***
Дорогой ресторан встречает дрожащего от холода Мина красивой и чересчур яркой вывеской, что рябит в глазах и заставляет зажмуриться на несколько секунд вперед. Когда Ким видел фотографии заведения на их небольшом сайте, он совсем не предполагал, что выглядеть все будет чуточку по-другому. И за этот день ему становится уже второй раз стыдно, ведь он с чистой душой надеется, что никто из пары, которая должна была здесь замечательно провести свой вечер, не разочаровался, увидев сие чудо. Ладно, он сюда не ради этого приехал. А ради всеми любимого Хёнджина, состояние которого видеть сейчас не хочется совершенно, лишь отвезти домой, со спокойной душой понимая, что никто из-за него не пострадал и не пострадает в будущем. Ну, он надеется. Зайдя в довольно приличный зал ресторана, он удивляется, что несмотря на время, в которое прибыл Сынмин, заведение все еще работает. Видимо, работает из-за одного Хёнджина, что расселся где-то тут. Люстры освещают Сынмина, что именно сейчас больше похож на потерявшегося ребенка, нежели на взрослого человека. Ищет взглядом, вроде как, родителей, а на самом деле своего клиента, что, как уверен сам парень, ещё успеет подпортить ему спокойную жизнь. Под пристальным взглядом персонала, Сынмин прошел весь зал, делая вид, будто самостоятельно выбирает столик. Последние клиенты в ресторане так же странно на него косились. Но, не обращая на это внимания, Мин немного запаниковал. Поняв, что Хёнджина тут нет, до него доходит, как же он облажался. Мин совершенно не учел то, что уехать тот мог в совершенно любой момент, кое-как вызвав себе такси и успев натворить дел. Страх неприятно липнет к спине и осмотревшись еще несколько раз, Ким решает спросить что-либо у персонала заведения. Навстречу ему попадается молодой человек, видимо, работающий официантом. — Здравствуйте! Вы не могли бы мне помочь? — Мин подлетает первым, с надеждой смотря на парня. — Здравствуйте. Да, конечно. Что-то случилось? — парень напротив чуть улыбается, вызывая и у Сынмина милую ухмылку. — Совсем недавно у вас ужинала одна пара: два молодых человека. И мне срочно нужно найти одного из них. Официант резко меняется в лице и, как кажется Сынмину, пытается не засмеяться. Ким на это улыбается еще ярче, пытаясь хотя-бы своим обаянием помочь найти Хвана. — Извините, не могли бы вы сказать свое имя? Мин на это тушуется, но все-таки говорит. — Сынмин, Ким Сынмин, — парень напротив пропускает еще один взрыв смеха, отделываясь лишь усмешкой, быстро пытаясь привести себя в порядок. — Что-то не так? — Нет-нет, все в порядке. Пройдите за мной, — официант разворачивается и направляется в неизвестное Сынмину место. Ким идет за ним, с опаской осматриваясь по сторонам и надеясь, что Хвана он найдет в нормальном состоянии, а не всего помятого и с фингалом под глазом. Но больше надеется, что найдет хотя бы его. Спустя тридцать секунд, они попадают в совершенно другой зал, о котором Сынмин не знал совершенно. Выглядит он посовременнее другого, со спокойной играющей мелодией внутри и довольно большим баром. К которому, они кажись, и направляются. Совсем рядом слышится до боли знакомый голос и сердце пропускает удар, когда перед его глазами предстает спина, обтянутая помятым костюмом, когда сам парень раскачивается в разные стороны. — Я готов поспорить на пятнадцать сотен, что Человек Паук за несколько секунд уделает Дэдпула! — Вы не можете так говорить, потому что их даже не существует… — Они существуют! — Но… — Никаких «но», я все сказал! Сынмин, наблюдающий за развернувшейся драмой, с точностью понимает того официанта, когда смеяться хотелось ну очень. Застывшее подобие улыбки описывает всю ситуацию, когда состояние Хвана дошло до такого. К нему и подходить страшно. Спустя несколько секунд на него обращает внимание уставший бармен, что уже трехсотый раз протирает стакан, дабы точно не сойти с ума. Парень хлопает глазами, а Мин приставляет указательный палец ко рту и только замечает, что официанта рядом уже нет. Не выдержал. Бармен кивает, во время хватая бутылку соджу из рук Хвана. Видимо, такое происходит уже не в первый раз. — Мне можно! — кричит Хёнджин и пытается сесть на барном стуле ровно, не шатаясь в разные стороны. Разочарование приходит тогда, когда спустя еще несколько секунд, он чуть ли не падает, из-за чего из уст парня вылетает вздох. Ким не знает как заставить Хвана собраться и поехать домой, но, видимо, судьба дала ему шанс. — И вообще, где уже… — старший поворачивается на стуле, почти врезаясь в застывшего как статуя Мина, — …мой Минни… Хван несколько секунд смотрит на парня стеклянным взглядом, не понимая, он это или просто кажется. Сынмин за это время наконец таки отвисает хватая того под локоть, чтобы ненароком не свалиться на пол вдвоем. На это действие Хёнджин обвивает талию младшего руками, полностью слезая со стула и делая несколько шагов вперед. Теперь приходит очередь Кима шататься в разные стороны, пока старший, кажись, заснул. Пихнув его в бок, Хван что-то бормочет и прижимается сильнее. — Я тебя ждал, — от парня несет алкоголем за километр, и Сынмин морщится, пытаясь уйти от этого аромата, — до-о-олго… А ты пришел… Младший чувствует улыбку по одному лишь голосу и делает еще один шаг назад, наконец таки ровно вставая. Бармен, смотря на это, с облегчением выдыхает и по тихому смывается из зала, оставляя свет включенным. Тишина длится еще две минуты и Сынмину кажется, что после появления Хвана в его жизни, молчать — как смысл всего живого. — Поехали домой, — шепчет младший и не двигается, пытаясь понять, заснул ли другой или нет. Тот еще что-то бормочет и отрывает голову от груди Мина. Взгляд проходится по сонным глазам, ниже к красным от алкоголя щекам и влажным губам. Задержавшись на несколько секунд дольше, он смотрит в другую сторону, надеясь, что Хёнджин поступит так же. Сердце стучит как бешеное, хотя буквально несколько минут назад, он чувствовал себя чересчур спокойно. Кажется, что взгляд старшего проходит сквозь, куда-то внутрь и становится страшно. Такой проницательный и серьезный Хван пускает по телу мурашки, обводя кривыми линиями позвонки на спине. Сынмин сглатывает ком в горле и кажется, будто это единственное, что было слышно так громко. — Домой? — переспрашивает он и чуть наклоняет голову вперед, внимательно следя за взглядом младшего, что метается из стороны в сторону. Мин рвано кивает и чувствует как замирает сердце, когда Хван с такой легкостью отпускает его и все еще шатаясь, направляется к выходу. За несколько секунд приведя себя в порядок, парень направляется за ним, чувствуя себя чересчур неловко. Он догоняет его уже возле главных дверей и останавливает за предплечье. — Нужно вызвать такси. Оба выходят из заведения, зачем-то становясь на автобусную остановку. Хван присаживается на небольшую лавку, прислоняясь спиной к прозрачной стене, пока младший стоит рядом, набирая номер такси. На улице давно темно, на небе ни единой звездочки, а выдохнув, можно увидеть белое облако пара. Весна радует теплой погодой только днем, когда по вечерам становится чересчур холодно. Хёнджину все то не по чем, по венам все еще течет крепкий алкоголь, ведь даже холод не отрезвляет. А вот кинув взгляд на младшего, можно заметить как тот дрожит, пытаясь каким то образом согреться, все время выдыхая через рот и топчась на одном месте. Когда оператор наконец таки отвечает и спрашивает адрес заведения, становится на удивление теплее. Ким не обращает внимания, четко выговаривая слова и переставая топтаться на месте. Закончив разговор и получив время ожидания около десяти минут, он сует телефон обратно в карман и скрещивает руки на груди, ненароком касаясь приятной ткани возле предплечья. Ким щупает свои плечи теперь с уверенностью, понимая, что на нем чужой пиджак. Точнее не чужой, а Хёнджина. Он поворачивается к тому и застает его в одной рубашке и с закрытыми глазами, что совершенно точно говорили о том, что парень заснул. Аккуратно присев рядом с ним, Сынмин поправил пиджак и сложил руки на груди, греясь. Слова благодарности долго витали в голове, но желание того, чтобы Хван наконец таки поспал было больше. Решив, что скажет тихо, через несколько минут отдав пиджак обратно, он никак не ожидал чего-то другого. — Не снимай, — бормочет он и садится на лавке удобнее, после снова проваливаясь в Царство Морфея. Сынмин делает вздох и поджимает нижнюю губу, продолжая молчать. Ну, ладно, не будет снимать. Сопение старшего не слышно, на экране телефона светится «11:51» и выговорив тихое: — Спасибо. Мин думает обо всем. О странном поведении, о прошедшем свидании и о том, не замерз ли Хван. Прошло уже шесть минут, они оба покорно ждут, пока старший спит, а младший надеется донести того до машины, с целью не уронить и не разбудить. Хотя второе вряд-ли получится. Да и первое тоже. Но вообще-то… — Хочешь спросить меня о чем нибудь? Вопрос вводит Сынмина в ступор и чуть поразмыслив он переспрашивает. — Что? — Я же вижу, ты хочешь что-то спросить, — «Дурак, не хочу я ничего спрашивать. Хотя…», — думает парень, но все-таки сдается. — Хорошо. Как прошло свидание? Хёнджин усмехается. — Мы не подходим друг другу. Давай другой вопрос. — Это еще почему? — возмущается младший. — Сынмин-а, задай другой вопрос. — Но почему не этот? — Потому что я так сказал. Задавай. — У меня больше нет для тебя вопросов. Хван резко поворачивает голову к Мину и смотрит на него несколько секунд. — Ты солгал, ведь так? Ким молчит и видит подъезжающую машину такси. — Пошли. Старший что-то снова шипит, пытаясь подняться с насиженного места. На помощь к нему подходит Сынмин, аккуратно поднимая его за предплечье и ведя к автомобилю. Хван еще что-то бормочет про то, что ему не нужна помощь, но после сам чуть ли не повисает на младшем, будто бы падая. Становится неловко, когда водитель встречает их со странной ухмылкой, так и говоря: «Я все знаю». Хотя знать даже нечего. Парень пихает другого на заднее сиденье, после садясь рядом и называя адрес. Машина трогается с места и становится намного спокойнее, когда голова Хвана приземляется на плечо Мина, удобно там устраиваясь. Сынмин выдыхает с облегчением и смотрит на пролетающие мимо кафе, магазины и другие заведения, представляя, что будет дальше.***
— Я не намерен тащить тебя до самой квартиры, — бурчит младший, придерживая Хвана за талию и шагая прямиком к подъезду. Только подъезжая к дому, Сынмин кое как переборол желание протянуть восторженное «вау», ведь место проживания Хёнджина значительно отличалось от пошарпанного дома и сломанной детской площадки, где и обитал младший. Конечно, живет он в довольно просторной квартире для одного человека, но судя даже по двору, Хвану там будет тесно. Сделав еще несколько шагов, терпение Сынмина лопается и остановившись возле входных дверей, он отпускает старшего, из-за чего тот чуть ли не шлепается на плитку. — Встань нормально! Хёнджин непонятно от чего пьяненько хихикает, опирается на стену и смотрит на запыхавшегося Кима. Тот теперь молчит и пытается начать дышать через нос, разминая затекшую спину. И зачем он вообще за ним поехал?.. — Ищи ключи, я не буду копаться у тебя в карманах, — командует Ким и сложив руки на груди, смотрит тому в глаза. Старший улыбается и положив руки на карманы брюк, обращает внимание на кое что другое. А именно на пиджак, что все еще накинут на плечи другого. Хван резко приближается, из-за чего младший делает шаг назад, не ожидав такого напора. Оба смотрят друг на друга несколько секунд, после чего Хёнджин протягивает руку к якобы Сынмину, на деле пытаясь достать ключи из внутреннего кармана пиджака. Ким с удивлением за всем этим наблюдает, уворачиваясь от чуть дрожащей ладони, вызывая у другого смех. Кажись, Мин забыл. — Что ты пытаешься сделать? — уворачивается второй раз. Веселый настрой напротив невероятно давит потому, что уже давно хочется дать подзатыльник этой пьянице. — Ключи пытаюсь из пиджака достать, дурачок. На лице добрая улыбка и только после этого младший останавливается, вспоминая про всё ещё висящий на нем элемент дорогущего костюма. Быстро скинув его с себя, он передает его в руки Хёнджина, вновь смотря куда-то в сторону. — Спасибо, я уже согрелся. Хмыкнув и резво достав ключи, Хван открывает дверь в подъезд, заходя первым. Все еще шатаясь, он нажимает на кнопку вызова лифта, поджидая младшего, что только поднимается по ступенькам. Стоя рядом с друг другом, оба молчат, изредка обращая внимание, когда Хёнджин делает считанные попытки выглядеть трезвым. Еще раз переступая с ноги на ногу, старший запинается о носок собственных туфлей, делая вид, что прямо сейчас повстречается с холодным кафелем, на деле притворяясь. Зато теплая ладонь младшего как всегда спасает. — Осторожнее. Лифт останавливается на первом этаже, принимая все внимание на себя, когда такая же теплая улыбка расцветает на губах Хвана. От чего-то становится приятно. Делая шаги в тесную кабину, Ким думает о том, что сделав ее чуть пошире, пунцовые щеки сейчас не были бы таковыми. Ведь слишком тесно, рука к руке, а легкие кеды нещадно сталкиваются с начищенными туфлями, вновь и вновь вызывая смущение, но никакого дискомфорта. Горящая цифра «семь» сопровождается небольшим звоном, исходящим из динамиков где-то рядом с панелью этажей. Хван выходит первым, сразу подходя к нужной двери. Он уже не улыбается, со спокойным видом открывая дверь в несколько комнат, что за несколько лет настолько ненавистными, что осознание «лучше непонятно где, чем здесь» приходит почти каждый день. Чувства отрезвляют и вставив ключ в скважину с первого раза, он так же проходит первым. Сынмин следует за ним, в следующую секунду все-таки выдыхая тихое «ого». Квартира была больше похожа на пентхаус, в котором Мин точно впервые. Младший не хочет показаться тем, кто якобы живет в развалинах, поэтому быстро успокаивается, со спокойным лицом наблюдая, как старший скидывает с себя обувь и проходит в коридор, останавливаясь возле какой-то дорогущей вазы. Он поворачивается к Киму и смотрит на того несколько секунд, после переводя взгляд на дверь. Сынмин быстро ее закрывает и так же снимает обувь, топчась в коридоре. Хван, наблюдая за ним несколько минут, разворачивается и идет вперед по коридору, после заходя в какую то комнату. Мин не стал чего то спрашивать, догадываясь, что тот скорее всего направился в ванную комнату. Нужно же хотя бы немного освежиться. А дальше наступает тишина. Непонимание, что делать дальше и где вообще хоть что-то находится приходит мгновенно. Квартира кажется нереально огромной и найти хотя-бы спальню — становится задачей номер один. Парень осматривается, по одним коридорам примечает примерное расположение дверей и начинает свой обход. Первые три комнаты оказываются гардеробной, ванной и кабинетом, как понял сам Сынмин по одному компьютеру в помещении. Дальше все становится сложнее и парень искренне не понимает, зачем одному человеку столько комнат. Самому Киму хватает и одной спальни со всякими снеками по типу чипсов, но чтобы так… он точно никогда с таким не сталкивался. Спустя еще несколько минут хождений по чужой квартире, Сынмин с облегчением выдыхает, наконец таки найдя нужную ему комнату. С открытого балкона идет свежий и прохладный воздух, из-за чего в спальне становится невероятно хорошо. Самостоятельно чуть прикрыв прозрачную дверь, он еще раз осматривается, принимаясь за скомканное постельное белье на кровати. Видимо, убирались тут очень давно, ведь из-за скопившейся пыли на комоде возле кровати нос начинает щекотать, вызывая легкую аллергическую реакцию. Сынмин кое как заправляет постель, хоть и сам в этом не очень хорош и застывает на месте, спиной чувствуя чей то взгляд. — Что делаешь? — заметно протрезвевший после душа Хёнджин смотрит на парня, что медленно поворачивается в его сторону, хлопая ресницами. И, видимо, только младшего смущает то, что стоит Хван в брюках и полностью расстегнутой рубашке. Видя изменение в лице Мина, старший ставит галочку над еще одним выполненным заданием, и ухмылка появляется сама по себе. Резко отвернувшись в другую сторону, Сынмин делает вид что все еще занят, пока придумывает что ответить. — Уже поздно, — пояснет он и отходит от кровати к тому самому комоду, из-за чего чихать хочется с еще большей силой. Хёнджин молчит и смотрит то на самого парня, то на заправленную кровать. Спокойствие и безразличие на лице старшего пугает до чертиков, ведь мало ли что он может сделать. Сделать прямо сейчас. Сынмин обводит взглядом комнату, после снова возвращая его на Хвана. Тот осторожно поворачивает голову на него, смотрит несколько секунд, а после подходит к кровати, усаживаясь на нее и упираясь ладонями в матрас. — Я мог бы и сам уложить себя спать, — чуть посмеивается старший, — но спасибо тебе. Ким на это растягивает губы в неуклюжей улыбке, не зная, что отвечать. Тишина давит, а глаза нещадно зацепляются за то, куда смотреть не надо. Особенно, после того как Хван полностью снимает с себя рубашку, отбрасывая куда-то в сторону и устраивается на кровати. Длинные руки раскидываются в стороны, а уже отросшие пряди волос мягко ложатся на на подушку. — И извини меня за сегодня, — Сынмин смотрит на другого, внимательно слушает и застает тот момент, когда уставшие глаза медленно прикрываются, давая шанс на крепкий сон. Парень ожидает следующих слов парня, но тишина между ними рушит все надежды. Аккуратно, почти на цыпочках, Ким добирается до деревянной двери и останавливается возле нее. Ладонь тянется к железной ручке, но на половине пути дрогнет, услышав еле различимый сонный голос. — Я всем доставляю проблемы. Мягкий матрас прогибается под крепким телом, отдавая небольшим скрипом по всей комнате, но в особенности в груди младшего — Хван поворачивается к нему спиной. Сынмин поджимает нижнюю губу и смотрит на свою бледную руку. Аккуратно открыв дверь и выйдя из комнаты, он так же осторожно закрывает ее и останавливается. На душе скребут кошки. Вроде как, парень совсем недавно думал о том, что не понимает, наверное, сочувствия. Он ни разу не переживал за человека так, чтобы жить вместе с ним одним моментом, смотреть как продвигается та самая плохая ситуация в уже хорошую сторону, но сейчас… Сейчас от чего-то больно становится, ведь Хёнджин казался ему другим. Неправильно. Может, маска счастья в таком случае и беда? Тогда почему его это так задевает? Он ведь, не сказал ничего ужасного. Он не оскорбил младшего, не оклеветал его, но насчет боли он сомневается в своих мыслях. Больно сделал. Осознание приходит как-то рано, ведь слова не могут так сильно ранить. Не могут же? Они не могут оставить настолько глубокую царапину на ледяном до этого сердце, просто не способны. Но, кажись, Сынмин не до конца вкусил плод жизни. Хочется развернуться и поспорить со старшим, толком ничего и не зная о нем. Ни о его семье, ни о его характере, ни о его жизни. И это ужасно несправедливо. Так же несправедливо было тогда, когда не хотелось иметь абсолютно ничего общего с этим человеком, в то время как сейчас что-то бьет по вискам, боль спускается ниже и попадает прямо в середину. Где скрывается, вроде как, обычное, но невероятное требуемое желание. Узнать его ближе, наверное, стоит.***
Сынмин стоит возле просторного на вид кресла и еще раз осматривает гостиную. Диван оказался ужасно неудобным, поэтому, пришлось попробовать устроиться в более мелком его варианте. Парень опускается на мягкую ткань и бормочет что-то непонятное, разминая мышцы. Пробродив по квартире минут десять, он так и не нашел второй кровати, из-за чего вся надежда сладкого сна полностью отпала. Зато, он нашел несколько совершенно пустых комнат, в которых действительно ничего не было. И это довольно странно. Только отвлекшись от одних мыслей, в голове начали кружиться другие. Те самые, от которых хочется продумать всю ночь, даже не жалуясь на потребность сна. Парень достает телефон и сразу заходит в диалоги сообщений, смотря сначала на номер Джиуна, после перемещая взгляд на контакт своего друга. Соединив в голове этих двоих, он вспомнил ситуацию, которая полностью разрушила все его предположения по поводу того, кто же скрывается за маской друга по переписке. Тогда уведомления приходили Уджину точно в то время, как младший писал сообщения. И испуг до сих пор таится внутри. Над ним мог подшутить абсолютно любой знакомый, но сейчас, все подозрение сказывается на Уджине, что совершенно не подавал виду. Зайдя в диалог с как раз таки старшим, Сынмин быстро напечатал сообщение, дабы тот не волновался.«Я останусь у Хёнджина. Надеюсь, ты не расстроился из-за моего резкого ухода.»
Мин наблюдает за тем, как старший оказывается в сети, читает сообщение и начинает что-то печатать. «Еще несколько дней не мог мне писать? Я перепугался.»«Но даже не написал сообщение первый. Какой из тебя друг?» «И отвечай на мое первое сообщение.»
«Айщ, молчи.» Сынмин смеется. «Все в порядке. Отчасти, я понимаю тебя.»«Я рад.»
Мин смотрит на свое последнее сообщение, сохраняет мягкую улыбку на лице и в какой-то мере даже успокаивается. Он не высказался другу, не попросил у него помощи, а на душе хорошо. В последнее время, они правда стали проводить мало времени вместе, но, к сожалению, замечать это Сынмин начал только сейчас. Становится жутко неудобно перед Уджином, ведь слова о том, что им пора встретиться и просто поговорить он часто пропускал мимо ушей, подшучивая и не обращая внимания на совсем безэмоциональные сообщения или голос, после этого. Пора так же исправляться. Сынмин выходит из собственных мыслей и пишет новое сообщения, пытаясь каким-то образом держать свои глаза открытыми.«Спокойной ночи, хён.»
Парень мельком смотрит на время и выключает мобильный, откладывая его на место рядом с собой. Несколько минут еще ворочается, пытаясь удобно устроиться, но и не сильно шуметь. Пробегается глазами по недавние темам своих размышлений и прикрывает глаза, не успевая даже сделать вздох, как проваливается в ужасно тянущий к себе сон.***
Первое, что подумал Хван, когда попытался открыть глаза: «Что вчера было?..». Голова раскалывалась, чувство того, что по ней били мелким молотком отпечаталось у него в сознании. Во рту было сухо как в пустыне, где-то на краю подсознания витали отрывки, сложить которые вместе было фактически невозможно. «Ресторан, свидание, бутылка вина и… Сынмин?» Внутри закрадывается чувство невероятного раздражения на всю сложившуюся ситуацию. Чем он думал? Хотя.. если сложить все его прошлые мысли по этому поводу, все шло как надо. Правда, как теперь понять, причем тут Сынмин, ведь свидание, вроде как, было с Чонином. А жаль. Но еще большее раздражение приносил тихий, еле заметный звук шлепанья босыми ногами о паркет, где-то совсем рядом с Хёнджином, из-за чего хотелось свернуться калачиком и прямо сейчас не чувствовать ни головы, ни всего остального. Вместе с ним издеваться над его черепной коробкой начала и дрель, что как будто бы проедала все внутри. Нужно еще каким-то образом пережить два свидания… Хван с жутким ревом переворачивается на другой бок, действительно пытаясь слиться либо с матрасом, либо с чем нибудь еще, только бы не ощущать все то, что прямо сейчас творится в его организме. Звук резко прекращается. Хёнджин также затыкается, не издавая никаких звуков и не двигаясь совершенно. Ему нравится слушать простую тишину, когда всего лишь несколько лет назад он не мог жить без чего-то громкого. Видимо, гормоны тогда играли не слабо. Играли так же, как и интерес парня сейчас, когда источник столь раздражающего звука, снова начал бесить его. Хван резко поворачивается к двери и кое как открывает глаза, заставая растрепанного после сна Сынмина с дрогнувшим стаканом воды в руках. Видимо, старший напугал его не то чтобы сильно, но точно до той отметки, когда дергаешься ужасно. Оба хлопают ресницами и молча смотрит друг на друга. — Доброе утро… — шепчет младший и делает еще один шаг вперед, отводя взгляд в сторону и ставя стакан на тумбу. — Доброе, — чересчур хриплым голосом отвечает Хван, в то время как Сынмин начинает летать в облаках. Картина домашнего Хёнджина в одних брюках не только заставляет нервно сглотнуть накопившуюся слюну, но и заставляет подумать о том, какой же он все-таки милый, когда не язвит и сонно осматривается по сторонам, при этом выглядя как воробей. Милая ухмылка расплывается по губам младшего, в то время как Хван совершенно не понимает, как тот еще не накинулся на него за вчерашнее. Он хоть и ничего не помнит, но осознает, сколько всего мог натворить. Когда тишина затягивается, Ким кивает на недавно поставленный им стакан. — Это от головы, — Хёнджин сонно мотает припухшим лицом в знак благодарства и протирает глаза, — сильно болит? — Очень, — шепчет парень, а Сынмин пытается не подавать виду, учуяв запах жуткого перегара. Хван садится на кровати и смотрит на своего спасителя, держась обеими руками за щеки. В голове проскальзывает вопрос: «А что бы было, если бы не он?» Отвратительные картины того, как Хёнджин просыпается в какой нибудь забегаловке или под забором абсолютно любого дома дают ответ на этот вопрос. Еще с самой первой встречи Сынмин был похож на ангела, а сейчас доказывает это. Так и зачем он вообще приехал? Не обязан же был совершенно. Плюс еще одна тема для разговора. Но пока нужно начать с чего-то другого. — Что вчера было? Хёнджин наблюдает за взглядом Кима, что сначала метнулся куда-то вниз, после снова возвращаясь на сонное лицо. Холод прошелся по голому торсу, после чего до Хвана дошло. Быстро схватив брошенное рядом одеяло, он поспешил прикрыться, понимая, что хоть ничего страшного в этом и нет, но светить достоинством тренажерных залов перед Мином не очень то и прикольно. — Ничего особенного, — ответил младший, вспоминая все то, что было вчера. Где-то внутри неприятно кольнуло, но тот лишь поспешил унять внезапную боль, перемещая на более веселые моменты. — Я завтрак нам приготовил. Думаю, пора вставать. Хван чуть подзависает, после несколько раз кивая. — Да, конечно. Провожает взглядом ушедшего Сынмина и откидывается на кровать, смотря в потолок. Стыдно. С чего он вообще взял что этот план сработает? Прямо сейчас это кажется нереально глупой идеей, и Хёнджин совсем не понимает, почему во время того, как у него раскалывается голова, он начинает думать в сто раз лучше. Что тогда будет? Скандал? Он не захочет его видеть? Выставит придурком и уйдет? Нет, Сынмин не такой. Да и тем более, все будет хорошо. Решения меняются каждые пять минут. Пора сходить к врачу.***
Выпив таблетку от головы, сходив в душ и переодевшись в чистую одежду, Хёнджин направляется на кухню. Уже в коридоре чувствуется приятный запах то ли блинчиков, то ли чего-то другого, более сложного, ведь старший умеет готовить только первое из сказанного, различая аромат соответственно. Зайдя в просторную комнату, Хван останавливается возле косяка двери, чуть облокачиваясь на него и смотря за тем, как Мин наливает им по кружке кофе. Тот что-то шипит, немного обжигает палец, а после поворачивается, застывая на месте с двумя кружками в руках. Хёнджин выдавливает из себя улыбку и делает шаг на территорию кухни. — Проходи, это твоя квартира, между прочим, — Мин посмеивается, но все-таки немного язвит, что не уходит от старшего. Тот самый Сынмин, что может растоптать любого своими фразочками возвращается. Хотя, он наверное и не уходил. Хёнджин садится за стол, пододвигая кружку с кофе к себе. Делает глоток и блаженно прикрывает глаза, настолько напиток вкусен. Младший замечает это, пока присаживается рядом и ухмыляется, понимая, что хоть кофе готовить он умеет. Хван оказался прав, и в тарелке действительно лежали небольшие блинчики, с размером в ладошку, не считая пальцев. С каждым кусочком выпечки, есть хотелось еще сильнее. Поэтому, набив рот завтраком, старший делает несколько глотков напитка, после обращаясь к Сынмину. — Так фто фчера было? Мин усмехается и тоже делает глоток, накидав в рот блинчиков. — Дожуй фначала, обжора, — передразнивает его младший и улыбается, чуть ли не давясь. — Аф так! — Хван театрально возмущается, но уже через несколько секунд хвастается за голову, ведь вчерашний день «пьяницы» никуда не исчез. Сынмин на это громко смеется, наконец дожевав и пытаясь не упасть со стула. Прямо сейчас, они похожи на милую парочку, что живет вместе и каждый завтрак так дурачится. Но… «Милая парочка друзей» — поправил бы Сынмин, а Хван на это недовольно бы фыркнул, строя из себя обиженку. Все это снова похоже на дораму, что и приходит в голову обоим из них. Смех Мина потихоньку утихает, а Хёнджин больше не впихивает себе в рот блинчики. Наступает тишина. Спустя некоторое время, когда оба доели, Сынмин встает из-за стола, но мягкая ладонь касается плеча, заставляя остаться на месте. — Я сам все уберу, спасибо тебе, — где-то рядом говорит старший и собирает тарелки со стола, загружая в посудомойку. Это замечает младший и поворачивается к тому лицом. — Откуда у тебя такая огромная квартира? — задает давно придуманный вопрос Сынмин и ждет ответа. Хёнджин поднимает на него голову и несколько секунд смотрит, после снова возвращаясь к загрузке в посудомойку. — Я наследник крупной кампании, вряд-ли человек с такой должностью жил бы в одной комнатушке, — поясняет он, а на лице недовольство и даже какое то отвращение. Мин видит это по одному его взгляду. — Что-то случилось? Ты не рад этому? — Сынмин, я не хочу жаловаться тебе, давай пропустим эту тему. — Ты не жалуешься, а просто рассказываешь. — Тогда я не хочу рассказывать. Хёнджин заканчивает ставить посуду в машину, а Мин молчит. Последнее предложение выбило его из колеи. Его собственное напорство и упрямость только что пошли в совершенно не то русло. Теперь в глазах старшего читалась грусть. — Извини, давай действительно переведем тему, — извиняется младший, пока Хван кивает. — Я видел тебя на банере. Ты модель? Хёнджин облокачивается на кухонную тумбу и чуть улыбается. — Понравился тебе, да? Лицо Сынмина сразу же вытягивается, становясь похожим на красный помидор. — Я просто спросил! — возмущается он и не знает куда себя деть. Эта любовь к себе невероятно раздражает. — Я тоже просто спросил, а ты, вон, как покраснел, — смеется старший и продолжает, только уже шепотом. — Значит понравился. — Не понравился! — почти кричит Ким и намеревается встать из-за стола. — Все, все, я понял. Не понравился — так не понравился, — Хёнджин подходит ближе и садится рядом, за барную стойку. Сынмин потихоньку отходит от прежнего состояния, смотря куда-то в пол. — И да, я модель. — Почему не сказал? — По мне разве не видно? — Айщ! Так и заканчивается эта тема разговора. Начинается вторая. — Так что вчера было? Заметь, я уже не с набитым ртом! — Вижу я, — усмехается Сынмин и смотрит на старшего. — А так, я уже сказал — ничего особенного. — Но все-таки, расскажи, — требует Хван и наклоняется ближе, будто это поможет. — Хорошо, — приготавливается он и садится поудобнее. — Вчера, как ты наверное помнишь, у тебя было свидание с Чонином, которое ты, откровенно говоря, пропил. Не знаю точно сколько ты выпил, но после одного твоего звонка, я понял, что ты уже кое как разговариваешь. Поспешив тебе на помощь спустя полчаса, я вспомнил адрес и приехал на такси, заставая тебя за глупыми разговорами с барменом, у которого по лицу было видно, что он хотел от тебя сбежать. Я забрал тебя и повез на такси к тебе домой. После уложил спать, а сам ютился на кресле в гостиной, ведь как я заметил, кроватей, кроме как в твоей спальне, у тебя больше нет. Конец. Хёнджин несколько секунд молчит, а после заливается истерическим смехом, не веря, что он почти ничего не натворил. Но Сынмин не понимает, что здесь может быть смешного. — Что смешного? Я, между прочим, тебя на себе тащил! И до такси, и до квартиры, — Мин вскакивает со стула и хватает со стола прихватку. В следующую секунду она летит в старшего, но тот даже не обращает на это внимания, продолжая смеяться. Дальше в парня летит несколько конфет со стола, махровое полотенце и небольшая пластиковая тарелка, которую Хёнджин, к удивлению младшего, ловко перехватывает. Смущение уходит на «нет» и действительно вспомнив детство, Хван так же подскакивает со своего места, после сразу хватаясь за голову, что резко решила закружиться. Разозленный до этого Сынмин быстро подходит к тому, замечая его ужасное самочувствие. — Все в порядке? — парень наклоняется к нему и пытается заглянуть в глаза, надеясь понять, все ли хорошо. Тот не подает виду, продолжая держаться за голову, из-за чего Мин пугается не на шутку. Быстро наливает в бокал воды, а Хёнджин думает о том, что вовремя у него в одном месте детство заиграло. Как никак, они, можно сказать, сотрудничают, а тут все мигом расслабились. Выглядит глупо. Но, кидаться в чужом доме вещами, ведь, некультурно? Только Сынмин поворачивает голову, как застает лицо Хвана в несколько сантиметрах от себя. Сердце уходит в пятки, а полный стакан воды норовит выскользнуть из и так вспотевших ладоней. Хёнджин делает шаг вперед, заставляя младшего отступить, вновь находясь в непозволительной близости друг от друга. Хван решил просто поиграть. — Ты же понимаешь, что это было не совсем красиво? — боль как рукой сняло, а где-то внутри приятно колит, что смог подобраться настолько близко, — Да, Сынмин? Младший сглатывает и пытается что-то сказать, поднимая руку со стаканом, тут же шарахаясь. — Я благодарен тебе за все, — переходит на полушепот, одновременно хватая чужое запястье и легонько держа, — Но не забывай, что я все еще твой клиент. Хёнджин строит милую улыбку, что совершенно не пишется с тем, что говорил он несколько секунд назад. Смотрит в глаза напротив и слегка прикусывает нижнюю губу, пытаясь выловить все эмоции из этого взгляда. А у Сынмина паника почти каждую секунду сменяется спокойствием, он не может понять, что делать дальше, да и с чего такие решительные действия от старшего. Это все кажется чересчур странным, поэтому, пытаясь унять свои слегка покрасневшие щеки, парень отводит взгляд и вырывает руку, чуть ли не разливая содержимое стакана. Он понимает, что действительно сглупил, ведя себя с ним как со знакомым, но хоть когда-то же можно контролировать себя соответственно ему? Ему, значит, все дозволено? Или Сынмин настолько запутался? Хорошо, он припомнит ему это. — Иди в гостиную, — продолжает Хван и опускает свою руку, все еще смотря Мину в глаза, — Пожалуйста. Хёнджин делает несколько шагов назад и, как ни в чем не бывало, начинает убирать все остальное со стола. Ким наблюдает за ним несколько секунд, подходит и с грохотом ставит стакан рядом с недоеденными блинами. Вода чуть расплескивается. Детская драма. — Мне пора домой. — А как же я? — парень поворачивается к нему лицом. — Я твой клиент, и мы прямо сейчас идем в супермаркет за продуктами. Сынмин молчит. — А после смотрим фильм. — Я не соглашался на это. — У тебя все на лице написано, — улыбается, в то время как младший закипает от злости. — То, что ты мой клиент — не означает, что я должен слушаться тебя. — Сынмин, ты подобрал человека, что совершенно не подходит мне. Пора отрабатывать. Хочется плакать от безысходности, но поджав нижнюю губу, Ким со всей злостью смотрит на старшего, пытаясь прожечь того взглядом. Но после сдается. — Чистые вещи то хоть дай. Победная улыбка расцветает на пухлых губах.***
— Это слишком вредно. — У меня аллергия на это. — Как это вообще можно есть?! Сынмин поправляет воротник чересчур огромной футболки Хвана и с раздражением выдыхает. Они ходят здесь уже целый час, а в тележке только какие-то полуфабрикаты, рамён и несколько рисовых пирожков. Как этим вообще можно питаться? Они даже не взяли чипсов, из-за которых младший простоял несколько минут на одном месте, пуская слюни и понимая, что Хёнджин это точно не купит. За весь поход в супермаркет, было ощущение, что отец с сыном вышли погулять. Только наоборот, вредный тут только отец, что якобы правильно питается, скидывая в тележку кучу пачек с совершенно непонятным содержимым. Ким ходил где-то рядом, изредка отвечая «да» или «нет», не имея абсолютно никакого желания принимать в этом участие. После первого отказа на какой-то странный, но вкусный напиток все и отбило. Засмотревшись на один из прилавков, он и не заметил, как его зовет Хван. — Сынмин-а, — устало тянет старший и осматривается по сторонам. — Что? — Хочешь чего-нибудь? Ким выгибает бровь в немом вопросе по типу «ты серьезно?» и не знает, что сказать. Попытаться, конечно, стоит, но вряд-ли результат будет действительно тот, который ему нужен. — Тебе весь список перечислить? Хёнджин усмехается. — Скажи самое важное оттуда, я возьму это, — проговаривает парень и кидает в тележку ещё какие-то полуфабрикаты. — Чипсы, мы же все-таки фильм будем смотреть, — Сынмин почти слышит ожидаемое «нет», но после с полными удивлением глазами поворачивается на старшего. — Хорошо, какие хочешь? Молчание. — Я возьму, — отходит от тележки и идет в нужную сторону, — И сам заплачу за это.***
Уже на кассе младший подкидывает в общий счет несколько купюр, надеясь остаться незамеченным и берет пакеты в руки. — Дай сюда, — просит Хван и забирает одну из сумок себе, не обращая внимания на возмущения младшего. До дома они доходят в тишине и спокойствии, изредка перекидываясь какими-то фразами. Уже в квартире Хёнджин уходит в гостиную, выбирать фильм, пока Мин раскладывает все по полкам на кухне. Спустя несколько минут, он заканчивает свое дело и взяв пачки чипсов и какой-то напиток, направляется к Хвану. Тот сидит на полу, рассматривая что-то в телефоне и одновременно поглядывая на экран телевизора. Младший усаживается на диван и чего-то ждет. — Что будем смотреть? — задает вопрос Мин и аккуратно открывает первую пачку. — Честно — мне без разницы, главное чтобы тебе понравилось, — фраза смущает, но быстро уняв свое чересчур частое смущение, Ким закидывает в рот чипсинку. — Тогда, может, мелодраму? — Собираешься заплакать? — Меня не берут фильмы. — Как хочешь, — парень пожимает плечами и выбрав самую новую мелодраму из списка представленных, заставка загорается на экране плазмы. Сынмин отодвигается, давая сесть Хёнджину и подает ему пачку чипсов, от чего тот не отказывается. Так и проходят первые тридцать минут фильма, с хрумканьем на заднем плане и ароматом краба, витающим вокруг них. Хван изредка что-то бурчит, смеется на совсем не смешных моментах и в общем, ведет себя довольно странно. А младший подхватывает этот смех. Но радует одно — они постепенно начинают сближаться. От одной мысли об этом, на лице Сынмина расцветает приятная улыбка, лишь бы больше не слышать этих слов от него; лишь бы тот больше не ощущал себя одиноким, как показалось Мину. И внутри становится тепло. Из динамиков телевизора начинает литься спокойная мелодия, пока главные герои гуляют пол дождем, смеются и дают надежду остальным, что скоро все будет так же. А ритм сердца подстраивается под чуть заметные биты, когда становится уютно. Он слышит размеренное дыхание рядом и не понимает, в какой момент, оно стало его успокаивать. Вдох, выдох. Где-то на подсознании, Мин понимает, что давно не следит за тем, что происходит в фильме. Все постепенно уходит на второй план, кроме его мыслей и, наверное, Хёнджина. До этого — такие, фактически дружеские отношения были под запретом, так почему он разрешает их кому-то менять? Почему чувствует себя счастливым именно сейчас? И почему улыбается, пока голова Хвана касается его плеча? Первая слеза скатывается по щеке. Мелодрама кончается спустя еще десять минут, когда всхлипы Мина слышатся по всей квартире. Он сам не понимает, из-за чего плачет. То ли от грустного конца, то ли от того, как старший сквозь сон приобнимает его, утыкаясь носом ему в шею. Больно. Глотает слезы, пытаясь не разбудить парня, провалившегося в сладкий сон и откидывает голову на спинку дивана. Смотрит в потолок и молчит. Почему все так получилось? Чем он провинился в прошлой жизни? Ответ доходит до него сам. Сам того не понимая, он открыл все то, что так давно таилось внутри. Показал, после чего его пробило на эмоции. Те эмоции, которые раньше были точно так же под запретом. Ледяное сердце вдруг растаяло и пообещав кое-что, он уже никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Глаза прикрываются сами по себе, выбивая последнюю, самую горькую и в то же время приятную слезу. Остается только терпеть.***
Просыпается один из них только тогда, когда на улице уже давно темно, горят уличные фонари, а по телевизору идет ничем не примечательная программа, звук которой поставлен на ноль. Хван осматривается по сторонам и не замечает Сынмина, после чего пытается встать с дивана на поиски младшего. Как только ноги начинают опираться на пушистый ковер, в голову что-то резко ударяет, и он хватается за нее, через боль делая несколько шагов. Кое-как дойдя до кухни, он видит стоящего возле холодильника парня, и резко выдыхает. Его вид, взгляд и голос абсолютно всегда действуют на него как успокоительное. Наблюдает за тем, как тот что-то, вроде как, пишет на железной дверце и подходит еще ближе, делая это чересчур тихо. Подглядывает из-за хрупких плеч парня и видит небольшую записку. Читает и чуть улыбается, издавая при этом короткую усмешку. Ким дергается и поворачивается, сразу пряча мелкий листок бумаги куда-то в карманы джинс. — До инфаркта так когда-нибудь доведешь! — вскрикивает он, но после успокаивается, замечая нежную улыбку Хёнджина. — Извини, — искренне раскаивается он и вспоминает про содержимое записки. Сынмин кивает и смотрит на свои руки, всё ещё пугаясь такой близости со старшим. — Я, наверное, по… — Ты можешь остаться у меня, — перебивает, но выглядя при этом слишком обеспокоенным, — на еще одну ночь. — Нет, Хёнджин, мне правда неудобно. — Все в порядке, на улице уже темно и… — Мне пора. Хван замолкает, запихивая все попытки уговорить парня куда подальше. Поджимает нижнюю губу и кивает, отходя назад. Сынмин аккуратно проходит мимо него к двери и быстро собирается. Старший следует за ним и замечает на парне уже не свою одежду. Нет, он совсем не извращенец, но его огромная футболка так мило смотрелась на нем, таком домашнем и… просто Сынмине. Младший обувается и еще раз посмотрев на Хёнджина, выходит за дверь. — Не забудь про свидание завтра, — напоминает он. — Пока. — Пока, — договаривает он, а входная дверь хлопает почти перед его лицом. Он хотел сказать, снова собирался признаться в довольно странном деле, но не успел. Опять. Или снова. Уже неважно, и это обижает. Он смотрит на входную дверь кухни и замечает тот самый клочок бумаги, что остался лежать на полу. Видимо, выпал, пока Сынмин уходил от него. Внутри щемит. Парень подходит к нему, поднимает и читает содержимое уже полностью, начиная улыбаться. «Хёнджин, ты сейчас настолько сладко спишь, что я решил не будить тебя, а просто написать записку. Фильм был очень милым, спасибо тебе за этот вечер. Выспись и не забудь про завтрашнее свидание, где оно будет проходить я скажу так же завтра. Спокойной ночи! Я…» Видимо, именно в этот момент Хван и испугал его. Становится стыдно. Если бы не его странные подходы, сейчас бы он со спокойной душой прочитал последнее предложение. Но горько усмехнувшись, парень аккуратно складывает записку и кладет себе в карман, после поднимая голову и смотря в окно. По наружному подоконнику бьют первые несколько капель дождя, из-за чего внутри сжимается сердце. Его Минни прямо сейчас попадет под ливень. Его Минни весь промокнет. Его Минни может простудиться. Хван срывается с места, хватает зонтик и надев обувь, бежит по лестнице, надеясь найти Сынмина в куче людей. Несколько раз спотыкается на ровном месте, выбегает из подъезда и попадает под жуткий ливень, совершенно не беспокоясь за свое состояние. Сердце стучит как бешеное, пока ноги несутся к остановке, где, по предположениям Хвана, и должен находиться младший. Прохожие смотрят на него странно, что-то бурчат, пока сам юноша буквально летит по тротуару, совсем не обращая на них внимания. Одежда промокла насквозь, как и его надежда найти Сынмина. Он добегает до ближайшей остановке, ищет глазами и видит такого же как он промокшего парня. В нем Хёнджин узнает Мина и мысленно ругается на того идиота, что вместо нормальной остановки решил поставить лишь скамейку. Сам Ким стоит по деревом, совершенно не осознавая, что это опасно до ужаса. Первая молния пробивает будто бы в нескольких метрах. Хван появляется перед ним так же быстро, как Сынмин ушел от него. Отводит от дерева, чуть мучается с зонтиком, но после накрывает их обоих, наконец чувствуя спокойствие. Младший шмыгает носом, смотрит на бледного как молоко парня и поправляет упавшие на глаза мокрые пряди. Хёнджин шмыгает носом в ответ и не смотря на мокрую одежду, прижимает парня к себе. Тот утыкается носом ему в грудь и чуть касается ладонями его талии. Но не обнимает в ответ. Точнее, только первые несколько секунд. — Спасибо, — шепчет он, чтобы услышал только старший и чувствует тепло. В и до этого красных глазах скапливаются слезы, но быстро их сморгнув, он обещает себе, что больше никогда в жизни не заплачет перед Хёнджином, даже если их дороги разойдутся буквально завтра или через еще два дня. Но думать об этом он пока не хочет. — Пошли, — выговаривает старший и взяв того за мелкую ладошку, он отстраняется, направляясь обратно. Парень следует за ним, а в голове обоих следует мысль, что думать обо всем, им пока не хочется. Тем более, они просто коллеги.