Наследие. Год второй.

      В больничном крыле Гермиона провела несколько недель. Рождественские каникулы подошли к концу, все вернулись в школу, и исчезновение Гермионы породило целую волну слухов. Кое-кто был уверен, что и она подверглась нападению. От желающих навестить её не было отбоя, и мадам Помфри пришлось поставить вокруг её кровати ширму, ведь у Гермионы всё ещё вместо лица была кошачья морда. Появиться перед всеми в таком виде! Девочка этого бы не перенесла.       Рон и Гарри навещали её каждый вечер, а Крис же проводил у девочки все свободное время. По началу мадам Помфри пыталась разлучить парочку, но видя как они весело болтают, как «больная» становиться веселее от этих посиделок, поэтому немного повозмущавшись она все же разрешила мальчику быть здесь. Ко всему этому прибавилось то, что Крис сделал вид что он приболел, и все оставшиеся каникулы провел полностью с Гермионой. Но когда начался семестр, ему все же пришлось «выписаться», сама Гермиона настояла на этом, аргументируя тем, что Крис может пропустить много занятий. На это заявление Крис не смог ничего придумать и ему пришлось «сдаться», но выписавшись он так же проводил вечера у Гермионы, делая вместе с ней домашнюю работу и одновременно рассказывая то, что она пропустила на уроках. — Если бы у меня выросла борода или там львиная грива, я бы устроил себе ещё одни каникулы, — заявил Рон как-то вечером, сваливая кипу книг на столик возле кровати Гермионы. — Не говори глупостей, Рон. Ты бы отстал от класса, — живо отвечала Гермиона. С лица у неё исчезли чёрные волосы, глаза снова становились карие. — У вас нет ничего нового? — добавила она шёпотом, чтобы не услышала мадам Помфри. — Ничего, — уныло ответил Гарри. — Я был так уверен, что это Малфой, — в сотый раз посетовал Рон. — А это что у тебя? — спросил Гарри, увидев обрамлённую золотой каймой карточку, торчащую из-под подушки. — Просто поздравительная открытка, — поспешно ответила Гермиона, пытаясь затолкать её подальше, но Рон оказался проворнее.       Он извлёк открытку из-под подушки, раскрыл и прочёл вслух: — «Мисс Грэйнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Златопуста Локонса, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почётного члена Лиги защиты от тёмных сил и пятикратного победителя конкурса журнала «Магический еженедельник» на самую обворожительную улыбку». — Гермиона, ты до сих его фанатка? — Спросил Крис слегка грустным голосом, на что девочка поникла и опустила голову.       От неприятного разговора Гермиону избавила мадам Помфри, явившаяся с вечерней порцией лекарств. — Не пойму, Локонс самый умный, что ли? — сказал Рон по дороге в гриффиндорскую башню.       Пора было сесть за уроки. Снегг столько им задал — дай бог выполнить к шестому курсу. Рон заметил вслух, что надо было спросить у Гермионы, сколько крысиных хвостов добавляют в Дыбоволосое зелье, на что Крис спокойно ответил пять и попросил друзей не паниковать, он если что, поможет. Вдруг с третьего этажа долетел гневный вопль. — Это Филч, — узнал голос Гарри. Друзья бросились вверх по лестнице, напряжённо прислушиваясь. — Думаешь, ещё на кого-то напали? — испуганно спросил Рон, остановившись на полдороге. А Филч продолжал бушевать: — …опять для меня работа! Убираться здесь всю ночь! Как будто других дел нет! Ну уж дудки, всему есть предел. Немедленно иду к Дамблдору!       Шаги его затихли, и было слышно, как где-то вдалеке хлопнула дверь.       Друзья завернули за угол. Филч, похоже, только что покинул свой наблюдательный пост. Они опять стояли на том месте, где кто-то напал на Миссис Норрис. Друзья сразу поняли, почему так разошёлся бедняга сквиб: в коридоре стоял настоящий потоп, и вода, кажется, всё прибывала. Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Вопли Филча стихли, их сменили стенания Миртл, эхом отражавшиеся от каменных стен. — А с ней-то что? — вздохнул Рон. — Пойдёмте посмотрим, — предложил Крис.       Приподняв полы мантий выше щиколоток, друзья перебрались по воде к двери с табличкой «Туалет не работает» и, как обычно, не обратив на неё внимания, вошли. Плакса Миртл рыдала громко, надрывно, как никогда. В туалете царила тьма, свечи смыло потоками воды, заливающей стены и пол. — В чём дело, Миртл? — Кто там? — отозвалась несчастная Миртл. — Пришли швырнуть в меня чем-нибудь ещё? Гарри дошёл вброд до её кабинки. — Это почему я должен в тебя чем-то швырять? — спросил он. — Откуда я знаю! — заголосила Миртл, появляясь из сливного бачка с очередной волной, обрушившейся на пол. — Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никому не мешаю. И вдруг в меня начинают швыряться книгами! — Но с тобой же ничего не случится, — резонно возразил Гарри. — Книга просто пролетит сквозь тебя, и всё. Сказав эти слова, Гарри тут же раскаялся. Миртл взмыла вверх и истошно завопила: — Значит, надо швыряться в бедную Миртл? Она всё равно ничего не чувствует! Десять баллов тому, кто попадёт ей в живот! Пятьдесят — кто угодит в голову! Чудесная игра! Но мне она что-то не по нутру! — Тише, тише. Успокойся полжалуйста, мы ничего в тебя щвырять не будем. — Постарался успокоить девочку Крис. — Ты лучше расскажи нам, кто всё-таки в тебя швырялся? — спросил Гарри. — Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку. — Миртл слегка успокоилась и указала в сторону раковин. — Вон она, под раковиной, её туда смыло.       Ребята нагнулись и увидели небольшую, тонкую книжку. Она была в потрёпанной чёрной обложке и мокрая насквозь, как всё в туалете. Гарри хотел было поднять её, но Рон схватил его за руку. — Ты что, спятил? Это опасно. — Опасно? — удивился Гарри. — Что тут опасного? — Ты ещё спрашиваешь. — Рон боязливо поглядывал на находку. — Папа говорит, есть даже книги, которые Министерство конфискует. Одна, например, выжигала людям глаза. Были ещё «Сонеты колдуна», прочитаешь их и будешь до смерти говорить в рифму. А у одной старой ведьмы в Бате нашли знаешь какую книгу — откроешь её, да так и будешь всю жизнь читать. Ходишь — читаешь, ешь — читаешь. И всё приходится делать одной рукой, в другой-то книга. — Гарри, Рон прав, мало ли кто и какое проклятье наложил на нее, лучше оставь её, — Поддержал друга Крис. — Надо же, — рассеянно кивнул Гарри.       Книжка лежала на полу, намокшая, неразгаданная, манящая. Гарри подошел поближе. — У меня предчувствие: заглянем в неё, и разгадаем все тайны. — С этими словами он нагнулся и поднял книжку.       Гарри сразу понял, что это дневник, по выцветшей дате на переплёте полувековой давности. Открыл его дрожащими руками. На первой странице ещё можно разобрать имя — Т. Н. Реддл, написанное расплывшимися чернилами. — Стой-ка. — Рон с опаской подошёл сзади и заглянул через плечо Гарри. — Мне это имя знакомо… Пятьдесят лет назад Т. Н. Реддл получил награду за особые заслуги перед школой. — Откуда ты знаешь? — Оттуда, что Филч заставил меня целый час полировать его памятную табличку. Ну, когда из меня полезли слизняки. Ты бы стирал столько времени слизь с чьей-нибудь фамилии, тоже бы небось запомнил.       Гарри тем временем разлеплял набухшие от воды страницы. Они были совершенно чистые. Нигде ни одного слова, ни одной самой обычной записи, вроде «День рождения тётушки Мэйбл» или «Зубной в 15.30». — Он в нём никогда ничего не писал, — сказал Гарри разочарованно. — Но почему его кто-то выкинул? — почесал в затылке Рон.       Гарри перевернул чёрную обложку и увидел на внутренней стороне адрес магазина на Воксхолл-Роуд в Лондоне. — А владелец дневника, наверное, был маглом, — подумав, заметил Крис. — Иначе он не смог бы его там купить. — Нам это ничего не даёт. — Рон пожал плечами и, понизив голос, прибавил: — Попадёшь в нос Плаксе Миртл, запишем тебе пятьдесят баллов.       Гарри всё же спрятал дневник в карман. Гермиона покинула больничное крыло в начале февраля — без усов, без чёрной шерсти и без хвоста. Крис слегка расстроился что девочка избавилась от ушек, за что сразу же получил слегка недовольный, но все же смущенный взгляд. В первый же вечер возвращения в Гриффиндор Ребята показали ей дневник и рассказали, как он был найден. — А ведь в нём, возможно, скрыто что-то очень важное, — сказала Гермиона, внимательно рассматривая дневник. — Если и скрыто, то очень надёжно. И, наверное, такое, чего стоит стесняться, — хмыкнул Рон. — Объясни, Гарри, почему ты его не выбросил? — А я хотел бы знать, почему его кто-то выбросил, — сказал Гарри, — и за какие такие особые заслуги Реддл получил награду. — Да за что угодно. — Крис стал перечислять загибая пальцы. — Может, набрал тридцать С. О. В. или спас профессора от гигантского спрута… -Или убил Миртл, а это кому угодно принесёт славу… — Вставил Рон.       По сосредоточенному взгляду Гермионы было понятно, что она думает о хозяине дневника. — Ты до чего-нибудь додумалась? — полюбопытствовал Рон. Но ответил ему Гарри: — Значит, Тайная комната была открыта пятьдесят лет назад, верно? Это сказал Малфой. — Ну… — протянул Рон. — И этому дневнику пятьдесят лет. — Гермиона, волнуясь, постучала по чёрному переплёту. — И что? — А то, — сказал Крис, — что мы знаем, что открывшего Комнату в прошлый раз исключили из школы пятьдесят лет назад. И Т. Н. Реддл получил награду за особые заслуги полвека назад. А что, если он получил награду за то, что поймал наследника Слизерина? Можно допустить, что в этом дневнике содержится всё: где находится Комната, как её открыть и что за создание там живёт. А тот, кто сейчас устраивает нападения, уж точно не хочет, чтобы это было всем известно, согласны? — Блестящая теория, Крис, — кивнул Рон, — с одним маленьким «но»: в дневнике вообще ничего не написано. Но тут Гермиона начала доставать из сумки волшебную палочку. — Существуют невидимые чернила, — прошептала она и, трижды коснувшись палочкой дневника, произнесла: — Апарекиум!       Ничего не произошло. Но обескураженная неудачей Гермиона снова полезла в сумку и вытащила что-то вроде ластика ярко-красного цвета. — Это Обнаружитель, — пояснила она. — Я купила его в Косом переулке. Гермиона с силой потёрла «Первое января». Дневник не поддавался. — Говорю вам, тут нечего искать, — сказал Рон. — Реддл получил дневник в подарок на       Рождество и просто поленился делать в нём записи. — Не обязательно, есть много способов спрятать текст от взглядов, мы с Гермионой поищем в библиотеке. — Сказал Крис, на что девочка кивнула. — Может найдем несколько способов как проверить книгу.       Крис не знал как намекнуть друзьям про то, что с дневником можно общаться. Он боялся, что сказав прямо получит очень много вопросов на которые ему будет трудно ответить, поэтому он решил пустить все на самотек. А сейчас же, он направлялся к професору МакГоннагал, чтобы наконец попрактиковаться в «Патронусе». Зайдя к ней в кабинет, он увидел профессора, которая сидела за столом и перебирала бумаги. — Здравствуйте профессор. — Здравствуйте мистер Аргос, вы чего-то хотели? — Да, я хотел бы попрактиковаться в «Патронусе», можно это сделать здесь? — Да, конечно, это заклинание достаточно безобидно, а если что, то я и пригляжу за вами. — Ответила МакГаннагала, но по её лицу было видно, что ей все же не нравиться эта идея.       Крис подошел к более свободному пространству и дастав палочку начал вспоминать самое счастливое воспоминание. Он думал, что «Патронус» у него получится быстро, но не тут то было. Крис потратил очень много дней в кабинете профессора, пытаясь воспроизвести хотя бы обычный патронус, но эта задача оказалась довольно сложной, а точнее, вся сложность этого заклинания заключалась в воспоминаниях. Было сложно найти то самое воспоминание, которое сможет вызвать патронус, поэтому Крис не стал зацикливаться на этом, и просто решил продолжать поиски того самого воспоминания.       В это же время, его друзья пытались разузнать про Т.Н.Реддла, и единственное что они нашли на данный момент, была одна единственная награда у стенда, так что все поиски, можно сказать, зашли в тупик.       В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной. Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст. — Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, — случайно услышал Гарри, как она добродушно делилась новостями с Филчем. — А после этого нарежем и приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами…       Ребята думали, что возможно, наследник Слизерина, кто бы он ни был, растерял решимость, что ему становится всё рискованней открывать Тайную комнату, ведь вся школа настороже, или же что чудище, решило погрузиться в спячку на ближайшие пятьдесят лет. Но Крис знал, что это все лишь затишье, перед бурей. Поэтому немного подумав, он решил постепенно готовиться к битве с Василиском.       Только Эрни МакМиллан из Пуффендуя не разделял общего благодушия. Он по-прежнему был убеждён, что Гарри виновен, он же сам себя выдал на открытии Дуэльного клуба. А тут ещё Пивз — вылетит в людный коридор и горланит самодельные куплеты. «Гарри Поттер, ты злодей, Убивец духов и людей!»       Златопуст Локонс, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой. Крис как-то услушал его разглагольствования о собственных доблестях. МакГонагалл вела гриффиндорцев на урок трансфигурации, Локонс шёл рядом. — Думаю, Минерва, что жертв больше не будет, — говорил Локонс, подмигивая и постукивая себя пальцем по носу. — Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно. Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени. С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся за него основательно. Да, между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти…       Он ещё раз изящно постучал себя по носу и зашагал прочь, а Крис же убедился, что спасать Локонса от его будущей «проблемы» с памятью он не будет.       Представление Локонса о празднике воплотилось в жизнь в Валентинов день, четырнадцатого февраля. Тренировка накануне затянулась до глубокой ночи, и Крис с Гарри прибежали в Большой зал, немного опоздав на завтрак. В первую минуту им показалось, что они ошиблись дверью.       Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Ребята подошли к своему столу — Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, что до Гермионы, она то и дело хихикала. — Что тут происходит? — спросил Гарри, сел за стол и начал сковыривать с жареного бекона сердечки.       Крис же присел рядом с Гермионой, и протянул ей небольшую коробочку. Друзья сразу же заметили это, а девочка слегка покраснела. — С праздником Гермиона. — Сказал Крис и его лицо растянулось в улыбке, которая была скрыта под его маской. — С-с-спасибо Крис, тебя тоже, — ответила девочка, и на удивление всех тоже достала коробочку примерно такого же размера и протянула её Крису.       Крис с радостью принял подарок, и поспешил убрать его в свою сумку. Гарри и Рон смотрели на них ехидным взглядом, но парочка просто вернулась к завтраку, игнорируя взгляды своих друзей.       Заметив что их нагло игнорируют, Рон скривился и указал на преподавательский стол — не мог говорить из-за переполнявшего его отвращения. Локонс, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Крис со своего места видел, как дёргается щека у профессора МакГонагалл, и он не мог не посочувствовать профессору. Снегг выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан «Костероста». — С Днём святого Валентина! — возгласил Локонс. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это ещё не всё! Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки. — Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локонс. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снегга, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея! Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снегга говорил, что он силой вольёт стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком. — Гермиона, скажи, ведь тебя нет среди этих сорока шести? — взмолился Рон по дороге на первый урок. Но Гермиона вдруг увлеклась поисками расписания в своём портфеле и ничего не ответила.       На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. После обеда у дверей кабинета заклинаний один из них, особенно уродливый, поймал Гарри. — Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников.       Крис видел, как Гарри бросило в жар. Но он думал кто же прислал ему Валетинку, неужели Джинни все таки влюблена в Гарри? Ладно, сейчас как раз и посмотрим. Гарри попытался улизнуть — не тут-то было. Гном метнулся ему наперерез, колотя по ногам кого ни попадя, настиг его и крепко схватил за сумку. — Тебе музыкальное послание, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой. — Только не здесь! — вырвался Гарри. — Стой смийно! — хрюкнул гном, дёрнув его к себе. — Отпусти меня! — разозлился Гарри, рванул сумку, раздался хлопок, похожий на выстрел, сумка лопнула, из неё посыпались книги, волшебная палочка, перо и пергамент, последним упал пузырёк с чернилами и, конечно, разбился. Гарри бросился подбирать рассыпанные вещи. Скорее, пока гном не начал петь! — Что здесь происходит? — насмешливо проговорил Малфой, манерно растягивая слова.       Гарри стал лихорадочно заталкивать вещи в разодранную сумку. Только бы Малфой не услышал невесть откуда свалившуюся на него валентинку. — Из-за чего шум? — раздался ещё один знакомый голос — это подоспел Перси Уизли. Крис видел как Гарри решил бросить всё и дать дёру, но гном обхватил руками его колени и повалил на пол. — Ну вот, — сказал он, усевшись ему на лодыжки. — Теперь слушай:

Его лицо хоть скрыто маской, Но чаует силльнее, чем чаодея чары, А волосы его касней огня, Каснее гостинного каминного огня. О, Божество, хочу, чтоб сейдце мне отдал, Геой, что лик под маской спрятал!

      Гарри слушая послание пытался подняться, но гном дал ему эту возможность только когда закончил послание. И когда Гарри хотел было убежать, то до него наконец дошел смысл послания и он замер. В это же время Крис подошел к посланнику и сказал. — Эм, я извеняюсь, но кому было адресованно послание? — Как кому, мистеру Крису Аргосу. — Как только он это сказал, все первокурсники по хватались за животы и стали смеятся, только одна рыжая девочка стояла крассная как вареный рак. — Тогда вы немного ошиблись с адресатом, тот кого вы придавили, Гарри Поттер. — Тогда, кто же Крис Аргос? — Спросил Гном слегка растерянно. — Не волнуйтесь, адресат услышал послание, — улыбнувшись под маской, сказал Крис, — послание было для меня, и я хочу поблагодарить его хозяйку, мне очень понравилось.       В этот момент Перси наконец то начал наводить порядок. — Расходитесь, расходитесь, звонок был пять минут назад, — говорил он, подталкивая к дверям класса самых юных учеников. — К тебе это тоже относится, Малфой! Оглянувшись, Крис увидел, что Малфой наклонился, что-то поднял и с ухмылкой продемонстрировал трофей своим верным спутникам Крэббу и Гойлу. Это был дневник Реддла. — Отдай, — тихо сказал Гарри. — Интересно, что Поттер пишет в этом дневнике? — издевался Малфой. Он явно не заметил дату на обложке и решил, что к нему в руки попал дневник самого Гарри.       Наступила тишина. Крис видел, как глаза Джинни бегали от дневника до Гарри и вид у неё был самый несчастный. — Отдай, Малфой, — строго приказал Перси. — Сначала перелистаем… — ядовито пропел Малфой, помахав дневником перед носом у Гарри.       Перси завёл своё: «Как староста факультета…» — но Гарри уже не помнил себя. Схватил волшебную палочку и произнёс: «Экспеллиармус!» Снегг тогда в клубе показал дуэлянтам, как обезоружить противника, и чёрный дневник пулей вылетел из рук Малфоя. Рон, весело ухмыльнувшись, ловко поймал его. — Гарри! — громогласно возмутился Перси. — Ты же знаешь, никакой магии в коридорах! Мне придётся об этом доложить!       Но Гарри было всё равно — он отделался от Малфоя, и это стоило пяти баллов, которые сейчас потерял Гриффиндор. Малфой был взбешён. Увидев Джинни, торопящуюся на урок, он хотел было крикнуть ей что-то вслед, но перед ним встал Крис и сказал: — Только посмей ей что-то сделать, я не Поттер, прицелюсь в тело.       Джинни, торопливо вбежала в класс. Малфой хотел что-то сказать, но почувствовал на себе очень недобрый взгляд Криса, решил промолчать и удалиться. Все последующие уроки, Крис пытался найти у себя в голове воспоминание для патронуса и попутно написал послание для Джинни, все-таки она ему тоже нравилась и было бы неправильно не ответить на её чувства.       Вечером же, Крис отправился к профессору МакГонагалл, чтобы она помогла ему и направила в поиске нужных воспоминаний, что она и сделала, но это ему все равно не помогло. Но делать было нечего, поэтому Крис вернулся к себе в комнату и решил лечь пораньше, чтобы отдохнуть. Однако спать ему никак не хотелось, поэтому Крис достал книги по магии взятые из библиотеки и начал их пролистывать.       Остановился он на книге, которая была толще, но при этом на некоторых страницах было много пыли, а значит что книга была не в почете у студентов, а книга, к слову, была из раздела «Боевой магии». Крис думал найти там несколько заклинаний, которые пригодятся в борьбе с василиском, но нашел там нечто другое. Причем найденное сразу же вырвало его из мыслей о битве. Эта книга была про особый раздел магии — «Артефакторика».       Это раздел был посвещен наделению обычных вещей магий, путем нанесений на них особых символов. Как написано в книге, символы можно наносить как специальными магическими чернилами, так и самой магией. Первый вариант более простой, но при этом и самый слабый. А вот второй вариант, хоть и очень сложный, но при достаточной практике даст удивительный результат.       Заинтересовавшись данной темой, Крис забылся во времени и ушел в книгу с головой. Его память помогала запоминать все символы, среди которых были и символы по защите, и символы по лечению, а также разного рода магические ловушки. Но книга была очень толстой, поэтому прочитать все за одну ночь было практически невозможно, но Крис старался как мог. Однако его отвлек голос Рона. — Крис, ты не видел Гарри? — Что? Какого Гарри? — Спросил не понимающе Крис. — Ээээ, нашего Гарри, Гарри Поттера…       Крис еще несколько секунд смотрел на Рона и безумие, вызванное книгой, в его глазах начало спадать. — Ой, Рон, прости, я зачитался, — Улыбнулся Крис, — нет, не видел. — Я это по твоим глазам понял, они были как у Гермионы когда она находит новую книгу, ладно, пойду дальше Гарри искать, не буду отвлекать. — С этими словами Рон ушел. Крис же огляделся и увидел на столе открытый дневник. «Значит он уже «пообщался» с Реддлом.» — Подумал Крис и вернулся к книге и спустя несколько минут он услышал как что-то плюхнулось на кровать, оторвав глаза от книги, он увидел Гарри, который лежал на кровати и смотрел в потолок. — О, Гарри, я не заметил как ты вошел. Тебя Рон искал, нашел?       Не успел Гарри ничего ответить, как в комнату завалился и сам Рон. — Вот ты где, — сказал он. — Да, я видимо опять зачитался, — смущенно ответил Крис. Но потом друзья посмотрели на Гарри, и увидели его серьезное лицо. Рон встревоженно подошёл к нему, а Крис же отложил в сторону книгу. — Что с тобой? — Спросил Рон. — Это был Хагрид, ребята. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.