***
Улучшение интерьера дома началось сразу же, как магазины открылись после зимних праздников. Намджун ходил в компанию и решал проблемы и дела там, а Джин следил за рабочими, выбирал мебель и оттенки цветов для комнат. В общем, ему тоже было чем заняться и уже через три недели омега тянул Намджуна в дом, чтобы тот посмотрел на обновления. Внутри всё преобразилось и вместо стандартного набора мебели и предположительного уюта, созданного дизайнерами, теперь настоящее семейное гнёздышко. Переезд, как и начавшийся четвёртый месяц беременности Джина конечно же отпраздновали, при этом все ещё познакомились с омегой Хосока. Всё это время Сокджин не скучал, решая дела с интересом, но теперь, когда всё закончено стало скучно и теперь уже Ким младший чуть ли не каждый день навещал Намджуна. Шли дни, и Минхо тоже незаметно рос. Внизу живота начали появляться растяжки, отчего парень был не в восторге, и отражение в зеркале стало не таким привлекательным. Но Намджун каждый раз успокаивал, гладил и целовал белые полосы, приговаривая, что они совершенно не портят Джина, а только показывают, что он сильный. Но всё же по просьбе омеги каждый вечер мазал рубцы специальным кремом. Так же уставший после работы Намджун никогда не отказывал любимому в массаже ног, ведь те уже начинали отекать, да и сложно было уже носить дополнительную тяжесть. А взамен Джин делился всем вычитанным из книг для будущих мам и пап, пока альфа наслаждался вкусной едой. Но бывали и дни, когда обычно нетребовательный Джин доводил совсем спокойного и неконфликтного Намджуна до ярости, и, чтобы не дай Бог не навредить его омежкам, Киму приходилось выходить на терассу, на которую вела их комната. Омега слёзно извинялся робко опуская голову на тёплое и крепкое плечо, а Джун не мог долго злиться, ведь он понимал, что его истинным сейчас движут гормоны и быстрые изменения в теле. Были и до безумия приятные вечера, когда сквозь открытую дверь, что вела на задний двор в комнату лился аромат свежих листьев и цветов, которые посадил Джин. Ну как посадил, он выбрал семена, а остальное сделали Чонгук с Тэхёном. Пара лежала на удобном разложенном диване, полушепотом обсуждая какие-то мелочи. Рука Намджуна покоилась на круглом животе и Минхо то и дело пинал своего папочку, чтобы показать, что он тоже участвует в диалоге. Альфа с этого посмеивался и ещё больше мурлыкал над сыном, а Джин лишь шипел, ведь это его, между прочим, бьют по почкам и печени! В такие вечера они засыпали под ленивые поцелуи и песни кузнечиков, окутанные любовью и теплом друг друга.***
На улице уже давно устраивали хоровые выступления все имеющиеся птицы в Сеуле, и температура на градуснике всё росла, что означало, что наступило лето. И вот бы всем радоваться, что теперь можно и в отпуск поехать, в горы сходить, но небольшая компашка друзей сидела на иголках, ибо через две недели Джину рожать. Омега и правда ходил забавным пингвинчиком, постоянно требуя ласки от Намджуна. Альфа же её, конечно, всегда давал, не забывая про кроху Хонни, который вот-вот появится на свет. Для появления малыша всё было готово, даже больше, ведь некоторые вещи было уже почти некуда складывать, а отдельные шкафы для игрушек уже не закрывались. От Джина теперь был целый шлейф из запахов, что дарил улыбки каждому в офисе, когда он туда заглядывал, ну или все просто умилялись с директора и смешной походки, что некогда была модельной. Сокджин наблюдал за огромным аквариумом с рыбками и кушал нутеллу, запивая чаем, не удосужившись взять хлеб. Утро выходного дня начиналось спокойно, когда низ живота резко потянуло, и достаточно сильная боль прошлась по телу. Более-менее вытерпев небольшую схватку, Джин сразу же взял телефон и позвонил своему альфе, ведь идти в таком состоянии на второй этаж совершенно не хочется. Намджун чуть ли не кубарем свалился с лестницы, при этом уже держа в руках сумку для больницы. Альфа был лишь в серой растянутой майке и синих шортах, с огромным гнездом на чёрных волосах. В глазах Джуна, кажется, было намного больше страха, чем в глазах Джина, ведь тот был скорее расстроен, что не смог доесть свой завтрак. Уже в больнице у Джина отошли воды, а все друзья были в сборе в коридоре, тут так же был Хосок, который должен был принимать роды, но, видимо, Минхо надоело сидеть в закрытом пространстве и он решил появиться на пару дней раньше. Даже родители Джина ещё не прилетели, ведь рассчитывали на другое число. Омеге вкололи какое-то вещество, чтобы он смог поспать, пока схватки несильные, а друзей отогнали от палаты подальше. — Намджун, а ты будешь ждать, пока ваш ребёнок первое слово скажет, чтобы попросить выйти за тебя замуж Сокджина? — Юнги пил уже второй стаканчик кофе, ведь он только с раскрытого дела. А все, подумав какое-то время, повернулись к альфе, с таким же вопросом в глазах. А Намджун бы уже давно окольцевал этого омегу, только вот после вечера откровений, когда Джин ещё раз рассказал в подробностях о Сухёне, решил повременить. Ведь, да, брак — это хорошо, но как показала практика — это не всегда означает навсегда и счастливо. Но альфа всё равно уже второй месяц ждёт очереди у лучшего мастера, что занимается свадебными кольцами, а пока хранит кольцо для предложения; давно попросил благословения у родителей Джина. Только теперь осталось подождать, да и сам омега говорил, что не хотел бы свадебных фото, где он похож на воздушный шар. Ничего не ответив, Ким пошёл в палату к любимому, когда ему разрешила медсестра. После того как Джин проснулся от очень болезненной схватки, альфу выставили за дверь, ведь роды уже начались. Где-то к полуночи по больнице разнёсся детский крик и радостные поздравления друзей, о том, что Намджун стал отцом. После того как все убедились, что с Джином и малышом всё хорошо, Тэхён хотел было влететь в палату и остаться с другом, но такое разрешили сделать только отцу. Джин лежал на больничной палате в VIP комнате, и отходил от случившегося. Намджун как можно тише закрыл дверь, ведь омега, кажется, дремал. Но парень всё равно раскрыл глаза и туманным взглядом начал разглядывать Джуна. — Это ты, — голос у Сокджина был тихий и немного хриплый после криков. Альфа сел на стул рядом с кроватью и сжал родную ладонь, перебирая тёмно-русые пряди на лбу. — Я думал уже малыша принесли, — парень слегка повернул голову наслаждаясь движениями своего парня. — Сказали немного подождать, — Намджун смотрел на своего истинного со вселенской нежностью и безграничной любовью в глазах. — Ты у меня такой сильный. Ты самый сильный и лучший омега и парень на свете. Я так тебя люблю, и нашего сына, ты даже не представляешь, — Джин открыл глаза и посмотрел на Джуна, слегка поднимая уголки губ. — Ты уже видел Минхо? — тихо поинтересовался Сокджин. — Нет ещё, — омега перед ним лежал весь уставший, было видно, что парню совершенно не хотелось двигаться или говорить, и самое важное сейчас — это взять на руки свою кровинушку. И чёрт бы побрал Намджуна в такой момент ляпнуть: — Ты выйдешь за меня замуж? — Джин сразу же распахнул глаза, поворачиваясь к своему парню. До головы альфы, сказаные им слова, долетали, как через толщу воды, от чего он начал вдавливать голову в плечи. — То есть ты решил сделать мне предложение, когда я тут лежу, прям звезда мирового масштаба со всем онемевшим ниже поясницы, заплетающимcя языком и грязными волосами в палате больницы, пока на тебе самом майка и шорты? — Намджун начал поскуливать, как нашкодивший пёс, ведь да, выйти замуж за этого омегу хотелось до смерти, но с ситуацией он явно прогадал. — Эх, и даже без стояния на одном колене и кольца, — Джин драматично положил руку на сердце, чуть усмехаясь, старший чуть привстал, собираясь начать оправдываться, но дверь в палату раскрылась и в неё зашла медсестра, держа на руках небольшой свёрточек. — А вот и ваш малыш. Вес три восемьсот, рост сорок шесть сантиметров, — девушка аккуратно передала малыша на руки Джина, у которого они немного тряслись. — С мальчиком всё хорошо, вот смесь, вы можете его покормить. Я потом привезу его кроватку и вы сможете его туда положить, — девушка достала из кармана тёплую бутылочку с тёплой жидкостью и вышла из помещения. Минхо был уже чистенький, со светлыми волосами и в песочном бодике с длинным рукавом и белым оленем посередине. Маленький омежка чуть кряхтел и зевал, видимо, он проснулся, почувствовав запахи родителей. Джин наклонился к крохе ближе, отмечая какой тот прекрасный и милый. Хонни слегка открыл глаза, показывая свои чёрные бусинки, а потом и раскрылся рот, чтобы начать кричать и просить еды, но Намджун вовремя дал бутылочку молодому папе и та сразу закрыла источник звука. Джин широко улыбнулся, а его глаза заблестели, ведь сейчас на руках он держит свою кровиночку, своего сладкого мальчика, от которого слегка веяло кокосовым молоком и ананасом, и в голове сразу появилась мысль о «Пина Коладе». Омега улыбнулся ещё шире, целуя сына в лоб. Он повернул голову в сторону Намджуна, что сидел натянутый, как струна, наблюдая за крошкой, что сладко посасывал молоко из бутылочки. Казалось, тот не дышал боясь что-то сделать не так. Когда Хонни отрыгнул, Джин сильнее закутал его одеялом. Омега повернул новорождённого в сторону альфы. Минхо сладко зевал и осматривал людей в комнате. — Можно? — кажется, Намджун только сейчас сделал вдох, не имея возможности отвести взгляда от сына. — Конечно, — Джин протянул омежку парню. Намджун боялся что-то сломать маленькому человечку, поэтому держал его дрожащими руками. — Не бойся, только эту руку немного сюда, — Минхо посмотрел на своего отца и начал двигать ручками, но им мешало одеяло, поэтому он начал кукситься. Альфа слегка улыбнулся, освобождая маленькие ручки, а Хонни сразу же схватился за указательный палец, слегка подёргивая ножками. — Он похож на тебя. Так же мило кривится, — Намджун посмотрел на Джина, что с тёплой улыбкой наблюдал за ними. Минхо широко зевнул, показывая свой беззубый рот и вновь начал кряхтеть. — Да это же в точности ты, когда хочешь спать, — Сокджин покраснел, бубня что-то себе под нос. — Положить его с тобой или лучше в ту штуку? — Положи со мной, только подними перегородку, — омега слегка отодвинулся, прикрывая глаза от тупой боли. Намджун положил ребёнка на матрац, закутывая, и тот сразу же заснул. — Не верится, что он уже тут и его можно потрогать, — Джин говорил шепотом, поглаживая коричневые волосики. Альфа кивнул, наблюдая за движениями омеги. — Я согласен. Намджун замер, он поднял взгляд и встретился с хитрыми, но явно влюблёнными и счастливыми глазами Джина. Альфа аккуратно наклонился, запечатывая этот момент поцелуем. Касания губ были медленные, нежные и глубокие, благодаря им Джун наконец смог расслабиться и точно понять, что с его парой всё хорошо. — Но это не освобождает тебя от кольца и какого-то торжества, — выдохнул в самые губы Джин, после этого углубляя поцелуй. Минхо издал какой-то странно-смешной звук и отцы сразу отлипли друг от друга, проверяя, что с чадом, но оно только, причмокивая, сладко спало. Альфа подождал, пока Джин уснёт и нехотя, покинул палату и больницу, ведь медсестра предупредила, что ещё немного, и до выписки они не встретятся. Забирать Сокджина приехал только Намджун, ведь возле больницы и так уже слонялись журналисты и лишнего народу им не требовалось. Хосок вручил им малыша, что сейчас вновь сладко спал и отправил домой. Уже там их ждала куча народу, шарики, торты, выпивка. Мама Джина сразу бросилась на своего сына, обнимая и забирая внука. Все сразу же заулюлюкали над малышом, который уже успел проснуться и не понимал, кто все эти люди и где его родители, поэтому принялся плакать. Молодые родители быстро выхватили бедного ребёнка из цепких ручонок Тэхёна, принимаясь успокаивать Минхо. А все, поняв свою ошибку — поутихли. Весь вечер Джин старался не отходить от кроватки сына, предпочитая одновременно наблюдать за ним и за гостями. Те покинули их обитель достаточно скоро, ведь понимали, что парням нужен отдых, а Минхо, вновь привыкнуть к новому месту. Эта часть города и правда казалась каким-то далёким красивым и аккуратным районом Норвегии, нежели шумным Сеулом. Ведь вокруг была тишина, пели цикады, которых пару раз во время беременности Сокджин просил выключить у Джуна, а небо было устланно звёздами, которых парень почти отроду не видел, просиживая всё время в офисе. Но тут было чудесно, только не хватало Намджуна, который сказал, что отлучится в туалет, но либо у него проблемы с кишечником, либо он таки смог в нём утопиться. Но эти размышления прервали шаги, и поскольку Минхо, сладко спящий в кроватке, точно ходить не может, это так робко крадётся Намджун, что магическим образом переципился на входе в терассу. — Всё нормально, — прошептал альфа, что при падении едва не снёс Джина, падая на колено. Пара прислушалась, не разбудил ли своими действиями Джун кроху, но тот спокойно спал в своей круглой кроватке. Омега заметил, что русые волосы старшего были уложены, и на нём самом праздничная пижама. Своим горячим дыханием альфа обпалил голое бедро Джина, из-за чего по телу пробежали разряды тока. Сейчас Намджун был, как и во всех важных моментах, до ужаса робким и милым, потирающим потные ладони об чёрные шорты, облизывающим очень часто губы. Джин сидел на мягком кресле и умилялся с него, не замечая, как расплывается в улыбке. — Я всё думал, стоит ли мне писать какую-то речь или что-то типа того, но так и не пришёл к ответу, поэтому, — альфа полез в карман. Он что-то взял, но это «что-то» отчаянно не хотелось вылазит вместе с рукой, из-за чего Намджун вновь начал нервничать и, наверное, покрываться красными пятнами. Джин положил свою слегка прохладную руку на щёку любимого, заставляя того посмотреть в свои глаза. Сейчас коричневая радужка казалась чёрной, а в её отражении сверкали звёзды. Сокджин наклонился и начал оставлять лёгкие поцелуи на лбу, щеках, носу, в конце немного дольше останавливаясь на губах. Он так любил этого плюшевого мишку, который в деловом костюме смотрится, как секс-машина, а вот в такие моменты чуть ли не умирает от робости. — Ким Сокджин, ты выйдешь за меня? — прошептал в пухлые губы Намджун. Они смотрели друг другу в глаза, а дыхание до сих обпаляло их кожу. Альфа наконец смог достать чёрную бархатную коробочку и открыть её, но вместо этого, Джин, ярко улыбнувшись, тихо сказав «Да», вновь прильнув к сладким губам, плавно опускаясь на пол к Намджуну. Альфа сел на пятую точку, прижимая к себе своего истинного, не желая отпускать того не на секунду. Они целовались долго, глубоко, мокро, в какой-то момент Джин почувствовал шевеление в чужих шортах и таки немного отстранился. — Тебе помочь? — в глазах омеги играли изголодавшиеся демоны. У них с Намджуном ничего не было, кроме нескольких потрясных минетов от старшего и одного от Джина, и то, это, наверное, впервые Киму пришлось уговаривать кого-то настолько долго. И секса у них не будет точно в ближайшие шесть недель. В глазах Джуна тоже вспыхнул небольшой огонь страсти, но его сразу же потушил начинающийся плач в кроватке. — Я пойду покормлю его, — Намджун, чмокнув омегу, ссадил его на ковёр на терассе. В руках у Джина оказалась чёрная бархатная коробочка, но парень предпочёл посмотреть, как его будущий муж будет кормить их ребёнка. И нет, делал он этот не из-за того, что недоверял Намджуну, просто это тоже было так невообразимо мило. После того как Ким старший аккуратно положил малютку в кровать, укутывая одеялком, он вновь подошёл к Джину, немного хмурясь. Ведь да, тот сидит на ковре и сейчас лето, но это ещё не означает, что тот не сможет простудиться. Подхватив парня под колени и спину, Намджун перенёс их на мини-диван, устраиваясь, как во время полюбившихся им ночных разговоров; рука альфы уже рефлекторно лягла на живот, кожа на котором теперь была в складках и сам он был ещё немного круглым. — Не надо, убери, — Джин попытался убрать большую ладонь. Он прекрасно понимал, что сейчас то, что творится на его животе, выглядит намного хуже растяжек. — Нет. Это часть тебя и ничего страшного или смертельного тут нет. Это просто твой живот и твоя кожа, — альфа оставил поцелуй за ушком. — Это не делает тебя менее привлекательным или менее красивым, как я говорил, это показывает, что ты сильный, — Намджун притянул своего парня ближе, стараясь почувствовать больше его тепла. — Ты действительно неземной и самый лучший, Намджун~и, — альфа на это хмыкнул и на какое-то время повисла приятная тишина. — Почему не надел? — Хотел, чтобы это сделал ты, — Джин слегка повернулся на груди Намджуна. Своими большими ладонями, тот берёт кривульки своего истинного, и, целуя ладонь, аккуратно надевает кольцо на палец. Это оказался нежно-розовый перетекающий в нежно-мятный лотос на среднем по толщине кольце. Цветок красиво переливается в свете ночника и звёзд, завораживая своей красотой. Намджун весь такой: с высоким IQ, но такими глупыми замашками насчёт запаха, готовый на подарок на Новый год выбрать большой дом и согласиться чуть ли не на то, чтобы не жить там; предлагающий выйти замуж пока Джин отходит от родов, а кольцо для помолвки выбрать не с бриллиантами с десятком карат, а прекрасный цветок с лепестками из камней. Омега поворачивается и вновь затягивает истинного в глубокий поцелуй. — Я люблю тебя, — шепчет Джин, ложась впервые за столь долгое время на живот. — И я тебя, — и кажется, когда они вновь целуются в небе падает звезда.