Phoenix

Амели довольно скоро после победы созвала военный совет, на котором Искатели наконец осознали весь масштаб постигшей Дарион — и не только — катастрофы. Хотя Трегум был вполне готов лететь хоть в Кордар, хоть в Эллинию, хоть в самый Мурок, осуществить это было невозможно: дирижабль, конечно, подобрали и заштопали, как могли, едва освободились руки, но результат настолько оставлял желать лучшего, что король Марк самолично запретил им пользоваться. Связи с соседними государствами не было никакой: хотя Шивариус и еще несколько выживших магов потратили полдня в попытках связаться хоть с кем-нибудь за пределами Дариона, реальность была такова, что нельзя было с уверенностью уверять, что у них еще есть соседи хоть где-нибудь. Тот же Трегум, правда, уверял, что их короля, Торн Дигора, так просто не убьешь, а дриады и друиды из отрядов Искателей считали, что Древо Жизни (а вместе с ним и хотя бы часть эльфийского народа) сумело пережить войну, что не могло не успокаивать. Зато откликнулся Резо из Арлании — его башня выстояла, и в ней укрылась некоторая часть населения провинции. Граф Аргус, к сожалению, погиб, и теперь архимаг пытался поддерживать хотя бы подобие порядка в регионе. О судьбе Карла Леонара и его жены Марты ничего известно не было. Из Верлонского леса новостей вообще не было, а о Моршанских топях никто и не задумался. Демонам эта местность тоже по нраву не пришлась, поэтому она и пострадала меньше остальных. Другое дело — по-прежнему сильная там некротическая энергия, которая не даст мертвецам спокойно лежать в земле… — Я должна быть в Кронберге, — сказала принцесса, рассматривая карту. Она была необычайно деятельна, даже с учетом того, что и раньше никогда не делала дел наполовину. — Все дороги ведут в столицу, в конце концов, и новости будут стекаться сюда же. Не говоря уже о том, что столица находится на перекрестье дорог, в центре. Это значит, что восстановление Гринворта ляжет на мои плечи. Думаю, мы здесь с Эленхелом и Шивариусом справимся. «Они в этом не так уж уверены». Впрочем, кто в этой комнате был уверен хоть в чем-то? Кристиан оглядел большой стол, за которым сгрудились нынешние первые лица королевства. Марк Мудрый, выглядящий теперь очень старым, все молчал, словно ошеломленный бурной деятельностью, которую развила его дочь. Сама Амели так и не успела сменить боевое облачение на то, что при дворе считалось повседневной одеждой, и не лязгал при каждом ее движении весь этот доспех только потому, что маги всегда отдавали предпочтение интеллекту и подвижности, а не защите и открытому бою. Тайлера теплой волной захватила гордость за ученицу: не побоялась пойти против воли отца и Шивариуса, сама прыгнула в этот портал, единолично навела порядок на Теане… Они в молодости тоже такими были! На троих, правда; паладин с присущей ему честностью признавал, что в одиночку не решился бы и на половину их безумных авантюр. За ее спиной стоял светловолосый эльфийский чародей, которого она привела с собой из другого мира. Они успели увидеть его в бою, и он правда кое-чего стоил, но освоится ли он в Эндории или быстро начнет тосковать и чахнуть? А насчет большеголового зеленого дракончика у Кристиана мыслей вообще не было, настолько он отличался от всего, что ему приходилось видеть. Железный Ричард, хоть и утомленный на вид, не переставал хмуриться, выслушивая бесконечные доклады о потерях, и даже что-то ворчал себе под нос… Нет, он с годами не меняется! Шивариус тоже не изменился ни на йоту, но он же волшебник, они могут себе это позволить. Паладину очень не хватало Арона Демиона — этот человек всегда возвращал ему душевное спокойствие, а его-то сейчас им всем так недоставало! Но увы, он погиб одним из первых на этой войне… Тайлер был все это время слишком занят, чтобы зайти в опустевший без настоятеля храм, посмотреть на скалящиеся обломками витражи и вознести хотя бы одну молитву. Да и пустоту эту — не заполнить. Он посмотрел на своих товарищей. Билл был мрачен, но очевидно полон решимости, а Тейн… Кристиан не поверил своим глазам. Матиуш откровенно скучал, сидел с постным и даже раздраженным выражением лица, словно его затащили не на совет высшей степени важности, а на сборище поэтов-самоучек, вертел на пальцах свои многочисленные волшебные кольца и только что не зевал. Паладин забеспокоился: их магу полагалось бы разряжать обстановку, шепотом отпускать комментарии и принимать в разговоре живейшее участие. Их всех потрясла до глубины души картина, которую они увидели по возвращении, но в нем самом, да и в Билле тоже, она вызывала почти болезненное желание действовать, исправлять ситуацию, совсем как во времена их самого первого путешествия, когда они помогали каждому встречному больше из доброты душевной, чем из желания обогатиться. Иногда он, будучи далек от великих таинств экономии и экономики, поражался, что они не просто наскребали на самое необходимое, но и могли себе позволить излишества. А к концу пути, кажется, в их карманах и сундуках осел немалый «процент мирового запаса золота», как тогда выразился чародей. «Что-то не так». Тайлер поймал короткий взгляд Билла и убедился в своей правоте: воин тоже это заметил и тоже был встревожен, хотя и не решался начать выяснение обстоятельств, да еще и личных, сей же момент. — Таким образом, за вычетом Гринворта, у нас в Дарионе остается три провинции, куда нужно кого-то отправить хотя бы в качестве временных наместников, — Амели в упор посмотрела на Искателей. — Мне кажется, это должны быть вы. Вы известные герои, вам легко будет заручиться полным доверием народа, и у вас есть армии, чтобы сражаться с разбойниками, а они в такое время обязательно появятся. И это не говоря о том, что мой отец привык полагаться на вас… И мне тоже нужно на вас положиться, потому что одна я везде не успею. — А как же Кордар и Эллиния? — Гилберт решился на животрепещущий вопрос, оглянувшись на Риэсканвинн, которая пришла на совет, как единственная персона, худо-бедно отнесенная к числу эльфийских послов. — То, что мы даже связаться с ними не можем, говорит о том, что у них серьезные проблемы! И Острова Свободы тоже — с них ведь никаких вестей? Не лучше бы нам было отправиться на помощь к ним? Нежить может воспользоваться ослабленностью эльфов и пройти в наш мир сквозь Книгу Смерти… — После уничтожения генерала Карадора, Зельберры и Энемена, которые были главными лидерами мертвецов, некому больше собрать армию на той стороне, — наконец подал голос Тейн. Он говорил неторопливо, все в той же скучающей манере, и словно делал присутствующим одолжение. Амели это тоже заметила: недоуменно сощурилась, но промолчала. — Нежить сама по себе не сможет организоваться, а все некроманты достаточно умны, чтобы понимать, что в одиночку они едва ли поднимут достаточно мощную армию, чтобы противостоять целому миру, который накинется на них на нашей стороне. Нет, нежити мы можем сейчас не опасаться. — Соглашусь с Тейном, — кивнул Шивариус. — Согласно Летописям, нежить и в самом деле очень редко имеет какой-то центр. А рядовые мертвецы слишком боятся волшебной силы леса, чтобы пойти туда без стимула в виде приказа. Я не знаю, сколько некромантов на той стороне, но поверю, гм, очевидцам. — То, что Далоэр молчит, может означать многое, — взяла слово Реска. — И что мой народ уничтожен, и что они закрылись от нападающих волшебной завесой, защищая лишь небольшой участок леса, зато защищая его до последнего. В истории нашей страны бывали моменты, когда все эльфы собирались вокруг Древа Жизни, а столицу переносили в Великий Лес, в Ориноко. Ваше высочество, эльфы искусны в восстановлении нашей земли, а мои товарищи говорят, что сердце нашего леса еще живо. Эллиния сможет прожить, пока Искатели Миров восстанавливают Дарион. «Но однажды нам все равно придется туда вернуться, потому что за короткий срок мы успели стать друзьями всех монархов Эндории. И им всем не терпится попросить нас о еще одной услуге.» — Острова Свободы всегда были автономны, и они отдалены от основных материков, демоны едва ли там серьезно похозяйничали, — сказал Марк Леонар. — Хотя совершенно не пострадал на всей Эндории только Мурок, они справятся, основной удар пришелся именно на нас. — Но мы не можем знать это наверняка! — упорствовал Билл. — Формально Острова принадлежат Дариону, и Баал мог отправить туда войска… — Давайте рассуждать логически, — громко предложил Кристиан, понимая, что иначе они будут переливать из пустого в порожнее еще очень и очень долго, пока кому-нибудь это не надоест окончательно. При слове «логически» по губам Матиуша скользнула едва заметная саркастическая усмешка, но паладин уже не знал, радоваться ли этой хотя бы знакомой мимике, так что предпочел не обращать внимание. — Второе лицо в Демонисе после Баала — Ксеона. Как бы они ни относились друг к другу, ей пришлось бы выполнять его приказы. Если сам Баал был здесь, то ее отправил бы на Острова, потому что они дарионские. Но если бы Ксеона была на Эндории, то непременно повидалась бы с тобой, Билл, я прав? — Ты же слышал его, он выступил без поддержки своего Дома, — возразил Гилберт, и Тайлер с досадой понял, что не учел этого. И все равно очень неплохо демон развернулся даже в одиночку. — Теперь, кстати, никто не стоит между Ксеоной и титулом Владыки Шестого Дома. Думаю, в Демонисе в ближайшие несколько лет будет небольшая внутренняя свара за власть, но она победит. Она как минимум умнее и дальновиднее большей части рогатых родичей Баала, а это стоит лишней сотни пылающих легионов. «Рассуждать об этом — что переливать из пустого в порожнее. Мои аргументы о Ксеоне ничего не стоят, но их выслушивают из вежливости и пользуются заминкой, чтобы просчитать свои варианты. Но придем-то мы все к одному результату…» — Я отправлюсь в Верлонский лес, если не возражаете. Внимание Матиуш привлек успешно: все взгляды моментально обратились на него. За несколько минут раздражение на его лице стало намного заметнее, он даже барабанил кончиками пальцев по поверхности стола, хмурясь и то и дело сердито фыркая, будто это они все здесь его задерживали своей никчемной мирской суетой. Несмотря на все это, его предложение сняло огромный камень с души Тайлера: больше всего паладин опасался, что маг решит отправиться в Моршанские топи, где эта его неожиданная хандра перерастет в тот особый вид безумия, свойственный некоторым темным властелинам. Там и замок подходящий уже есть, Кармаг, а материалов для некромантии хоть отбавляй. Кристиан сам думал туда уехать и наконец покончить с неспокойным кладбищем раз и навсегда, если Яростному Паладину не хватает духа это сделать. Время полумер уже закончилось. — Академии больше нет, но от ее магического фона и секретных хранилищ должно было кое-что остаться, — лениво бросил объяснение, как подачку, чародей, наконец удостоив собрание взглядом. — Из нас троих я смогу наиболее эффективно его использовать для восстановления земли. Простите, я оборвал какую-то дискуссию? Это была уже откровенная грубость, настоящее хамство, до которого даже Тейн раньше не опускался — хотя бы в присутствии короля, принцессы и наставников! Да и по отношению к товарищам он никогда таким тоном не говорил… Кристиану стало очень, почти по-детски обидно. Что они ему сделали, что он так обращается с ними?! Марк Мудрый зловеще хмурился: что и говорить, он многое прощал Искателям, потому что сам назвал их друзьями, но эта дерзость опасно балансировала на самой грани между дозволенной в подобных обстоятельствах вольностью и оскорблением правящей семьи. Матиуш невозмутимо посмотрел в глаза каждого из них, а потом уголки его рта слегка дернулись, словно бы в сдерживаемой гримасе разочарования. Да это что же, он ждал, что кто-нибудь его поставит на место? Тайлера пробрала ледяная дрожь до самых костей, когда он наконец вспомнил, где видел что-то подобное. Душа похожа на изящный, искрящийся рисунок инеем на стекле, который он видел в Кордаре — такая же хрупкая и какая-то неземная. У паладина дух захватывает: так она отличается от гневных призраков, что они встречали в Мире Мертвых до этой минуты! Он не уверен, что смог бы описать ее черты или то, как выглядели ее волосы, но он точно помнит огромные, печальные глаза, взгляд которых затрагивал самые возвышенные струны его собственной души, точно самая истовая, самая искренняя молитва, пока нежный голос звенел эхом серебряного колокольчика, рассказывая печальную историю проклятой Зельберры. Во взгляде этом таилась и усталость, и смирение, и надежда — но надежда не на возвращение домой, а на скорый конец; бесплотный дух эльфийки умолял остановить это существование и причиняемые им страдания, потому что иного выхода уже не было. А если и есть — то сил больше не осталось. Душа Зельберры просила их только о смерти — любой ценой. Только бы рвущая на части боль прекратилась. «Там, у него внутри — то же самое. Но почему? Что изменило его за жалкие несколько часов, что прошли между победой над Баалом — и этим мигом? Ведь в бою против этого демона он был не менее яростен и отважен, чем обычно… » «О, проклятие. Феанора. Ее нет в Кронберге.» — Ты прав, — наконец согласилась Амели, не акцентируя внимание на тоне, которым было высказано предложение. Она запустила пальцы в волосы, обдумывая сложившуюся ситуацию. Кристиан отстраненно подумал, что она выглядит очень уставшей и явно мало спит в последнее время. Как, впрочем, и все они, отдых у теанской богини закончился. — Мы не знаем, какое там положение дел, но тебе придется обойтись своим отрядом… Если не ошибаюсь, твой титул ставит тебя выше маркиза Конту и сына барона Гострима, если они еще живы, поэтому провинция полностью переходит под твой контроль, нас… Матиуш Тейн. Тогда с Верлонским лесом решено. В Арлании есть архимаг Резо, он обеспечит магическую поддержку, но людям необходим гражданский лидер, раз графа Аргуса с нами больше нет… Билл Гилберт, ты согласишься взять на себя эту ответственность? — Арлания так Арлания, — покладисто кивнул воин. — Я попытаюсь связаться с Кордаром через Крейстонские шахты и с грифонами, как только появится возможность. И обязательно выясню, что случилось с Карлом Леонаром. — Кристиан, тебе достанутся Моршанские топи, если ты не возражаешь, — принцесса встревоженно взглянула на паладина. Ни для кого из присутствующих (за исключением, разве что, Эленхела) не было секретом, что кладбищенская обстановка сильно его угнетала. Однако Тайлер как раз пришел к выводу, что наличие Храма Усопших Душ должно облегчить ему задачу, а если они успели освятить Кармаг, дело пойдет еще лучше. Так что он решительно кивнул в свою очередь. — Тогда мы решили этот вопрос. В восстановлении провинций я вам полностью доверяю, но в случае нужды я прошу вас быть готовыми приехать в Кронберг по моему зову и регулярно присылать мне гонцов с новостями. Что там дальше по списку? Эльф перебрал несколько листов пергамента, плотно исписанных несколько корявым почерком. Амели, хотя и не страдала безграмотностью, так и не научилась выводить красивые буквы, предпочитая этому действительно полезные тренировки, заучивание карт или чтение трактатов о стратегии и дипломатии. В этих косых строчках легко угадывалась она сама — и уважение, которое вызывала у своего спутника, который всего лишь едва заметно морщился, разбирая написанное ею. Тайлер сильно сомневался, что от мира к миру эльфы сильно меняются, а их эллинийцы в большинстве своем были прирожденными каллиграфами и смертельно бледнели, если Матиуш брался за перо в их присутствии. — Организация отрядов фуражиров, — наконец озвучил Эленхел. — Оценка состояния стен… — Критическое, — себе под нос пробормотал Ричард. — Того и гляди рухнут. Девушка слабо улыбнулась ему и ущипнула себя за переносицу, пытаясь сосредоточиться. Марк Леонар смотрел на нее со смесью гордости и тревоги. Спору нет, вернувшись повзрослевшей, гораздо более опытной и мудрой, Амели и не заметила, что отодвинула отца на второй план, слишком занятая тем, чтобы сделать как можно больше в самые короткие сроки, но старый король все равно переживал. Да, пока что она справляется… Но готова ли она? По силам ли ей это или вскоре она свалится, потому что ноша в виде полумертвого Дариона слишком тяжела для одного человека, пусть даже этот человек — Дитя Богов и героиня двух миров? — Нет, не могу, — сказала она наконец, бессильно уронив руку. — Объявляю совет закрытым, нам всем не помешает немного отдыха. Тейн вскочил на ноги быстрее других — паладин даже успел ядовито подумать, что он мог бы уже сдержать свое нетерпение и отвращение к происходящему. Но, пока он отчитывал себя за такие неподобающие мысли, чародей подошел к Амели и заговорил с ней. Кристиан неслышно подошел поближе, сделав Биллу знак следовать за ним. Воин, несмотря на тяжелые доспехи, умел при необходимости передвигаться достаточно тихо, чтобы не оповещать об этом все население столицы. Чародей по старой, еще в Академии укоренившейся привычке держал руки сцепленными за спиной, но это еще ничего не значило: за годы совместных путешествий Искатели успели убедиться, что колдовать он может даже со связанными запястьями и подвешенный вверх ногами. В приключениях всякое случается. «Нет, конечно, мы ему доверяем, он же наш друг! Но он выглядит странно в последнее время, а это его поведение… Не вышло бы беды.» — … поискать мою жену и дочь, — как раз договорил Матиуш, и теперь-то в его голосе не было и намека на недавние скуку и раздражение, только робкая надежда и даже почти мольба, совсем уже для него нехарактерная, так что Кристиану как по сердцу резануло. Такое можно было ожидать от кого угодно, но не от Тейна, и мир пошатнулся, словно потеряв одну из опор. — Улетая, я просил их остаться в Кронберге, как вы, вероятно, помните, но сейчас их здесь нет. И я думал?.. Тайлер и Гилберт облегченно выдохнули в унисон прежде, чем на самом деле сообразили, о чем идет речь. А что если он на самом деле потерял жену и ребенка, пока они предавались отдыху и развлечениям на парящем острове в небесах Теаны? Картина происходящего начала постепенно вырисовываться перед ними: они и сами чувствовали себя виноватыми в произошедшем, ведь Баал явился мстить в первую очередь им троим, но к вине общей для Тейна примешался еще и страх за оставленную семью, для которой, возможно, эта война стала роковой. — Незадолго до начала войны Феанора и Анна отправились в Арланию, — припомнила принцесса. — Навестить грифонов, мне кажется… Или змеиную ведьму? Не помню уже. Боюсь, с тех пор мы ничего о них не слышали, но я обязательно отправлю отряд на их поиски, даже не сомневайся! — Спасибо, ваше высочество, — упавшим голосом произнес маг. В последний раз таким уставшим Тайлер его видел только после победы над Карадором, когда он едва не поддался соблазну использовать Кристалл Тьмы. Тяжелые были времена… И все равно не чета нынешним. Хуже, чем сейчас, на их памяти времен не было. — Мы найдем их, — твердо сказала Амели, положив руки на плечи Тейна. — Они не могли погибнуть, только не они. Только не жена и дочь великого героя Эндории, владеющие магией. Они скрылись от демонов где-то там, в Арлании, и мы их обязательно найдем и вернем домой, потому что нам удалось вернуть даже вас троих, хотя для этого мне и пришлось пройти целый мир. Что мне одна лишь Арлания? На мгновение Кристиану показалось, что его товарищ заплачет. Он даже надеялся на это — ради него, потому что со слезами уходит часть боли, кто же этого не знает! Но лицо чародея словно окаменело. Он осторожно снял руки принцессы со своих плеч, подержал бережно несколько секунд в своих, рассматривая поблескивающие магические кольца на них, затем отпустил. У паладина возникло ощущение, что он подглядывает; всякие магические ритуалы были ему чужды, он их не понимал, но этот жест выглядел слишком личным, чтобы поделиться им с посторонними, теми, кто не посвящен в некую тайну. Словно двое магов, учитель и ученица, через короткое прикосновение обменялись чем-то на ином уровне, не духовном, но близком к тому, на краткое мгновение схлестнулись в поединке воли, бешено пытаясь задавить противника первозданной магической силой и мастерством, а затем разошлись, вежливо поклонившись друг другу и не объявляя во всеуслышание победителя, потому что дуэль была только для них, только для них двоих она и существовала. Кристиану доводилось испытывать религиозный экстаз, невыразимое блаженство, которого он мог достигнуть, долгое время молясь в храме, купаясь в искрящем свете, разбивающемся в цветных витражах, и то, что он видел сейчас, было чем-то похожим, но в то же время совершенно иным. Не в первый раз ему в голову пришло, что для Матиуша, который погружался в свое искусство с головой, забывая обо всем на свете, порой готов был полностью иссушить себя ради какого-то особенного заклинания или ритуала, они с Биллом были кем-то вроде калек — не слепыми или хромыми, но близко к тому, потому что, хотя они и умели использовать чары, они относились к ним лишь как к инструменту… А не новому, совершенно иному уровню восприятия мира. Он вспомнил, как Матиуш и Феанора часами держались за руки, глядя друг другу в глаза, словно вселенной и не существовало, они, по-своему сумасшедший чародей и зачарованная принцесса, магию которой чувствовал даже паладин; быть может, захваченные в этом колдовском вихре, они и на самом деле существовали где-то в другом измерении, где время летело в тысячи раз быстрее или, наоборот, медленнее, и благодаря этой мистической связи они сотни раз проживали мгновение — или целую жизнь. Это была не только любовь — это был тот самый вечный магический поединок, в котором нет победителя, потому что магия одного перетекает в волшебство другого, и что там происходит в этот момент, умом не понять — только тем самым особенным чувством, какое есть у магов. «И он потерял больше, чем жену — он потерял ту, с кем мог всегда разделить это чувство, не таясь и не думая о рамках. О Боги! Хоть бы Феанора нашлась…» На несколько секунд грань между монаршей особой и слугой, пусть и особо приближенным и названным другом, и без того тонкая с тех самых пор, как Искатели взялись обучать юную принцессу, стерлась, оставив только двух волшебников. — Ты сильно выросла за это время, Амели, как морально, так и магически, — заметил маг странным, будто бы чужим голосом. — Мы многое здесь пропустили. Когда я уезжал, я оставлял ученицу и принцессу. А сейчас ты воительница, сразившая Баала, как король Керус, спасительница сразу двух миров. «Нет, не чужим. Пустым, как будто частично он находится где-то еще.» — Мне пришлось вырасти, — кивнула девушка, слабо улыбнувшись. — Маленькую принцессу Ктаху бы даже не заметил, не говоря уже о гигантской черепахе. А мне очень нужно было привлечь их внимание! — Я буду готовиться к отъезду, — известил ее Матиуш, глядя в сторону. — Мне нужно еще поговорить с моими эльфийскими воинами на случай, если кто-то из них захочет вернуться домой в Эллинию. Затем я незамедлительно отправлюсь в Верлонский лес, чтобы успеть добраться туда до темноты. — Я не прощаюсь, — Амели уверенно пожала его руку, словно они были равными. Да они и были равными, у них на счету одинаковое количество сраженных Архидемонов независимо от исхода их странного невидимого противостояния, которое случайно обрело свидетелей. Принцесса махнула Эленхелу и свернула к ближайшей лестнице, сопровождаемая эльфом с Теаны и забавным дракончиком. Он очень интересно передвигался: вроде и летел, но куда больше напоминал при этом воробья, чем благородных созданий из Ультракса, на которых Искатели насмотрелись в их родном умирающем мире. Слабый свет не играл на его чешуе; уж это зрелище Билл ни за что бы не спутал. Видел он эти огромные черные или алые блюдца с острыми краями и зеркальной поверхностью, в которой на сотни отражений дробится его собственное лицо, искаженное ужасом перед нападающим драконом, и блестят лезвия тысяч маленьких, смешных и оттого бесполезных мечей. — Идем за ним, — шепнул Тайлер Биллу, когда маг стал быстрым шагом удаляться по темному коридору — свечи и факелы теперь приходилось экономить, да и от огня и дыма всем было откровенно тошно. — Подожди, — воин поймал паладина за краешек светлого плаща. Кристиан непонимающе обернулся. — Не стоит. Он не станет с нами разговаривать. Точнее, станет, но он не выдаст нам, что у него на душе. Не сейчас. — Почему? Мы ведь его друзья! — паладин вырвал плащ из рук Гилберта, но больше от отчаяния, чем из желания все-таки догнать товарища. — Именно поэтому, — Искатель вздохнул и рассеянно погладил Шкатулку. Духи все еще молчали, но Шивариус обещал взглянуть на нее в ближайшее время, а если у него ничего не выйдет, всегда есть Резо, а если и Резо не справится… Что ж, возможно, задачка отвлечет Тейна от его мыслей. — Мы его слишком хорошо знаем, что ли. — Это разве плохо? Если мы знаем его лучше всех, то и помочь сможем лучше, — Тайлер непонимающе изогнул брови. — Он не хочет, чтобы его утешали, — Билл задумчиво покачал головой. — Есть что-то в нем такое сейчас, что говорит мне не подходить. Называй это воинской чуйкой, как хочешь, но я точно знаю, что он так торопится уехать, чтобы не разговаривать именно с нами. Ты ведь догадываешься, что с ним едет Риэсканвинн? С ней он поговорит. Она далеко от дома, она была с нами на Архалете, и она даже не знает точно, что происходит в Эллинии с теми, кто ей дорог. Но она осталась здесь. А мы что? Пойми, ты уже так много нас всех выслушивал, что стал кем-то вроде нашего духовника, а ему не нужна исповедь. Ему не нужен паладин. И не нужен рыцарь. — Надеюсь, ты прав, — вздохнул Кристиан. Его все не отпускало воспоминание о том, что он видел только что, об этом странном магическом обмене с Амели, после которого будто бы воздух вокруг Тейна потемнел еще больше. — Я всегда думал о нем, как о пламени, знаешь. Он все время был какой-то лихорадочный, отчаянный, увлекающийся. Отвернись только — и у тебя на руках уже настоящий пожар. И дело не только в этой его магии или даже… некромантии. У него никогда не было этого душевного покоя, к которому я привык в Храме. У Арона Демиона он был, и даже, как я когда-то верил, у меня. Но не у него. Он все время что-то искал, был чем-то недоволен в себе. Я иногда видел его с Феанорой, они, казалось, могли годы простоять вот так, держась за руки… И тогда огонь из пожирающего превращался в ласковый и греющий. — Что ты хочешь мне сказать? Что любой огонь рано или поздно… прогорает? — осторожно продолжил мысль воин. — Ты думаешь, что этот огонек сейчас умирает? — Не отрицай, что ты об этом тоже думаешь, — вздохнул Тайлер. — Я не знаю, что ответить. Я не могу быть уверенным. Но нам придется положиться на Риэсканвинн и ее умение слушать. А тебе — приложить все усилия, чтобы помочь найти Феанору и Анну в Арлании. Потому что иначе… Лучше бы этому огню угаснуть. Потому что к еще одной войне — обычной или магической — Дарион не готов.