***
К тому дню госпожа Пак, лично собиравшая обеды для вожатых, уже даже не спрашивала, просто сразу ставила на его поднос стаканчик с кофе. Юнги неизменно улыбался, благодарил и уходил, уверенно шагая мимо столов для вожатых. Все привыкли. Даже Ринэ перестала провожать колким взглядом. Впрочем, в тот вечер она вернулась к своей традиции. Видимо, сказался утренний конкурс. Перед его началом Ринэ была уверена в своей победе, к которой смогла подобраться вплотную, но уж слишком хорошо себя показавший коллега, похоже, вызывал раздражение. Юнги мысленно улыбнулся, видя, как Ринэ шепчет что-то сидящей рядом Джису, а та лишь едва заметно вздыхает, бездумно кивая и не отвлекаясь от наламывания мясного рулета на кусочки. — Смотрю, Тэхён опять полон воодушевления, — отметил Юнги, пристраивая свой поднос у самого края, рядом с окном, и занимая свободное место. — Не теряет надежду? — Надежду? — усмехнулся Чонгук. — Лалиса приняла его письмо. Сказала, конечно, что должна хорошенько подумать, но сказала таким тоном, что сразу ясно — через пару дней они будут официально встречаться. Или пару часов. — Вот оно как, — протянул Юнги, придирчиво изучая состав салата в своей миске. Сочетание двух видов цукини, моркови и сладкого перца приводило его в восторг, но так и хотелось попросить добавить семян кориандра. — Что ж, если он окончательно переедет за тот стол, я буду только рад. Люблю сидеть на краю. — Не мечтайте. — Чонгук хлебнул сока, многозначительно глядя поверх стакана. — Тэхён такой знаток любви и отношений, что они, готов поспорить, будут расходиться каждый день. Они ведь и сейчас ссорятся без конца. А если начнут встречаться… Что это вообще будет за жуткая парочка?.. — Ну, думаю, в отношениях не обязателен штиль. — Юнги пожал плечами. — Мы с моим последним, например, часто ругались. И до драк доходило. — Что, сейчас будете заливать, что зато мириться после такого приятно? — Оу, нет. — Юнги скривился. — Бесит мириться. Приходится наступать себе на горло и душить собственную гордость. Но ссориться некоторым парам полезно, чтобы выпустить пар и лучше друг друга понять. Хотя оказалось, что такая жизнь всё же не по мне. И поэтому… черт возьми, до чего я дожил, такие вещи с учениками за ужином обсуждаю. — Да ладно, — с улыбкой пожал плечами Хосок, сидевший напротив. — Нам интересно. Как какое-нибудь реалити-шоу по телику. — Кошмар. — Юнги покачал головой. — Давайте-ка лучше обсудим музыку? — Музыку? — Это первая приличная мысль, которая пришла мне в голову, — честно пояснил Юнги. — Ее ведь любят все из нас… в отличие от мужиков. Чонгу прыснул со смеху, утыкаясь взглядом в тарелку с рисом и мясным рулетом. Пока Сокджин и Намджун справа от него обсуждали какие-то спортивные соревнования, а Хосок с Юнги, сидящие слева, болтали про разные направления музыки, он молча ужинал. Явно прислушивался, но как будто и не участвовал в разговоре, даже взгляда почти не поднимая. Влез только в самом конце. — Тэхён пел ее в прошлом году, — вдруг сказал он, когда зашла речь о конкретной песне. — Во время фестиваля у нас все желающие могли выступить раньше. И Тэ пел эту песню, было здорово… А я в тот раз пел что-то про… вожатый из старшего отряда написал эту песню. Про птиц и свободу. Мне она нравилась. — Парень задумчиво нахмурился, накалывая на вилку кусочек рулета. — Надо бы вспомнить слова. Может, в этом году тоже удастся спеть. — Мне кажется, такого не планируется в этот раз, — нехотя выдавил Юнги, боясь разочаровать парня. — Я читал программку. В расписании нигде не было подобного. — Серьезно? — У Чонгука даже плечи опустились. — Жаль. — Но никто ведь не запретит тебе петь без сцены и микрофона, верно? — Ну… — Я бы не отказался послушать. Так что вспоминай слова, а возможность и повод спеть мы тебе обеспечим. — А аккомпанемент? Вы на гитаре играете? — Нет, — мотнул головой Юнги. — Только на фортепиано. — Фортепиано? — протянул Хосок, одобрительно кивая. — Круто. — Но я давно этого не делал. Моя бабушка была пианисткой, постоянно выступала в местной филармонии. Она-то и научила меня играть, а потом говорила, что это единственное, что во мне есть достойного. Если вдруг вы решите, что бабуля меня недолюбливала, да, так и было. И до сих пор шипит каждый раз, как в гости зайду. Несколько лет назад она совсем перестала играть из-за больных пальцев, но отдать мне пианино наотрез отказалась, дав по наглому лобешнику веером за то, что вообще посмел спросить. А на свое лишних денег нет, так что не практикуюсь я больше. — Ну, фортепиано нет и у нас, так что ваши навыки не помогут, — с улыбкой пожал плечами Чонгук. — Ага, — кивнул Юнги, задумавшись и метнув взгляд на стол вожатых. Ринэ беспрерывно о чем-то трещала, картинно взмахивая вилкой. Ифань с Джису хихикали, склонившись над телефоном и, похоже, забыв, что они друг друга сторонятся. А Минсок бодренько жевал, глазея по сторонам. — Как я раньше не подумал. Мне нужен Минсок. — Опять переходим к обсуждению ваших мужиков? — усмехнулся Хосок. — Ага, — снова бросил Юнги. Минсок, заметив пристальные взгляды, замер и медленно поднял бровь, выражая свой немой вопрос. Юнги с улыбкой прикусил губу и подмигнул, заставив парней давиться смехом, а Минсока еще больше растеряться. Поднимаясь из-за стола, он бросил: — Я сейчас вернусь. Неторопливо пройдясь между столами, обогнув отряд за отрядом, Юнги замер у Минсока за спиной, чуть склонившись. Ринэ первая насторожилась, прислушиваясь. Минсок оглянулся. — Ты на гитаре играть умеешь? — Что? — ляпнул Минсок, окончательно сбитый с толку таким поворотом. — Нет, пару раз всего пробовал. — О, Ифань умеет! — влезла Джису, хлопнув сидящего рядом по плечу. — Он отлично играет, и гитара у него есть. Ведь есть еще, так? — Да, — кивнул парень. Этим двоим пояснения не требовались, они уже сообразили, о чем думает Юнги. — Могу завтра ее принести. Точнее… Джису может, она ведь относит в нашу деревню задания. Заглянет ко мне домой, принесет гитару. — О, это было бы просто великолепно. А это… удобно? Парочка переглянулась и только после этого сообразила, что изменилось в их поведении. Ифань хмыкнул, отводя взгляд. Мрачность, которая было начала растворяться, снова захлестнула его. Джису неуютно поджала плечи, пряча в карман свой телефон. — Да, — выдавил Ифань. — Ничего страшного. Я напишу родителям, они отдадут гитару. Всё будет хорошо. — Рад слышать. Ну, тогда я пойду обратно, а то мой кофе там уже пошел по рукам. Юнги пожелал приятного аппетита и зашагал обратно. За спиной послышалось нудное «Зачем это вам понадобилась гитара?» и ответное «Да отвянь ты, Ринэ» от Ифаня. Замечательная атмосферка в коллективе. Когда Юнги сел на свое место, парни усиленно делали вид, что ничего не случилось. Даром, что кофе в стакане осталось чуть ли не половина. — Это Чонгук, — тут же выпалил Хосок, заметив выразительный взгляд вожатого, подтягивающего к себе стаканчик. — Я только попробовал. Это он остальное выпил. — А я и не скрываю, — заявил Чонгук, с какой-то дерзостью складывая руки на груди. — Да что скрывать, по лицу видно. Что, слишком крепко? — Чонгук снова скривился и покивал. Юнги попробовал напиток. Идеально. Именно так, как он любил. Крепко, горячо и без сахара. — Да, кто-то сегодня ночью спать не будет. Чонгук только вздохнул. — Пойдешь со мной на дело, значит. Хотел я Сокджина брать, но теперь придется тебя выгуливать, раз уж так сложилось. — Какое дело? — тут же заинтересовался Хосок. — В лес пойду. — На этот ответ парень только хмыкнул, давая понять, что ждет дальнейших пояснений. — Ведьмины ягоды собирать. Их с полуночи до трех собирать надо, чтобы сок был волшебным. — О, — щелкнул пальцами Хосок. — Из ведьминых ягод делают приворотное зелье. Я тоже хочу с вами! — Ты и такими вещами увлекаешься? — удивленно протянул Юнги. — Не. Я как хороший учитель не могу позволить вам использовать колдовство для таких целей. Фу такими быть. Только собственными силами всего добивайтесь. — А вам-то они тогда зачем? — рассмеялся Хосок. — Ну… — Юнги пожал плечами. — От болей в спине помогает. — Что-то не припоминаю такого… — пробормотал Чонгук. — Да это же легенды и сказки. Их каждый встречный-поперечный по-своему рассказывал. У кого-то их для любовных зелий используют, у кого-то ими несварение желудка лечат, а кто-то говорил, что они ядовиты. Но какая нам до всего этого разница, если таких ягод всё равно не существует? — Допив кофе, Юнги снова поднялся со стула и забрал свой поднос. — Заканчивайте быстрее. Джису уже мнется у входа, значит пора возвращаться. Среда подходила к концу. После ужина они вернулись на свою площадь, к своим делам. Казалось, что всё в их уютном уголке спокойно и мирно, во время очередного обхода директора старшие отряды были погружены в игры. Юнги спокойно смотрел фотографии, которые Джису успела сделать в лагере, и вполуха прислушивался к болтовне. — Ну так что будем делать с фестивалем? — спросил Намджун, когда очередная игра закончилась. Толпа зашуршала шепотками. Джису и Юнги, стоявшие чуть в стороне, переглянулись. — У кого какие варианты? — У меня вариантов нет, — тихо сказала Дженни, поджимая плечи, — но я хочу напомнить, что границы разумного нам переходить не стоит. — Брось, — ответила ей Лалиса, — мы же не собираемся Ли камнями закидывать. Никакого насилия, это и так понятно. Но и отмалчиваться не хочется. Он просто взял и лишил нас главного, ради чего я вообще согласилась снова поехать в этот лагерь. — Вот именно, — горячо поддержал кто-то из парней. — У него не было причин так поступать. Мог просто отказать на нашу просьбу. А он повел себя как мудак. — Завтра будет день самоуправления, думаю, именно завтра нам нужно действовать. — Откажемся выходить из домиков? — Да, мне тоже эта идея нравится. Будем весь день сидеть в домиках. Не станут же они нас силком выпроваживать, в самом деле… или станут? — Не станут, конечно, — пожал плечами Чонгук. — Но в отместку запретят выходить на пляж, например. На всю следующую неделю. Мне кажется, раз уж до такого дошло, что нам запретили ставить спектакль, то не станут жалеть и дальше. На каждый взбрык последует ответ. Поэтому нужно… нужно быть осторожными. — То есть — ничего не делать, — саркастически закончила Лиса. — Те, кто боится, может, сразу выйдут из круга? Ребята переглянулись, смотря друг на друга. Многие из них опасались: Чонгук, наверное, был прав, а лишиться и всех остальных развлечений не хотелось. Но и полностью отказаться от идеи бунта они были не готовы — уж слишком нечестным считали решение директора. — Слушайте, ребята, — рискнул подать голос Юнги, влезая в их толпу. — Я понимаю ваше желание выразить свою позицию, но, может быть, поступим по-другому? — Вы уже один раз нас подвели, — строго ответила Лиса, упирая руки в бока. — Должны ли мы доверить вам снова? — В тот раз вы просили меня поговорить с директором. Я и поговорил. Просто переговоры ни к чему не привели. Но в этот раз я хочу… сделать нечто совсем другое. Уж с этим я справлюсь, не сомневайтесь. И поэтому прошу просто довериться, не делайте себе хуже, подождите, пока я всё улажу. — Что вы уладите? О чем вы вообще? — Я о том, что не стоит спорить с закрывшейся перед носом дверью. Нужно отвернуться и заняться своим делом в комнате. — Чего?.. — Зачем вам доказывать что-то директору? Просто попробуйте, не обращая на него внимания, делать то, что хотите. Не демонстративно отсиживаться в домике, а по-настоящему расслабиться и развлечься. Разве не будет лучшей местью человеку, который попытался лишить вас удовольствия, просто на всё забить и всё равно получить удовольствие? — Да, мы уже догадывались, что вы что-то задумали, — протянул Намджун, переводя полный подозрения взгляд на друга. Сокджин тут же отвернулся, начав поправлять свою рубашку. — Вы нам объясните? — Ммм… нет, — натянуто улыбнулся Юнги. Лалиса со вздохом закатила глаза, прекрасно выразив свое мнение на этот счет. — Пусть это будет сюрпризом, — поспешила присоединиться Джису. — Нашим маленьким сюрпризом-подарком. Вы ведь ничего не потеряете, если доверитесь нам и подождете всего пару дней. — В крайнем случае, обещаю, мы отойдем в сторону и разрешим вам творить любой беспредел. — Не слишком ли это? — зашипела Джису. — Нам всё равно не придется этого делать, — шепотом, который вполне слышали все вокруг, отозвался Юнги. — Так что можно и пообещать, раз они так хотят войны… — Ладно, — за всех высказалась Лиса. — Так и быть. Мы подождем, хотя я всё еще не особо понимаю, что вы нам предлагаете. — Ну, раз всё решено, — Джису лучезарно улыбнулась, — может, в крокодила напоследок?***
В комнате уже было темно, горели только несколько ночников. Сокджин с Намджуном, отгородившись от остальных простынями, явно смотрели какой-то фильм на запасном телефоне Сокджина. В углу собрались играющие в карты. Юнги же перебирал вываленные на кровать тряпочки, которые нашел в прихожей домика. — Лечебная пятюня, — тихо сказал Чонгук, протягивая руку. Юнги почти на автомате подал свою, не отвлекаясь. От его ожогов уже почти не осталось следов, но ему нравилась эта маленькая традиция. Кожи коснулась приятная прохлада, Чонгук тут же переплел пальцы, не давая отстраниться, и Юнги улыбнулся. — Это последняя. — Ну вот, — послышался с верхней полки голос Тэ. Он свесился, подсвечивая забавным ночником в виде волшебной палочки со звездой-наконечником. — Ушла целая эпоха. — Я думал, ты на свидании, — рассмеялся Чонгук. — Мое астральное тело прямо сейчас на свидании, — с достоинством ответил Тэхён. — Всё проходит отлично, спасибо, что спросил. — А если серьезно? — Лиса сказала, что сегодня холодно, ветрено, дождь обещают, фу-фу-фу. И вообще они с Дженни хотели что-то там… я так и не понял, что они хотели, но это очень важно, понял? — Понял, — с улыбкой кивнул Чонгук и встал, заметив, что Юнги уже закончил. — Удачного астрального свидания, а мы пойдем на физическое. — Хвастаться нехорошо, — буркнул Юнги, пихнув в карман несколько красных лоскутков и сгребая в охапку все остальные тряпки. — Ты что, так пойдешь? Толстовку надень. Сказали же, холодно, ветрено, дождь обещают. Он первым вышел из домика, по пути проверив, кто чем занят, и вернув на место все тряпки. Ночь и правда была самой холодной за всё их лето. Ночной смотритель, как обычно, кивнул на приветствие и протянул фонарик. — А это точно нормально? Тебе ведь тоже нужен. — Смотритель тут же достал из кармана и продемонстрировал второй. Да еще и побольше. Чонгук одобрительно хмыкнул. — Окей. Ну, тогда мы пошли, не скучай тут. Они спустились по едва скрипнувшим ступеням и зашагали в гущу леса по широкой тропинке. Время уже перевалило за полночь. Луна, то и дело выглядывавшая сквозь рыхлые тучи, таинственно и пугающе серебрила ветви деревьев, но почти не освещала дорогу. — Наверное, реально скучная у него работа, — пробормотал Юнги, оглядываясь и силясь в темноте рассмотреть фигуру на помосте. — С другой стороны — спокойная. По лицу прямо видно, что он ни о чем не парится. — Думаете? Лично я по его лицу вижу много чего другого. — А ничего такое лицо, кстати. — Да, красивый и мужественный, — совершенно спокойно и, кажется, искренне ответил Чонгук. — Но у Чонина есть девушка, имейте в виду. — Вот везет же некоторым. Всё-то у него есть: и имя, и девушка, и фонарик. — Ну, фонарик-то теперь есть и у нас. Юнги замер, задумчиво приглядываясь к прячущейся в лесной чаще тропинке и пытаясь сообразить, эта ему нужна или следующая. Решив всё же рискнуть, он отодвинул низко нависающие лианы и зашагал вглубь, отчаянно надеясь не напороться на паутину. Когда впереди показалось крохотное строение, он ускорился, радуясь. — Инвентарный склад номер три, — прочитал Юнги, подсвечивая фонариком. — Отлично, он-то нам и нужен. Теперь от входа направо, к самому забору. — Вы что, ищете то самое место, где у нас были зарыты сокровища? — рассмеялся Чонгук. — Там уже ничего нет, мы всё забрали. — Мне нужно только место, — упорно шагая всё дальше и дальше, ответил Юнги. — А что там, кстати, было? — Да почти ничего. Карты, немного леденцов, словом, ерунда всякая. Вокруг шумела от вздыхающего ветра листва, слышался стрекот и жужжание занятых своими делами насекомых. Где-то в стороне даже ворчливо ухала сова, явно провожавшая людей неодобрительным взглядом. Тишины в лесу не бывает, он полон звуков и ночью, ведь природа не засыпает. И звуки эти по-своему очаровательны. Главнoe — нe услышать зычнoe кваканьe, толькo нa болотo забрести им нe хваталo. Когда они всё же добрели до забора, Юнги остановился и осмотрел его. Слишком высокий. — Дошли, что дальше? — вставая рядом, Чонгук застегнул толстовку. — Ищем удобное дерево, по которому можно взобраться. — Светя фонариком, Юнги оглядывался по сторонам. Лес тут был густой, многие деревья стояли совсем рядом с забором, но хотелось найти что-нибудь крепкое и корявое, чтобы легко было залезть. — Как думаешь, Сокджин в этом хорош? — Достаточно… — О! — перебил Юнги и вытянул руку. — Вот. Идеальная ветка… Только… — Он замялся, искоса глянув на парня. — Слушай, а ты не мог бы… — Я? У меня всё еще болит рука, у меня-то ожоги больше были, — с улыбкой ответил Чонгук. — Не смогу цепляться, учитель. Карабкайтесь сами, а я посвечу. — Ладно-ладно, я тебе это припомню, — пообещал Юнги, отдавая фонарик и закатывая рукава. Собравшись с силами, он подошел к дереву и не без труда забрался на нижнюю ветку. — За двадцать четыре года я всего один раз лазил по деревьям. — За… сколько… года?.. — тихо-тихо послышалось снизу. — Что это был за странный звук? Нельзя же выражать изумление так явно, это неприлично. Да, мне уже двадцать четыре, а ты не знал? — … — Чонгук? Ты там в шоке? — Не совсем, — ответил парень. Юнги усмехнулся, ведь фонарь уже светил куда-то в землю. — Но у меня от удивления выключился мозг, и я не могу посчитать, сколько у нас разница. — Семь с половиной лет, — подсказал Юнги. — Ты не мог бы посветить сюда, а? — Ооо… да, конечно… — Что, скажешь, тебя это сильно напрягает? — слегка усмехнулся Юнги. Забравшись как можно выше, он смог дотянуться до верха забора. Оперся на него и выглянул наружу. В темноте едва удавалось различить хоть что-то, но он был уверен, что видит вдалеке парковку возле въезда на территорию лагеря. Довольно себе кивнув, он достал из кармана красный лоскуток ткани и старательно закрепил его в щелке между досками. — Брось, мне же не сорок. Разница поколений между нами не должна остро чувствоваться… потому что мы, черт возьми, всё же к одному поколению относимся. Я, например, всё еще не чувствую себя взрослым. Иногда задумываюсь и не понимаю… четверть века прожил. А что я делал-то всё это время? И почему оно так быстро пролетело? — Знаете, вот сейчас я впервые почувствовал эти семь с половиной лет разницы. — Прости. Не хотел грузить стариковскими думами. — А вообще-то мне это даже немного знакомо. — Чонгук понизил голос, но в нем вдруг послышались веселые нотки. — На вступительной церемонии в младшей школе я плакал, потому что предстоящие одиннадцать лет учебы казались мне вечностью. А вот сейчас понимаю, что через две недели вернусь в класс… и это будет мой последний год в школе. Ведь потом будет только хуже, да? — Чего? Что хуже? — Сколько бы ни было проблем в школе, я всегда думал, что потом будет еще хуже. Мама всегда говорила, что школа — самое простое время, всё решают за тебя, всегда есть четкий план. Тебе остается только старательно учить то, что преподносят на блюдечке. А потом… сплошная неизвестность и непонятность. И выкарабкиваться уже приходится только собственными силами. — Ого. Довольно… пессимистичный взгляд. — Осторожно спустившись на нижнюю ветку, Юнги спрыгнул. Отряхнул руки, поправил толстовку, откинул мешающие волосы и забрал фонарик. — Конечно, кое в чем твоя мама абсолютно права. В школе ты просто выполняешь чужой план, а потому не приходится много думать и напрягаться самому. Но и самому планировать свою жизнь не так уж и ужасно. Да и у большинства людей есть те, кто протянет руку помощи в трудную минуту. Так что советую не париться об этом. Он зашагал обратно, тут и там оставляя метки-лоскутки, чтобы Сокджин на следующий день точно смог найти выбранное дерево. Чонгук плелся позади, вцепившись в его толстовку. Тяжелый разговор о серьезных вещах шел как-то сам собой… слишком свободно и расслабляюще. Чонгук казался человеком, который редко рассказывает о своих переживаниях, поэтому Юнги нравилось выводить его на беседы, буквально заставлять открыть то, что на душе. Хотелось верить, что так он немного помогает парню. А если и не помогает, то хотя бы поддерживает и дает возможность высказаться. — Надо же, прогноз был верный, — закончил свою очередную речь Юнги. Задрав голову, он прислушался. Лес уже шуршал совсем по-другому. — Дождь. — Черт, — бросил Чонгук. — Придется возвращаться в домик? Я надеялся, что мы сможем… еще погулять. Вдвоем. — Идем-ка за мной. Перехватив его ладонь, всё еще цеплявшуюся за ткань толстовки, Юнги свернул в другую строну и прибавил шагу. На плечи уже падали первые капли. Натянув капюшон, он перешел на бег, когда укрытие густых крон осталось позади. Дождь был резким и сильным, холодные капли казались просто огромными. Они бы промокли насквозь, если бы пошли к домикам. Но план был другой. Резко дернув нужную дверь, Юнги буквально втолкнул парня в душевой домик, тут же юркнув следом. Дверь за ними медленно закрылась, отрезав доступ тусклому лунному свету. — Отлично, — усмехнулся Чонгук. — Я немного сырой, но хотя бы не промокший. Где тут включается свет? — Не стоит, — ответил Юнги, снова щелкая фонариком и подвешивая его на один из крючков для одежды. — Если включим, обязательно в ближайших домиках заметят. Придут проверить. А мы ведь не хотим, чтобы нам мешали, правда? Дальше всё для него было как в туманной поволоке. Усевшись у стены, они смотрели безбашенный фантастический мультик, шепотом переговариваясь. Ноги соприкасались, плечи прижимались друг к другу близко-близко, а пальцы Чонгука то и дело поглаживали нашивки-буквы на толстовке Юнги. И всё это его расслабляло. К концу первой же включенной серии он уже понял, что не следит за сюжетом, чаще поглядывая на увлеченного мальчишку, чем в экран. Ему нравилось то, как Чонгук погружается в фильмы, отрываясь от реальности. Это давало возможность наблюдать и оставаться незамеченным. Вот только в тот раз оставаться незамеченным не очень-то и хотелось. — У тебя волосы вьются, — прошептал Юнги, осторожно убирая чуть волнистые пряди. — Да, от влаги… бывает. — Выглядит просто очаровательно. — Он мягко коснулся губами виска. Парень выпрямился, глядя в лицо. — Что? — Ну… — Чонгук с улыбкой снова посмотрел в экран. — Знаете, с нашего, хм, первого поцелуя прошло всего три дня. А по ощущениям — целая вечность. — Из-за того, что мы рядом двадцать четыре часа в сутки, но никогда не бываем наедине, кажется, что времени прошло очень много. — Ну так вот, — продолжил Чонгук, явно смущаясь и нервничая. — Может, пришло уже время? Для второго. — Определенно, пришло, — совсем тихо ответил Юнги и потянулся к его губам. Щеки коснулась чуть дрогнувшая ладонь. Руки Чонгука казались слишком честными, как будто никогда не лгали. В тот момент они с готовностью признавали трепет и благодарность. Исходивший от них жар опалял кожу, слегка подрагивающие пальцы скользили вниз плавно, почти лаская. Руки тянулись к нему. — А может, даже и для третьего. Чонгук тихо рассмеялся, чуть отклоняясь. — Что? — улыбнулся Юнги, обнимая и не давая отодвинуться. — Для третьего рано? Подождем еще несколько дней? — Нет-нет. При таких редких возможностях откладывать нельзя. Ладно, если честно, просто… мне слегка неловко, я же еще ни с кем никогда не встречался. — Если ты имел в виду, что ни с кем не целовался, то забей. — Юнги пожал плечами. — Я вообще считаю, что поцелуи сами по себе — штука зачастую весьма сомнительная. И главное удовольствие в них — наслаждение партнером. Так что не важно, скольких ты целовал, как хорошо научился это делать… и насколько мешает целоваться твой неугомонный смех… что ж, Тэхён был прав. — Чего? — Чонгук встрепенулся. — Тебя невозможно целовать, ты же ржешь! — Простите, — протянул Чонгук, не переставая содрогаться от смеха. — Я не… Вы сами меня смешите! Юнги наигранно покачал головой, а после решительно и требовательно впился в мягкие губы. Чонгук выдохнул, наконец расслабляясь. Не зная, как себя вести, он просто позволял себя целовать, послушно следовал за волнами ощущений. Но этого было уже достаточно, чтобы у Юнги внутри всё задрожало от сладкой эйфории. Упоительно нежные и влажные касания губ заставляли забыться, кружили голову. Как будто для него это тоже было в первый раз. Когда Юнги отстранился, на экране телефона уже начались титры. Чонгук с легкой улыбкой разглядывал его в слабом свете. — Батарейка в фонарике сдохла, — сказал он. Юнги усмехнулся, сдаваясь. С веселым характером Чонгука, похоже, нельзя было ничего поделать, оставалось только подстроиться и наслаждаться. Через пару секунд дверь домика открылась, с тихой музыкой смешался шум дождя. — Эй, вы тут? — послышался незнакомый мужской голос. — Да, — встрепенулся Чонгук, поднимаясь. — Чонин, ты за нами пришел, что ли? — Ага. Почему-то подумалось, что вы могли тут спрятаться от дождя. Решил на всякий случай проверить. — Юнги остановил видео, спрятал телефон в карман, прихватил фонарик и подошел к выходу. Ночной смотритель стоял с бело-зеленым пляжным зонтиком и придерживал дверь. — Идемте, этого зонта на троих хватит. — Да, идемте, — кивнул Юнги. Как бы ни хотелось продлить удовольствие, остаться здесь еще хоть немного, он не мог возразить. Он был искренне благодарен за то, что уже успел получить от наступившей ночи. Ведь это, если подумать, не так уж мало для них…