Наследие. Год второй.

      Когда пятеро подземных странников — Крис, Гарри, Рон, Джинни и Локонс — с головы до пят мокрые, грязные, а Крис ещё и в пятнах крови, вошли в кабинет, все, кто там был, ошеломлённо замолчали, но тишина в тот же миг взорвалась воплем: — Джинни!       Увидев дочь, миссис Уизли, сидевшая в слезах перед камином, вскочила, за ней — мистер Уизли, и оба бросились к дочери.       Но Крис смотрел не на них — у камина стоял, улыбаясь, профессор Дамблдор, рядом — профессор МакГонагалл, она тяжело дышала и держалась за сердце. Прошуршав крыльями возле уха Гарри, феникс опустился на плечо Дамблдора, а ребята по очереди очутились в крепких объятиях миссис Уизли. — Вы спасли её! Спасли! Как вы это сумели? — Нам всем очень бы хотелось это узнать, — произнесла профессор МакГонагалл утратившим обычную твёрдость голосом.       Миссис Уизли выпустила Криса и тот, мгновение поколебавшись, подошёл к столу и выложил Волшебную шляпу и жалкие остатки дневника Реддла, меч возвращать не стал, а лишь провел ладонью по кольцу и посмотрел на Даблдора, тот на секунду замер, а потом его улыбка стала шире.       Повернувшись к друзьям, Крис посмотрел на них и потом он заговорил. Около четверти часа в полной восхищения тишине Крис, с помощью друзей, рассказывал о том, как Гарри услышал бесплотный голос, и Гермиона одна поняла, что это голос Василиска, ползавшего по трубам внутри толстых стен замка, как они пошли за пауками в лес, и Арагог поведал им, где умерла последняя жертва василиска, как они догадались, что Плакса Миртл и есть эта жертва, и что вход в Тайную комнату не где-нибудь, а в её туалете.       Крис замолчал, чтобы перевести дух. Все это время, он стоял дико уставший и ему хотелось побыстрее прилечь и отдохнуть от всего этого. — Замечательно! Итак, вы отыскали вход, нарушив — не премину добавить — вопиющим образом сотню школьных правил. Но как же вы оттуда выбрались живыми, Аргос? — МакГонагалл сгорала от любопытства.       Гарри, видя состояние друга, перешёл было к тому, как к нему прилетел Фоукс, как вовремя появился Крис и смог оглушить змея, а затем отослал Гарри за помощью. После этого, рассказ уже продолжил Крис, стараясь не упоминать про надпись на мече, и что тот сейчас у парня в виде кольца, сказав что меч исчез после убийства змея, Крис завершил свой рассказ. После того, как он подошел к истории про Джинни, то перевел взгляд на Дамблдора, прося у того помощи.        «Ну же, профессор, помогите мне. Джинни контролировал Реддл с помощью дневника, а про меч я вам позже расскажу» — подумал Крис в смятении.       Дамблдор едва заметно улыбнулся, и огонь камина блеснул в стёклах его очков-половинок. — Я вот что хотел бы узнать: как лорд Волан-де-Морт изловчился околдовать Джинни? — тихо спросил директор. — Ведь он, по моим источникам, укрылся сейчас в албанских лесах.       Небольшая доля усталости спала с Криса, и он наконец то расслабился. — Что? — ошеломлённо воскликнул мистер Уизли. — Вы-Знаете-Кто… околдовал Джинни? Но Джинни, разве она… разве она не была… — Во всём виноват дневник. — Гарри поднял его и показал Дамблдору. — Реддл его вёл, когда ему было шестнадцать.       Дамблдор взял у Гарри дневник и принялся с любопытством рассматривать его, склонив длинный крючковатый нос над мокрыми прожжёнными страницами. — Изумительно, — проговорил он негромко. — Да, Реддл был один из самых одарённых учеников Хогвартса.       Дамблдор повернулся к супругам Уизли, окончательно сбитым с толку. — Очень немногим известно, что лорда Волан-де-Морта когда-то звали Том Реддл. Я учил его здесь пятьдесят лет назад. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными колдунами и магами. И всё глубже погружался в тайны чёрной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Волан-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Тёмным Лордом и умным славным мальчуганом, который был когда-то старостой школы. — Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли. — Его… его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нём писала, а он отвечал… весь этот год.       Мистер Уизли был потрясён. — Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме? Такая подозрительная вещь! Ясно же, что она полна чёрной магии! — Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был в одном из учебников, помнишь, которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл… — Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крыло, — не терпящим возражения тоном вмешался Дамблдор. — На её долю выпало слишком тяжёлое испытание. Ни о каком наказании и речи быть не может. Волшебники гораздо старше её бывали обмануты Волан-де-Мортом.       Он широким шагом подошёл к двери и открыл её: — Джинни нужен сон и ещё, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри ещё не спит — она сейчас раздаёт сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту. — Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался Рон. — Всё худшее позади, — кивнул Дамблдор.       Миссис Уизли, поддерживая Джинни, повела её из кабинета, мистер Уизли, который никак не мог опомниться, побрёл за ними. — А знаете, Минерва, — улыбнулся профессор Дамблдор, — пожалуй, эта история стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас пойти поговорить с поварами? — Можно, — сухо кивнула профессор МакГонагалл и уже у дверей спросила: — Полагаю, в моё отсутствие вы разберётесь с Поттером, Аргосом и Уизли, не правда ли? — Истинная правда, — заверил её Дамблдор.       Она ушла, а Гарри, Крис и Рон посмотрели на Дамблдора. Что значит — разобраться с ними? Быть не может… наверное, всё-таки не наказание? — Помнится, я говорил, что придётся исключить вас обоих из школы, если вы ещё раз нарушите правила, — начал директор.       От ужаса Рон вытаращил глаза. — Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно, — усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите особые награды за услуги школе. И… дайте-ка подумать… да, по двести баллов каждому для Гриффиндора.       Рон сделался ярко-розовый, как цветы Локонса на Валентинов день. — Но почему-то ещё один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии. — Дамблдор посмотрел на Локонса. — К чему эта излишняя скромность, Златопуст?       Ребята вздрогнули — они успели начисто забыть о Локонсе! А тот стоял в углу комнаты, по-прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются. — Профессор Дамблдор, — поспешил вставить Гарри. — Произошёл несчастный случай — внизу, в Тайной комнате. Профессор Локонс… — Я что, профессор? — осведомился Локонс с кротким удивлением. — Вот те на! А я-то считал себя идиотом… — Он хотел наложить на нас заклятие Забвения, — продолжил Рон, — а палочка возьми и стрельни в него самого… — М-м-да. — Дамблдор покачал головой, и его длинные серебряные усы задрожали. — Значит, поражён собственным оружием? — Оружием? — эхом отозвался Локонс. — У меня нет оружия. А вот у этого мальчика есть. — Локонс указал на Криса, видимо видел демонстрацию в пещере. — Меч, очень красивый. Он вам может его одолжить. — Рон, пожалуйста, отведи профессора Локонса в больничное крыло, — обратился Дамблдор к Рону. — Мне ещё нужно сказать Гарри и Крису несколько слов.       Локонс неуверенно поплёлся к двери. Рон, выходя, оглянулся, бросил на директора с ребятами любопытный взгляд и, взяв Локонса за руку, вышел с ним в коридор.       Пройдя через комнату к камину, Дамблдор опустился в одно из кресел. — Садитесь, ребята, — предложил он, и Гарри с Крисом сели, испытывая необъяснимое волнение. Дамблдор разгладил усы. — Прежде всего, я должен поблагодарить вас. — Глаза его вновь блеснули. — Там, внизу, вы проявили настоящую доблесть — иначе Фоукс не прилетел бы к вам.       Он провёл рукой по перьям феникса, который легонько хлопал крыльями, сидя на его колене. Ребята лишь неловко улыбнулись в ответ. — Значит, вы встретились там с Томом Реддлом, — произнёс Дамблдор в раздумье. — Я полагаю, что ты-то, Гарри, и интересовал его больше всего…       Внезапно всё то, что подспудно грызло Гарри, сбивчиво, в беспорядке вырвалось наружу: — Профессор… Реддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он… — Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей. — А ты сам что об этом думаешь? — Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре…       Он умолк, в душе у него вдруг зашевелилось сомнение. — Профессор, — через мгновение продолжал он, — Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы в Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина — я, ведь я могу говорить на змеином языке. — Ты говоришь на языке змей, Гарри, — ответил Дамблдор спокойно, — потому что на нём говорит Волан-де-Морт — единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил — в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел. — Волан-де-Морт в меня вложил… частицу самого себя? — прошептал Гарри как громом поражённый. — Судя по всему. — Значит, моё место в Слизерине. — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу, и… — Определила в Гриффиндор, — успокаивающе договорил Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников, — находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. — Тут усы директора вновь задрожали. — И, наконец, редчайший дар — змеиный язык. Однако же Волшебная шляпа направила тебя в Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай! — Только потому, что я просил не посылать меня в Слизерин… — сокрушённо произнёс Гарри. — Верно. — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор.       Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушённый услышанным.       Повисло молчание. Гарри переваривал информацию, Дамблдор не отвлекал мальчика от этого, а Крис, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза и отдыхал. — Что тебе сейчас нужно, Гарри, — Дамблдор перешёл на обычный тон, — это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас поговорю с твоим другом, а потом напишу в Азкабан — надо вызволять нашего лесничего. Заодно набросаю объявление в «Ежедневный проповедник». — Выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырёк чернил, ножичком заточил перо и прибавил: — И ещё нам потребуется новый преподаватель защиты от тёмных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются…       Гарри встал, пошёл к выходу и уже протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг та распахнулась, да с такой яростью, что, ударившись, отскочила от стены.       На пороге стоял Люциус Малфой с перекошенным от бешенства лицом. Чуть позади съёжился весь обмотанный бинтами Добби. — Добрый вечер, Люциус, — дружелюбно приветствовал его Дамблдор.       Едва не сбив Гарри с ног, Малфой подскочил к столу. Добби юркнул за ним с подобострастным ужасом на лице и, согнувшись в три погибели, засеменил следом. — Так, значит, вы вернулись. — Холодные глаза Малфоя впились в Дамблдора. — Попечительский совет отстранил вас, но вы, как я вижу, пренебрегли мнением совета. Сочли для себя возможным вернуться в Хогвартс. — Спешу известить вас, Люциус, — Дамблдор спокойно, чуть улыбаясь, смотрел на непрошеного гостя, — ко мне обратились одиннадцать членов Попечительского совета — все, кроме вас. Разговор был нелёгкий и откровенный. Узнав, что очередная жертва — дочь Артура Уизли, совет попросил меня без промедления вернуться. Похоже, пришли к общему мнению, что при нынешних обстоятельствах лучшего директора школы, чем я, не сыщешь. И вот что странно: некоторые члены совета намекают на то, что их согласие на мою отставку было вырвано под угрозой заклятия, которому могут подвергнуться их семьи.       Мистер Малфой, и без того всегда бледный, сделался ещё бледнее, глаза его превратились в щёлки. — Ну и что, вы уже прекратили нападения? — спросил он с издёвкой. — Преступник пойман? — Да, — всё так же улыбался Дамблдор. — И кто же он? — Всё тот же злодей — Тёмный Лорд. Только в этот раз он действовал через другого человека. С помощью вот этого дневника.       Испытующе глядя на мистера Малфоя, Дамблдор протянул ему чёрную книжицу с большой дырой в середине.       Гарри же всё это время наблюдал за домовиком.       Увидев дневник, Добби вдруг повёл себя весьма странно. Выпучил огромные зелёные глаза, указал Гарри взглядом на дневник, затем — на мистера Малфоя и стал бить себя кулаками по голове. — Ясно, — нараспев проговорил мистер Малфой, не замечая ужимок Добби. — Умный план. — Дамблдор внимательно глядел в глаза Малфою, голос его оставался таким же ровным. — Если бы Гарри…       Малфой бросил на мальчика быстрый, пронзительный взгляд. — …и его друзья Крис и Рон, — продолжал директор, — не нашли эту книжицу, даже я считал бы виновной во всём Джинни Уизли. И никто никогда бы не доказал, что она поступала так не по своей воле…       Мистер Малфой молчал. Его лицо превратилось в маску. — А теперь вообразите, — говорил Дамблдор, — каковы были бы последствия. Уизли — одна из самых известных чистокровных семей в мире волшебников. Артур Уизли — один из авторов Закона о защите маглов. А его дочь убивает полукровок. Подумать только, что стало бы с ним и с его Законом! Большая удача, что дневник был найден, прочтён, а записи в нём потом исчезли. — Да, большая удача, — с трудом выдавил из себя Малфой. А за спиной у него Добби, как заведённый, — глянет на дневник, на хозяина и колотит себя кулаками по голове.       И тут до Гарри дошло. Он понимающе кивнул, Добби попятился в угол и, сменив вид самобичевания, стал выкручивать себе уши. — Мистер Малфой, — Гарри поближе подошёл к нему, — а не знаете ли вы, как к Джинни попал этот дневник? — Откуда мне знать, где эта паршивка его взяла!       Но Гарри уже ничего не могло сегодня смутить: — Да ведь это вы ей его подсунули в магазине «Флориш и Блоттс». Я помню, вы тогда взяли у неё из котла учебник по трансфигурации, а потом положили обратно. Потому-то дневник в этом учебнике и оказался. Что, будете спорить?       Бледные пальцы Малфоя сжались и разжались. — Попробуй докажи это, — прошипел он. — Разумеется, этого никто доказать не может, — кивнул Дамблдор, улыбнувшись Гарри. — Тем более теперь, когда Том Реддл исчез со страниц дневника. И всё же, Люциус, позвольте предупредить вас: не раздавайте налево-направо вещей Волан-де-Морта. Если хоть одна попадёт ещё в чьи-нибудь невинные руки, не сомневаюсь, Артур Уизли сможет доказать, что это ваши проделки.       Люциус Малфой на секунду замер, и Гарри увидел, как у него дёрнулась правая рука, хотел, видно, прибегнуть к волшебной палочке. Но, оценив обстановку, повернулся к домовику: — Идём, Добби!       Он рывком открыл дверь, домовик послушно побежал за ним, и хозяин пинком вышвырнул его из кабинета. Добби взвизгнул от боли и визжал до конца коридора. Гарри нахмурил лоб: как же всё-таки помочь бедняге? И его осенило. — Профессор Дамблдор, — торопясь, заговорил он. — Можно вернуть дневник мистеру Малфою? Пожалуйста! — Конечно, Гарри, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Не забудь только про банкет.       Гарри схватил дневник и стремглав выскочил из кабинета       А Дамблдор перевел взгляд на Криса и спросил: — Мальчик мой, ты не хочешь ничего мне рассказать? — Да профессор, но скорее не рассказать, а спросить. — С этими словами, Крис подошел к столу профессора и вытянув руку так, чтобы меч появился вдоль стола, создал его из кольца и положил перед профессором. — Очень интересная вещица, — сказал Дамблдор, начав рассматривать меч. Заметив надпись, на его лице снова показалась улыбка. — Значит вот оно как. — Профессор, что это значит? — Крис, как говорил Том Реддл, он является наследником Салазара Слизерина. Одного из основателей Хогвартса, а ты, видимо, являешься наследником другого основателя — Годрика Гриффиндора. Это все объясняет то, почему у тебя две анимагические формы, почему именно твое имя сменило имя первоначального владельца. Меч признал тебя, Крис. Признал новым наследником Годрика. И честно скажу, в тебе есть все, что было в Годрике. Храбрость, ум, самоотверженность. — Так вот что имела введу распределяющая шляпа! — Вскрикнул Крис. — О чем ты? — Спросил заинтригованный Дамблдор. — Шляпа просила меня защитить их. Теперь я понял, что она просила меня защитить Гриффиндорцев, ведь по сути, они все моя семья. — Задумчивым голосом произнес Крис. — Вот как? Я думаю твои предположения верны. Но скажи мне, ты готов принять такую ответственность? — Серьезным голосом спросил профессор. Замявшись на мгновение, Крис ответил полным уверенности голосом: — Профессор, я скажу вот что. Рано или поздно, темный лорд воскреснет. И нам понадобится любая возможная помощь. Поэтому я принимаю свое наследие, и с радостью встану на защиту факультета и самого Хогвартса в назначенный час.       После того, как Крис сказал это, меч, лежавший на столе снова засветился, и на нем сменилась надпись: «Кристофер Конор Аргос Гриффиндор». — Поздравляю Вас со становлением главой Рода, мистер Кристофер Конор Аргос Гриффиндор. — Улыбнулся профессор и протянул мальчику руку, которую Крис, с легкой неуверенностью, пожал. — Ох и прибавили Вы мне проблем, теперь придется переделывать кучу документов. — Каких документов, Профессор? — Спросил непонимающе Крис. — Ну как же, несколько секунд назад Кристофер Конор Аргос бесследно исчез, и откуда-то появился Кристофер Конор Аргос Гриффиндор. — Улыбнулся старик. — А сейчас, забирайте свой меч, и идите в банкетный зал. Я чувствую, что тебе понадобиться много энергии чтобы быстрее восстановиться, а откуда взять энергию как не из хорошей еды. — Улыбнулся профессор, и Крис, сделав из меча кольцо, забрал его и направился в банкетный зал.       Крис бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда ещё ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком: «Ты победил, Крис!», Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, затем бесконечно извиняясь перед Гарри за свои подозрения, а в половине четвёртого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул четверку по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены («Как жаль!» — огорчились Гермиона и Крис), и прибавила, что шесть сотен баллов, полученные Крисом, Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы ещё на один год. А тут ещё Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет больше преподавать защиту от тёмных сил, он потерял память и едет лечиться — ликование школьников разделили и несколько профессоров. — Вот жалость, — проворчал Рон, уплетая пончик с джемом. — Он только-только начал мне нравиться…       Крис радовался, что все допущенные ошибки удалось исправить. Весь остаток ночи он провел с Гермионой и Джинни, которая позже присоединилась к ним. Этим же вечером, Крис сделал задуманное, и пригласил обеих девочек в путешествие. Гермиона ответила согласием сразу же, а Джинни слегка замялась, но после небольшого разговора, пообещала тоже поехать с ними. Спустя много лет, троица будет вспоминать этот вечер, как момент, когда род Гриффиндора вернулся в магическое сообщество.       В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням — правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите («У кого, у кого, а у нас практики по защите было навалом», — утешал Рон огорчённую Гермиону), исключили из Попечительского совета Люциуса Малфоя. Драко перестал разгуливать по школе с таким видом, будто весь Хогвартс — его вотчина. Вид у него теперь всегда был обиженный и угрюмый. Зато Джинни, напротив, сияла от счастья.       Быстро, слишком быстро наступило время отъезда. И наши друзья —Крис, Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни — заняли купе в экспрессе Хогвартс — Лондон. До начала каникул остались считанные часы — ученикам пока ещё можно колдовать, и вся компания самозабвенно отдалась любимому занятию. Играли в исчезающие карты, пускали последние оставшиеся у близнецов хлопушки и обезоруживали друг друга с помощью заклинаний. У Криса это получалось мастерски.       Почти у самого вокзала Кингс-Кросс Рон вдруг кое-что вспомнил: — Джинни, а помнишь, ты видела: Перси делал что-то такое, чего потом очень стеснялся и просил тебя никому не рассказывать? Что это было? — Конечно, помню. — Джинни хихикнула. — У Перси завелась подружка.       Фред, вставший за книгами, уронил целую связку — прямо на голову Джорджу. — Что-что? — Староста Когтеврана, Пенелопа Кристал, — объяснила Джинни. — Это ей он писал письма всё прошлое лето. В школе они встречались тайком. Я как-то вбежала в пустой класс, а они там целуются. Потому он и был не в себе, когда на неё… ну… понимаете… когда на неё напали. Вы ведь не будете его дразнить, не будете? — спросила она с тревогой. — Я? И не подумаю! — просиял Фред. — Конечно, не будем, — поперхнулся Джордж.       Экспресс замедлил ход и остановился.       Гарри достал перо, кусочек пергамента и повернулся к друзьям. — Это номер телефона Дурслей, — сказал он Рону, дважды наскоро написал номер, пополам разорвал пергамент и вручил друзьям половинки. — Прошлым летом я объяснил твоему отцу, как пользоваться телефоном, он научит тебя. Позвоните мне: два месяца говорить только с Дадли — я этого не вынесу! — А ты расскажи дяде с тётей, какое геройство ты совершил, — сказала Гермиона, когда они окунулись в людскую толчею перед заколдованным барьером, — и они будут тобой гордиться. — Гордиться? Они знаешь как расстроятся! Столько раз дорогой племянник был на волосок от гибели и уцелел! Боюсь, как бы они от злости не умерли!       И друзья, на этот раз без помех, прошли все вместе сквозь барьер, разделяющий два мира: маглов и магов.