BTS — Save me
27-28 мая 2016 г. Матан едва сдерживался, когда в комнату вошел отец. Его настигло скользкое ощущение, словно это паук двигается по своей паутине, заинтригованный тщетной борьбой жертвы с неизбежным. Он силой заставил себя разжать руки и отвести их от пистолета, который всегда хранил в поясе брюк. — Боже, бедняжки, вас, похоже, сильно потрепали. Но эффект есть. Определенно есть, — практически промурлыкав, Дориан двинулся вглубь помещения, замечая, как напряглись участники при виде группы вооруженных людей, следующих за ним. — Боюсь, мне потребуется ваша помощь, — он ликующе захлопал в ладоши. — Я планирую снять небольшой фильм, и вы, молодые люди, поможете мне в этом. Уверен, ваша первая мысль — послать меня к черту, но пожалуйста, взгляните друг на друга и задумайтесь над последствиями вашего отказа. К горлу подступила тошнота, стоило Матану осознать, что именно намеревался сделать отец. — Эти господа произведут точечные выстрелы по каждому из вас, после которых вы уснете на некоторое время. А мы снимем наш маленький фильм, вот и все. Даже без полного понимания английского, Чонгуку хватило одних только интонаций в голосе похитителя, чтобы притянуть Чимина к себе. Намджун также обвил руками все еще сидящего на столе Хоби. Джин сместился к кровати изувеченного Тэхена, сразу как на пороге появился человек в маске, и больше от него никуда не отходил. Юнги предпочел остаться один. Из-за выражения лиц BTS Дориан разразился отвратительно звучащим смехом и продолжил: — Не переживайте за свою честь, ей ничего не угрожает… Мы снимаем подставное убийство, а не порно. Но позвольте предупредить вас, господа, откажись вы от сотрудничества, и этот фильм со смертями претворится в жизнь. А теперь, мистер Ким, будьте любезны перевести, и в течение нескольких минут мы приступим к делу. Он направился в сторону Матана и, прежде чем оставить его наедине со своими демонами, тихо прошептал: — До чего было трогательно, сынок. Решил утешить бедного измученного мальчишку. Я тронут. Кажется, даже пустил слезу. Как жаль, что они не знают, какой ты на самом деле убийца… Матан стоял как вкопанный, наблюдая за тем, как Намджун перемещается от одного участника к другому, рассказывая о больном замысле Дориана с их участием. Он знал, что один черт сможет все это остановить. Оставалось лишь смотреть и молиться Богу, в которого он даже не верил.***
Подойдя к Хосоку, Матан аккуратно подхватил его со стола и уложил на пустую кровать, где несколько секунд в его объятиях пребывало совершенство. — Итак, господа, если вы желаете разделить постель с другим участником группы, прошу, не стесняйтесь, — вновь заговорил Дориан. — В конце это произведет куда большее впечатление… на фильм, конечно же. Под маской раздался леденящий кровь смех. Захлебываясь слезами, Чимин и Чонгук моментально вцепились друг в друга. Намджун осторожно проскользнул на кровать к Хосоку, устроив его на своей груди и расположив раненую ногу так, чтобы она не подвергалась давлению. Джин лег рядом с напуганным Тэхеном и крепко прижал к себе, чтобы успокоить, но когда младший попытался встать, он понял его без слов. Он осторожно помог Тэхену подняться и довел до другого конца комнаты, где лежал оцепеневший от ужаса Юнги, который, заметив Тэхена, все же расслабился и сдвинулся ровно настолько, чтобы осторожно принять его к себе. Если это их последние секунды жизни, то кто он такой, чтобы отказать Тэхену, учитывая, что раньше ему никогда не удавалось это сделать. В итоге Джин остался на кровати один. Без тепла и поддержки, как и всегда. Наблюдая за тем, как двое новых амбалов отца усыпляют участников BTS, Матан впервые за долгие годы хотел дать волю слезам и истошно кричать о спасении. В Джина стреляли последним, и в душе мужчины что-то оборвалось, когда тот, прежде чем провалиться в небытие из-за быстродействующего препарата, улыбнулся ему и показал знак «окей». Матан стоял у стены, отказываясь принимать участие в омерзительном спектакле. Для правдоподобности один из амбалов наложил немного голливудского грима и теперь расхаживал по комнате, готовя почву для извращенного фильма Дориана. Он забрызгал парней огромным количеством искусственной крови, стараясь, чтобы картина выглядела как можно чудовищнее, ведь, конечно же, дорогой папаша хотел, чтобы после публикации в сети видео произвело максимальное впечатление. — Не лей много крови на лицо, нужно быть уверенными, что их смогут опознать, — приказал Дориан. — Все должно выглядеть так, будто они мирно спали, а тут появились мы, злодеи, и отправили очаровательных мальчишек на вечный покой. Экономь хлопушки с кровью, их не так много, поэтому мы должны снять все одним дублем. Когда Дориан направился за камерой, Матан произнесенными им вслух слова: — Интересно, станет ли оно номером один в трендах Ютуба?***
Как только съемка завершилась и монстры оставили Матана наедине с участниками группы, он бросился в ванную, извергая содержимое желудка. Перед глазами проносились недавние кадры, по лицу лились слезы, ведь в итоге он тоже не выдержал. Матан поклялся, что никто больше не прикоснется к парням. Сокджину больше не придется сталкиваться со смертью подобным образом. Умывшись, он вернулся в комнату и опустился на колени возле кровати спящего ангела, укравшего его сердце. Рука медленно потянулась к парню, но застыла, нависнув над его грудью. — С… — заговорил он, не доверяя своему голосу. — Дж… Матан закрыл глаза и начал прислушиваться. Уловив и сосредоточившись на дыхании, он осторожно опустил руку на грудь Сокджина. Мужчина чуть ли не заплакал от облегчения, когда, ожидаемо, почувствовал сердцебиение. С одной стороны, Матан хотел, чтобы парни не просыпались и не лицезрели весь этот ужас до тех пор, пока он не наведет здесь порядок, но с другой, он знал, что отец не откажет себе в удовольствии показать им видео, как минимум, единожды, а сам будет наблюдать из угла, давясь смехом. Поднявшись, для успокоения Матан проверил остальных участников группы и начал быструю уборку, осознавая, что кровь придется оттирать далеко ни один час. Она повсюду. Смирившись с предстоящей работой, первым он подошел к лидеру группы и медленно потормошил, чтобы разбудить. — Они ушли, — прошептал мужчина. — Остальные в порядке. Я всех проверил. Просто… не пугайся, ладно? — он пытался звучать искренне и невозмутимо. Намджун неспешно приподнялся, сместив Хосока, и чуть ли не опустошил желудок, когда пробежался взглядом по загримированному телу любовника. В области лба красовалось отверстие от пули, а из фальшивой раны, которая омерзительно напоминала настоящую, стекала кровь. — Пусть спит, — Матан произнес, впервые за все время протянув руку к молодому парню. — Я… — Помоги мне разбудить остальных. Уборка этого дерьма займет целую вечность. Лучше так, чем если они проснутся и застанут его в одиночку. Ради своих братьев ты должен быть сильным. И мне понадобится твоя помощь. Стоило Матану переключиться на Джина, дыхание перехватило, он старался держать себя в руках, ведь пальцы рефлекторно очертили искусственное пулевое отверстие на виске парня и заскользили вниз по кровавой дорожке. — Сокджин, — прошептав, он мягко потряс парня. — Они ушли. Тебе нужно встать и помочь своим братьям. Присмотри за Тэхеном. Они… он рядом с тобой. Просто… не паникуй… Матан ни слова не смог сказать, когда всех участников разом усыпили, и отец приказал провести некоторые перестановки. Джин лежал на кровати один, распластавшись, подобно брошенной тряпичной кукле. Пока Юнги накладывали грим, Тэхена оттащили и держали в стороне, а затем бесцеремонно швырнули поверх старшего, создавая видимость, будто обоих избили до полусмерти где-то извне, а в это место доставили исключительно для съемки. Хосока и Намджуна не стали как-либо трогать; их появление мимолетно, но прежде чем взять под прицел Чонгука и Чимина, парням придали безупречные позы. Переплетенные в объятиях, они лежали на все той же маленькой кровати, являя картину, что поддавалась произвольному толкованию: не то любовники, не то братья в последние секунды жизни крепко вцепились друг в друга. Выбор оставался за зрителем. Взглянув на Тэхена, Матан осознал, что юноша выглядел хуже всего. Бутафорская кровь омрачила тело; ею пропитались повязки на настоящих ранах; из ушей, носа и рта тянулись кровавые дорожки… она покрывала все его тело; лицо усыпано синяками, а на животе виднелось несколько дырок от пуль. Матана вновь потянуло блевать. Изначально Джин не собирался реагировать на грубый голос, что звал по имени, если бы тот не был пропитан болью, побуждавшей утешить владельца. Медленно поморгав, парень приоткрыл глаза и начал потягиваться, имитируя пробуждение, но резко застыл. На руках была кровь, много крови. Переведя взгляд на тело, Джин увидел ее в еще большем количестве, а также нечто похожее на раны. Поскольку мозг отказывался переварить увиденное, Джин посмотрел на другие кровати. Красный оттенок не исчез с поля зрения. Казалось, будто кровь разбрызгана по всему помещению, и в особенности она окрасила их макнэ-лайн. Он слышал и даже понимал, что говорил Матан, но в то же время слова не имели никакого смысла на фоне того, что стояло перед глазами и о чем твердило сознание. — Матан-а… я… не… Через секунду Джин перегнулся через кровать, извергнув на пол содержимое желудка. Данное действие каким-то странным образом прояснило ум, и парень поднялся уже без каких-либо мыслей. Оказавшись на маленькой кухне, он включил в раковине воду, собрал все попавшие под руку чистые полотенца и приступил к делу. А в голове не было ничего, кроме мантры: «Держи себя в руках, мы все еще живы». Проснувшись в фильме ужасов, Намджун также пытался не потерять над собой контроль. Взгляд прикован к вздымающимся грудным клеткам до сих пор спавших участников, и он, как и Джин, раз за разом убеждал себя в том, что они все еще живы. Он повернулся к Матану в тот момент, когда мужчина чуть озадаченно наблюдал за Сокджином. — Таков его способ, Матан. Если его что-то тревожит, он моет, моет и моет, чтобы отвлечься. Как-то прямо перед дебютом я застал его в ванной, где он драил пол до такой степени, что кровоточили ногти. Дай ему пару минут, чтобы прийти в себя. Матан заметил, что после слов Намджуна Джин, перестав оттирать стену, сделал глубокий вздох, схватил чистое полотенце вместе с миской воды и направился к кровати, где лежали Тэхен и Юнги. Встав на колени рядом со стороной Тэхена, он на мгновение задумался и, поднявшись вновь, аккуратно взял его на руки, чтобы перенести на соседнюю свободную кровать. Затем, уложив спящего мальчика, он повторно опустился рядом с ним на колени и со слезами на глазах начал отмывать фальшивую кровь с открытых участков кожи. Матан оглядел комнату и, протяжно вздохнув, подошел к Джину. Заключив в объятия, он вытянул из рук парня ткань и крепче прижал к груди, пытаясь успокоить. Его больше не волновало ни то, что ему уготовано место в аду, ни то, что все происходящее неправильно. Перед ним тот, кто нуждается в поддержке, и он будет опорой до тех пор, пока Джин сам не оттолкнет его. — Просто дыши, — на корейском прошептал он Джину на ухо, надеясь, что родной язык поможет тому успокоиться. — Они в порядке. Я проверил. Еще раз осмотревшись, Матан медленно поднялся, потянув за собой Джина. — В любом случае Тэхену нужно помыться и сменить перевязки. Оставь его на конец. Сейчас мне нужно, чтобы ты не паниковал и помог разбудить остальных. Прикрыв глаза и прислонившись к Матану, Джин кивнул. И только собравшись с мыслями, он развернулся к Намджуну. — Намджун-а, пока Матан поднимает Чимина и Чонгука, разбуди Хосока. И проследи, чтобы он не поранил ногу. Потом разбуди Юнги. Если он увидит Тэхена таким… Все, кто могут, займутся уборкой этого беспорядка. У Намджуна не было и мысли выступить против. Он подошел к кровати Хосока и, наклонившись к нему, мягко потряс за плечо. Вторую руку он прижал к щеке парня, надеясь, что этим жестом сможет успокоить его, не позволив эмоциям взять верх. — Хоуп, — он тихо прошептал, наученный многолетним опытом, что эта «надежда» ненавидела, когда ее поднимали раньше времени. Сейчас Намджун готов отдать все, лишь бы не вытягивать парня из сна в этот новый, кровавый кошмар. Хосок собирался гаркнуть на того, кто тормошил за плечо. Не важно, Намджун это или нет, он все еще хотел спать, и ситуация не менялась, даже когда парень знал, что в ближайшее время им всем необходимо быть на репетиции. — Еще… минуту… — он пробубнил. Проснувшись из-за кошмара, Хосок старался вновь ухватиться за чудесные крупицы сна, но необъяснимая боль в ноге нарушила все планы. — Дорогой, — Намджун позвал его снова, продемонстрировав хорошую сторону и позволив редкой нежности сорваться с губ. Стоило Хосоку приоткрыть глаза, как ужас недавних событий разом захлестнул воспоминания. Он попытался приподняться, распахнув рот для крика. — Все хорошо, — успокоил Намджун. — Все закончилось. Монстры ушли. Все целы… все это просто имитация, прямо как в тех фильмах, на просмотр которых нам никогда не удавалось тебя затянуть. Кивнув, Хосок медленно осмотрелся, а его ладонь легла поверх руки Намджуна, которая все еще находилась на щеке. — С нами… с нами все хорошо, — прошептал он, встретившись взглядом с Намджуном. — С нами все хорошо, — повторил лидер. Его слова значили гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. — Сейчас мне нужно разбудить Юнги-хена. Справишься? Хосок еще раз прошелся глазами по кровавой бойне, а затем уверенно кивнул и слегка улыбнулся. Все последующие слова или действия были заглушены немыслимым воплем ужаса и боли. Юнги проснулся самостоятельно, что практически невероятный подвиг, ведь прежде он делал это только в случае необходимости. Он огляделся, и только кровь бросилась в глаза; она заливала его самого, заливала Тэхена, заливала пол. Сквозь кошмар взгляд парня не способен ухватиться ни за то, что братья бодрствовали, перемещаясь по комнате, ни за то, что Тэхен, на самом-то деле, дышал и излучал тепло. Джин с самого пробуждения сидел рядом с парнем, пытаясь достучаться и привести его в чувства. Голос старшего манил, но Юнги не мог оторвать взгляда от важной частички своего сердца, что пока еще билось. Он уставился на неподвижный силуэт Тэхена, который лежал на ближайшей к Джину кровати. Его худший кошмар воплотился в жизнь. — Тэхен, он… — голос Юнги сорвался на полуслове, — мертв? Юнги страшно. Прекрасное ангельское лицо покрывали отеки и кровь… Тэхен действительно выглядел мертвым. И был он слишком, уж слишком тихим. «Нет, нет, нет, нет, нет…» — Юнги?! — твердо сказал Джин, но его голос прозвучал громче необходимого, так как парень и сам старался сдержать панику и беспокойство. По-прежнему сидя без движения, Юнги не отрываясь смотрел на человека, которым пренебрегал несколько недель. Все попытки убедить себя в том, что подобное не могло произойти на самом деле, оказались провальны. Он вспоминал, как дышать. Тэхен никогда не был таким… — Юнги! — повторил Джин, отчаянно пытаясь привести в себя самого хладнокровного участника группы. Из последних сил подскочив с кровати, парень попятился назад и, рухнув на бетонный пол, юркнул в свое пристанище в углу. Там, поджав колени к груди, он начал раскачиваться взад-вперед и что-то бессвязно бубнить под нос. — Дерьмо! — вскрикнул Намджун, не зная, как поступить, зато Джин тут же бросил все дела, проскочил кровати и, приземлившись около Юнги, стиснул его в объятиях, которые, на деле, только усилили внутренние терзания парня. — Юнги! — он твердо произнес, пытаясь удержать младшего. — Мин Юнги! Прекрати! Это обман! Он в порядке! Тэхен В ПОРЯДКЕ! Юнги вцепился в своего хена, по его лицу лились слезы, взгляд выискивал Тэхена, а сам он старался вернуть контроль над дыханием. — Кто-нибудь, разбудите Тэхена, — мягко проговорил старший, когда Юнги, окончательно лишившись остатков разума, вывернул содержимое желудка по всему полу и ударился в панику. — Юнги… дыши. Все хорошо. С нами все хорошо. Все закончилось. Все это неправда. Оторвавшись от Хосока, Намджун разбудил Тэхена и, рассказывая о произошедшем, аккуратно помог ему сесть. В качестве поддержки он придерживал парня за здоровую руку, а тот оглядывался с широко раскрытыми глазами, пока наконец не сфокусировал взгляд на Юнги. — Я-я… в порядке, Юнги-я… в порядке, — впервые за столько дней Тэхен заговорил. Баритон звучал грубо и бессвязно, так как организм только готовил голосовые связки для новой работы. И все потому, что он уловил страх в голосе любимого человека. Всего после нескольких слов воздух вновь наполнил легкие Юнги, а со стороны некоторых участников послышались короткие всхлипы, стоило им признать голос брата. Тэхен цел. Он в порядке. Господь, Юнги не способен передать, насколько выгорел изнутри, пока самый прекрасный баритон не вернул его к жизни. Тэхен. Юнги всегда считал, что наделен иммунитетом: он чувствовал себя цельным даже без всей этой любви. Он давно смирился с тем, что был другим и волею судьбы останется таковым до конца своих дней. Но Тэхен пробудил в нем нечто такое… нечто, что вызывало искреннее желание стать лучше, стать самим собой. И теперь, когда жизнь показала свои кульбиты, Юнги нещадно хотелось. Черт побери, он хотел Тэхена. Он улыбался. Странное ощущение на губах, учитывая все обстоятельства, но тем не менее. И причина лишь в том, что Тэхен произнес его имя. По каким-то непонятным причинам, невзирая на бесчувственность и откровенную грубость, Тэхен по-прежнему желал с ним быть. Сердце Юнги сжималось при мысли о том, какие чувства, должно быть, испытывал парень до того, как его избили. Любовника всегда переполняли эмоции, но теперь, вырвавшись наружу, они сковали его страхом и обрекли на погибель. И виной тому он. Юнги, как никто другой, знал о том, что подобное поведение до глубины души ранит Тэхена, но все равно продолжил. И теперь парень серьезно пострадал… Чонгук стоял во весь рост, разгоняя остатки сна и избавляясь от тумана в голове. Он поразителен, даже будучи в аду. С каждым вздохом он все больше и больше становился мужчиной, и, возможно, уже был мужественнее, чем когда-либо Юнги. Может, Тэхен принадлежал ему? И именно рукам Чонгука, а не Юнги, следовало усердно и заботливо поддерживать, оберегать и ухаживать за парнем? Юнги не знал. Он попросту не знал. Он задумался, как вообще смог оттолкнуть Тэхена, как принял это решение, и хотя оно и было верным, Юнги ненавидел себя за эгоизм. Но чудные карие глаза любимого человека заставили забыть обо всех причинах.***
В их тихом уголке Чимин первым начал медленно приходить в себя. И если бы не ровное биение сердца Чонгука под приложенной рукой, по внешним признакам он больше никак не смог бы определить, что возлюбленный до сих пор жив. Чонгук лежал в его объятиях прямо как до начала нового кошмара. — Ч-Чонгук-и? — он позвал, нежно тормоша Чонгука. Голос парня пробивала крупная дрожь. Чонгуку потребовалось некоторое время для того, чтобы прийти в себя, но сделав это, он шокировано уставился на Чимина, пытаясь осмыслить кровавое месиво, что украшало его лицо. — Боже! — он негромко воскликнул, погладив щеку парня и вдыхая его аромат. Спокойствие, любовь и восхищение смешались воедино, стоило ему уткнуться носом в щеку любимого. Чимин не смог сдержать слез, когда услышал сладкий голос Чонгука. Уверенный в том, что их жизни висели на волоске, он подумал, что будет скучать только по нему. Чимин безмерно благодарен, что Чонгук все еще жив, ведь даже малейшая мысль о разлуке пугала до глубины души. Он всхлипнул от облегчения и крепче обнял парня. Он рад чувствовать его рядом. Рад, что они живы. Внутри бушевал ураган эмоций, Чимин затруднялся дышать и, отстранившись снова, он встретился со взглядом Чонгука, запечатлевая в памяти каждую деталь: в глазах любимого танцующие золотистые искорки, из-за которых он то казался напряженным, то таким манящим и нежным. Чимину внезапно захотелось отвернуться, скрыть свою уязвимость, что, наверняка, уже проскользнула во взгляде, но он не смог этого сделать. Всего секунду назад, он не знал, сможет ли вообще когда-нибудь еще увидеть эмоции в этих глазах…увидеть их красоту. Так что он не позволил себе отвернулся, хотя и хотел. Как минимум, для того, чтобы спастись, выиграть время и понять, что с ними происходило. Он практически потерял любимого человека, их могли запросто разлучить, если бы все пошло по наклонной или дела обстояли иначе. Вполне вероятно, что сейчас он мог оплакивать величайшую потерю, а не радоваться тяжести тела и теплу Чонгука, что был жив и дышал в его объятиях. Осознание поразило Чимина, подобно тонне кирпичей. В груди перехватило, он крепче обхватил парня, пытаясь уберечь себя от водоворота, что норовил поглотить с головой. Всему мог прийти конец. Им мог прийти конец. И он даже не успел бы сказать «прощай». — Боже, — мягко произнес Чонгук, протянув руку для того, чтобы погладить Чимина по щеке. — Дыши со мной, милый. Я здесь. Я… все хорошо. На этих словах Чимин содрогнулся от тихих всхлипов. Он ощущал себя беспомощным. Слабым. Подавленным. Если бы Чонгук умер, он не представлял своей дальнейшей жизни. Жизни без лучшего друга, близкого, поддержки, любовника — соулмейта. Он бы не смог. Он слаб, и теперь это понимал. — Пожалуйста, не оставляй меня. Не оставляй нас, — взмолил Чимин. — Не бросай меня. Умоляю. — Прекрати, — выпалил Чонгук, поцеловав его в висок. — Хватит. Прошу. Не волнуйся. — Я буду хорошим, обещаю, — едва различимо прошептал парень. — Ты и есть хороший, — ответил Чонгук, его сердце переживало за любимого человека. — Для меня ты всегда будешь хорошим. Ты любишь меня, заботишься обо мне. Такого… я не достоин такого, как ты. — Я… — Чимин заговорил, смотря на мужчину своей мечты и заметив нечто такое, чего не ожидал снова увидеть. Голова раскалывалась, а мысли смешались. Он столь многое намеревался сказать, но слова путались между собой, лишив дара речи. Ему хотелось сообщить Чонгуку о своей безмерной любви, о том, насколько сильно он всегда его любил. — Знаю, — с мягкой улыбкой во взгляде ответил Чонгук. — У меня есть ты. А у тебя есть я.***
Пока оба парня пребывали в своем собственном мире, их братья вновь занялись делом. Все они работали сообща, наводя порядок и отмывая как помещение, так и себя от крови, что была повсюду. Каждый надеялся, что, подобно тому, как она исчезала на глазах, исчезнут и воспоминания. Матан вышел из комнаты, предоставив возможность оправиться от недавних событий. Участники испытали шок, и заслужили уединение, чтобы собраться вновь. Разом опустошив все запасы, он вернулся через несколько минут с огромной тележкой, наполненной всем, чем только возможно: полотенцами, одеялами, мусорными мешками, предметами личной гигиены, медикаментами и чистящими средствами. — Джин… ты, Чимин и… Чонгук… мочь… вымыть… что-то… — сказал мужчина. — Намджун, а ты помоги Хосоку дойти до ванной и принять душ. Пусть помогает тебе в случае необходимости, но только сидя на крышке унитаза. Проследи, чтобы он не опирался на ногу. Позже проверю. Юнги, займи вторую ванную. За тобой пойдут Чимин и Чонгук, а Джин может занять соседнюю. Осматриваясь, Матан заметил, что Тэхен снова уснул, казалось, мирным сном, и на этот раз от усталости, а не из-за медикаментов, которыми его пичкали до беспамятства. — Пусть Тэхен спит. Он нам ничем не поможет, — сказал Матан. — Вопросы есть? Джин лишь покачал головой, и они с Намджуном распределили обязанности. Каждый участник послушно взялся за дело, а сам парень решил помочь Матану с уборкой, упорно придавая комнате чуть менее ужасающий вид. К моменту, когда Джин и Чимин закончили собирать белье, Чонгук и Хосок, не выдержав стресса, крепко уснули. Завершив работу, Матан привлек Юнги для помощи с Тэхеном. Они разбудили парня и, аккуратно усадив на край кровати, разрезали бинты, чтобы помочь ему помыться и наложить новые. Под чутким руководством Матана Юнги помог Тэхену дойти до душа, где начисто его вымыл и, переодев в чистую одежду, уложил обратно кровать. На этот раз мужчина в деталях продемонстрировал Джину и Юнги процесс перевязки, а также способ уберечь руку парня от движений, затем он проверил швы и вколол мышечный релаксант, чтобы Тэхен мог еще отдохнуть. — Ночью я буду в диспетчерской, — он произнес, намереваясь покинуть комнату. — Спасибо, Матан, — сказал Намджун, а в его голосе промелькнула непонятная эмоция. — Прошу, не благодари меня, — ответил мужчина. — Ты был прав, когда говорил, что я монстр. Но даже у монстров есть свои пределы. Я просто… достиг своего. Парни кивнули с облегчением, зная, что не только спокойно проведут эту ночь, но и в случае необходимости темный ангел без раздумий придет им на помощь.