Наследие. Год второй.

      Ребята давно знали, что Хагрид питает несчастное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям. В первый год их жизни в Хогвартсе он пытался вырастить дракона в своей маленькой лесной хижине, а уж его громадного трёхглавого пса, которого он нежно окрестил Пушок, они точно не скоро забудут. Крис был уверен: если ещё мальчишкой Хагрид услыхал легенду о чудовище, скрывающемся в замке, то бесстрашно полез бы куда угодно, лишь бы взглянуть на него хоть краешком глаза. А дальше… Возможно, ему стало совестно держать зверя в клетке, и он решил выпустить его, дать возможность поразмять бесчисленные ноги… Крис даже вообразил себе, как тринадцатилетний Хагрид надевает на него ошейник с поводком. Но точно так же ему было ясно — Хагрид никогда, ни при каких обстоятельствах не мог бы никого убить.       Гарри, скорее всего, уже жалел, что проник в тайну дневника. Рон с Гермионой снова и снова требовали от него всех подробностей путешествия по закоулкам памяти Реддла — Гарри тошнило от бесконечных пересказов и разговоров, которые за ними следовали. — Реддл мог поймать не того человека, — говорил Крис. — Возможно, был какой-то другой монстр, нападавший на людей. — Да сколько же тут, по-твоему, этих монстров? — хмуро спрашивал Рон. — Мы знаем, что Хагрида когда-то давно исключили из школы, — печально признавал Гарри. — И нападения после этого прекратились, иначе Реддл не получил бы особой награды…       Рон подошёл к делу с другой стороны: — Реддл был тогда чем-то вроде Перси. Кто его просил доносить на Хагрида? — Но ведь чудище кого-то убило, — возразила Гермиона. — И школу могли бы закрыть. Реддлу пришлось бы возвращаться к маглам, в какой-то ужасный приют, — добавил Гарри. — У него есть одно оправдание — он хотел спасти школу. Рон подёргал себя за губу, потом нерешительно спросил: — Ты ведь встретил Хагрида в Лютном переулке, да? — Он покупал средство от плотоядных слизней, — поспешно ответил Гарри. Все четверо замолчали. Молчали долго. Наконец Гермиона, запинаясь, высказала то, о чём они все сейчас думали: — Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом? — Радостная будет встреча, — хмыкнул Рон. — Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого?       Решили всё-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что им никогда не придётся спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы. Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится. Пивзу окончательно наскучила песня «Гарри Поттер, ты злодей», а Эрни МакМиллан смягчился до такой степени, что как-то на травологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему корзинку с прыгающими поганками.       Крис же слегка продвинулся в «Патронусе». Сейчас он мог на несколько секунд вызывать бестелесный патронус, пользуясь воспоминаниями о родителях. В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебль. — Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, — объяснила она ученикам. — И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле. На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьёзностью. — От этого зависит наше будущее, — сказала она ребятами, когда они вчетвером принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками. — Я бы хотел отказаться от зелий, — заметил Гарри. — Нельзя, — мрачно возразил Рон. — Все старые предметы остаются. — Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от тёмных искусств. — Но это очень важный предмет! — возмутилась Гермиона. — Важный, если бы его преподавал не Локонс, — упёрся Рон. — Я у него ничему не научился. Нет, хотя научился — что будет, если выпустить на волю корнуэльских пикси. — Рон, я не думаю, что Локонс долго останется на этом месте. С его подходом к обучению детей, его либо выгонит сам Дамблдор, либо же совет попечителей. А ЗОТИ, считай, самый главный предмет в данной ситуации. Да и вообще, знания как протиостоять темным искусствам рано или поздно пригодиться. — Говорил Крис, попутно отмечая все предметы. Невилл Долгопупс был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущённо спрашивал окружающих, что труднее — кабалистика или изучение древних рун. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди маглов, поступил просто: закрыв глаза, тыкал волшебной палочкой в список и помечал те предметы, на которые угодил. Гермиона последовала примеру Криса, и записалась сразу на все новые курсы. Рон и Гарри, смотрели на парочку как на прокаженных. Кто в здравом уме будет записываться на все подрят? Гарри поделился с ребятам мыслями, что сказали бы дядя Вернон и тётя Петунья, вздумай он обсудить с ними свою будущую карьеру волшебника, и горько усмехнулся. Правда, нельзя сказать, что он остался совсем без напутствия: Перси Уизли жаждал поделиться с кем-нибудь жизненным опытом. — Самое главное, Гарри, понять, чего ты сам хочешь, — сказал он. — И лучше задуматься о будущем как можно раньше. Поэтому я рекомендовал бы тебе предсказания. Говорят, что магловские дисциплины слишком легки, но я считаю, что волшебники должны иметь ясное и исчерпывающее представление о немагической части общества, особенно если им предстоит работать в тесном сотрудничестве с маглами. Вспомни моего отца — ему постоянно приходится иметь дело с маглами, их бизнесом, изобретениями. А вот мой брат Чарльз всегда любил работать на свежем воздухе и выбрал уход за магическими существами. Нужно использовать свои сильные стороны, Гарри. Ну и, конечно, склонности. Крис хотел последовать совету старосты, но предмета, который он хотел увидеть не было, но были «древние руны», которые так же используются в Артефакторике, Гарри же утверждал, что его любимого предметом был «Квиддич», но увы, одного его не хватало. Очередной матч гриффиндорцы играли против Пуффендуя. Древ каждый вечер гонял команду на поле, так что у Гарри едва хватало времени на что-нибудь ещё, кроме квиддича и домашних заданий. То ли тренировки пошли удачнее, то ли погода улучшилась, но накануне перед субботней встречей Крис и Гарри возвращались в спальню с уверенностью, что Гриффиндор в этом году Кубок школы непременно выиграет.       Крис заметил, что Гермиона сидела в одиночестве с книжкой «Толкование древних рун». Поэтому он отстал от Гарри и подошел к девочке. — Привет, уже готовишься к новому учебному году? — Спросил он, садясь в кресло напротив. — Привет Крис, если бы ты знал каие они интересные, эти руны. — Сказала Гермиона с фанатичным блеском в глазах. — Я то как раз знаю, — усмехнулся Крис, — я эту книжку уже давно прочел, а сейчас изучаю Артифакторику, в которой эти руны активно используются, если интересно то можем вместе почитать. Я бы и дал тебе книжку, но я сам её еще не закончил, а она библиотечная, так что только так. Ну так что, интересно тебе книга и моя компания на сегоднешний вечер? — Спросил мальчик, слегка нервничая. — Вечером? Д-да, конечно… — Сказала слегка покрасневшая Гермиона, — Очень интересно. — Вот и чудненько, а сейчас я пойду переоденусь.       Но не успел он встать, как к ним спустились Гарри и Рон. — Ребят, что произошло, какие-то вы хмурые? — Спросил Крис. — Дневник Реддла исчез, — сказал Гарри упавшим голосом. — Что?! — Прокричала Гермиона. — Но тогда ведь получается, что украсть мог только кто-то из гриффиндорцев — больше никто не знает пароля… — Да, верно, — вздохнул Гарри. Утро следующего дня встретило их ярким солнечным светом и лёгким прохладным ветерком. — Идеальные условия для квиддича! — Древ стоял у гриффиндорского стола и, бурля энтузиазмом, нагружал омлетом тарелки своей команды. — Гарри, иди скорее сюда, тебе необходимо хорошо подкрепиться!       Гарри оглядел стол, где почти не было свободных мест, и спросил себя: а не сидит ли где-то здесь новый владелец дневника? Гермиона настаивала, что надо заявить о краже, но Гарри был не согласен. Пришлось бы тогда рассказать всю историю с дневником — ведь мало кому известно, за что исключили Хагрида полвека назад. А ему вовсе не улыбалось ворошить это давнее тёмное дело. Да ещё первому!       Выйдя из Большого зала, друзья отправились к себе в башню взять снаряжение для матча, и тут другая, более веская причина для тревоги добавилась к растущему списку неприятностей. Едва они успели сделать шаг на ступеньку мраморной лестницы, как до их слуха вновь донеслось: — В этот раз убей! Пусти, я разорву! Разорву сам!       Гарри вскрикнул, Рон с Гермионой бросились к нему, а Крис же опешил от этого, год близится к завершению, скоро придется сразится с василиском. И лишь от одной мысли об этом по его спине пробегал холодок. — Голос! — воскликнул Гарри, озираясь вокруг. — Я только что опять слышал его! А вы слышали?       Рон, широко открыв глаза, отрицательно покачал головой, а Гермиона вдруг хлопнула себя ладонью по лбу: — Гарри, я, кажется, поняла! Бегу в библиотеку! И она умчалась вверх по лестнице. — Что такое она поняла? — спросил Гарри в смятении, всё ещё озираясь: вдруг ещё раз услышит голос и сумеет определить, откуда же он исходит. — Понятия не имею. — Рон поднял брови. — И зачем её вдруг понесло в библиотеку? — Это же Гермиона, — пожал плечами Рон. — Если что непонятно, пойди туда и спроси у неё самой…       А Крис стоял и радовался за то, что Гермиона была действительно умной девочкой, и скорее всего уже сложила необходимые факторы, и поняла, что за зверь скрывается в тайной комнате. Крис решил, что после матча, поможет девочке с определением василиска, если она не успеет к этому времени.       Гарри стоял в нерешительности. Он силился уловить зловещий голос, но из Большого зала повалили ученики, спеша на стадион и громко переговариваясь. И Гарри больше ничего не услышал. — Поторапливайтесь, — подтолкнул Рон ребят. — Уже почти одиннадцать. Забыли про матч? Помедлив ещё пару мгновений, Гарри махнул рукой и ребята побежали в гриффиндорскую башню. Взяли «Нимбусы-2000» и скоро влились в толпу, устремившуюся через луг к стадиону. В этот момент у Криса проснулось гадкое чувство, что он что-то забыл, причем что-то очень важное.       Команды вышли на поле под громкие аплодисменты. Оливер Древ поднялся в воздух для предварительного облёта полевых шестов; мадам Трюк выпустила мячи. Пуффендуйцы, одетые в жёлтое, сгрудились в кучу — уточнить напоследок игровые ходы. Ребята уже вскочили на метлы, как вдруг появилась профессор МакГонагалл и бегом пересекла поле, держа в руках громадный фиолетовый мегафон. Сердце у Криса сжалось, он вспомнил что он забыл. Гермиона! — Матч отменяется! — проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками, свистом. Оливер Древ без промедления приземлился и с безумным видом бросился к профессору МакГонагалл, всё ещё сжимая в руке метлу. — Но профессор! — кричал он. — Нам надо играть… Кубок… Гриффиндор…       Профессор МакГонагалл, не замечая его, надсаживалась громовым электронным голосом: — Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию. И пожалуйста, поскорее! После чего она опустила мегафон и жестом подозвала Криса: — Вам, Аргос, лучше пойти со мной.       Крис знал куда она их поведет, он совсем забыл про то, что василиск должен напасть на Гермиону. Как же он мог допустить такую ошибку? Зачем ему знания о будущем, если он не сможет спасти дорогих ему людей! Посмотрев на Гарри и Рона, он двинулся к профессору. Ребята их догнали по пути в замок. К удивлению ребят, профессор МакГонагалл не посчитала их присутствие лишним. — Поттер, Уизли, хорошо что вы здесь, идемте с нами.       Шедшие поодаль ученики шумно высказывали недовольство отменой матча, многие были явно обеспокоены. Рон, Крис и Гарри поднялись по мраморной лестнице вслед за профессором. Она вела их прямиком в больничное крыло. — Вас это очень расстроит, — произнесла профессор МакГонагалл непривычно мягким тоном, когда они подошли к двери больницы. — Было ещё одно нападение… Двойное нападение.       У Криса внутри всё похолодело, он проклинал себя за такую нелепую ошибку. Как он мог забыть? С его то идеальной памятью это невозможно! Он просто отвлекся, и расслабился. В данный момент, он мог лишь полагаться на то, что события не изменились и Гермиона так же как и остальные, просто замерла, а не окаменела полностью. Профессор МакГонагалл толкнула дверь, и они вошли.       Мадам Помфри склонилась над девушкой с пятого курса — той самой ученицей из Когтеврана, у которой Гарри и Роном под Рождество так неудачно пытались выяснить дорогу в гостиную Слизерина. А на соседней кровати… — Гермиона! — охнул Рон. Гермиона лежала необычно тихая, глаза её были открыты и словно остекленели. Крис сразу же подбежал к девочке и сел рядом, а из-под его маски появились две влажные полосы слез. — Их нашли у двери библиотеки, — сказала профессор МакГонагалл, с грустью смотря на мальчика. — Думаю, вы тоже не знаете, что значит вот это? — Она показала маленькое круглое зеркальце. — Оно лежало возле них на полу. Рон и Гарри покачали головами, не сводя глаз с Гермионы. — Я провожу вас в гриффиндорскую башню. — Профессор МакГонагалл тяжело вздохнула. — Мне предстоит разговор с учениками. — Профессор, я останусь здесь. Мне потом перескажут ваше объявление. — Мистер Аргос, я не думаю что это хорошая идея. — Начала было профессор, но Крис её прервал. — Я не знаю кто за этим стоит, но я знаю одно. Грифон сможет противостоять этому. — Крис сказал это со слезами на глазах, но при этом, эта фраза была наполненна уверенностью, от которой профессора пробрало, и она сдалась, уводя парочку вон.       Крис же попросил мадам Панфри никого к ним не пускать, и задвинув ширму сел около девочки и сняв маску, начал тихонько плакать.       Вечером, практически перед сном, профессор МакГонагал пришла в больничное крыло и отвела Криса в спальню, по пути она пыталась его несколько раз взбодрить, но поняв что все её попытки тщетны, она решила продолжить путь молча.       Поднявшись в спальню, Криса ошарашили решением идти к Хагриду, сегодня, когда все уснут. Против этого Крис ничего не имел, спать ему не хотелось, поэтому он был не против ночной прогулки. На вопрос как они собираются уйти, он получил самый простой ответ — Мантия отца Гарри, или проще — Мантия невидимка.       От отца Гарри унаследовал всего одну вещь — длинную серебристую мантию-невидимку. Без неё им из школы не выйти, ведь с Хагридом надо увидеться так, чтобы ни одна живая душа не проведала. Друзья легли спать в обычное время, дождались, пока Невилл и Дин с Симусом, наговорившись, уснут, встали, оделись и накинули на себя просторную мантию.       Путешествие по тёмным переходам замка — удовольствие мало приятное. Впрочем, Крису, сейчас было не до пейзажей, все его мысли были о Гермионе и предстоящей битвы с василиском, в которой ему придется спасти Джинни. Крис хотел помочь девочке сейчас, но еле-еле смог сдержаться. Он понимал что это не правильно, но при этом боялся что с Джинни может что-то случиться из-за потери дневника. Ведь продержавшись четыре месяца, она все же пошла за ним. А это значит что он на нее как-то влияет, и лучше сделать все так, как предрешено — Пробить его Клыком василиска. К тому же, ему нужно закалить меч Гриффиндора в яде василиска, чтобы уничтожать кристражи в будущем Из всех мыслей Крис вышел только тогда, когда троица подошла к избушке Хагрида. — Эвона это кто! — Хагрид опустил оружие и удивлённо посмотрел на них. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете?       Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, указывая на арбалет: — А это для чего? — Да просто так… Ничего… — замялся Хагрид. — Я в общем… того, ожидал… Садитесь… Чай приготовлю…       Казалось, он с трудом понимал, что делает. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдёрнул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник. — Хагрид, что с тобой? Ты уже знаешь про Гермиону? — Да, конечно… знаю…       Такого голоса они у Хагрида никогда не слышали. Тревожно поглядывая на окна, он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами, как вдруг в дверь громко постучали. Пирог полетел на пол. Ребята, обменявшись испуганными взглядами, отступили подальше в угол и закутались в мантию-невидимку. Хагрид убедился, что их не видно, взял арбалет и открыл дверь. — Добрый вечер, Хагрид.       В хижину вошёл Дамблдор. Лицо у него было мрачное, брови сдвинуты. Вслед за ним переступил порог кто-то ещё. Вид у спутника Дамблдора был весьма странный. Незнакомец был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в полоску, малиновый галстук, чёрная мантия и остроносые лиловые ботинки, под мышкой он держал светло-зелёный котелок. — Это папин начальник, — чуть слышно шепнул Рон, — Корнелиус Фадж, министр магии! Крис чувствительно толкнул Рона локтем, призывая к молчанию. Хагрид побледнел, на лбу у него проступили капельки пота. Он тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора. — Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения на полукровок. Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры. — Я… это… я никогда… — Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. — Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр… — Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользуется моим полным доверием, — твёрдо сказал Дамблдор, ещё больше нахмурив брови. — Он вне подозрений. Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал. — Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела. — Я вам ещё раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела. — В голубых глазах Дамблдора горел огонь, какого Гарри ещё никогда не видел. Фадж нервно повертел в руках котелок. — Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезём его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг. — Забрать меня? — повторил Хагрид, его колотила дрожь. — Куда? — Совсем ненадолго. — Фадж избегал взгляда Хагрида. — Это не наказание, Хагрид. Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут — вас отпустят с подобающими извинениями… — В Азкабан? — хрипло спросил Хагрид.       Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали. Дамблдор открыл, и тут Гарри получил локтем в рёбра: увидев, кто вошёл, он не удержался и охнул.       Закутанный в длинную чёрную дорожную мантию, с холодной, довольной улыбкой на устах, в хижину Хагрида быстрым шагом вошёл Люциус Малфой. Клык грозно зарычал. — Вы уже здесь, Фадж, — начал Малфой. — Превосходно! — А вы… вам… что здесь надо? — рассвирепел Хагрид. — Вон… да! То есть… прочь из моего дома! — Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. — Малфой презрительным взглядом окинул скромное жилище лесничего. — Я искал директора, позвонил в школу, и мне сообщили, что директор у вас. — Что вы от меня хотите, Люциус? — спросил Дамблдор. Говорил он вежливо, но в глазах у него горел недобрый огонь. — Ужасное известие, Дамблдор, — театральным голосом протянул Малфой, доставая толстый свиток пергамента. — Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нём все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Сколько уже было жертв? Сегодня ещё две, не так ли? Если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок. А все мы хорошо знаем, к какому драматическому финалу это может привести. — Отстранение Дамблдора? Это невозможно! — вспылил Фадж. — Это уж совсем крайность… Послушайте, Люциус… — Назначение или отстранение директора — прерогатива Попечительского совета, Фадж, — отчеканил Малфой. — И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности… — Дамблдор не в силах справиться? — Фадж разволновался так, что его верхняя губа заблестела от пота. — А кто же тогда в силах? — Это мы скоро увидим. — Малфой мерзко осклабился. — Обратите внимание, проголосовали все двенадцать… Хагрид вскочил на ноги, его чёрная косматая голова коснулась потолка. — А-а! — взревел он. — Скольким же вы… вам пришлось… вы надавили… напугали, и люди согласились! — Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довёл, — с деланным сочувствием предупредил Малфой Хагрида. — Не советую вам так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится… — Выкинуть Дамблдора! — Хагрид разбушевался так, что Клык жалобно заскулил. — Ну, выкинете, и полукровкам спасения не будет! Да, не будет! Всех укокошат! — Успокойся, Хагрид, — остановил его Дамблдор, пристально глядя на Малфоя. — Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться. — Но… — заикнулся было Фадж. — Нет! — загремел Хагрид. Ярко-голубой взгляд Дамблдора скрестился с ледяным серым Малфоя. — Однако, заметьте себе, — Дамблдор заговорил медленно, отчётливо, чтобы никто не пропустил ни слова, — я не уйду из школы, пока в школе останется хоть один человек, который будет мне доверять. И ещё запомните: здесь, в Хогвартсе, тот, кто просил помощи, всегда её получал.       Крис мог бы поклясться, что при этих словах пронзительный взгляд Дамблдора на мгновение метнулся в тот угол, где они прятались. — Мысли, достойные восхищения. — Малфой отвесил поклон. — Всем будет очень не хватать ваших… э-э-э… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остаётся лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок, и полукровок… э-э… «укокошивать» не будут.       Он подошёл к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж всё вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнёс, тщательно подбирая слова: — А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идёт, за пауками, говорю. Они-то уж выведут куда надо. Я всё сказал. Фадж изумлённо уставился на него. — Я уже, да, иду, — успокоил его Хагрид, залезая в своё кротовое пальто. Выходя вслед за Фаджем, он помешкал в дверях и громко добавил: — И насчёт еды… кому-то надо будет кормить Клыка. Пока… это… ну, то есть пока я не вернусь. Дверь с грохотом захлопнулась, и Рон сбросил мантию-невидимку. — Да-а, нам крышка, — упавшим голосом сказал он, — без Дамблдора. Ожидай теперь по три нападения в день. Школу могут закрыть в любую минуту.       Подойдя к входной двери, Клык вдруг завыл и стал огромной лапой в неё скрестись.