На одной стороне

      Мужчина в чёрном костюме лениво осмотрел местность. Через густую крону плотно растущих деревьев едва ли пробивались солнечные лучи, чтобы поделиться своей теплотой. Напротив, здесь было очень холодно и влажно, видимо, из-за водопада неподалёку. Непривычная тишина звенела в голове. Иногда можно было услышать шуршание в кустах, взмах крыльев или звуки местной фауны, но слишком уж редки были эти моменты. Тишина, склонная помогать привести мысли в порядок, для этого человека скорее казалась червём, копошившемся в яблоке. Он даже и не думал, что долгожданный покой не оправдает его ожиданий. Впрочем, и тот длился недолго. За спиной уже слышался противный вязкий голос напарника, подобно несвежему оливковому маслу, что оставляет горький, неприятный привкус. В очередной раз он подходил к инквизитору, чертыхаясь, игнорируя какое-либо уважение к старшему товарищу. Блондин держал свои руки сцепленными за спиной, пока не приблизился к куче безжизненных тел штурмовиков. Использовав Силу, он перевернул одно из них на спину, чтобы осмотреть. Аккуратно присев рядом, Брат обратил внимание на шею солдата, которую, казалось, прижгли. Собственно, это недалеко от правды, если причиной этим обезглавленным трупам являлся джедай. Дальше от поста было ещё одно тело, и ещё одно возле небольшого сооружения. Мужчина человеческой расы и мальчик-забрак. Очевидно, что мужчина попытался сбежать, и по предписанию штурмовик застрелил заключённого. Но что насчёт забрака? Из-за заметных земляных пятен на коленях можно сделать вывод, что он стоял на них, даже не собираясь дёргаться, как и положено арестанту. Страх очень эффективен и особо остро ощущается в таком возрасте. Инквизитор замечает неповреждённый планшет на земле и уже собирается идти за ним, как на него своей тяжёлой ногой наступает коллега, отрезая возможность узнать полезную информацию. Корун — раса, к которой принадлежит этот мужчина — равнодушно посмотрел под ноги, переводя взгляд к протянутой в эту сторону руке Брата. И ухмыльнулся. После чего младший инквизитор подошёл к тощему тельцу мальчика и пнул его ногой. Сквозной выстрел в теле. Мгновенная смерть. Блондин апатично наблюдает за действиями напарника, подбирая гаджет с влажной земли. — Что мы тут забыли, а? Даже поргу ясно, что нужно сразу идти к этому предателю Органе. Он явно знает, где прячется джедай, — корун презрительно сплёвывает рядом с забраком, прежде чем высказаться. — Пусть это и общеизвестный факт, что Органа всячески поддерживает мятежников, он всё ещё является Королём Альдераана и его послом в Совете. И Император пока ещё высоко ценит этот союз. Хочешь его пресечь, заявившись туда с обвинениями и приставив световой меч к горлу? Дело твоё, — блондин вертит в руке сломанный планшет и откидывает в сторону, стряхивая землю с рук. — Тц, да будет так. Копошись в земле сколь угодно, а я пошёл, наведаюсь к нашему послу, — последнее слово он буквально выплюнул из себя.       Девятый Брат, занявший место Тайд после её кончины на Кашиике, стремительно сел на гравицикл и отправился в Альдеру, игнорируя приказ Вейдера находиться подле Второго. Но тот и не был против. Вопрос, узнает об этом их общий наставник или нет, конечно, вселяет леденящий страх, образуя ком в горле, но всё лучше, чем быть рядом с этим идиотом.       Инквизитор снова осмотрелся. Здесь куда больше интересной информации, чем может показаться на первый взгляд. И в основном благодаря отзвукам Силы, которые он чётко ощущал в этом месте. Да и сложно было их не заметить. Уж слишком они «тяжёлые» и, подобно самым ярким звёздам их далёкой галактики, заметные. Инквизитор снимает перчатку с руки, которая нависает над мёртвыми штурмовиками. Еле заметный поток Силы, словно шёлк, невесомо коснулся его кожи, проникая внутрь, заставляя всё тело вибрировать под собственный ритм. В голове вихрем завертелись непонятные кадры, из-за чего подступил приступ тошноты. Слишком много чувств, эмоций, воспоминаний, потерь. Много ненависти, крови. Бесчисленное множество смертей. Он чувствует всё из этого, пока ещё не способный контролировать чтение прошлого. Чаще всего один отзвук показывает несколько историй, связанных с местом, где Брат его находит. Учитывая, что это Альдераан, где велась Великая галактическая война, несложно понять, что ряд воспоминаний связаны с далёким прошлым этой планеты. Ситх пытается сосредоточиться, но удаётся это лишь через некоторое время. Будь он верующим, то точно прославлял бы сейчас «божественную сущность», что этот ад в голове закончился. К счастью, или нет, Брат является отъявленным фаталистом, так что ни о каких богах и речи быть не могло.       Он видит прошлое глазами всех мёртвых штурмовиков, что даётся хоть и с трудом, но, очевидно, необходимо. Тут действительно прошёл джедай, и Империя вновь понесла потери из-за него. Незначительные, но всё же. Да и не один тот был. Он чувствовал три разных потока Силы. Три разных пользователя… Вот это действительно необычно. Они уже давно поняли, что для выживания им нужно держаться друг от друга подальше, иначе найти их будет намного проще. Один поток быстро угасает. Два остаются, но какой-то из них мгновенно подавляет своё присутствие. Этот кто-то определённо уровня мастера, значит не Кестис, которого так страстно желает найти Дарт Вейдер. Кстати, вот и он. Плавные точные движения, уверенность. Он крепко держит меч в руках и не колеблется перед убийством. Что ж, Второй Брат многого ожидает от схватки с ним, хотя должен признаться, что второй джедай ему более интересен. Последняя голова слетает на землю, отзвук оставляет инквизитора в покое. Есть ещё несколько отзвуков, но, скорее всего, самый полезный из них будет лишь с забраком. Небольшая группа штурмовиков копошится рядом, боясь разозлить Брата лишним движением. Это его лишь больше раздражает. Лучше бы занялись чем-то. Впрочем, имперский офицер, прибывший минутами ранее, подошёл к Брату с вопросом. — Должен ли я доложить об этом инциденте гранд-моффу Таркину? — он вытянулся во фрунт, стоя рядом с ситхом. — Разве вы ещё не доложили об этом? — безучастно выкинул блондин, подходя к телу мёртвого забрака. — Я посчитал, что в этом нет нужды, раз уж Инквизиторы здесь. Только послал сообщение на Разрушитель, что необходим новый взвод для блокпоста. — Думаю, этого и впрямь достаточно. — Будет, если вы справитесь со своей задачей, Ноа.       Эти двое уже давно знают друг друга и каждый раз этот парень оказывается на той же миссии, что и он. Это один из тех немногочисленных людей, кто его не раздражает и с кем он готов сотрудничать, без желания познакомить того со световым мечом. Рэйз подавал большие надежды в качестве офицера. Ему пророчат хорошие перспективы в военной стезе. Он даже получил рекомендательное письмо от Таркина, что, в общем-то, уже делает ему честь. Брат задумывается, позволяя себе отвлечься лишь на несколько секунд. Рэйз — офицер, который, вполне возможно, дослужится до звания адмирала и будет успешно продвигаться дальше. А он сам? Ноа был инквизитором, специально обученным Дартом Вейдером для поиска и поимки выживших джедаев, единственным во всём Инквизитории, владевшим стилем Макаши и способным читать отзвуки Силы. Он является неким экспериментом. А также бывшим джедаем. Как и все другие инквизиторы. «Ваша цель — охота на джедаев», — это повторялось изо дня в день, въедалось в мысли, и в какой-то день бесконечных пыток и истязаний, в процессе падения на тёмную сторону, это становилось единственным, о чём ты думал. Единственное, что, казалось, спасало тебя от собственного крика. Единственная фраза, позволяющая думать, что ты ещё жив. И вот сейчас, когда кругом тишина, съедавшая не хуже любого привычного гама, Брат вновь осознал, что он был джедаем. Вернуться к Свету для ситха почти невозможно, и он не думает об этом. И даже это самое «почти» не заставит его предать Империю. Больше нет. В этом нет никакого смысла. Он понимает, что последними джедаями, от которых избавятся, будет весь Инквизиторий. Что ж, довольно иронично. Он ухмыляется собственным мыслям, после чего, как ни в чём не бывало, продолжает свою работу. Каждый должен делать то, что у него хорошо получается.       Отзвук в теле забрака вновь показывает несколько историй. Пара из них точно даёт понять, что это был юный пользователь Силы. Ещё что-то бесполезное было связано с его погибшими родителями. В этот момент мальчик был особенно уязвим для тёмной стороны. Забавно. Не будь Ордена джедаев в помине, каждый пользователь Силы становился бы ситхом. Испытывать страх и гнев намного проще, чем контролировать себя и отречься от всего, что делает тебя более человечным. А вот и Кестис. Как щенок подползает к мальчишке, виня себя в его гибели, обрекаясь на очередные думы о своей слабости. Бедняга стоит на распутье, ходит по тонкой грани между пропастью во тьму и дорогой к свету. Вот уж интересный экземпляр. Он так противится своей истинной сущности, что это даже смешно. Паренёк такой слабый сейчас. В Инквизитории Ноа готовили к тяжёлым испытаниям, когда джедай хорошо защищён от посягательств инквизитора извне, а на деле это оказалось так просто. Лишь дать чуть больше напора, приблизить свою Силу к его настолько близко, насколько возможно. И вуаля. Ноа слышит приглушённый голос какой-то женщины. Кэл уже почти сломал тот незримый барьер, что мешает им наконец познакомиться. Осталась лишь секунда. — Я нашёл тебя, — Ноа произносит это с ухмылкой на лице. Было слишком просто, а значит ожидать от этого джедая многого не стоит. Скучно.       Тем не менее, его напарник, к сожалению, оказался прав. И Кестис действительно находится у Органа, что, хоть и добавляет пару очков к интуиции коруну, но всё ещё не делает из него интеллектуала. Впрочем, и Кестис знает, что они идут за ним именно туда. Пусть корун сделает крюк, коль ему так хочется, но Второй пойдёт на опережение. Если корабль преступников находится где-то неподалёку, но парню пришлось связываться с ними по комму, значит ему нужно место рядом с Альдерой, где радиус действия глушилок не достаёт, а корабль сможет без проблем его подхватить. Но таких мест достаточно много. Стоит проследить за ним, прежде чем отправляться на охоту.       К Брату подходит один из штурмовиков, намереваясь забрать тело забрака к остальной куче для сжигания. Однако такую наглость инквизитор не потерпит. С тем, как сжимается его ладонь, сжимаются и вены на руке солдата; сухожилия натягиваются, словно струна гитары, а мышцы пульсируют, заставляя человека пасть на колени перед своим истязателем. Его крик пронзает глушь леса, где тот мгновенно теряется уже за третьим рядом многовековых деревьев. Лишь на секунду Ноа получает от этого удовольствие, его непроницаемое лицо дрогнуло при виде той боли, которую он доставляет другому и которую сам когда-то получал от наставника. Хотя эту секунду быстро накрывает волной раздражения. Инквизитор отпускает штурмовика, но тот не в состоянии даже дёрнуться, приметя оценивающий взгляд янтарных глаз, переливающихся в алый. — Не получил моего разрешения забрать тело, а уже потянул к нему руки. В следующий раз лишишься их.       Инквизитор не стал более тратить время на это ничтожество, игнорируя скептичное выражение лица Рэйза. Иногда он может перегибать палку и сам знает об этом. Неконтролируемые всплески ярости не делают ему чести среди солдат, которые по сути должны уважать его. Хотя вряд ли его это особо волнует на самом деле. Эти всплески продолжались едва ли несколько секунд, да и являлись свету лишь в присутствии безликих штурмовиков. Наверняка это связано с тем, что он находился в Храме, когда приказ 66 вступил в исполнение и клоны атаковали каждого джедая там. Эти белые доспехи, шлемы с вырезами и полумеханический голос всё ещё пробуждали в Ноа тяжёлые воспоминания, которые Дарт Вейдер частично смог стереть, заменяя их ещё более ужасающими и жестокими.       В нос ударил настойчивый, хоть пока ещё и слабый приторный запах. Человеческий костёр— зрелище весьма занятное, продолжительностью как минимум в семь часов. Сначала сгорает верхняя кожа, высыхая и трескаясь, а после воспламеняясь. Дермальные её слои сгорают примерно за пять минут. Затем огонь берётся за жировой слой, что весьма эффективно выполняет роль топлива, как древесина в костре. Пламя также высушивает мышцы, сокращает их и заставляет тело дёргаться. Обычно огонь горит, пока не останутся только кости, если они не трескаются, обнажая мозг. Ноа видел кучу костров с ещё большей кучей штурмовиков. Порой Лорд Вейдер сжигал некоторых воспитанников Инквизитория заживо, если они не подходили и «ломались» слишком сильно. Ситх знал всё о них. Кто с кем дружил во времена Республики, кто кому не нравился, и в итоге дружеское соперничество омрачнялось ненормальным желанием быть лучшим и единственным. Он делал всё для того, чтобы падаваны чувствовали себя максимально некомфортно и лишь гнев заполнял их разум, расползаясь в голове густым туманом. И в какой-то момент там пропадает последняя светлая мысль — надежда угасает. Это чувство ни с чем не спутать. Болезненное осознание своего падения, сожаление и чувство вины перед самим собой лишь усиливает гнев и страх перед тем, чем ты становишься после.       В мысли Ноа снова вклинивается сиплый голос Кестиса, то и дело волнующегося по пустякам, но придающий этому завышено серьёзное значение. Он уже находится за пределами столицы. Инквизитора забавляет, что вся голова парня в этот момент занята им. Ничто так не радует его душу, как факт скорой поимки этого рыжеволосого отброса. А вот тот, что заодно с ним, напротив, довольно уверенный адепт. Учитель и ученик? Большая часть мастеров пали жертвой своих клонов ещё в начале восстания. Это довольно неожиданно, если кому-то удалось выжить. Но пока он хочет ещё немного поиграть с Кэлом. — Много думаешь, идиот, — Второй проговаривает это про себя, сосредотачивая мысли на одном единственном человеке. И он точно знает, что на том «конце провода» его услышали. И точно знает, что это лишь ещё больше подстёгивает Кэла сбежать отсюда так быстро, как это только возможно, лишь бы из-за него никто не пострадал. — Куда ты бежишь, Кэл? — Ноа почти чувствует, как может схватить Кестиса прямо сейчас. Он слышит его ускоренное сердцебиение и кроткие выдохи. Но молодой джедай мгновенно выходит из своих мыслей, из-за чего связь прерывается, а инквизитор на это лишь недовольно рычит. Кажется, он знает, куда они бегут.       Они спокойно общаются между собой, будто других проблем у них нет в ожидании корабля. Коруна Ноа, видимо, не дождётся. Этот идиот наверняка продолжает грубо наседать на Органа, выпытывая местонахождение джедайской погани, как он их называет. Кестис сейчас вряд ли будет представлять какую-либо опасность, учитывая его панику ещё недавно. А вот вторая… Кто это? В Инквизитории никогда не поступало никаких данных о юной джедайке-тогруте. Стоит ли позвать напарника на помощь? Брат лишь цокает на эту мысль и выходит из зарослей, привлекая внимание противников. Поражение недопустимо.       Кто бы мог подумать, что этот парень так одарён Силой. Это был не просто толчок, не просто сосредоточенное скопление энергии. Настолько мощная взрывная волна — это нечто неординарное в их мире. Это было больше похоже на рёв дикого животного, вся планета отозвалась на него, и вот что получилось. Возможно, Лорд Вейдер поспешил с заявлением о ликвидации этого парня. Будет интересно узнать, что он скажет теперь… но после того, как Ноа с коруном получат своё наказание за проваленную миссию. Даже благодаря своим способностям, инквизитору не удалось сбежать от этого, хотя ещё быстрее свои движения сделать он не мог. Ноа приметил могучее дерево, за которым вполне можно было укрыться от последствий атаки. В последние секунды, когда Брат уже почти спрятался, несколько щепок задело его левую руку. И более существенная из них торчала из ноги, откуда уже стремительно вытекала алая жидкость. Краем глаза зацепившись за это, не осталось сомнений, что проще было бы сгнить тут на радость всех выживших джедаев и коруна, становясь тем самым незаменимым «мёртвым» звеном в природной цепочке. По крайней мере, на месте его разложения могло родиться что-то новое, прекрасное и не такое испорченное, как он сам. Могло бы, но не сейчас. Проиграть падавану? Что угодно, но умрёт он точно не из-за этого. Слишком уж убогая кончина. Ноа снимает перчатку с руки, крепко зажимая её зубами. Действовать лучше сразу. Учитывая, сколько крови он теряет, это артериальное кровотечение. Пока не доберётся до шаттла, инквизитор тут сам по себе. Левой рукой, что и без того ныла из-за полученных ссадин и царапин, Ноа собирался вытащить щепку из ноги, после чего прижечь это место плазмой светового меча, пока действительно не задался вопросом, нужно ли это ему? Впрочем, думать долго не пришлось. Из комма доносится недовольный голос коруна, который то и дело использует нецензурную лексику через каждое второе слово. Как представишь, какое презренное лицо он изобразит, так сразу пропадает всякое желание к самоликвидации. Ноа хватает меньше тридцати секунд, чтобы Силой вытащить щепку из ноги и тут же прижечь рану. Весь крик исчез за перчаткой, до боли сжатой челюстью. Голова немного кружится, перед глазами всё плывёт, будто за пеленой слёз. Слёзы? — Да ладно тебе. Не так уж и больно. Соберись, — он говорит это уже в полуобморочном состоянии, пытаясь не провалиться в желанный сон. Его янтарные глаза лишь на миг становятся светлее, при взгляде на ярко-голубое небо. Но когда его перекрывает корпус разыскиваемого корабля, Брат вспоминает о своей цели, и его склера наполняется кровью. Он еще найдёт его. — Вих’Терр, бесполезный ты эвок, отзовись! Где ты?! — Чуть дальше Побережья Апалис. Он был тут, Аарон. — Что значит «был»? Ты что, продолбал этого недоноска? — Именно так. А теперь топай сюда и забери меня. Я не в состоянии идти. — Ты ещё и продул ему?! Как тебе вообще досталось звание Второго Брата? Сам доберёшься, — на фоне заметен шум города. Органа неплохо его задержал, чтобы джедаи скрылись. Красноречие в действии. — Готов принять весь удар Дарта Вейдера на себя, когда как я попаду в лучший мир? Какое сострадание. — Вот же гадство… не отключай комм, найду тебя по нему. — Я весь в ожидании… Братец, — раздражённое рычание Аарона лишь заставило Второго ухмыльнуться. — Но поверь мне, я не собираюсь огребать за твои ошибки и слабости. — Как скажешь.       Вих’Терра не жаловали его товарищи. Из-за особенной связи с Силой Вейдер решил самостоятельно переучить его, даже изменить стиль боя. У них с Триллой было негласное соревнование, хотя активным участником была только она. Ноа всегда был в стороне, и этот ярлык соперника на него навесили без каких-либо расспросов. Никакого выбора, никаких возражений. Ему стало всё равно. Тёмный Лорд не был особенно доволен апатичностью своего ученика, и это был первый раз, когда Вейдер показал своё могущество. За этим последовало вывихнутое плечо, двадцать переломанных костей и некоторые проблемы с лёгкими. Внутри его тела кое-где стоят органические пластины, пытающиеся затянуть кости. До сих пор. И всё же это действительно помогло ненависти внутри юного инквизитора закипать. Он хотел бы стать обычным охотником и погибнуть в какой-нибудь глуши, будучи безымянным пользователем Силы. Обучение в Инквизитории не было обычной прогулкой, это было девятым кругом ада во всей своей красе. Так говорили рядовые инквизиторы, но они и понятия не имели, что значит обучаться у Дарта Вейдера под его личным контролем, день ото дня, от страха, что ты умрешь, до жгучего желания, чтобы это поскорее свершилось. И ты абсолютно уверен, что, смотря на тебя, он знал о всех твоих тёмных мыслях. Он просто внушал всепоглощающий ужас, и тот не исчезал через минуту или час. Этот образ продолжает преследовать тебя, как бы ты не пытался отвлечься. Покой нам только снится.       Большая часть инквизиторов была лишь падаванами при поступлении. Сломить их, контролировать, да и убить, если что, легче. Ноа смутно помнит жизнь до тёмных времён Империи. Но ему кажется, будто мало что изменилось, являясь сейчас ситхом или будучи тогда джедаем. Поменялись лишь наставники и немного их методы. В борьбе за власть над Республикой джедаи быстро проиграли ситхам. Несмотря на то, что они были хранителями мира и проповедовали добро, светлые адепты, всё же, были вынуждены принимать меры, не соответствующие их правилам, ради сохранения ими же установленного порядка. Соответственно Император также делает всё ради создания и сохранения своей власти, хотя, разумеется, сам порядок и методы у него гораздо более жестокие и радикальные. Вих’Терр не первый раз думает, что именно поменялось с тех пор, ведь что «хорошие», что «злые» задумываются лишь над своим господством и удержанием власти.       Концепция самости и эгоизма является краеугольной у ситхов. Их кодекс гласит: мир — это ложь. Все рассказы о добре, справедливости, демократии, свободе — все это на коленке сочинённая ложь. Истинное добро во взятии власти в свои руки, в полном и абсолютном тоталитаризме. Заставить подчиняться других является необходимостью, всем нужен хозяин, и Император выбрал себя на эту роль. Обычная эмоциональная страсть — это еще один столп религии ситхов. Все лгут, все стремятся урвать свое, но, как правило, их цели мелочны и недальновидны, поэтому такие люди должны быть в подчинении. Всеобъемлющая жажда власти даёт ситхам моральное право на неё. Если уж править, так всей галактикой. Все остальные не достойны этого, поскольку для них единолично править — это слишком много. Основываясь на этой слабости джедаи выдумали всякие республики и демократии, тем самым они пустили во власть тех, кто её не достоин, по мнению ситхов.       Узурпация власти и единоличное правление — это следствие, которое вытекает из сути самой Силы. Ситхи мыслят просто: чтобы гарантировать единство, не следует слепо уповать на сознательность обитателей галактики. Ими нужно управлять. Даже если Ноа отчасти согласен с этим, он не может отрицать того, что времена Республики были более светлыми, тогда как Империя ложится огромной тенью на беззаботность и доброту. А ведь когда-то не было никакого разделения на две стороны. Что, если бы… что, если бы они могли избавиться от всех адептов Силы, которые помнят, что это, которые знают историю орденов? И новые поколения всё бы переписали? Заново начали строить свои собственные ордены и приходили к новым заповедям, никем не навязанным? Он ухмыляется самому себе, насколько всё это бредово звучит. Красноречие наставницы ему явно не передалось. — Нет, пропусти Силу через себя. Позволь ей владеть тобой, не пытайся владеть сам. — Но разве не мы должны ею пользоваться, мастер Ритал? Я имею в виду, в чём тогда смысл? Вы, как и мастер Квай-Гон в прошлом, одна из лучших консулов, но учите так, что голова кругом, — юный падаван расслабляется в медитационной позе, совершенно отвлекаясь на окружающий мир и теряя тонкую связующую нить с Силой. В его глазах отражается нетерпение. — Ты прав. Мы с Джинном совершенно иначе относимся к данной нам силе, Ноа. Я не прошу тебя принять наши с ним постулаты, я лишь прошу понять, о чём говорю. Тебе будет легче пользоваться Силой, если она будет доверять тебе, а не подчиняться. — Звучит, как бред, — он отряхивает свои одежды, резво вставая с земли. — Пришло время фехтования. — Ты прав, но… позволь кое-что показать, — наставница глубоко вдохнула, её лёгкие наполнились свежим воздухом и она почувствовала прилив Силы, разнёсшийся по всему телу. Сейчас не было никого и ничего, что могло бы потревожить её. Два световых меча отцепились от пояса, плавая в пространстве вокруг владелицы. Они активировались и продолжили свой незамысловатый узорчатый путь. Вих’Терр ещё ни разу не видел, чтобы джедай использовал телекинез таким образом. Любопытства ради, мальчик попытался повторить за Ритал, но успехом это не увенчалось. Словно между ним и рукоятью был незримый барьер. Зато вот его наставница продолжала хвастаться умениями. — Мастер? — Ох, прости, Ноа, — женщина схватила мечи, что резко начали падать вниз. — Я лишь практикуюсь в этом. Будь уверен, я научу тебя ещё многому, — она потрепала его по голове и тепло улыбнулась. Не у всех учеников был такой добрый учитель, и, с одной стороны, это нравилось Ноа, но с другой, ему казалось, что этому мастеру не хватает дисциплины, о которой так любят твердить им самим. Хотя, может, достигая подобного звания, джедаи дают себе шанс расслабиться. Как бы он тоже хотел дать себе шанс сейчас. Хоть на что-то.

***

— Куда ты бежишь?!       Кэл распахивает глаза, бесцельно осматривая помещение, в котором находится, пытаясь нащупать меч под рукой, но та награждает лишь болью. Перед глазами всё плывёт, тело словно камень на дне реки, Кестис не видит ни единой возможности взять себя в руки и подняться. Он закрывает глаза, пытаясь расслабиться, вспомнить, что произошло и где он может быть. Но это даётся сложнее, чем можно подумать. Боль пронзает его сознание и отдаётся ощутимой вибрацией в правой руке. Инквизитор. Он взорвал энергоячейку его светового меча. А потом? Юноша будто бродит по длинному тёмному коридору, и всё в тумане. Такое же чувство он испытывал, когда вспоминал уроки Тапала, но сейчас нет никакого результата. Даже намёка на выход из этого места.       Джедай, прикладывая тонну усилий и лишь уповая на удачу, поднимает руку над собой. Она перебинтована, но он ощущает каждую ворсинку ткани. Шелест деревьев и травы, шёпот ветра, быстрые перебежки насекомых по земле. Кестис ещё никогда не был так близок к Силе. Это резко контрастирует на фоне того, что было несколько месяцев назад. Она проходит через него, словно он её эпицентр. И во всём этом свете он едва ощущает близкую тьму. Знакомую ему. Кто-то тонет в ней, точно в болоте, но не выбирается просто потому, что не знает как. И его это пугает. — Меррин… — Кэл стонет через стиснутые до боли зубы. В попытке опереться на руки, он проглатывает болезненный крик. Рука явно ещё не скоро заживёт. Тем более, если так эксплуатировать её.       Движения даются скорее по инерции, и, шатаясь, видя перед собой лишь расплывчатую картинку, Кестис в конце концов находит дверь из этого помещения. Джедай налегает на неё плечом, пытаясь подтолкнуть, и та всё же поддаётся ему, сопровождая победу тихим скрипом. Ветер мгновенно обдаёт лицо, треск горящих в костре веток бьёт по барабанным перепонкам, шелест листвы слишком болезненно отдаётся эхом. Кестис хватается за голову, будто это может чем-то помочь, но что ещё можно сделать? — Мальчик! — хрипловатый голос окликнул его совсем рядом. Это отвлекло Кэла от всех мыслей, и боль начала постепенно стихать. Он скользнул по стене вниз, садясь на мягкую траву. Неизвестный мужчина заметил движение губ джедая и, прежде чем дотронуться, попытался снова позвать. — Кэл?       Тот посмотрел на незнакомца, не понимая, что происходит. Он чувствует себя совершенно потерянным, это читается в глазах. Наверное, что-то подобное испытывали все джедаи, когда на них были нацелены бластеры клонов — их, как они думали, союзников. Мужчина осторожно сел перед ним, положил свою мозолистую руку на плечо. Кэл до этого даже не заметил, что на нём самом не было верхней одежды, только лишь бинты. Неожиданно стало дышаться легче, будто змея перестала сдавливать всё его тело своим извилистым туловищем. Тапал рассказывал, что особо чувствительные к Силе джедаи иногда сходили с ума из-за подобной связи. Абстрагироваться от всего, что происходит в галактике, сложно. Но, например, магистр Йода был из тех, кто действительно ощущал боль любого обывателя их мира, будь тот за тысячи световых лет от него. Это всегда оставляет свой след.       Кестис загладил волосы и посмотрел на мужчину перед собой: — Итак, где я? — это прозвучало чуть более грубо, чем ему самому хотелось. Но брюнета это не смутило, он лишь доброжелательно улыбнулся юноше. — Ты на Дантуине, Кэл. Меня зовут Удо, я староста этой фермы, — мужчина бросил взгляд на небольшие домики позади него. — Ваш корабль стоит неподалёку, но я бы не советовал тебе так быстро улетать, твои раны ещё в плохом состоянии, а врача у вас нет. — Мне нужно до него добраться, — Кестис поднимается с земли, опираясь рукой о стену. Грудная клетка всё ещё болит, нормально дышать пока не выйдет. — Тебе не грозит здесь опасность, Кэл. Дантуин — отдалённая планета. Империя здесь практически не появляется, либо пролетает мимо. Мы здесь в безопасности, по крайней мере, пока. Даю слово.       Джедай отмечает про себя, что этот староста довольно красноречив. Он не чувствует никакой подоплёки в словах, его намерения кристально чисты. Он давно такого не видел по отношению к себе. Кэл окидывает взглядом дома и шумных людей, собравшихся за общим костром. Будто Империя действительно не добралась до этого места. Всё здесь кажется таким, каким должно быть. Светлым, добрым, манящим своей беззаботностью. И это не может не подкупить. Но… всё это может закончиться в любую секунду. Стоит Кэлу где-то появиться, как инквизиторы сравнивают всё с землёй в поисках «преступника». Он бы хотел доставлять как можно меньше проблем другим людям. Если у этих людей есть шанс пожить еще неделю, месяц или год без Империи, пусть так и будет. — Спасибо, Удо. Я правда благодарен за всё, что вы сделали для меня. Что рисковали своими жизнями, чтобы поставить меня на ноги. Но я не могу позволить Империи добраться до вас из-за этого. — Что ж, надеюсь, что хоть Цере сможет отговорить тебя. Я провожу, — он указывает в сторону леса и проходит вперёд. — Кэл, если заражение пойдёт дальше, руку придётся ампутировать. Прими это во внимание.       Юноша ничего не ответил, проглотив выдох, наполненный беспомощностью. Он серьёзно влип из-за своей самонадеянности и пренебрежением к битве, из-за разыгравшейся гордости и самомнения внутри себя. Подумал, раз победил Триллу, то и все другие инквизиторы не стоят внимания, но не учёл, что мог быть кто-то и посильнее. Вот, что из этого вышло. Дантуин не лучшее место, чтобы осесть, но из-за него им пришлось сделать это. Он сжимает кулаки, и эта невыносимая боль затмевает растущий в джедае гнев. Ткань пропитывается плазмой и кровью, что не сулит ничего хорошего, но Кэл отказывается снова тревожить и без того заваленного проблемами старосту. На борте есть всё необходимое, чтобы обработать рану. Он всё сделает сам. Он всегда так делал. С каких пор он стал рассчитывать на других? А главное — зачем? Тут вопрос не в доверии. Кэл верит своей команде. Просто… просто зачем он делится своими проблемами с другими, если может решить их сам? Он обратится тогда, когда помощь действительно будет необходима. Когда по-другому не получится.       Ночной лес наполнен загадочностью, но нет даже нотки какой-то опасности. Это непривычное ощущение дурманит. Хочется испытывать только его и всегда. И единственное, что сейчас может тревожить Кэла — Меррин. Девушка блуждает во мраке своей Силы, погружённая в неё, в одиночестве. Он знает, что это такое, но даже не представляет, насколько это привычно для Сестры ночи. Датомир не пугал его, но каждая тень заставляла напрячься, каждый шорох — обернуться. И каждый раз он удивлялся, что это были лишь игры разума. Одиночество так же окутывало его на той планете, как и Меррин. Только ближе к деревне Братьев эти тени и шорохи обретали реальный образ. Однако ведьма жила отдельно от них, отдавая предпочтение бесконечному уединению. Когда она согласилась отправиться с ним в путешествие, он думал, это шутка. Но стало очевидно, что ей чуждо остроумие, когда Кэл увидел её около «Богомола». Мастера утверждали, что мир с Сёстрами ночи невозможен; разговоры об этом заканчивались, даже не начинаясь. Но этот момент снова поставил под вопрос безоговорочную правоту джедаев. Неужели, чтобы понять друг друга и примириться, было необходимо, для начала, обоим орденам пасть? Такие радикальные меры всегда кажутся последними в списке, но, на деле, почему-то оказываются в его начале. Тем не менее, они действительно пытаются понять друг друга. Последняя Сестра ночи и адепт исчезающего Ордена джедаев. — Кэл! — женский голос вывел юношу из вихря собственных мыслей. Ему пришлось для начала осмотреться, чтобы понять, куда Удо привёл его. — Как ты? Почему ты уже на ногах? — Цере обеспокоенно разглядывала протеже, гуляя взглядом по всему его телу. — Я в порядке. Что с Меррин? — Она… лучше показать.       Гриз мечтательно посапывал в кресле пилота, иногда бормоча под нос что-то на своем родном языке. Кэл приметил, что на столе стоит грязная посуда, да и Цере выглядит неряшливо. У «Богомола» выдались сложные деньки. Обычно капитан не допускает такого состояния на своём корабле, но, видимо, сейчас все устали. Женщина провела Кестиса в каюту ведьмы. Та была наполнена плотным туманом, что оседал на всех поверхностях и не позволял нормально дышать. Девушка повисла в воздухе, совершенно отрешённая от реального мира, плавно покачиваясь из стороны в сторону, будто от дуновения ветра. Кажется, что даже джедаи не могли так глубоко уходить в медитацию. Страшно подумать, что будет, если резко вытянуть её из этого состояния. Кэл помнит, как она упоминала возможность погибнуть внутри изаро. Это нужно учесть, если он попытается сейчас помочь ей. Но как? Можно ли соединить их Силу в единый поток? В прошлый раз он не мог пробиться к ней, ведь не концентрировался на этом. А если попытаться сейчас? Найти Меррин глубоко во тьме — возможно ли это хотя бы в теории? Нет, сейчас нет времени предполагать и мешкать. Нужно действовать. И он делает шаг вперёд, но Джанда хватает его за руку. — Если попытаешься проникнуть в её сознание с помощью своей Силы, то сам рискуешь погибнуть. Магия Сестёр — это абсолютная тьма. Твое нахождение там может обернуться катастрофой для вас обоих, Кэл. — Какой у нас есть выбор?       Молчание в ответ лишь прибавило Кэлу уверенности в своём решении. Да и к тому же… не такая уж его Сила и светлая, учитывая последние события. Эта мысль в очередной раз заставляет юношу содрогнуться. Сможет ли он понять себя, свою Силу? Понять, а главное, в конце концов, принять это? Перестать колебаться, робеть, страшиться самого себя? Ведь были джедаи, которые касались тёмной стороны, но не подчинялись ей. И это не единичные случаи. Одна из мыслей, которая заставляет Кэла оставаться в реальности, кое-как сосредотачиваясь на Меррин. БД толкает друга по ногам, тоскливо посвистывая. Кэл ошарашенно смотрит вниз, вырываясь из вихря своих мыслей. Он знает, что дроид всё это время был рядом с ней, и крайне благодарен ему. Ну как можно не любить эту маленькую железяку. — Спасибо, БД, — джедай потрепал его голову, широко улыбаясь, — можешь отдохнуть. Дальше я сам.       Кестис аккуратно ступает за порог, осматривается. Холодный свет из коридора мягко ложится на предметы в каюте и очерчивает тело Меррин в этой кромешной тьме. Туман перед ним будто расстилает дорогу, позволяя пройти к своей хозяйке. Любые звуки, до этого трогающие слух, постепенно растворялись в абсолютной тишине, разрешая наконец сконцентрироваться лишь на подруге. Он подходит ближе, проводит рукой по воздуху под её ладонью. Едва заметный разряд тока касается его пальца, и это заставляет джедая улыбнуться. Он мог бы попробовать применить Силу, балансируя между своей Светлой и Тёмной Меррин. Но этот разряд лишь доказал: ему необязательно даже говорить, чтобы она знала, что Кэл рядом. Он берёт её руку, сжимает в своей и на выдохе произносит имя. Этот тихий звук пронзил тишину помещения, словно джедай выкрикнул. И он точно знает, что ведьма его слышала в своей тихой пустой темноте. Ей остаётся лишь довериться. И это, к сожалению, самое сложное. Однако… на деле хватает лишь пары секунд, чтобы Кэл почувствовал, как Меррин сжимает его руку в ответ. Туман не спеша рассеивается в воздухе, кажется, будто в каюте даже становится светлее. Тело девушки снова тяжелеет и её медленно тянет к земле, но рыжий юноша уже протянул руки, дабы Сестра не упала. И уже через мгновение она оказывается в его хватке. Без сознания, но определённо живая. А остальное неважно.       Кэл сидит на трапе, осматривая старый таинственный лес перед собой, отделяющий их от поселения Удо, отдающий не то чем-то знакомым, но забытым, не то чужим, но манящим. Не то и тем и другим, что ещё больше увлекало зайти и разгадать все его тайны. Дантуин. В архивах Корусанта было что-то про древний Анклав Джедаев на этой планете. Про войну, истребление и чьё-то спасение. Вообще-то, он совершенно случайно обнаружил ту запись и не стал изучать её досконально. Сейчас, конечно, не хватает знаний, которые он мог бы иметь. Может, Удо сможет подсказать что-то? Хотя сейчас он и так злится на юного джедая за его небрежность и вновь обрабатывает руку. Тем временем Кэл не в силах взглянуть на примечательное напоминание о своей слабости, несобранности, гордыне. Он лишь смотрит на миллиарды звёзд в небе и надеется, что его мастер приглядывает за ним, как бы по-детски это не звучало.