнги понял, о чем же шла речь. Неудивительно, что через минуту-другую Тэхён, как чертик, выскочил рядом с ним, будто из ниоткуда. Юнги постарался расслабиться, поняв, что теперь уже отпираться и юлить поздно. — Могу я с вами серьезно поговорить, пока никто не слышит? — спросил Тэхён. — Это дело секретное, можно сказать, очень личное. Вы с Чонгуком… — Да, мы с Чонгуком встречаемся. Только давай не будем углубляться в тему. — Тэхён смотрел на него какое-то время, то ли не веря, то ли не осознавая. После медленно перевел взгляд на сидящего у костра друга и снова уставился на вожатого, что-то невнятно промычав. Юнги напрягся, снимая с огня последний кусок мяса. — Что-то не так? — Я собирался спросить, использовали ли вы с Чонгуком всю мазь от ожогов… — пояснил Тэхён и на лице прямо расцвела хитрая улыбка. — Но, кажется, ну ее, эту мазь. Мне нужно срочно поговорить с Чонгуком! — Тэхён! — чуть ли не крикнул Юнги вслед убегающему парню, но было уже поздно. Парень навалился на друга со спины, тут же зашептав что-то на ухо. У Чонгука моментально лицо помрачнело. — Упс. Кажется, я накосячил…

***

Никто не обращал на Чонгука внимания. Да и отсутствия Юнги совершенно не замечали, все были слишком увлечены рассказами. Постояв еще немного под деревом, чтобы не заподозрили в побеге, если кто-то из приятелей всё же начнет его искать, Чонгук тихонько сделал шаг назад. Джису всё сгущала краски, заставляя слушателей поджимать плечи в ожидании кульминации. Еще пара шагов тоже остались незамеченными. Тогда Чонгук окончательно осмелел и пошел по едва заметной тропинке. В полутьме двигаться приходилось осторожно, но света от огромной луны вполне хватило, чтобы понять, куда же пошел вожатый. Одна из множества будок с инвентарем, к которой редко кто-то подходил. Осторожно выглянув из-за угла, Чонгук с трудом заставил себя не спрятаться обратно. Сбегать было поздно, его, конечно, заметили. Мужчина сидел на короткой лавочке и смотрел на небо. — Черт бы тебя побрал, — прошипел Юнги, с досадой оглядываясь через плечо. — Напугал. — Да я и сам, — усмехнулся Чонгук, нерешительно подходя ближе и присаживаясь на самый краешек лавочки. Не покидала мысль, что лучше извиниться и скорее уйти, но так хотелось вмешиваться в мечтательное уединение. — Чего делаете? — Подрочить пришел, — хмуро ответил Юнги. — Хах. Ой… что, серьезно, что ли? — Чонгук неловко улыбнулся. — Я думал, что вы просто покурить пошли. — Шучу, конечно. Но если б кто-то не зашуршал подозрительно в кустах, мои мысли могли б уже далеко уйти. Кто знает. Кто меня знает. — Простите, что помешал. Я могу уйти, если хотите. Но… — Но? — Если разрешите остаться, я бы хотел… хотел бы… остаться, — пробормотал Чонгук совсем тихо, еле проговаривая слова, но уверенно, хоть и почти невесомо, коснувшись руки Юнги, лежавшей на скамье между ними. Юнги с трудом сглотнул, когда мальчишка придвинулся ближе, всем видом напрашиваясь на поцелуй. — Можно?.. Прохладный воздух приятно обжигал горячую кожу, и бодря, и лаская. От тишины казалось, что всё вокруг замерло, каждый листочек. Природа затаилась и дает возможность насладиться моментом. — Я тут из кожи вон лезу, — прошептал Юнги, почти касаясь его губ своими, — чтобы не совращать ребенка, сдерживаюсь, а он готов сам всё сделать. Что стало с этим миром? — Уверен, всё по-старому, — усмехнулся Чонгук, невесомо поглаживая его руку самыми кончиками пальцев. Юнги затаил дыхание. — Мир всегда таким был, людей всегда друг к другу тянуло, разве нет? Так что? У костра скучно — я уже слышал эти истории. Хочу чего-то другого, может быть, научиться новому… Разрешите мне остаться? — Не могу же я препятствовать тяге к познанию, — выдохнул Юнги. — За мной-то, похоже, должок. Прости, что с Тэхёном так вышло… Недоразумение какое-то, сам не понимаю. — Не переживайте. Уже пора было ему сказать. — Как ты от его расспросов-то избавился? Как смог сбежать? — Пришлось прибегнуть к помощи тяжелой артиллерии. Признался, что на самом деле Лалиса пыталась вызнать у меня, как Тэ относится к девушкам, которые сами намекают на… хм… близость, скажем так. — Что? — встрепенулся Юнги. — Они там трахаться собрались в мою смену, что ли? — А после фыркнул, снова откидываясь на стену будки. — Несправедливо… Я, может, тоже хочу. Осточертело уже. Куда ни пойди, везде тебя кто-нибудь найдет, совершенно нельзя наедине с собой остаться. Такая жизнь не по мне. Даже ночью везде следят. — Понимаю… — Да что ты там понимаешь? — Я подросток, у меня гормоны бушуют, мне, может, еще и нужнее, чем вам. — Точно. Прости. Знаешь, Гук, возвращайся-ка ты, а то ведь искать начнут. Обещаю, что не стану пользоваться моментом. — Он поцеловал горячую шею и совсем легко прикусил мочку уха, щекоча дыханием. — Будем вместе мучиться от сексуальной неудовлетворенности. — Ну ладно, — рассмеялся Чонгук, невольно поджимая плечи. — Но чтобы через три минуты и вы были у костра, ясно? — Так точно! Он с улыбкой проводил уходящего мальчишку взглядом и вздохнул. Да уж, обещание есть обещание, но как же трудно было его сдержать. Однако, Юнги не пожалел, что послушался. Стоило ему вернуться на полянку, как на противоположной ее стороне появились новые лица. Ринэ первой вышла из-за дерева и, сложив руки на груди, замерла с раздражающей победной улыбкой. Ли хмуро осмотрел происходящее. И, пока никто из веселящихся не успел заметить директора, Юнги поспешил выйти вперед. Так сказать, встретить врага лицом к лицу. — Мы планируем закругляться в час, — деловито начал он, глядя на свои часы. — Всё за собой уберем, и к половине второго ученики уже будут в постелях. Здесь не останется никакого мусора, а к линейке все вполне успеют выспаться. Всё это — только под мою личную ответственность. Ли еще раз обвел взглядом поляну. Ребята уже заметили его, толпа чуть притихла, многие искоса наблюдали, опасаясь и не зная, чего ожидать. Ли только сдержанно кивнул и тут же пошел обратно. Ринэ, и удивленная, и раздосадованная, поджала губы, но вскоре смиренно поплелась следом, ведь ей ничего не оставалось, раз даже директор и слова не сказал. — Вот же крыса, — пораженно выдохнула Джису, замирая рядом с Юнги. Он всё еще стоял на окраине поляны и смотрел в черноту между деревьями, слабо веря, что всё прошло так спокойно. В этот раз он был уверен — не стоит ждать подвоха и тихой мести, в этот раз Ли просто принял его мнение. Что-то такое было в его лице. Переведя заторможенный взгляд на подругу, Юнги слабо улыбнулся. Джису плотнее запахнула толстовку Ифаня, в которую уже была закутана по самые уши. — Честно говоря, я не ожидала от нее подобного… — Теперь будешь знать, что нужно ожидать. — Да уж. Теперь я вообще многое буду знать. Она хлопнула Юнги по плечу и пошла обратно к костру, где уже собирались играть в мафию. У них был еще почти час, чтобы насладиться приятным вечером в отличной компании. Еще час, чтобы сделать много всего интересного.