Системная угроза

      Гелис наблюдал за тем, как расслаблялся каждый мускул её тела во время оргазма. Тело Элой дрогнуло, и он довольно усмехнулся. Он не планировал долго оставаться в воде, не желая, чтобы люди, находившиеся в другом конце пещеры, заявились сюда и увидели, чем он тут занимался с пленницей.       Он выдавил немного жидкого мыла из бутылочки и опустил ладонь на живот Элой.       Сквозь пелену удовлетворения Элой не сразу ощутила его руки на своём теле. Она отстранилась от Гелиса и прикрыла наготу, по крайней мере, попыталась прикрыть. Туман в её разуме быстро рассеялся, Элой зарычала на Гелиса, и он удивлённо на неё взглянул.       — Я могу сделать это сама, — огрызнулась Элой и выхватила бутылочку с мылом. Она чувствовала себя окончательно запутанной из-за того, что позволяла ему делать, неприятная тяжесть осела в её костях.       Гелис же был на грани смеха. Он весьма удивился её попытке сохранить достоинство после всего случившегося.       — То есть, это приемлемо — кончить на мои пальцы в тот момент, когда я тебя ими трахаю, а вот позволить мне помыть тебя — совершенно невыносимо, — он насмехался над ней, самодовольно улыбаясь.       Элой смутилась от его слов. Она хотела немедленно утонуть или хотя бы просто оторвать ему голову. Она не знала, что ответить, да и не желала отвечать, вместо этого сосредоточившись на мытье. Гелис посмеивался над её реакцией, точнее, отсутствием реакции. Элой действительно была необычной, и он с трудом понимал её менталитет.       Как только она закончила мыться, то услышала приближающихся мужчин из дальнего конца пещеры. Их голоса слышались всё отчётливее, и Элой запаниковала — она до сих пор была обнажённой и покрасневшей. Она не хотела, чтобы кто-то узнал об её позоре, и сильно сомневалась, что Гелис остановит своих подчинённых, если они начнут её домогаться или смеяться над ней.       С этой мыслью Элой быстро заплыла за спину Гелиса, прячась за его огромным телом. Из воды были видны только её нос и глаза.       Гелис ещё раньше заметил приближение мужчин, но не стал предупреждать Элой, просто чтобы увидеть её реакцию. Однако его весьма озадачило то, что пленница использовала его в качестве щита. Она пыталась прижаться как можно ближе к его телу, её сердце бешено стучало, и она буквально вплотную уткнулась в его спину. Элой чувствовала запах его кожи и жидкости для мытья, которую они оба использовали, а также смесь лекарственных трав, мяты и собственного естественного запаха.       Гелис остался неподвижен ради неё и немного ради себя. Внезапно он проникся странным чувством по отношению к молодой охотнице и понял, насколько она была моложе него. Ей было всего девятнадцать лет, в то время как он приближался к своему тридцать пятому году жизни под Солнцем. Он был Избранным, всегда считал удовольствие слабостью, но всё же был покорён этой девушкой с огненной шевелюрой, без страха бросавшей вызов судьбе.       — Сэр, — один из воинов Затмения заметил Гелиса, и Элой сильнее прижалась к его спине.       Гелис холодно посмотрел на подчинённого, не узнавая его лица. Численность Затмения росла с каждым днём, и у Гелиса не было ни времени, ни желания запоминать имена и лица всех, кто попал под его командование. Но это не значило, что и армия ничего о нём не знала. Они все знали, что он был их лидером и чего от них требовал, и этой информации о нём было вполне достаточно. Он не хотел, чтобы подчинённые знали о пленнице-Норе, и убивал любого, кто начинал догадываться. Исключением была лишь служанка, и то потому, что Гелис мог легко её контролировать, имея над ней рычаги давления.       Двое мужчин продолжали на него смотреть, словно не замечая девушку, испуганно прижавшуюся к его спине.       — Вольно, — раздражённо отозвался он, и мужчины быстро направились к выходу. Если бы он не ответил, эти идиоты наверняка так и продолжили бы стоять в ожидании приказа, — можешь всплыть, девочка, — он почувствовал, как она выдохнула с облегчением. Её дыхание обожгло его кожу.       — Я не девочка, — проворчала Элой и подплыла, чтобы оказаться лицом к нему.       — Ни одна нормальная женщина не постыдилась бы показать своё тело, — Элой знала, что некоторые Карха — Карха Тьмы — как мужчины, так и женщины, демонстрировали наготу с уверенностью и гордостью. Это был старый и общепринятый способ найти партнёра, основанный на привлекательности. Однажды ей довелось быть свидетельницей подобного, и с тех пор она зареклась принимать участие в таких «традициях».       Гелис заметил, что её лицо утратило злость — похоже, она задумалась над его словами. Его губы растянулись в ухмылке, и он повернул лицо Элой к себе.       — Мне нравится быть единственным, кто может осквернять тебя взглядом и иными способами, — прошептал он ей прямо в губы, и его глаза злобно сверкали.       — Ты, гад! — она пыталась проклинать его, но он пропустил её оскорбление мимо ушей и вышел из воды, чтобы вытереться. Элой увидела, как он подошёл к единственному полотенцу, и возмущённо закричала, не желая делиться:       — Ну уж нет! Бери своё!       — Это и есть моё, — Гелис не мог не дразнить её даже в этот момент.       — Я не хочу делиться с тобой полотенцем! Это отвратительно!       — Очень красноречиво, — он приподнял бровь, сохраняя с пленницей зрительный контакт. Он не собирался прикрываться полотенцем, зная, что любопытство Элой сыграет с ней злую шутку, — тогда подойди и забери его, — он протянул руку с полотенцем как можно дальше от своего тела, ничего не скрывая от взгляда Элой. Она могла в деталях разглядеть его достоинство, но Элой продолжала смотреть ему в глаза. Одной рукой она закрыла грудь, а другую опустила между бёдер, также прикрывшись. Медленно выйдя из бассейна, она направилась к Гелису. — Нет.       — Что?       — Не скрывай себя, — она нахмурилась.       — Не говори мне, что делать!       — Если тебе нужно полотенце, ты будешь меня слушаться, — Гелис ухмыльнулся, пристально на неё посмотрев. Похоже, она и вправду не станет использовать полотенце после него, хотя в этом был смысл. Но она уже слишком его разозлила и спровоцировала, чтобы получить полотенце просто так. Однако Элой в свою очередь опустила руки и подошла к его рубашке, решив бросить вызов.       Глаза Гелиса расширились, когда он увидел её тело. Она была красивой, между её ног виднелись короткие тонкие волоски, которые не вызывали отвращения, а скорее возбуждали. Он ведь так и не был удовлетворён, его член напрягся сильнее при виде её обнажённого тела. Гелис хотел немедленно взять её, и плевать, понравится ей это или нет, и уж тем более получит ли она наслаждение. Он зарычал, когда она надела его рубашку на мокрое тело; ткань прилипла к влажной коже, выделяя изгибы. Длинная большая рубашка доходила ей до середины бедра. Гелису нравилось видеть Элой в его одежде.       Она повернулась к нему, вопросительно изогнув бровь.       — Так и будешь стоять? — Гелис прищурился в ответ и начал вытираться. Элой смотрела на то, как работали мышцы под его безупречной и одновременно странной бледной кожей. Гелис не был хорошим человеком — да и в целом его было сложно ассоциировать с человеком. Он был безжалостным убийцей и подлецом, но его тело было сложено подобно сильной и смертельно опасной — и немного громоздкой — машине для уничтожения всего живого.       Гелис надел штаны и схватил Элой за руку. Он одел на её запястья наручники и закрыл их ключом, затем толкнул пленницу к выходу. Таким образом он грубо вытолкал её из пещеры и повёл обратно. Снаружи дул сильный ветер, который развевал её влажные волосы во всех направлениях. Неожиданно Гелис услышал визг Элой и увидел, как она резко прикрылась.       Элой любила прохладный ветерок, но когда порыв задрал рубашку ей до пупка, она закричала, торопливо пытаясь прикрыться. Она почувствовала холодный ветер своей промежностью, и это было совсем непривычно. Она не могла знать, не увидит ли её случайно кто-нибудь из Затмения. Она не могла идти вперёд и чувствовала на себе взгляд Гелиса, полный презрения.       Время от времени ветер поднимал рубашку над её задницей, где прикрываться было сложнее, особенно скованными руками. Несколько секунд Гелис наблюдал за тем, как Элой боролась, ругалась и спотыкалась. Будь её руки свободны, проблем бы не возникло, но Гелис испытывал наслаждение от её неудобного положения.       Когда ему это надоело, он протянул к ней руку, схватив ткань в тот момент, когда ветер опять усилился. Элой слегка вздрогнула и бросила на него недовольный взгляд.       — Не трогай меня.       — Ты бы предпочла продемонстрировать свою задницу ночным патрульным? — она неловко поёжилась, ничего не сказав в ответ. Гелис подтолкнул её вперёд, направляя.       Элой густо покраснела. Иногда он всё же обращался с ней как с человеком, а она продолжала его ненавидеть; но чем больше он нарушал её границы, тем сильнее ей это нравилось. Она отрицала это, но ей нравилось чувствовать его руки на своём теле. Похоже, она сходила с ума или вроде того.       Как только они добрались до комнаты, Гелис открыл дверь и толкнул Элой внутрь. И, прежде чем она успела отойти от него, звонко шлёпнул её по заднице, даже с немного большей силой, чем рассчитывал.       Звук шлепка разнёсся по комнате, нарушая тишину. За ним последовал возбуждающий Гелиса стон полуголой пленницы. Она так громко застонала, что поначалу даже не поняла, что этот звук донёсся именно из её рта. Она не узнавала собственный голос.       После этого Элой застыла, шокированная осознанием того, что ей понравилось такое «наказание». Раст никогда её не наказывал. А теперь она чувствовала приятное тепло, распространившееся между ног от обычного шлепка.       Гелис ничего не сказал, наблюдая за её смятением. Он не хотел, чтобы пленница привыкала к шлепкам, но иногда мог бы наслаждаться её реакцией.       Немного успокоившись, она подошла к мягкой кровати и легла на неё. Элой устала — умственно и физически — от постоянной борьбы с собой и Гелисом. Она положила голову на подушку и закрыла глаза, желая поспать и надеясь, что однажды ГЕЯ заставит Гелиса провалиться сквозь землю.       Гелис заметил, как Элой во сне прикасалась к собственной груди. Он обязательно уделит ей внимание как только закончит просматривать карты. Сейчас же он не стал комментировать маленький фетиш пленницы. У него ещё будет время изучить его, независимо от желания Элой.       Скоро наступил рассвет, но он продолжал заниматься картами. Если он пойдёт спать, то отдохнёт всего пару часов — в лучшем случае, четыре часа. Он мог не спать несколько дней, не теряя сил, в отличие от слабаков-подчинённых, которые служили ему. Гелис посмотрел на кровать и услышал тихий стон Элой. Она лежала на спине, а руки находились над её головой. Она растянулась на кровати в довольно провокационной позе, и это возбуждало.       Может быть, от ещё одного дня без сна хуже не станет. Гелис медленно подошёл к кровати. Он забыл приковать наручники цепью к стене, и это стоило исправить. Сделав задуманное, он решил приковать цепями лодыжки пленницы к ножкам кровати — небольшое улучшение, добавленное им до того, как они ходили мыться. Гелис не хотел, чтобы Элой боролась с ним, как бы он ни наслаждался её попытками сопротивляться.       Сняв штаны и нижнее бельё, он почувствовал, как лёгкий ветерок подул над его стоявшим членом, вызывая более сильную эрекцию. Он посмотрел на тело пленницы. Промежность привлекла его внимание, но пока он не хотел лишать Элой девственности. Ему было нужно простое облегчение, и если он его не получит, тогда безжалостно оттрахает её.       Он опустился на кровать, расставив колени по обе стороны от тела Элой, и провёл своими бледными руками по её горячей коже, затем прикоснулся пальцем к её влажному лону. Гелис облизал губы, желая попробовать пленницу: он сделает это, но только после того, как избавится там от волосков.       Он старался не концентрироваться на её влагалище и раздвинутых ногах. Вдохнув через нос, он приблизился к её голове, лежавшей на подушке. Он почувствовал её мягкое дыхание на своём члене и удовольствие от мыслей о том, как пленница вновь начнёт сопротивляться. Её губы были такими пухлыми, и он уже не мог дождаться её реакции.       Элой спала без сновидений, в тепле и уюте. Но начала шевелиться когда ощутила, как что-то горячее и влажное потёрлось о её губы. Она открыла глаза, пытаясь сфокусировать зрение. Перед ней что-то находилось. Она сразу начала бороться, дёргая ногами и осознавая, что была привязана. И в панике наблюдала за тем, что именно приобретало более чёткие контуры перед её глазами.       Гелис нависал над ней с безумной усмешкой и водил своим членом вдоль её губ. Элой поспешно закрыла рот, но в нём уже ощущался странный вкус.       — Если ты осмелишься укусить меня, я не буду сдерживаться и трахну тебя в твою девственную дырочку, да так, что мой член достанет до твоего горла, — глаза Элой расширились. Укусить? Он хотел запихать свой внушительный орган ей в рот? Она с ненавистью на него посмотрела, а он сильнее толкнул член в её губы, заставляя их раскрыться, — а потом я перережу тебе глотку и буду смотреть, как ты истекаешь кровью на моей кровати, малышка, — прошептал он. Элой ощутила головокружение. Она не хотела подчиняться, но знала, что он не лгал. В его глазах была смесь голода и желания убивать. Опасная комбинация, — открой рот.