***
У обочины разложился немудрённый мужчина, в тряпьё и дырявой обуви. Мигающая лампа на столбе едва давала разглядеть посыпанный трещинами хрупкий бордюр, от которого уже отлетали куски бетона. В тёмных улочках квартала доносится кислый запах мусора. Тенко брезгливо морщится. Есть некое поспешное желание снять защитные перчатки, так, на всякий случай. Это действие отменяется, так как на горизонте уже виднеется виновник столь поздней прогулки. Сидевший на скамье Даби был очень сосредоточен и недоволен. В его руках находилась петарда, которая всё ни в какую не хотела зажигаться. У его ног тоже валялись поджаренные бычки. От некоторых петард остались лишь угли. Из сомкнутых от напряжения губ парня слышится: «дешёвка». Просто не выдержав (Даби никогда не отличался терпением) он хватает лежащую пачку с оставшимися петардами и сжимает в одном кулаке, разжигая голубое пламя. Спустя минуту петарды издают шипящий и настороженный звук. Тенко быстро очухавшись от некого транса (наблюдать как Даби мается всякой хернёй всегда расслабляет), Шимура быстро подбегает к своему парню и резким хлопком ладошки отбрасывает пачку с зажёгшимися петардами на асфальт. Даби удивлённо повернулся к черноволосому, а потом вздрагивает от неожиданности, когда петарды с громким звуком взрываются. Тенко облегчённо вздыхает, понимая что спас пальцы Тойи. Резко встав со скамьи, Даби набрасывается на чужую шею, щебеча: — Ты мой герой! — О боги, — пискает Тенко, зажатый между мускулистых грудей и крепких рук. Тойя что-то говорил о тренировках? Должно быть в свободное время всё ещё занимается с отцом. — Ну что, принцесса, готов к свиданию? — с ухмылкой говорит Тойя, выпуская из своих объятий. — Не зря я назначил встречу здесь. Поблизости есть заброшенное здание, девятиэтажка, — быстро заметив, как скорчился Шимура, Даби щёлкает пальцами по его носу. — Я там был уже десяток раз, и ничего, как видишь, всё ещё цел и так же красив, — подмигивает парень. Хихикнув, Тенко согласно кивает. — Ну пошли, чертёнок. Даби любит шелковистые чёрные волосы своего парня. Они всегда забавно вились, особенно в дождь. Даби ненавидит слякоть, и боже упаси, холод. Для него это как злой рок. А Тенко не мог удерживаться, и на зло Тойе каждый раз выходил радоваться дождю. Смех этого геймера был самым завораживающим, и Тойя просто не мог его не подхватывать, тоже выбегая к нему, на улицу. Тенко забавно фыркает, хихикает и шипит, как напыщенный котёнок. Сидя на холодном бетоне разваливающегося здания как бы ты ни одевался — но жопу отморозишь. Но не с Тоей. Он тесно прижимается к спине, распуская руки. Тенко кое-как отодвигает от себя разгорячившее тело, прильнувшее к нему сзади, укоризненно говоря: — Помнишь нашу первую встречу? И как ты меня тогда назвал? Не то, чтобы Шимуру так сильно ранили тогдашние слова неугомонного юнца, тем более бередить старые раны не входило в его планы. Но Тойя всегда после упоминания о прошлых проколах вел себя как пристыдившийся щенок. «Бля, ты чё, с помойки выбрался? Выглядишь как бомж» — бросил грубые слова Даби незнакомцу. Тенко позднее сильно злился, уже у себя дома, но не на замечание его внешности, а бестактности наглеца. Даби тогда врядли задумывался о чужих чувствах. Наверно вообще ни о чём не думал, а в его черепушке гулял ветер. Сейчас же… Сейчас же всё тоже самое, только Тенко для него уже не незнакомец. Даби прижимается теснее к угловатой спине. — А что, ты некрасивый? Забудь это, Тен-тян, ты у меня красавица, — говоря это, Тойя прячет свой нос в чужой загривок. Он прижимается ещё ближе, хотя неясно, куда ещё, но ему это удаётся. Даби обматывает руками талию парня, а ногами обхватывает исхудалый живот. Тенко только сильнее напрягается, стараясь не охнуть от нагретого тела сзади. Сил хватает только чтобы повернуть голову к Тойе и быстро чмокнуть того в тёплый нос. И как только Даби почувствовал прикосновение, сразу начал тянуться к чужим губам. Тенко со смешком отворачивается, пряча лицо в ворот рубашки. Чертёнок пару раз недовольно фыркает, в отместку на такое предательство дарит несколько поцелуев в макушку и под ухо, но всё же затихает. Кажется, тоже не хватает сил на что-то большее. Хочется лишь согревать любимого человека.***
Дом Шимуры был сказочно красив, все выдавало в нем бесконечное богатство. Когда-то люстра с хрусталем вызывал лишь тихий скрежет зуб, сейчас, что все это Тенко заслужил. Настоящая принцесса и в своём замке. Но находиться в чужом царстве Тойя долго не может. Белые стены дорогого мрамора давили. Непривычный холодный дом никогда бы не смог заменить столь уютное поместье из брусса. В досках кроется тепло прошлого. Тойя ни за что бы не заменил свою уютную крепость холодным бетоном. Но Тенко уже не первый раз упоминает совместное жилье… «Нужно потом с ним это обсудить» — думает парень. Тенко никак не возражал, когда Тойя к утру решил покинуть дом семьи Шимуры. Лишь подарил крепкие объятия и поцелуй. Пожелал хорошего пути и отправил восвояси. Осталось научить его готовить бенто, и вот она, идеальная жена. Да, такого ухажера Тойя хотел бы видеть в своём доме… Утреннее солнце поднималось долго, но уже било своими настойчивыми лучами по глазам. Благо хотя бы в метро можно было укрыться от солнечных зайчиков. От частиц пыли и грязи хотелось чихать. Уже у ворот дома раздался столь привычный аромат цветов. Тойя в который раз останавливается у сирени, и уже собираясь сорвать крестовидный цветок, парень замечает красное пятно. Это крылья. Отойдя от растений, Даби видит Ястреба. Ястреба, лежащего на шезлонге. Ястреба, во дворе дома Старателя, которого даже нет в поместье (это Тойя знает наверняка). Мужчина отлично расположился. Утренние лучи падали на его лицо, кожа лица обливалась нежно-медовыми красками, а его волосы цвета пшена напоминали раскалённое золото. Его янтарные глаза защищали солнцезащитные очки. Рядом с шезлонгом находился японский столик, на котором стоял бокал, с вероятно, апельсиновым соком. Под прямыми лучами солнца жидкость казалась нектаром, с лимонным отливом. Весь вид Ястреба сочился обилием уверенности, будто он был соткан из нитей золота. Смотря на него, Тойя мысленно понимал Старателя, и почему подпустил этого молодого человека к себе так близко. Подойдя к мужчине, Даби одним движении ноги скидывает героя с шезлонга. Понять-то он отца может, а вот примериться с его решением — нет. — Какого черта ты здесь делаешь, долбаный нагетс? Ястреб не успел даже хорошенько приложиться к земле, как тут же оказался парящим в воздухе. Годы тренировок и оттачивание рефлексов, или заметил притаившегося Даби? Мужчина в своей манере звонко хихикнул. Спустившись, он перешагивает лежащий шезлонг что бы дружелюбно похлопать Тойю по спине. — Привет, малой! Ну и что ты делаешь в моём доме? Детский утренник отменили и послали обратно? Какого?! — Тебе что, потребовалось пол года что бы считать дом моего отца своим? — удивляется парень. — Не наглей, птах! — Ты видел в ванной новую щётку? Так вот, она моя. А это значит, что я полноценный житель этого дома, — как не бывало кудахтает Ястреб. — А это значит, что мы одна семья! Правда это классно? Ястреб кладёт руку на плечо парня, что бы прижать к себе, и дружески потрепать угольные волосы. Мужчина пахнет немного кислящим, но дорогим одеколоном, чуть-чуть апельсинами (наверно от сока) и Старателем. Стоп. Даби скидывает руку со своего плеча, и схватив Ястреба за ворот майки, утыкается носом в область кожи между плечом и шеей мужчины. Пару глубоких вдохов подтверждают мысль. — Воу, полегче! — продолжает балаболить Ястреб. Сейчас в его голосе едва слышится та противная звонкость, словно щебет у птиц. Он раздражён, и это заметно по согнутым кустистым бровям. А янтарные глаза, под светом утреннего солнца напоминают растопленную медь, воды которых хорошо видны от максимально суженных зрачков. Перья на крыльях незаметно заостряются. — Ты пахнешь Старателем… — рычит Тойя. Ещё чуть-чуть, и наброситься дикой псиной на мужчину, дай только повод побольше. — А? Правда что-ли? — резко отодвинув мальчишку от себя, Ястреб нюхает ворот майки, потом немного плечо. — надо было помыться утром, — себе под нос шипит мужчина. Тойя впервые приглядывается так тщательно. На шее Ястреба ничего нет, ни одного красного пятнышка, ни одного намёка на затёк. Но ниже, на ключице, что случайно показал мужчина оттянув ворот майки, был засос. Ярко-красный, почти бордовый, будто был сделан недавно. Отметена была замечена так же быстро, как и исчезла из виду. Мужчина поправляет майку и с тяжёлым вздохом исчезает из поля зрения. Сев на ступенях, ведущих в поместье, в медовых глазах уже не читалась та уверенность и шалость. Он будто в чём-то провинился, и не дожидаясь наказания, мысленно карал себя сам. — Так ты… любовник моего отца, да? — не выдерживает своего любопытства Даби. Для себя он уже выяснил, кем эти двоя приходятся друг другу, но услышать подтверждение всё равно приятнее. — Что? Пф, нет. А ты тот ещё выдумщик, — хохочет Ястреб своим мерзким голоском. — Но мы с ним друзья, думаю это уже понятно? В эту уверенную маску хотелось верить, а в лживые глаза смотреть без сомнений. Но нет, ясно как день, что Ястреб врёт. Может всё ещё хочет чтобы эта правда не всплыла, но для чего? Даби не мог лгать самому себе, он хотел, чтобы слова мужчины были правдой. Чтобы у отца не было отношений, что сильнее отдаляли его от своей семьи. Бумаги о разводе, что твёрдо подписывала мать, а затем и сам отец запомнились очень отчётливо. Бумагу хотелось сжечь, и кажется Фуюми тоже. Сестрёнка смотрела на подписанные документы, как на злой рок, и одним вечером Тойя подслушал как она своим надломленным голоском говорила на кухне отцу «И ты даже не попытаешься её вернуть? Хоть как-то? Её дом… он так далеко от твоего». Для Фуюми развод дался хуже всего. Шото тогда облегчённо вздохнул, наверно впервые за год обрадовшись такому исходу, как и Нацу. Тойе до сих пор завидно младшим братьям. Хотелось бы и ему, чтобы развод пролетел так же незаметно. С кольцами на пальцах, как цепи, был хоть малейший шанс на какой-то добрый исход. И кислая правда до сих пор разъедает мозг, что нет, ничего хорошего из этого не получится. Если только усугубилось бы… Мама ведь такая привычная, как те реквизитные картины, или памятные статуэтки. Её лик был данностью, и звание «матери» она не всегда оправдывала. Так вышло, что для малыша Тойи цент вселенной стала не мать, как у всех, а отец. И когда Рей внезапно исчезла после инцидента с глазом Шото, то и мир не пошатнулся, и всё ощущалось как и раньше. Будто и не было её никогда. «Я хотел только одного ребёнка, Тойя, всех остальных уже хотела Рей» — запомнились слова папы. Так и вышло, что старшенький притаился под бочком отца, пока остальные ютились у мамочки. Хотя с ней всё равно привычнее. Отец пытался, правда пытался заменить детям сразу двух родителей, сделать видимость того, что было раньше, но и он сейчас понимает, что не вышло. Одинокий силуэт на родительских собраниях, на кружках сестры, которые она так любит посещать и как каждый раз её подвозит один отец и никогда мать — стали привычными. Ещё с объявления рейтинга героев за спиной Старателя появились большие красные пятна. Крылья, что будто облепили чужое разгорячённое тело, присваивая его себе. Тойя не может принять новый силуэт рядом с отцом. Лживую мраморную маску Ястреба хочется разбить и этими осколками пробить мужчине череп. Ткнуть носом, кем он является на самом деле. Никем для семьи Тодороки. Пусть факты и говорят об обратном.***
Слишком долго парень откладывал репетицию. Выступление будет через несколько дней, а кое-кто из команды так и не выучил одну из песен. — Тога, сколько ещё будешь торчать у телефона? Ты будто зомбирована, — отвлекает девушку Даби, щёлкая перед её лицом пальцами. Она так самозабвенно улыбалась экрану. Парню даже стало как-то совестно, когда она надула свои губы и обидчиво скрестила руки на груди. Телефон издал звон, уведомляя о сообщении, так что в миг позабыв о нависавшем над ней парнем, Тога снова уткнулась в устройство. Как только Даби снова попытался до неё достучаться, махая перед девичьим лицом ладонью, в сжатой руке девушки сверкнуло острие ножа. Парень с тяжёлым вздохом отошёл от Тоги, и на её губах снова заиграла улыбка, а пальцы шустрее набирать ответное сообщение. — Кое-кого ты мне напоминаешь… — рычит Даби. Он краем глаза поглядывает на Тенко, что сидел у края сцены, скинув ноги, болтая ими. В его руках покоилась приставка. — Дорогой, может ты уберёшь свою аппаратуру? Скоро здесь будет играть рок! — Я даже смотреть на тебя не хочу, — ожидаемо говорит Шимура. — Если я ещё хоть раз взгляну на то что ты сделал со своими волосами — мне придётся покончить с собой. — Если твой интернет станет более медленным, ты и так покончишь с собой, — закатывает глаза Даби. Рука непроизвольно тянется к макушке, что бы провести пальцами по розовым волосам. Тойя уже давно думал об этом цвете. Стоит отправить Шото весточку, что это он вдохновил на такую затею. Игры со своими волосами не были новы. В пятнадцать захотелось сильнее походить на своего отца. Так что, некогда волосы цвета выпавшего снега больше года были огненно-красными. И это стоило того. Восторженные и удивлённые гражданские, что замечали такое прямое сходство грели самолюбивое сердце. После семнадцати отец записал сына на уроки по вокалу. Тогда пришло желание походить на любимых певцов, и огненные волосы стали цвета угля. — Зачем ты вообще покрасился? — вдруг спрашивает Тога, ненароком подслушав разговор. Сразу понятно — её собеседник в телефоне заткнулся. Зачем он покрасил волосы? Парень сам долго не знал ответа, пока домой не вернулся отец. Его внимание и удивление оказалось той самой причиной. Папа с каждым днём возвращается домой всё позднее. Редкое общение сходит всё ближе к «нет». Пусть Энджи и с удовольствием отвечает на сообщение детей и их звонки, но это не то. Для Тойи это всё не то. — Тойя? Эй, ты завис, — обеспокоенно говорит Тенко. Пусть он и отказался смотреть на бедствие волос своего парня, но долго игнорировать любимого человека — вещь сложная. Он взволнованно подскакивает со своего места, нервно крутясь вокруг Даби, пока тот отгонял набежавшие мысли. — Да, всё… Всё нормально. В последнее время часто ухожу в себя, как бы не остаться там навсегда, — отшучивается Тойя, потирая макушку. — Может тебе стоит проветриться? — всё же продолжает обеспокоенно Тенко. — Давай сегодня поищем злодеев и побьём их? Ты же любишь это. — Чтобы твой папка снова обвинял меня во всех смертных грехах? Я слишком молод, а он заставляет меня седеть не по годам. Тенко неуверенно бурчит «Ты же крашенный…» — Но в моих волосах всё равно есть белые пряди! — Да потому что ты красишься неравномерно! Уставшая от шума Тога, достаёт из своей сумки второй нож. С ярким звуком она начинает затачивать лезвия своих крошек друг об друга. На одной из рукояти ножа написана фраза: «Пусть все твои раны станут смертельными». На тёмном дереве золотой отблеск краски виден особенно отчётливо. — Как вы думаете, этот блеск подойдёт к цвету ваших глаз? — она закрывает один глаз, подносит лезвие ножа на уровне своего лица, с далека подставляя к побелевшим лицам своих друзей поблёскивающее лезвие. Сразу понятно, её новый друг из телефона начал её динамить. — Лучше ещё раз порепетируем. Даби согласно кивает, не замечая обеспокоенного взгляда своего парня.***
Лицо Даби стало до боли знакомым в агентстве Старателя. Даже Шото здесь не появлялся с такой частой периодичностью, а он ведь, в отличии от старшего брата, планирует стать героем. В личном кабинете отца его самого не находится. А он сейчас особо и не нужен. Приглашение на концерт Старатель может получить и вечером, когда вернётся в помещение. Билет можно оставить и на столе. Подойдя к нему, Даби недовольно отодвигает собравшуюся макулатуру к краю стола, чтобы положить свой билет на самое видное место: на середину. У отца действительно много работы, раз столько бумаг требуют прямой подписи, а не от других рабочих. Но волей не волей парень замечает на одном из документов, лежавшего на неровной башне из листков и бумаг броскую надпись: «Приглашение в другую страну для дальнейшего сотрудничества». И как бы она не выделялась от остальных документов, это всё такая же труха, как и прочая. Но так или иначе, Тойя ещё с детства имел дикое любопытство и длинный нос, который хотелось сунуть туда, куда не просили. Приглашение на одну миссию, которая может продлиться на два месяца. Приглашение для двух людей, для Пламенного героя: Старателя и Крылатого героя: Ястреба. На закрепленном втором документе было отчётливо написано согласие Ястреба на просьбу о помощи. Документы были оставлены для Энджи, и его вердикта, состоится отъезд или нет. «Он же… согласится. И уедет так далеко с этим придурком?! Да и ещё на два месяца…» Зубы неприятно скрежет. На руках снова начинают свои пляски голубые огни. А в голове разжигающие всполохи ревности.***
Подготовленная гитара, с правильно затянутыми струнами удобно легла в руки. Пока первые аккорды начинали звучать, Энджи медленно просыпался. Глаза устало открылись, и ещё не отошедший от дрёмы, мужской взор был мутным. Он какое-то время непонятно глядел в пустоту, слушая незамысловатую мелодию, пока не зажёг на бороде пламя. Рядом с его постелью находился Даби по-турецки сидя на полу у футона. Глаза парня были прикрыты, так что тонкие длинные пальцы пробегали по струнам в слепую. Зачем видеть объект — если есть мышечная память. Каждая нота звучит тихо, из-за чего не сразу замечаешь грубость мелодии. Каждая струна зажимается мягко, но настойчиво. Наверно, это и разбудило мужчину. От света зажжённого пламени на бороде, Энджи может разглядеть задумчивого сына поподробнее. Лицо Тойи как всегда спокойно, хоть и в тихом омуте черти водятся. Парень медленно приоткрывает веки. Пальцы останавливают своё перебирание по струнам, и мелодия прекращает течь из гитары. Даби убирает предмет обратно в футляр, что неподалёку лежал сзади него. На Тойе его любимая одежда. Чёрная майка с принтом красного пламени. Порванные чёрные джинсы, с толстым ремнём и железными вкраплениями. — Как спалось, па? — Почему ты не в кровати, Тойя? — Ночь ведь только начинается, — хмыкает в ответ парень, подмигивая. Энджи продолжает недоумённо смотреть на сына. С мускулистого плеча слегка спустилась мешковатая майка, показывая на общее обозрения ряды укусов и засосов. Под светом пламени они кажутся наиболее алыми. От этого вида во рту появляется горечь, которую хочется сплюнуть. Тойя сглатывает. Даби резко отталкивает от себя футляр с гитарой ногой. Он отлетает чуть ли не к стене. Раньше парень не позволял себе такое небрежное отношение к этому предмету. Передвинувшись поближе к папе, Даби кладёт руку на тонкое одеяло, готовясь укрыться им. — Помнишь как давно я спал с тобой в одной кровати? Вроде это было всего один раз… — Тойя? — непонятливо бурчит Энджи. — Ты только один раз разрешил мне оказать в твоей кровати. И это была самая тёплая ночь. Говоря это, Тойя перебирается поближе под бок к папе. За этот самый бок Даби отца и укусит, как волк в сказке, не предвещающей ничего хорошего. Если бы это был первый случай, когда парень так себя ведёт, то уже к утру Энджи записал бы сына на приём к психотерапевту. Но такое уже проезжали и проходили. «Он просто пытается привлечь внимание». Приступы ревности сына на каждой ступени его взросления меняются. Шото он пытался убить. Единственное что успокаивает, это то, что Тойе стыдно. Энджи надеется на это. Сейчас, когда парень замечал рядом с отцом чужое лицо чаще, чем один раз, пытался во всём обыграть незнакомца. Быть лучшим, номером один для папы. Это можно было понять, с этим можно было мириться. Но сейчас ребёнок переходит границы. Скрывать личные отношения с Ястребом от общественности — легко, делать это с собственным сыном — посложнее. Так или иначе, есть куча мест где можно оступиться. — Папочка, почему ты так груб, — хихикает Тойя. Для него это просто шутка, а для Старателя уже нарушение личного пространства. Мужчина готов терпеть многое, его продолжительные годы выдержки тому подтверждение. Одно из самых сложных, смиренно наблюдать, как собственный сын губит себя, либо вредит окружающим. Некоторым людям пришлось немало заплатить за лечение. Как выразился сам Даби: «Я просто проверял твоих коллег на стойкость». — Тойя, хватит. Иди спать, уже поздно. — Герой номер один, время для тебя ведь не проблема. Сколько раз до этого у тебя были ночные патрули? — напевая это, Тойя откидывает голову на чужую подушку, пока Энджи продолжает настороженно сидеть на постели. — Я в последний раз говорю тебе, Тойя. Иди. Спать, — глухо рычит Старатель. Даби мурлычет «нет» в ухо Энджи, укладывая свою руку на чужую мускулистую грудь. В ту же секунду на запястье появляется раскалённая от жара широкая рука. — Я сказал, что тебе пора спать, — чуть ли не по слогам отрезает Старатель. Сил терпеть это больше нет, обеспокоенные слова Ястреба до сих пор гудят в голове. Об их ситуации, о поведении Тойи. Если не срезать это всё на корню, последствия могут быть необратимыми. Кейго, его яркий лик и доброта характера уже намертво срослись с бытом Энджи. — П-пап? — пищит Тойя, пока его выволакивают из комнаты, твёрдо и грубо держа мальчишку за запястье. Вытолкнув его в коридор, Энджи дарит последний жгучий взгляд. Перед носом Тойи захлопывается дверь. Он остаётся один со своими мыслями в этом пустынном доме. А в памяти до сих пор яркой картинкой приглашения для Старателя уехать из страны на два месяца, которые, наверно, уже подписаны.