Три недели лета

              Когда вожатый поднял их утром, Чонгуку показалось, что он едва успел сомкнуть глаза. Ночью ему никак не удавалось уснуть, ворочался до самого утра, и виноват был явно не кофе, а переизбыток приятных волнений. Так что, зевая и ежась, парень с трудом заставил себя умыться и размяться, хоть немного придя в адекватное состояние уже только в столовой. — Во сколько ты заснул? — потирая другу плечи и пытаясь привести его в чувства, спросил Тэхён. В голосе его при этом звучало скорее возмущение, чем сочувствие. — Совсем не спал, что ли? — Не знаю, во сколько, но уже рассвело, — тихо прохрипел Чонгук, в очередной раз зевая и рукавом вытирая выступившие на глаза слезы. — Я не виноват. Просто не получалось заснуть. Столько мыслей в голове… — И о чем же ты таком думал? — Да о разном, — соврал Чонгук. Вообще-то все его мысли крутились вокруг одной и той же темы, не дававшей покоя в последние дни. Да и половина этих мыслей была скорее фантазиями. Сами собой в голову лезли диалоги, которых не было и, может быть, никогда не будет. Ситуации, в которые хотелось бы попасть. И, разумеется, ощущения, которые хотелось бы испытать. И всё это из-за вожатого, который преспокойно спал на соседней кровати. — О ерунде всякой. — Ммм, — протянул Тэхён. — Я понял. Ты всё же поразмышлял о тех моих словах. И что надумал? — Может, замнем эту тему? — Ясно, ты пока не готов признать свою ориентацию. Но хотя бы поешь. — Да. — Чонгук вздохнул, и правда принимаясь за завтрак, чтобы хоть как-то прервать этот нежелательный разговор. — А ты, кстати, разговариваешь во сне. — Раньше я еще и ходил, — спокойно ответил Тэхён, наконец тоже принимаясь за свою остывшую кашу. — А если верить маме, даже на стены забраться пытался. Жуткое, должно быть, зрелище. Хорошо, что с возрастом у большинства это проходит. — Ох, ужас, — усмехнулся Чонгук, переводя взгляд на друга. — Точно-точно. Я помню, что в первый год, когда мы были в лагере вместе, ты вставал с постели по ночам, стоял в проходе. А потом возвращался, даже не проснувшись. Многих в отряде это пугало. Лалиса тебя потом сторонилась, когда впервые увидела! — Может, замнем эту тему? Булочки с джемом сегодня очень вкусные. Чонгук улыбнулся, отворачиваясь и возвращаясь к завтраку. Юнги в то утро сидел на другом конце стола, он болтал с единственным в их отряде парнем из Инчогу, пытаясь разузнать больше о городке, куда предстояло съездить. Мужчина выглядел вполне спокойным, как будто не о чем было волноваться. И Чонгук надеялся, что так оно и есть, что хоть один из них не терзается переживаниями. Прошедшей бессонной ночью ему хватило времени, чтобы многое обдумать и переосмыслить, и теперь он с куда большим трудом верил во всю эту сказку. Если в первые дни он просто не мог допустить, что его интерес окажется взаимным, то теперь, видя симпатию, не понимал… как же так получилось, что Юнги решил ответить. Ведь для вожатого подобное сопряжено с куда большими проблемами. — Юнги, Юнги, — взволнованно залепетала Джису, торопливо проходя мимо их стола и глядя на часики. — Мы так опоздаем. Через пять минут нужно уже быть у выхода. — Да, хорошо, — поднимаясь, отмахнулся Юнги. Девушка первой выпорхнула из столовой. Мужчина между тем внимательным взглядом осмотрел свой отряд. — Зайки, ведите себя хорошо, договорились? — «Хорошо» — понятие размытое, — тут же пожал плечами Намджун. — Значит, договорились, — кивнул Юнги и поплелся относить свой поднос. — Парни, — Лалиса влезла между Намджуном и Сокджином, опершись на стол. — Мы идем проводить Джису и Юнги, кто-нибудь хочет с нами? — Проводить на автобус? — с сомнением хмыкнул Тэхён. — Зачем? — Просто так. — Лиса фыркнула. — Им будет приятно, ведь они, в отличие от некоторых, нормальные люди, у которых есть чувства. — Окей, — поднимая ладони, протянул Тэ. — Как скажешь, чуткая ты наша. — С ума сойти, — покачал головой Чонгук, как только Лиса отвернулась и, прихватив свой поднос, ушла. — И когда только вы успели опять поругаться? — Только что, — уныло ответил Тэхён. — Идем выпроваживать этих… вожатых? — Почему бы и нет, — пожал плечами Сокджин. — Всё веселее, чем в библиотеке торчать. Несмотря на сомнения, охранник всё же разрешил ученикам выйти за территорию, при условии, что они не будут уходить далеко от входа. Чонгуку не показалось, что Юнги было так уж приятно, когда ребята пришли к автобусу проводить их. Но ему явно польстило то, как этим восхитились более старшие вожатые, сказав, что новички умеют ладить с подростками, раз снискали такую народную любовь. Он отводил взгляд и тихо посмеивался, слушая эти умиленные причитания. И только коротко махнул рукой на прощание, заходя в автобус. — Еще раз напоминаю, — доносился изнутри голос водителя, — сохраняйте чеки и билеты, если не хотите, чтобы это была поездка за ваш счет. На месте мы будем через двадцать минут, а первая… Дверь с шипением закрылась, прервав эту речь, и через несколько секунд автобус тронулся с места. Чонгук видел, как к сидящему у окна Юнги подсел, что-то сказав, Ифань. И как Юнги коротко и очевидно нехотя кивнул вместо ответа, тут же отворачиваясь. Джису весело махала уезжающим, как будто прощаясь до следующего отпуска, а Юнги лишь вяло поднял руку, улыбаясь ей. Всё это выглядело забавно. — Ну что ж, — вздохнула Джису, когда автобус скрылся за деревьями. — И я пойду. Она закинула за плечи рюкзак, крепче перехватила ручку пухлой сумки на колесах, под завязку набитой тетрадями, и, еще раз попрощавшись с ребятами, поплелась по дорожке, ползущей вдоль высокого забора. Чонгук заметил, как она подняла голову, рассматривая висящий между досками красный лоскуток, и жестами показала им с Сокджином, что всё в порядке. — Окей, можно возвращаться, — оглядываясь на охранника, сказала Лиса и первой пошла ко входу. — Куки, можно тебя на минутку? — А? — удивленно откликнулся парень. Тэхён скосил на него мрачный взгляд. — Да, конечно.

***

Разумеется, Лалиса вела разговор о Тэхёне. Но делала она это как будто демонстративно, постоянно кокетливо улыбаясь, прикусывая губу, элегантно заправляя волосы за ушко. И Чонгук даже попросил ее не выделываться, но только услышал в ответ, что ничего не понимает. И чего тогда с вопросами к нему пришла, раз не понимает? Тэхён, как и ожидалось, сопел и дулся, зыркая на парочку из-за своего учебника, но после, когда Чонгук наконец уселся за тетради, даже не спросил ни о чем. Должно быть, и сам понимал все замыслы Лалисы. Так что дальше всё пошло куда спокойнее. Спокойнее, но не намного приятнее. Между отрядами, как надоедливые комары, вились там и сям работники из административного корпуса, которых Чонгук не знал ни по должностям, ни в лица. Они внимательно за всем наблюдали, совали длинные носы везде, где только могли, и без конца жужжали над ухом, превращая день самоуправления в самый скучный и строгий день за каникулы. Уж куда как приятнее оставаться под присмотром вожатых. И ладно бы во время учебы… но эти ж надоеды покоя не давали и в свободные минуты, указывая, в какие игры играть нельзя и какие темы обсуждать не стоит. К обеду оба старших отряда уже готовы были взвыть. Едва только знакомый мужчина в очках зашел в столовую, как половина отряда скривилась, замолкая. Дженни и Чеён, сидевшие за столом парней, даже постарались спрятаться от его взгляда, чтобы не начал отчитывать за нарушение правил. Сокджин приосанился, чуть разворачиваясь и прикрывая девчонок. За его широкой спиной спрятаться было нетрудно. — Из-за всех этих зануд я начинаю волноваться, — пробормотал он, глядя на сидящего напротив Чонгука. Тот бросил взгляд на наблюдающего и снова склонился над своей пиалой с рыбным супом из форели с овощами. — А если прицепится? — Не переживай, — прошептал Чонгук, надкусывая тост в яйце. — Юнги ведь обо всем договорился с врачом. В медкабинете она поможет, если что. А в лесу они точно не будут сторожить, так что не попадешься. — Всё равно волнуюсь. — Дыши глубже. — Намджун, который, казалось, даже не следил за разговором, лениво перевел на друга взгляд. Он уже доел и теперь медленно попивал чай. — Сожми кулаки, помнишь? Резкие движения расходуют адреналин. — Боюсь, что это мне не по… — Семью девять? — Что? — Сокджин удивленно глянул на друга, даже забыв сжимать и разжимать кулаки. — Эм… сорок… нет, шестьдесят три. — Двадцать четыре умножить на семь? — Сто… шестьдесят восемь? — Правильно. Чонгук усмехнулся, отправляя в рот последний кусочек тоста. Он давно заметил, что Намджун умел найти подход к Сокджину в любой ситуации, всегда знал, что ему сказать. Как успокоить, как порадовать, как подбодрить. Он явно стал для Сокджина более хорошим другом, чем когда-то был Чонгук. И в тот момент он подумал, что, может быть, они с Юнги могли бы стать одной их тех пар идеальных друзей, которые будто созданы друг для друга, если бы он не рискнул добавить романтики? Или не могли бы… может, романтика и являлась тем единственным мостиком, который мог их по-настоящему соединить?

***

С работой Юнги разобрался быстро и без всяких проблем. К двум часам с делами лагеря было покончено, до автобуса оставалось больше пятидесяти минут, так что оставшееся время он решил посвятить делам собственным. Интересовавший его магазин находился в маленьком торговом центре, который и центром-то назвать язык не поворачивался, однако именно так гласила вывеска над дверью. Один этаж, несколько магазинчиков с одеждой, пара закутков с закусками и сладостями да отделение банка. Только и всего. Зато поразительно симпатично, чисто и безлюдно. Юнги даже едва поборол желание усесться на скамейку под растущей в огромном горшке пихтой и насладиться царящим покоем. Но любопытство не терпело промедления, хотелось скорее самому изучить ассортимент сладостей в этом месте. А ассортимент, надо заметить, и правда оказался богатым и весьма интересным. Даже не беря в расчет то, что изготавливали лично хозяева лавочки, Юнги всё равно терялся от обилия необычных угощений, которых раньше не встречал на полках. Глаза разбегались от этого многообразия, и он не знал, что хватать. Чуть ли не половину часа он провел в магазинчике, складывая в корзинку всё новые и новые приглянувшиеся сладости. И в итоге его сумка оказалась забита под завязку. Выйдя из магазина, Юнги всё еще листал сделанные фотографии с закусками и конфетами, которые решил пока не брать. Пролистывал и размышлял, что нужно будет потом искать в первую очередь. Ноги сами неспешно плелись, а в голове мелькали знакомые магазинчики в его родном городе. Когда пальцы коснулись холодной дверной ручки, фото с зефирками сменилось совсем другим… губы невольно растянулись в улыбке. Это фото он сделал накануне вечером, когда отряд готовился ко сну, и кое-кто как раз переодевался в ночную футболку. Украдкой, что, конечно, не делало ему чести. Но сразу после признался, показав. И Чонгук не попросил удалить. А значит, он имел полное право, когда захочет, любоваться удачным снимком. Зайдя в туалет, Юнги огляделся. Из динамиков лилась тихая расслабляющая музыка, шумела вытяжка, все кабинки оказались открыты. Никого. Подойдя к раковинам, он снова опустил голову. Хотел уже убирать телефон подальше, но сил не хватило, взгляд так и магнитило подтянутое обнаженное тело. — Почему я раньше не догадывался, что шестнадцатилетки могут быть… сексуальными? — ворчливо пробормотал Юнги, вздохнув. — Не поехал бы в этот гребаный лагерь. Он убрал телефон, включил воду и задумчиво осмотрел свое отражение. А после — как в обратной перемотке. Раньше Юнги еще хоть как-то пытался видеть в Чонгуке подростка, почти ребенка, теперь же это не получилось бы никакими стараниями. Это определенно был уже молодой парень. И вполне горячий для озорного шалопая с мальчишеской улыбкой. Кто бы знал, что под толстовками с мультяшными принтами прячется такое манящее тело. — Ох, нет, — скривился Юнги, — я бы слишком многое упустил, если бы не приехал. Поджав плечи, он зажмурился, силясь побороть свое восторженное оцепенение. Но, кажется, было поздно. Пробежав по спине волной мурашек, на него накатило знакомое чувство возбуждения. — Вот только этого не хватало, — прошипел Юнги, с силой впившись пальцами в край раковины и тряхнув головой. Но будоражащие видения никак не хотели покидать мысли. Оплетали сознание, совсем выводя из равновесия. — Ааа. К черту всё… Заперевшись в дальней кабинке, он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, навалился спиной на жесткую дверцу, и уставился в плитку на стене. Юнги самому от себя было противно… но он быстро смог убедить внутренний голос, что не делает ничего ужасного, стоило только в сознании зазвучать голосу другому. Приятному, веселому и такому игривому, что ноги подкашивались от его звуков. Через мгновение он уже был уверен, что это правильно. Напряжение рано или поздно всё равно даст о себе знать. И уж лучше справиться с ним здесь и сейчас, чем позволить проявить себя в самый неподходящий момент в лагере, где и уединиться-то возможности не бывает. В его фантазиях в тот момент всё было иначе. В его фантазиях Чонгук не боялся целовать его прямо на пляже, посреди дня. Горячо и страстно. В его фантазиях можно было держаться за руки, не прячась. В фантазиях они могли заниматься любовью прямо в библиотеке, между стеллажами с книгами, не сдерживая громких стонов. Нежно и по-настоящему упоительно. Но в реальности Юнги лишь тяжело дышал и всё сильнее прикусывал губу, чтобы не позволять лишним звукам сорваться с губ, двигая рукой всё резче и грубее, чтобы быстрее кончить. Разумеется, за свою жизнь он множество раз делал подобное, но чтобы в туалете, да еще и в общественном туалете… так что хотелось расправиться с этим как можно быстрее. «Нечестно, учитель Мин, — усмехнулся в сознании веселый голос. — Без меня… я ведь тоже хочу». Юнги зажмурился, сильнее стискивая кулак, когда почувствовал, что близок к разрядке. Перед глазами снова стоял образ переодевающегося парнишки, а в груди разливалось приятное тепло. Отдышавшись, он нажал на слив, вышел из кабинки, неторопливо вымыл руки и снова посмотрел на свое уставшее лицо. — И не говори мне, что я докатился, — заявил Юнги своему отражению, в котором видел лик совести. — Мне уже плевать. Даже ты не можешь отрицать, что это было приятно. Достав из кармана телефон, он вышел из альбома, чтобы не застревать снова на злосчастной фотке, проверил время и поспешил уйти. У него как раз оставалось несколько минут, чтобы добраться до автобусной остановки вовремя. Автобус до более крупного города, две электрички с пересадкой на противоположную окраину страны, еще один автобус. И всё это еще и с постоянным ожиданием нужного времени. Его будто на край света отправили. К знакомому мосту через ту самую реку, что текла и по территории лагеря, они подъехали уже за шесть. — Разве не было бы проще и дешевле отправить задания почтой? — проворчал Юнги, просматривая целую пачку накопившихся билетов. Ифань, снова сидевший рядом, молча перевел на него удивленный взгляд, как будто вообще только сейчас заметил. — Можешь не отвечать. Это была вторая «порция» вожатых, подстроенная как раз под возвращающегося из Инчогу. Те, кто закончил раньше, уже часа три как были снова в лагере. Во второй же заезд водитель вез всего семь человек, большая часть из которых просто воспользовалась возможностью немного отдохнуть и задержаться. В том числе и Ифань. Но вот конкретно он задержался по просьбе самого Юнги. — Минут через пять будем на месте, — громко объявил водитель. В салоне послышались довольные голоса, всем не терпелось скорее отдохнуть от душного транспорта и беготни. Юнги спрятал билеты, а вместо них достал телефон. «Будем через пять минут», — коротко написал он и отправил сообщение Сокджину. Его отряд сейчас должен был заниматься в библиотеке. И по плану Сокджину предстояло, сказавшись больным, слинять в медицинский кабинет, где его уже ждала припрятанная по договоренности с врачом сумка Чонгука. Ее-то и нужно было быстренько отнести к тому самому месту, где висит лоскуток-метка, и, перекинув через забор, обменять на забитую запрещенными сладостями сумку Юнги. С первых секунд этот план все вожатые дружно забраковали, заявляя, что уж очень строгий охранник у них работает, запомнит каждую мелочь, весь багаж, заподозрит неладное. Но ведь у Юнги был в рукаве козырь в виде двух одинаковых сумок, еще в первый день сыгравших с ним шутку… Поглядывая то на часы, то на плотную стену деревьев вдоль дороги, Юнги отсчитывал секунды, размышляя, всё ли идет по плану. Они сразу договорились обязательно написать, если что-то пойдет неправильно… но у Сокджина вполне могло не оказаться такой возможности. — У нас всё нормально? — выглядывая из-за сиденья впереди, с улыбкой спросил Минсок. — Кажется, да, — отозвался Юнги и перевел на него взгляд. — Ты, зараза, еще и корни осветлить успел? — Да, у меня было время заскочить в салон, — гаденько усмехаясь, Минсок провел рукой по волосам. Прическа его теперь стала куда элегантнее, ровный цвет, гладкие волосы, отличная укладка. Юнги нахмурился. — О, не грусти. Никто там твои отросшие корни не увидит, ты ведь всё равно большую часть времени в бейсболке ходишь. Автобус между тем вывернул из-за лесополосы и, замедляясь, подъехал к лагерю, остановившись на самом краю парковки. Ифань, встав первым, между делом, как будто даже не задумываясь, снял с багажной полки набитую сумку, плюхнул рядом с Юнги и пошел к выходу. — Нда, спасибо, — буркнул Юнги, даже не стараясь, чтобы его услышали. — Не забывайте свои личные вещи при выходе из автобуса, — шутливо разливался водитель, потягиваясь и разминая шею. — Спасибо, что выбрали нашу автокомпанию. Надеюсь, поездка была комфортной. Юнги поспешил, чтобы выбраться в числе первых. Ифань уже брел себе вдоль забора, Юнги припустил следом, на ходу оглядываясь и надеясь, что никто лишний не обратит внимания на них. В крайнем случае Минсок должен был взять дело в свои руки и соврать, что парни отошли покурить, но всё равно не хотелось этого. Юнги как раз уже увидел красную ленточку, уныло свисающую над краем забора, когда ему пришло сообщение «Я на месте». И тут же над краем забора показалась голова осторожно выглядывающего Сокджина. Заметив вожатых, он слабо махнул рукой, привлекая внимание. — Так, — протянул Юнги, мысленно примерив и поняв, что забор всё равно уж слишком высок даже для высокого коллеги. — Ифань, подсади-ка… Он ужасно волновался. Сидел на плечах Ифаня и чуть ли не подталкивал тяжелую сумку перегнувшемуся через забор Сокджину. Если бы кто-то заметил их в этот момент, уж точно не поверили бы, что парни отошли покурить. Когда полная сумка была передана, на головы им тут же свалилась пустая, небрежно брошенная со словами «Всё, я пошел». Юнги сложил в нее свою толстовку, в которой к вечеру снова стало слишком жарко, закинул длинную лямку на плечо и кивнул в сторону входа, предлагая идти. Когда с процедурой проверки было покончено, очередное сообщение дало знать, что у Сокджина тоже всё прошло отлично. Он остался незамеченным, оставил сумку в медкабинете и спокойно возвращался к остальному отряду. Юнги с Ифанем переглянулись, довольно улыбаясь. Теперь-то всё было улажено, ведь Джису еще днем написала, что ей без возражений разрешили пронести гитару, а остальное свое барахло, собиравшееся специально по всем соседям, она преспокойно выудила из сетки водоочистительного сооружения, стоявшего на реке возле самого забора. Две пластиковые канистры на двадцать литров с весьма странным наполнением теперь тоже были надежно припрятаны в лесу до поры. Их части плана оказались выполнены идеально. Со спокойной душой кинув сумку Чонгуку под кровать и переодевшись в форменную футболку, Юнги сбегал в административный корпус, чтобы как можно скорее отчитаться и сдать все документы, а после сразу поспешил в библиотеку. Его встретили веселые голоса. И до чего же приятно было видеть ребят, радующихся уже просто тому, что он вернулся. — Что, совсем заклевали вас без меня, да? — усмехнулся он, спокойно принимая почти дружеские похлопывания по плечу. — Ну всё, всё, не отвлекайтесь, вы же тут опять все в учебе по самые уши. Пройдясь вдоль стола, он сел на свободный стул, с облегчением вдохнул и, наконец, расслабился. Сокджин с Намджуном в тот день реально сидели над учебником иностранного. Хосок строчил в тетради какие-то химические формулы. Даже Тэхён в кои-то веки возился с чертежами. Небывалая картина. И только Чонгук, зажатый между Дженни и Чеён, что-то с ними увлеченно обсуждал: они склонились над парой листов, исписанных стихами и нотами, и поочередно тихонько напевали, шепотом споря и делая пометки в записях. Видимо, разучивали песню, о которой недавно заходил разговор. Но сценка эта, надо заметить, постоянно вынуждала некоторых других парней хмуро на них оглядываться, явно возмущаясь не из-за шума. Минуты шли, Юнги наслаждался покоем и чувствовал, что после всех переживаний в этом маленьком путешествии его даже клонит в сон. Но, когда девушки вернулись за стол своего отряда, он не смог побороть соблазн. Пересел ближе и между делом заглянул в листочки со стихами. — Как у вас тут дела? — Нормально всё, — как-то смущенно улыбнулся Чонгук, отводя взгляд и убирая листы под тетрадь с задачами. — Э-эй? — довольно протянул Юнги. — А чего это мы краснеем? А? — Душно, — отозвался парень, явно старательно изображая безразличие. К вечеру на улице и правда стало весьма душно, так что неловкая попытка оправдаться имела право на существование. Даже на доверие. Но в библиотеке работал кондиционер, а парень был в легкой футболке. — Да, согласен, душно. — Юнги кивнул и продолжил с максимально серьезным видом: — И… да, я тоже успел соскучиться, малыш. — О как, — удивленно выдавил Чонгук и тихо рассмеялся. — Даже не знаю, что сказать. — Ну. В этой ситуации есть несколько выходов. Ты можешь путано поблагодарить и покраснеть еще больше… хотя, кажется, это уже физически невозможно. А можешь возмутиться моему наглому поведению и влепить пощечину. Но это привлечет много внимания. — Что ж. Я предпочту спокойно ответить, не теряя лица, чтобы все подумали, что у нас тут чисто деловой разговор. — Чонгук хмыкнул. — Мне не очень-то нравится такое прозвище. Если кто из нас двоих и малыш, то это вы, учитель Мин. — Туше, — вздохнул Юнги, подпирая щеку ладонью. — Придумаю что-нибудь другое. Он глянул на Джису. Та уже убирала свои книги, ведь близилось время долгожданного ужина. А на ужин были тушеная курица, свежий салат из капусты и вафли. Тот самый набор, что так понравился судьям во время конкурса и принес победу команде Юнги. — Так вот куда ты убегал, Сокджин, — смеялись мальчишки. — Готовил нам вафли! А ты молодец, вкусно вышло. Парень только отшучивался, то и дело глядя на вожатого, хранящего молчание и с улыбкой наблюдавшего за не в меру шумным отрядом. Сегодня у них был повод погалдеть, так что Юнги даже не пытался успокоить. Все его мысли были заняты совсем другим, чем-то очень серьезным, сложным и важным: Чонгук, как ни крути, был парнем не из типичных, ему было трудно подобрать достойное, но необычное ласковое прозвище.

***

К вечеру отряд как-то разделился. Кто-то бесился на площади, кто-то играл на помосте, а кто-то засел в домике. Сначала Юнги подумывал вмешаться и собрать всех в кучу, но после смирился — у всех были разные интересы, всем хотелось заняться разными делами. Можно было разок и оставить их в покое, не сгоняя в кучку, как стадо баранов. День самоуправления ведь. Собираясь забрать свой поставленный на зарядку телефон и посмотреть какой-нибудь фильм, Юнги отправился в домик, но замялся в прихожей, разуваясь. Стоял у самой двери и развязывал шнурки. — Тэ, ну ты-то куда? — послышался из комнаты голос Чонгука. И Юнги готов был поспорить, что слышит в нем возмущение и искреннее недовольство, потому насторожился. — Не знаю… — тут же отозвался голос Тэхёна. Юнги осторожно приоткрыл дверь. — Но это же и правда подозрительно. — Да чего вы привязались со своими… Я не виноват, если кому-то нравлюсь. Я же к ним не подкатываю. Не нравится мне Дженни. И Чеён не нравится. И уж с Лалисой я бы точно заигрывать не стал. У меня уже есть парень, так что завязывайте с этой ерундой, ясно вам?! На одном дыхании выпалив всё это, он поспешил тут же уйти, но врезался в стоявшего в дверях вожатого. Досадливо рыкнул и скользнул мимо. Юнги только и успел удивленно вскинуть брови. В его голове что-то щелкнуло в тот момент, будто открыв новую дверцу в новую комнату, в которой хранились весьма важные новые мысли. — Что ж… — выдавил он, переводя взгляд на притихших парней. — Я сделаю вид, что не застал эту сцену. Но, кажется, вам будет лучше извиниться за свою дотошность. — И не быть еще более дотошными, — протянул Тэхён. — Хотя, конечно, интересно, кого это он имел в виду… — Не тебя, что ли? — нахмурился Сокджин. — Я подумал… — Что ты подумал? Ты реально подумал, я буду подкатывать к Лисе, пока встречаюсь с Чонгуком, и встречаться с Чонгуком, пока подкатываю к Лисе? За кого ты меня вообще держишь? Нет, конечно. Это не я его парень… — Наверное, наврал сгоряча. Сами посудите, ну… чего ему вообще с парнем встречаться, если стольким девчонкам нравится? — Сокджин, черт возьми, — усмехнулся Юнги, — парни с парнями не от безысходности встречаться начинают. Тебе нужно пересмотреть свое мнение о людях гомосексуальной ориентации. — Вот еще. Чего это я на них смотреть-то должен? — Я не предлагаю тебе на нас смотреть. — В голосе вожатого появились колкие и холодные нотки, заставившие Сокджина насторожиться. Мужчина прошелся по комнате и сел на свою кровать. Нацарапав на попавшейся под руку бумажке короткую записку, он вложил ее вместо закладки в книгу Чонгука и снова встал, прихватив книгу с собой. — А пересмотреть взгляды стоит хотя бы потому, что не все геи такие миролюбивые, как я. Ой нет, не то. Хотя бы потому, что только взаимное уважение, не зависящее от расы, пола, ориентации и музыкальных предпочтений, дает нам возможность построить процветающее общество, где каждый сможет чувствовать себя комфортно и безопасно. И, пожав плечами, он вышел. Позади уже слышались шепотки на тему «Ну и с кем же встречается Чонгук?». А едва дверь за ним закрылась, Юнги спешно выскочил из коридорчика на улицу. Его распирало от противоречивых чувств. С одной стороны увиденная сцена вызывала неприязнь. Он не знал, как поступить. Стоит поговорить об этом с Чонгуком? Или лучше дать ему просто отойти и остыть в одиночестве? С другой стороны… это было безумно мило и трогательно. Аж скулы сводило от улыбки. Наверняка же Чонгук имел в виду именно его. Ну а кого еще? Они не договаривались ни о чем таком. Не решали четко и осмысленно, что теперь встречаются. Но Чонгук, возможно, всё же считал их парой. И от этой мысли на душе становилось неописуемо приятно. Медленно шагая по помосту, Юнги оглядывался по сторонам, думая, куда же мог сбежать разобидевшийся мальчишка. Уж не на пляж ли? Если так, он как вожатый просто обязан за ним сходить, ведь ученикам нельзя уходить далеко от домика в одиночестве. А может, к реке? Или вообще черт знает к какому еще потайному месту в лесу… Куда вообще мог податься такой человек, если бы захотел уединиться? У Юнги, казалось, мозг закипает от усиленных размышлений. Но Чонгук просто сидел на скамье на окраине их площади. Поджав ноги и насупившись, как обиженный ребенок, хмуро наблюдал за играющими неподалеку приятелями. — Можно к тебе? — спросил Юнги, подходя. — Не уверен, — буркнул парень, как будто еще сильнее сжавшись в недовольный комочек мрака и тлена. Странно было видеть его таким. — Я не стану говорить о случившемся, — заверил Юнги. Чонгук искоса глянул на него исподлобья и бросил что-то вроде «Тогда можно». Юнги упал на скамью, вдохнул полной грудью влажный и горячий воздух и улыбнулся, оглядываясь. — Хорошо, конечно, что дождя больше нет, но эта духота убивает. Как в сауне. Это будет жаркая ночка. — Говорят, на верхних полках немного жарче, — как будто нехотя ответил Чонгук, опуская ноги на землю и разглядывая собственные колени. — Теплый воздух ведь поднимается, да? Так что нам еще повезло… — Угу. — Юнги глянул на зажегшиеся фонари вокруг площади, только их скамья была укрыта в тени деревьев. — Я тут вспомнил, что кое-кто из нас должен кое-кому почитать… — Чего? — Чонгук озадаченно вскинул брови. — Перед моим походом к директору ты обещал, если хорошо постараюсь, почитаешь мне «Приключения Джихо». А если ничего из затеи не выйдет, хм, почитаю я… припоминаешь? — Да, что-то такое было, — улыбнулся Чонгук, смотря на книгу, которую вожатый положил себе на колени. — И что же? Затея провалилась, значит… вы реально будете читать? — Нет, я всё же протестую, — покачал головой Юнги, тут же перекладывая книгу на колени ученику и доставая из кармана фонарик смотрителя с новыми батарейками. — Я не согласен, что идея провалилась. Она больше, чем провалилась, а это не считается. Но… я хорошо постарался, то есть, получается, ты должен мне почитать. — Что-то вы хитрите, учитель Мин, — рассмеялся Чонгук, но всё же принял книгу, открывая на том месте, где лежала закладка, а Юнги включил фонарик, светя в книгу. Парень на какое-то время замолчал, заметив записку, а после снова посмотрел на вожатого. — Вы это серьезно?.. Встречаться? — Эм, да, — кивнул Юнги. — Вполне серьезно. Чонгук задумался на какое-то время, как будто выбирая нужные слова для ответа, а после выключил фонарик в его руке и коротко поцеловал. Лишь слегка коснулся его губ своими. Мимолетно. Как последний легких мазок на почти готовой картине художника, просто крохотный блик, придающий живости и полноты. — Это можно расценивать как утвердительный ответ? — Вполне утвердительный, — кивнул Чонгук, снова включая фонарик. Из домика их точно не видели из-за деревьев, а на площади все были уж слишком увлечены игрой, так что никто не мог заметить этой сценки. Но сердце всё равно заходилось от восторженного волнения. А книгу в тот вечер они так и не почитали, совершенно забывшись и отвлекшись на приятную болтовню.