***
Она увидела, как он стоял впереди. Спиной к ней. Она узнала бы его где угодно. Раст. Она без колебаний бросилась к нему, но он отдалялся, уходя. И тогда Элой пообещала, что найдёт его. Она никогда не сдастся. — Раст! Подожди, Раст! Но его фигура становилась всё дальше, пока не превратилась в крохотный силуэт. Элой остановилась. Слёзы текли по её лицу, а сердце было готово разорваться. Затем она почувствовала чьё-то присутствие позади. И замерла, не в силах обернуться. Бледные руки обвились вокруг её талии и задержались на её животе. Элой пыталась вырваться и ранить копьём того, кто схватил её. Но до сих пор не могла пошевелиться. Тело словно застыло, в то время как разум взбунтовался. Одна рука спустилась ниже, прикасаясь к её промежности. Элой опустила глаза и увидела, как её живот начал расти, и вторая рука в нём растворилась. Нет, только не это.***
— Нет! — пронзительно закричала она, резко сев на кровати. У неё перехватило дыхание, будто её только что окатили ледяной водой. Она почувствовала кого-то рядом и, переведя взгляд, заметила его. Гелис стоял около края кровати и снимал доспехи. Его глаза были прикованы к Элой. — Если бы я знал, что вид моего полуобнажённого тела настолько впечатлит тебя, что ты закричишь, то сделал бы это раньше. Элой смотрела на него, шокированная внезапным юмором с его стороны. Он действительно пытался дразнить её? Как будто они были влюблённой парочкой? Гелис усмехнулся, заметив её реакцию, и наконец избавился от доспехов. Элой молча наблюдала за ним, не в силах оторвать взгляда от его мускулистой груди. Она даже Раста никогда не видела раздетым, не говоря уже о других мужчинах. Она видела, как мышцы Гелиса сокращались, когда он поднял руки над головой, разминаясь, затем настала очередь мышц на животе — он потянулся. Мускулы плавно перекатывались под его кожей, и Элой не могла вспомнить никого из мужчин, которые выглядели бы так, как Гелис. Конечно, можно было сравнить его с Авадом или Нилом. Но если Авад был худощав, Нил — ловок, гибок и быстр, то Гелис напоминал сплошной монолит из силы и власти. Он был крупным там, где другие были худыми, широким — где стройные, и будто бы вся его плоть состояла из одних мышц. — У всех Нора принято так бесстыдно пялиться или это свойственно только изгоям? Он пристыдил её. Элой почувствовала, как её щёки вновь покраснели. Ей и самой стало неловко от того, как нагло она смотрела на него. Она проявляла совсем не здоровый интерес к своему врагу. Однако Элой просто выдавила из себя усмешку. И отвернулась, чтобы скрыть покрасневшее лицо. Ей должно быть безразлично его провокационное замечание, она пережила достаточно подколок за всю жизнь, чтобы научиться не принимать их близко к сердцу. — Не отворачивайся, малютка Нора. Не стесняйся наслаждаться совершенством Солнца в человеческом облике. Она ощетинилась от его комментария, раздражённая тем, как он оправдывался очередным своим безумным бредом. Затем Гелис подошёл к столу и сел разбираться с бумагами. Она ненавидела его за то, что он чувствовал себя комфортно, уже не видя в ней угрозы. Ненавидела то, как непринуждённо он вёл себя в её присутствии, как будто она больше не была такой же неукротимой, как пилозуб. Она следила за ним в ожидании. Ожидании того, что он выдернет её из кровати и сорвёт нижнее бельё; затем бросит лицом в матрас и разденется до конца. И будет непонятно, зачем он поступает именно так: пытаясь восхвалить Солнце или оскорбить её и всё племя Нора (хотя она не считала себя частью этого племени). Он засунет в неё свой член, причиняя невыносимую боль, разрывая изнутри. Элой до крови закусила губу, чтобы не разрыдаться от мыслей об этом. — Хватит, — она растерянно моргнула. Гелис повернулся к ней, в его странных глазах отражался огонёк свечи. — Что? — Хватит мне думать о том, о чём я думаю, — ответила Элой, съёжившись. Она знала, что Гелис не мог читать её мысли, но иногда ей казалось, что ему и это под силу. Она отвернулась и закрыла глаза. Она всегда чувствовала себя сильной, исключая тот раз, когда увидела, как погиб Раст. Но сейчас? Рядом с этим сумасшедшим? Она уязвима, но не бессильна; она никогда не была бессильной и никогда не будет. Мысли о Расте вызвали в ней гнев, и она посмотрела на Гелиса. Он вернулся к своим делам. Элой хотела спросить у него. Спросить, когда всё закончится. Она чувствовала злость из-за неизвестности. — Когда ты сделаешь для Затмения то, что должна, дикарка, — произнёс Гелис, оторвавшись от бумаг. Элой пробила дрожь при мысли об изнасиловании. Гелис повернулся к ней, его глаза горели опасным пламенем. И Элой ответила ему неустрашимым взглядом. Затем Гелис поднялся и приблизился к ней. — Отва… — она не договорила. Вмиг оказавшись рядом, он зажал её рот ладонью и толкнул головой в матрас. Её сердце бешено колотилось, а разум паниковал в ожидании неизбежного. Она часто и поверхностно дышала через нос, Гелис пристально посмотрел на неё, после чего сильнее ткнул лицом в кровать. Тогда Элой, вырвавшись, нанесла ему удар головой, вызвав лёгкое головокружение, но не сбив с ног, затем набросилась на него, колотя руками по животу. Из-за разницы в весе, она могла причинить ему лишь малую часть вреда, но ей удалось оттолкнуть его и несколько раз ударить кандалами. Гелис хмыкнул и, перехватив её руки, поднял их над её головой. Затем навалился на неё всей своей массой. Элой пыталась вырваться, но её мышцы болели, а ноги свело судорогой. Она смотрела в глаза Гелиса, он был так близко к ней и не позволял подняться. Он грубо развёл её ноги в стороны. Она сопротивлялась в заведомо проигранной битве. В таком положении она не сможет противостоять ему. — Этого ты хочешь? — он смотрел на неё потемневшими глазами. Элой недоумевающе взглянула на него. Затем он сделал то, чего прежде с ней никогда не делали. Он устроился между её ног, и она почувствовала, как нечто твёрдое коснулось её промежности. Жалобный всхлип сорвался с губ Элой, а её лицо покраснело. Она не понимала, что происходит. Чтобы родился ребёнок, мужчина должен что-то засунуть в женщину? Раст никогда не рассказывал ей, откуда берутся дети, все её знания были основаны на том, что она успела подслушать у женщин из племени, когда шпионила за ними. Но на самом деле она понятия не имела, что происходило между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями. Даже повзрослев, она стеснялась обсуждать с кем-либо эту тему. Гелис зарычал на неё, пристально смотря ей в глаза. — Ты чувствуешь? — его голос был низким и хриплым, когда он прикоснулся головкой члена к её промежности. Элой вскрикнула, ощутив, как что-то твёрдое скользнуло между её складок. Гелис же ухмыльнулся и повторил движение. На некоторое время Элой перестала сопротивляться, её разум был затуманен, всё это было так ново и так странно, особенно реакция её тела. Она чувствовала отвращение к себе, ненавидела себя за то, что ситуация вышла из-под контроля. За то, что она уже ничего не понимала. Почему этот монстр позволил себе сделать с ней такое? Почему она позволила ему? Гелис грубо схватил её за задницу и приподнял её таз выше. Он хмыкнул, самодовольно взглянув на неё. Он мог легко трахнуть Элой, его не особо интересовала её внешность и уж тем более индивидуальность. И всё же его пленница была по-естественному прекрасна; её волосы были подобны огню — он никогда прежде не видел такого цвета у других людей; её доблесть во время сражения вдохновляла и будоражила его кровь, распространяя возбуждающий жар по венам. Он хотел овладеть Элой с тех пор, как увидел её. А когда наблюдал за её битвой с бегемотом, то желал остановить бой, спуститься к ней, прижать к колонне и трахнуть перед всей толпой. Он видел, как покраснело её лицо в первый раз, когда он потёрся о неё своим членом. Гелис не мог не наслаждаться её реакцией. Он не мог поверить в свою удачу. У Элой было больше секретов, чем он представлял. Женщина, закалённая в битве, с толпой поклонников, жадно ожидающих возможности взять её — и вот она здесь; не в состоянии сдерживаться, стонущая из-за его члена. Кроме того, она была девственницей, и это заводило вдвойне. Обычно он не придавал значения девственности женщин, но осознание того, что именно Элой была чиста и невинна, делало процесс куда слаще. Элой чувствовала его дыхание на своём лице, ощущала, как его движения стали более быстрыми и жёсткими, как умело он играл с её чувствительными зонами. Она ощущала, как внутри неё что-то трепетало, подобно бабочкам в животе, и отвернулась, чтобы отвести взгляд от Гелиса и сосредоточиться на чём-то, кроме этого чувства. Она не знала, что это такое, но не думала, что это хорошо — так себя чувствовать из-за врага. Затем она услышала его смешок — глубокий и насыщенный звук, исходивший откуда-то из его широкой груди. Он прикасался к её плоти, и Элой ненавидела его за это. — Тебе нравится, малютка Нора? — он сделал акцент на прозвище и начал активнее тереться о неё. И тот странный трепет в её животе вмиг прекратился, когда она услышала следующее: — Кстати, твой папаша не смог бы выдать тебя замуж, если бы я забрал твою девственность, — Элой на секунду замерла, к ней вернулось полное осознание того, кто издевался над ней. Она резко дёрнулась, застигнув Гелиса врасплох, и, освободив ноги от его хватки, нанесла ему несколько ударов по почкам. Гелис вскрикнул, когда удары достигли цели. Элой почувствовала металлический привкус во рту, когда получила ответный удар. Гелис схватил её и грубо сбросил с кровати. Элой простонала, неудачно приземлившись на пол. Она увидела, как Гелис навис над ней и с силой придавил к полу. — Ещё раз попробуешь меня спровоцировать, и я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не истечёшь кровью во имя Затмения. Пока твой папаша не восстанет из мёртвых, чтобы спасти тебя. После этого Гелис вернулся к столу. Элой чувствовала себя истощённой, всё её тело болело. Должно быть, она была обезвожена или уже бредила. Она точно убьёт его до следующего раза.