Ghostin by Ariana Grande — Junryl cover
22 сентября, 2016 г. Намджун упал на колени, уставившись в пол невидящим взглядом; пять выстрелов все еще эхом отдавались в голове. Его товарищи, его любовник погибли, и именно он приложил к этому руку. Он был не в силах даже поднять голову, когда почувствовал над собой нависшую фигуру, а в поле зрения появились туфли. И лишь противный голос вынудил его посмотреть вверх. — Что ж, мистер Ким, проблема решена. Больше не придется выбирать, потому что своей нерешительностью ты убил их всех, — похититель навел пистолет на голову Намджуна, подарив надежду на скорое воссоединение с семьей, которую тут же разбил следующими словами: — Нет. Ты будешь жить. Думаю, я придумал куда более суровое наказание. Может, мне стоит отпустить тебя? Отправить обратно в Корею, откуда ты родом? — он развернулся и направился к двери. — Ты свободен, только готовься к тому, что тебе придется объясняться перед семьями и фанатами. Пусть весь мир узнает о том, как ты позволил им умереть, — усмехнувшись, мужчина покинул помещение. На какое-то мгновение Намджун забыл, что один из братьев все еще жив. Он посмотрел на вежливую, лишенную эмоций улыбку Пак Чимина и почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. — Чимин-а? Теперь, когда руки были свободны, Чимин неуверенно потирал плечо. Под давлением Свена он следил даже за собственным дыханием: достаточно было услышать хриплый шепот мужчины, что пообещал расправиться и с Намджуном, если Чимин сейчас же не придет в себя. И Чимин подчинился, зная, что если не оправдает ожиданий Свена, тот без колебаний пустит в ход настоящие пули. А что, если они и были настоящими? Что, если Свен солгал, и на самом деле его дражайших братьев убили? Что, если его храброго Гук-и мучили перед смертью? Чимин видел, как еще в комнате парня грубо скрутили и, вероятно, сломали руку. А что насчет Хоби-хена с его раненой ногой? Или Джин-хена, который не побоялся выступить наперекор воле лидера? А ведь они уже издевались над Юнги-хеном… что, если им захочется насладиться криками остальных? Чимин видел, как Тэхен-и изнывал от боли, когда его уводили. Что, если прямо сейчас он медленно истекает кровью?.. Все эти «если» сводили Чимина с ума; крик ужаса застрял где-то в груди. В тот же момент Свен сжал его шею сзади, привлекая внимание, напоминая о главном. Чимин никак не изменился в лице, но внутри все сжалось от боли. При виде этого холодного пустого взгляда Намджуну показалось, что его брат погиб вместе с остальными. — Мне жаль, Намджун-ши, — ровным, безэмоциональным голосом сказал Чимин. — У меня появился спаситель. Он пообещал, что с ним я обрету роскошную жизнь… свободу. С ним я получу все, чего только пожелаю. — Чем больше он говорил, тем сильнее пересыхало во рту. Чимин облизнул губы, не сводя глаз с Намджуна. — Мне действительно жаль, Намджун-ши, но мое место не здесь. Не рядом с тобой или другими участниками. — Закончив свою речь, Чимин почувствовал, что еще какая-то часть его души умерла. Его заставили произнести эти слова: каждое из них с трудом слетало с губ и звучало так странно, пронзая подобно тысяче ножей. Никогда прежде Чимин не говорил настолько чисто: в его идеально отрепетированной речи не было ни намека на пусанский диалект. Он надеялся, что после такого превосходного выступления в голове лидера зазвенит тревожный звоночек и не позволит сделать поспешные выводы. Чимин всегда использовал диалектные слова*. Абсолютно всегда. Даже несмотря на многочисленные замечания и выговоры со стороны компании. Только Намджун не заметил. Его целиком поглотило горе. Тем временем Свен, не зная о маленькой вольности Чимина, прижал сокровище к себе и с победоносной улыбкой проводил до двери, для полноты картины слегка подтолкнув его наружу. — Ap annyeong*, — даже не моргнув, произнес Чимин и вышел из комнаты, оставив Намджуна наедине с собственным адом.***
Свен, этот напыщенный демон, вытолкал Чимина в коридор, резко вздернул за плечо и повел в свои личные покои, намереваясь поставить мальчишку на место. Каким бы свободолюбивым Чимин ни был, его нужно сломить, и Свен сделает это в кратчайшие сроки. Он не потерпит выходок ни от одной из своих игрушек, а если его сокровище думает иначе… Он без малейших усилий протащил Чимина через все здание. Его личный танцор посмел ослушаться, опозорить его прямо перед подчиненными, поставить под сомнение его силу, расправив крылья, которые Свен собирался обрезать. Чимин поймет, что ни одна его выходка больше не пройдет бесследно. Раздав приказы и убедившись, что его не побеспокоят, Свен мигом преодолел расстояние до кровати и швырнул на нее Чимина. Чимин дернулся, но тут же притих, будучи абсолютно уверен в том, что сегодня умрет. Он выдохся и морально, и физически; прилив адреналина, который подтолкнул его встать на защиту братьев, выветрился из крови. Сказанная Намджуну ложь далась слишком тяжело. Он не выдерживал давления, и когда Свен вытолкнул его в коридор, задумался, сколько еще придется все это терпеть. И только спустя время после своей выходки Чимин осознал, что действительно хотел победить: его удары были куда серьезнее, чем он предполагал; по крайней мере, один из охранников стоял с опухшим глазом, а другой пытался остановить кровь из носа. Но сопротивления совершенно его измотали. И сделали крайне уязвимым. — Чимин, я так… разочарован, — Свен едва держал себя в руках: его трясло, грудь тяжело вздымалась, пока он пытался подавить гнев и привести дыхание в норму. — Ты посмел наброситься на охрану… на руку, которая тебя кормит… Чимин с вызовом посмотрел на мужчину. Он знал, что время пришло. И хотя Чимин готов был поплатиться за содеянное, как и в прошлый раз, он не сдастся без боя. Никогда не сдавался: ни когда старшеклассник запер его в танцевальном классе, попытавшись избить учебниками; ни даже в тот момент, когда повар их общежития прижал его к стене, уличив в связи с Чонгуком. Чимин боролся тогда и будет сейчас… особенно сейчас. Он выпрямился, когда Свен заговорил. И мужчина это заметил. — Наглый мальчишка… как ты смеешь так на меня смотреть? Так, словно тебе наплевать на то, что натворил? Так, словно ты этим гордишься? Свен шагнул в его сторону. Но стоило ему увидеть вместо страха искривленные в отвращении губы, как взгляд заволокло пеленой. Охваченный слепым гневом, он ударил Чимина с такой силой, что парень влетел головой в изголовье и сжался из-за мерцающих перед глазами звезд. Свен забрался на кровать, отталкивая Чимина обратно к изголовью. Его руки тут же сжались вокруг бедер парня, продвигаясь к паху. На мгновение Свен остановился, заглянув Чимину в глаза, чтобы убедиться, что тот осознает свое положение; осознает, что вот-вот произойдет, после чего резко потянул молнию вниз, расстегивая ширинку. Чимин перестал дышать. Леденящий страх сковал все его тело, заглушив боль. Ему ничего не оставалось, кроме как изо всех сил подавлять подступающую истерику. С одной стороны, он готов был дать отпор: внутренний голос кричал сдвинуться с места, отбиться — сделать хоть что-то. Но, с другой, Чимин все еще помнил, через какие мучения ему пришлось пройти около часа назад. Этот мерзавец заставлял его совершать невообразимые вещи, и все ради того, чтобы удовлетворить свои больные желания. — Отпусти меня, — так и не разомкнув глаз, произнес он, всеми силами стараясь сохранить остатки достоинства. — Или что? — прошипел Свен, покрывая шею Чимина поцелуями и расстегивая его рубашку. — Пустишь в дело свои кулаки? Это не сработает, потому что, в отличие от охраны, я буду быстрее. И что тогда, малыш? Что тогда, мое сокровище? Схватив, он сдавил руку Чимина, подобно стальным тискам, отчего тот вскрикнул против своей воли. — Похоже, у меня нет выбора… Придется сломать эту прекрасную руку. Но так не хотелось бы это делать… Только не сейчас, когда у меня на тебя столько планов. Свен поддался порыву, вдохнув запах Чимина. Этого мальчишку предстояло наказать, но было в нем нечто такое… нечто, что, несомненно, привлекало. Да, он насладится им сполна. Стоило только почувствовать, как Чимин начал извиваться, отчаянно пытаясь ослабить хватку, как на лице Свена едва не заиграла улыбка. Он уже предвкушал, как заставит Чимина страдать, заставит умолять, поставив на колени. Но прежде немного поиграет с этими сочными губами, длинной накаченной шеей и тогда — да, только тогда — начнет его запугивать. Свен не сомневался, что насладится каждой секундой, особенно, когда мальчишка будет кричать, лишившись последних крупиц надежды. Чимин сильнее зажмурился, свободной рукой комкая простыню; внутри все сжималось от ужаса, а во рту появился металлический привкус из-за прокушенной до крови щеки. Как бы отчаянно Чимину ни хотелось сравнять монстра с землей, сейчас он мог только терпеть, сдерживая рвущийся наружу крик. Он мог бы ударить его по лицу, если бы не знал, что любым непослушанием обрекает семью на верную смерть. — Расслабься, малыш, — опаляя дыханием шею Чимина, Свен запустил руку под шелковую рубашку, тут же добившись реакции: парень вздрогнул, желая отстраниться. В свои годы Свен научился искусству соблазнения у лучших практикующих хозяев и госпож. Он знал, что страх способен полностью разрушить психику Чимина, но добрым отношением и ублажением он разобьет ее не на сотню, а тысячу осколков. А затем только и нужно, что слепить из них нового, угодного себе танцора. — Х… хв… хватит… — с нотками агрессии выдавил Чимин. Но Чимин был не просто взбешен, его сводила с ума безысходность ситуации. От каждого прикосновения тянуло блевать, и на секунду он задумался над тем, что, возможно, именно таким и ощущал себя Юнги-хен. Беспомощным и грязным. Свен прочертил дорожку поцелуев от шеи до груди: он покусывал, вылизывал Чимина, в то время как пальцы, задрав рубашку, поглаживали линию трусов. Чимин напрягся всем телом. Зажмурившись и до крови прикусывая губу, он мечтал лишь о том, чтобы этому кошмару скорее пришел конец. По лицу потекли слезы, ведь монстр не собирался отступать. — Пожалуйста, — дрожащим голосом взмолил Чимин; от отчаянной храбрости не осталось ни следа. — Пожалуйста, отпусти… — Никогда, — прошептал Свен, наконец пробравшись пальцами под резинку и невесомо поглаживая орган Чимина. Выгнувшись дугой, Чимин моментально дернулся назад, пытаясь избежать прикосновений. Он не хотел, отказывался мириться с происходящим. Хотя он и пожертвовал собой ради спасения семьи, но никогда всерьез не задумывался о таком исходе. Он должен что-то сделать, пока все не зашло слишком далеко. Должен избавиться от этого ублюдка, пока не стало поздно. Упрямство Чимина напоминало волну, которую удалось оседлать. Его грудь вздымалась и опускалась — так, словно он находился на просторах океана. Сейчас Чимин напуган — по-настоящему напуган. Свен ухмыльнулся. Он еще даже не начинал. Еще раз подразнив член парня кончиками пальцев, он спросил: — Тебе же нравится, когда я касаюсь тебя так? Чимин задрожал, стоило Свену вновь скользнуть по самому интимному месту — месту, к которому за все время прикасалось только двое любимых ему людей. Он мотал головой в разные стороны, пока Свен продолжал свои игры. Про себя Чимину хотелось кричать; он отчаянно старался отвлечься, только бы тело перестало реагировать на действия мужчины. Когда Чимин откинулся на изголовье, Свен улыбнулся. Хотя мальчишка противился всем своим нутром, Свен знал, что всего лишь вопрос времени, когда он это изменит. Дыхание Чимина участилось, а лицо исказилось от противоречивых чувств. — Нет, — едва ли не всхлипнул он. — Тише… — прошептал Свен. — Отпусти себя. Мы же оба знаем, что ты этого хочешь. Сокровище выглядело настолько измученным, что Свен, ухмыльнувшись, впился в его губы и затем опустился ниже, покрывая поцелуями шею и периодически покусывая мочку уха. Но то, что представлял Чимин, не имело ничего общего с омерзительными прикосновениями мужчины. Из-за этих неторопливых, отточенных годами касаний он мысленно перенесся в спальню к Тэхену и Чонгуку. Вместе эти двое творили чудеса. В свое время Тэхен и Чонгук слились в идеальный дуэт, доводя Чимина до грани — точно так же, как сейчас доводил его Свен. Впервые за долгое время Чимин вспомнил прежнего Тэхена: подумал о нем как о любимом человеке, друге, а не враге и угрозе, которая стремилась отнять у него Чонгука. Чимин ощутил, как длинные пальцы Тэхена обхватили головку и, слегка приласкав большим пальцем, заскользили вниз по стволу. Эти плавные ритмичные движения выбивали из него совершенно иные звуки. Звуки, на которые Чимин прежде не был способен. Он даже не осознавал, что стонет. В какой-то момент Чимина охватила тревога. В голове пульсировала мысль о том, что на самом деле возлюбленных здесь нет: вместо них только ужасный и, несомненно, искусный в соблазнении монстр, который заставил его предаться нежеланным воспоминаниям. Все это побудило Чимина усомниться в себе, усомниться, нормальный ли он. Могло ли быть, что он недостаточно хорош для Чонгука? Возможно ли, что именно он виноват в том, что Чонгук захотел кого-то еще?***
Тэхен улыбался каждый раз, как слышал стоны Чимина, ведь именно он был тому причиной. Ими наслаждался и Чонгук, не в силах даже разомкнуть полуприкрытые веки. А затем Чимин представил нечто такое, отчего низ живота охватила приятная истома, и член, вопреки воле, начал твердеть. Чонгук, смотря на него полным похоти взглядом, томно вздохнул. Чимину доставляло особое удовольствие наблюдать за тем, как двое возлюбленных развлекались друг с другом. Видеть, как их лица по-разному реагировали на прикосновения. Каждый из них был по-своему шикарен. Его сводило с ума то, как Чонгук, будучи на грани оргазма, скользил языком по его небу. Он любил, когда Тэхен покусывал его нижнюю губу зубами и шумно вздыхал, чувствуя, что больше не выдержит. Только на этот раз, потянувшись к прекрасному лицу Чонгука, вместо него Чимин увидел пугающую гримасу с приоткрытым ртом и кровь, стекающую по подбородку из невидимой раны. Он увидел, как Тэхен поджал нижнюю губу, прикусив ее с такой силой, что весь его рот был забрызган алым. Их безжизненные тела рухнули на пол, прямо напротив друг друга, а взгляды навеки переплелись между собой. Испустив вздох ужаса, Чимин жалобно всхлипнул. Из глаз рекой полились слезы, в то время как под теми, кого он любил, растекалась лужа крови, окрашивая волосы и тела.