Sillage

Агнарр был хорошим человеком, или, по крайней мере, пытался им быть. Он тяжело работал, всегда пытался всё отдавать другим, и любил свою жену, Идун, всем своим сердцем. Они поженились не будучи молодыми, несмотря на то, что встретились в колледже. Нет, они встречались годами, а потом были помолвлены пару лет, прежде чем наконец поженились. Всё казалось ещё лучше, чем прежде. Год спустя, он стал отцом. Хорошим отцом, как любил он думать. Их дочь, Эльза, была ребёнком, о котором они всегда мечтали. Он и Идун, честно старались разделить на двоих менее приятные обязанности по уходу за ребёнком, и их отношения были крепки, как никогда. А потом?.. Агнарр не был уверен. Они были просто слишком идеальны долгое время, и почему-то, он не смог больше этого выносить, и как он мог сказать, не могла и Идун. Они оба совершенно точно подходили своим работам и были на правильном пути, а их дочь была хорошей и умело опережала все свои недельные показатели развития, но, сколь он обожал её, столь он не мог не признать, какой его жизнь стала чертовски предсказуемой. Так что он сделал, что-то совершенно непредсказуемое. По крайней мере, тогда это казалось таковым, но когда он смотрел на пожелтевшие фотографии и омрачённые воспоминания, Агнарр только сильнее разочаровывался, глядя на то, насколько предсказуемым путём пошла его жизнь, после трудностей с Идун. В конце концов, что может быть более ожидаемым, чем мужчина, убегающий от его супружеских обязанностей в сторону? И всё-таки, во многих отношениях, это всё казалось другим. Да, он ходил по барам, но он встретил её в библиотеке. Вместо того, чтобы ходить на ужины, они двое встречались на лекциях об истории в музее. У них были пикники и они пили вино на крыше высотного здания. В один день она пришла к нему с рыжими волосами, собранными в хвост, и сказала ему, что они должны сделать всё как надо сегодня. Она была такой смешной, яркой и беззаботной, что он не интересовался её имиджем и карьерой, и пару недель, Агнарр даже не мог ничего поделать с мыслями о том, что жизнь, которой она живёт могла бы быть ближе к нему, если бы не возложенное на него бремя ответственности. Так что, естественно, когда он пытался убежать от этой ответственности, он понял, что на него взвалили ещё большую. Когда она забеременела, он перестал изменять, пришёл прямо к Идун, и сделал всё, чтобы вновь стать хорошим человеком, которым он хотел быть. Он восстановил отношения с Идун, они ходили на терапию для пар и скрепляли свой брак из обрывков, которые после него остались. Когда его ребёнок родился, девочка, которую назвали Анной, он сделал всё возможное, чтобы быть ответственным, так хорошо, как он умел. За его работу платили хорошо, так что он выплачивал щедрые дивиденды, достаточный минимум для поддержания ребенка, возмещения затрат на воспитание Анны. Идун сделала пару звонков, чтобы помочь с поиском хорошей работы, а Агнарр выписал дополнительный чек, чтобы компенсировать растущие расходы. Когда Анне было шесть, она и её мать переехали в Нэшвилл. Агнарр и Идун погрузились в свою обычную рутину, продолжая растить Эльзу порядочной девочкой. У него и Идун были свои разногласия, как и у всех пар, но, в целом, мечты и направление их жизни совпадали, они расслабились после той ужасной ссоры. Ничто не идеально, но, по крайней мере, жизнь была хороша. Однообразие стало надёжностью, и конечно же, чем же иным, как несчастливым концом? Соммерсеты были хорошей семьёй. Эльзе было восемь, но она знала так много. Она знала, что у её отца была хорошая работа, и иногда он куда-то ездил. Она знала, что у её мамы была хорошая работа, но она всегда лояльно относилась к поездкам отца. Но из-за апрельской поездки они превращались в нехорошую семью. Была какая-то конференция в Нэшвилле, которую отец посещал каждый год, но это отличалось от других деловых поездок, поскольку это превращало родителей Эльзы, которые обычно были тихими и беззлобными, в озлобленных, кричащих людей, которых она иногда видела по телевизору. Обычно, Эльза и её мать делают уже заученные вещи, когда деловая поездка приближается: они всегда пакуют какие-нибудь здоровые угощения, на последний перед отъездом ужин у них всегда картофельное пюре и стейк (плюс печенье и мороженое на десерт) и они всегда тепло прощаются с ним вместе. Для апрельской поездки, наоборот, нет угощений, они едят обычный ужин в ледяной тишине, десерт пропускается, а проводы обычно портятся. Мать Эльзы холодно обнимает мужа, а затем велит Эльзе оставаться внутри, пока она провожает его до машины. Даже сквозь дверь, Эльза может слышать, как они кричат. Когда апрельская поездка заканчивается, отец возвращается домой, и они делают вид, что всё нормально, а Эльза Соммерсет продолжит жить, как обычно, спасаясь от раздражающего чувства, что, что-то в этой поездке…скрывается. И да, ей было восемь, и она знала что такое правила, и почему она должна следовать им. Иногда она нарушала какое-либо правило и, не важно сколько родители просили её «подумать над своим поведением» у Эльзы нечего было сказать. Иногда она просто, что-то делает, и не может сказать им, почему. Иногда она, наоборот, может нарушить правило целенаправленно. Эльза достаточно понимала дискуссии, что вели за обеденным столом родители, чтобы знать, что этот вид правонарушений попадает под категорию «намеренный» на работе её матери. Почти всю неделю, что её отец отсутствует, Эльза планирует то, как узнать почему её мать всегда злится, когда он уезжает, но перестаёт, когда он возвращается. Она не была точно уверена, что ей нужно было делать, но она знала, что это нужно было делать незаметно (при узнавании чужих секретов это всегда нужно делать) в кабинете её родителей. Это должен быть кабинет, потому что это было единственной комнатой, в которую её не пускали. Если бы свидетельства об апрельской странности были где-то ещё в доме, Эльза бы заметила их раньше. Так что, днём после возвращения отца, Эльза подождала, пока он расслабится и начнёт смотреть игру, а мать уйдёт по поручению. Когда они были заняты, она пошла, взяв с собой одну из своих книг Нэнси Дрю, просто на случай, если её поймают. Планом было сказать, что она зашла в кабинет, чтобы почитать. Когда она оказалась в чистой комнате, Эльза начала искать улики, которые привели бы её к ответу. К её невезению, ничего нельзя было осмотреть быстро. Стол её отца был чист, а исследование его портфеля выявило лишь рабочие бумаги. Ящики его стола содержали лишь офисные принадлежности, и, поиграв со скрепкой в виде снежинки, она быстро заскучала. Эльза покрутилась на стуле отца несколько минут, смутно чувствуя себя преданной Скуби Ду. Она уже подумывала о том, чтобы действительно почитать Нэнси Дрю, когда заметила шкаф для документов в углу и спрыгнула со стула. Она была достаточно высокой лишь для того, чтобы доставать до ящика в центре, так что Эльза решила начать с нижних. Она открыла ящик и незамедлительно вздохнула. Она не ожидала найти там, что-то необычайно шокирующее, но это было слишком ожидаемо: ящик, полный папок, помеченных как «Налоговая информация». И были указаны года. Она не стала бы это читать, даже если бы в папках были карты сокровищ. Просто чтобы убедиться, Эльза читала все названия. Все года здесь поставлены в полном порядке. Здесь не было никаких секретных кодов, с помощью которых можно было что-то взломать или цифровых схем, которые можно расшифровать. Она уже хотела было закрыть ящик, когда поняла, что последняя папка была никак не подписана. Она была так далеко засунута, что Эльза почти пропустила её. Вытаскивая её из шкафа, Эльза заметила, что та оказалась шероховатой и громоздкой. Она села рядом со шкафом и открыла папку. Внутри была маленькая стопка открыток, большинство из которых было сделано из чертёжной бумаги. Эльза слегка наклонила голову и взяла из стопки самую верхнюю открытку. Она была зелёной, с нарисованным фиолетовыми карандашами тортом. Грамотность слегка хромала, но всё было читаемо, «Открытка на день рождения в ответ», тоже фиолетовым. Внутри было ещё больше неуклюжих записей цветными карандашами. Эльза предполагала, что написавший был на три года младше неё, основываясь на его почерке и грамотности, потому что и то, и другое были ужасны. «Апрель 2, Дорогой Агнарр, спасибо за твой визит на мой день рождения. Я люблю каждый год, и ты приносишь хорошие подарки. Пожалуйста не прекращай визиты, увидимся в следующем году, люблю Анна. P.S могу я звать тебя папой?» Эльза прищурилась на последней строчке. Было только одно объяснение, на самом деле, и вместо того, чтобы думать об этом, она быстро отложила в сторону первую карточку и схватила следующую, затем следующую, листая стопку и читая карточки как можно быстрее. Каждый из них был датирован вторым днем ​​апреля и маркирован, независимо от странных украшений спереди, как «Открытка на день рождения». Все письма были адресованы Агнарру, отцу Эльзы. Ни в каком последующем не было упомянуто о нём, как о папе Анны, но все они имели одинаковый тон. К счастью, почерк и орфография со временем улучшились. Хотя письма не были помечены годами, к тому времени, когда Эльза достигла последней в стопке, она знала, что она должна быть самой последней. Передняя часть здесь была сделана аккуратным шрифтом и маркером, который оказался более четким. «Открытка на день рождения» была написана рядом с фотографиями шляпок, и Эльза отметила, что рисунок в горошек на шляпах был сделан в другом цвете. По сравнению с другими это письмо было особенно аккуратным. Внутри надпись была также выполнена маркером, с разным цветом для каждой линии, чтобы она выглядела как радуга: «2 апреля, Дорогой Агнарр, Большое спасибо за то, что пришли на мой седьмой день рождения. Я надеюсь, что Вы приедете снова в следующем году. Я пыталась испечь пирожные для вечеринки с мамой в этом году, но ничего не вышло. Я случайно использовала уксус вместо растительного масла. Мы выбросили их и купили в магазине, но я обещаю, что в следующем году я потренируюсь и, возможно, сделаю торт. Это будет шоколадный торт, так как я знаю, что Вы любите такой. Спасибо за уроки верховой езды. Я попрошу маму рассказать, как у меня дела с ними. Может быть, Вы попробуйте прийти на мой первый конкурс. С любовью, Анна Винтергейл» Эльза перечитала карточку, которая казалась более реальной, чем остальные. Если у Анны был седьмой день рождения, это означало, что она будет на один или два класса позади Эльзы в школе. Она была того же возраста, с кем Эльза играла на переменах, или с кем-то, кого она видела на ланче. А эта Анна была, по-видимому, как-то невозможно, сестрой Эльзы! Казалось абсолютно невозможным, чтобы у Эльзы была сестра, и не маленькая сестренка, как у некоторых из ее друзей, но сестра, которая могла играть, разговаривать и заплетать волосы, а Эльза вообще ее не знала. В отчаянии Эльза бросила карточку обратно на пол. Она приземлилась лицевой стороной вниз, и Эльза заметила, что на задней стороне было еще что-то написано. С широко раскрытыми глазами Эльза подняла карточку с пола. «PS. Я знаю, что иногда мама может куда-то нас отвезти, но не знаю адреса. Я знаю, что Вы можете добраться до нашего дома на мой день рождения, но вот адрес на всякий случай. Теперь Вы сможете писать, если хотите!» Ниже был адрес в Нэшвилле, ТН. Эльза пыталась вспомнить, какие штаты начинались с буквы «Т», когда она услышала шаги отца по лестнице. Быстро, она сунула последнее письмо в свою книгу Нэнси Дрю, затем положила все остальные карточки обратно в папку, прежде чем сунуть файл обратно в шкаф. Она чуть не захлопнула его, но вспомнив, что он будет шуметь, осторожно закрыла его. К тому времени, как ее отец поднялся наверх, чтобы перекусить на кухне, Эльза уже сидела на подоконнике в нише и читала, как Нэнси отправляется на сеанс в Новом Орлеане, чтобы помочь вдове. Когда ее отец спросил, хорошая ли книга, Эльза честно сказала ему, что это так. Он не заметил, как из страниц книги торчат углы из конструкционной бумаги, и поэтому он не спрашивал о них. Однако когда он вновь ушёл вниз, Эльза немедленно вернулась в офис. На этот раз она точно знала, что искала. Ранее она видела марки и конверты в одном из его выдвижных ящиков и сразу же пошла за ними, взяв неиспользованный лист марок и несколько конвертов. Вставив их в свою книгу, она поднялась наверх в свою комнату и спрятала свою книгу под пачкой старых раскрасок на своем столе. Вырвав аккуратно перфорированную страницу из спиральной тетради, Эльза начала писать своей любимой синей гелевой ручкой. «9 апреля Дорогая Анна, Пожалуйста, не будь удивлена. Ты, вероятно, ожидала письма от Агнарра Соммерсета, и я надеюсь, что ты не слишком разочарована. Меня зовут Эльза Соммерсет, и я нашла открытки, которые ты отправляла моему отцу. Поскольку ты назвала его папой, я думаю, это значит, что мы сестры.» Эльза остановилась, не зная, как продолжить. Это было похоже на что-то из ее книг, но обычно люди, обнаружившие своих давно потерянных братьев и сестер, были немного старше, и им приходилось отправляться в какое-то эпическое приключение, чтобы найти правду. Эльза не была уверена, как обращаться с темой в письме. Что если Анна не волнуется о наличии сестры? Ее щеки покраснели. Что, если бы Анна, в отличие от Эльзы, уже знала, что у нее есть сестра, и ей было все равно. Поскольку Анна была моложе, Эльза чувствовала бы себя глупо, если бы узнала это последней. Она глубоко вздохнула и продолжала писать. «Я не знаю, знала ли ты уже обо мне, но я просто хочу, чтобы ты знала, что я хотела бы узнать о тебе больше. Какой твой любимый цвет? Любимая конфетка? Как называется лошадь, на которой ты ездишь? Тебе нравится кататься на коньках? Пожалуйста, не злись, что я тебе написала. Я просто хочу узнать тебя, так как ты моя сестра.» Эльза остановилась. «Надеюсь, ты мне ответишь. Ты пишешь как очень веселый человек, и я хотела бы быть друзьями. С любовью, Эльза Соммерсет» Возможно, в любви к Анне было что-то странное еще до того, как Эльза даже встретила ее, но Эльза не сомневалась в том, как она сформулировала своё письмо. И, конечно же, если бы она не любила Анну уже, наверняка она будет любить в будущем. Перед тем, как ее мать была дома, Эльза занялась конвертом, проштамповала его, положила свое письмо внутрь и запечатала его. На следующий день она бросила его в почтовый ящик и подняла флаг на пути к автобусной остановке, и ни один из ее родителей ничего не заподозрил.