Мой Белый Дьявол

Каждый день тянулся намного дольше, чем на аванпосте. Казалось, что пройдет еще несколько часов и Дариана выйдет наружу, ибо там ей будет пребывать намного интереснее, чем здесь, в святилище. Забавно, что за счастливый билет выжившие так отчаянно борются, не зная, что их ждет на самом деле. К ужасной скуке прибавилось и плохое самочувствие, появившееся после недавнего ранения. Рейдж мутило и тошнило настолько часто, что она начала задумываться - а действительно ли это простой "отходняк" от борьбы с черт пойми кем? Возможно, все намного прозаичнее? Но одна только мысль о возможности такого приводила если ни в ужас, то в дикое замешательство - точно. На этот раз Джон показал себя с наихудшей стороны, так как не обращал никакого внимания на то, что его соседка по комнате днями торчала в ванной, в обнимку с унитазом и ничего не ела. Правда, пару раз небрежно протягивал холодное полотенце, но было видно, что это всего лишь формальность. Все было настолько ужасно, что порой Рейдж казалось, словно Стендлер специально ее травит. Так что, Дариана уж точно поняла одно - то, что ее взяли в святилище, еще не значит ничего от слова совсем. В этом месте каждый сам за себя, в чем Стендлер был, бесспорно, прав. И черт знает почему Джон вызвал доктора, скорее лишь по одной причине - ему не особо нравилось хоть и никак, но все же возиться с этой девчонкой. И после осмотра врача Дариане стало еще хуже, вот только теперь в моральном плане. Весь день она пролежала в своей кровати, равнодушно уставившись в стену, словно случилось что-то настолько ужасное, что у нее даже нет сил просто-напросто моргнуть. К вечеру Джон вернулся в так называемую квартиру, зашел в комнату девушки и, открыв ее шкаф, начал нагло в нем рыться, очеведно пытаясь найти что-то подходящее для себя. Одежды в святилище было достаточно, но брюнетка мало что использовала. Не было совершенно никакого желания наряжаться в такой хреновой ситуации. — Я возьму? — явно для приличия спросил шатен, мимолетно показывая девушке ее черно-белую блузку. Реакции никакой. Как и ожидалось. — Или это?.. Хм... И Дариана действительно не знала, что теперь делать, ведь после таких новостей ее жизнь изменится либо резко в лучшую сторону, либо в самую худшую. И девушка, почему-то, больше склонялась ко второму варианту. — Короче, ты все равно ничего не носишь, поэтому я забираю половину. — Это же женское. Дариана наконец смогла выдавить из себя немного слов, надеясь хоть как-то отвлечься от мыслей, что уже несколько часов сводили с ее ума. — Смотри, это женская куртка — парень надел ее и продолжил — я ее надел и... Теперь она мужская. Есть еще какие-то вопросы? Такой ответ заставил брюнетку едва заметно, но точно искренне улыбнуться. Пожалуй, это было единственным, что ей так нравилось в Стендлере ‐ его борьба с навязанными обществом стереотипами. Да и вообще было в этом человеке что-то притягательное. Шикарная внешность и образ невероятно уверенного в себе человека, приправленные язвительным характером. Идеально. — Кстати, что сказал врач? То, что Джон старался хоть иногда перекидываться с Дарианой парами слов, было очень заметно. Но, делал он это вовсе не из-за желания сблизиться. На самом деле то ли для приличия, то ли для того, чтобы атмосфера в их общей квартире не была такой неприятной и неловкой. — Ничего. Сухо ответила девушка, возвращая глаза на ту самую воображаемую точку в стене, на которую она пялилась уже как полдня. Громкий скрип двери, отделявшей комнату Дарианы и гостиную означал, что все это время в квартире был кто-то еще. И этот кто-то оказался довольно симпатичным длинноволосым блондином с многозначительным именем Майк. "Боже, Джон, ты серьезно? У него даже имя почти такое же, не говоря уже о волосах. Не хватает только розовых теней для полного комплекта..." — подумала девушка, прикрыв глаза. Все же Стендлер еще не оправился от расставания с Майклом, раз ищет себе парня, чертовски на него похожего. — Ты скоро? — Подождешь, не сломаешься — язвительно улыбнулся Стендлер — мне же надо выбрать нормальную блузку? — Ты прекрасен в любой одежде... Двое слились в коротком, нежном поцелуе, не сдерживая довольных физиономий. — Как жизнь, Дариана? На мимолетный вопрос девушка не ответила. В ее голове не было ничего, кроме единственной мысли "Что теперь делать?". — Что, не в настроении? — Депрессия. Ничего нового. Издевательски подметил Стендлер, на что его нынешний недопарень громко усмехнулся. — Она вообще разговаривает? Еще несколько подобных издевок прошли мимо ушей, уж совсем сейчас ей было не до разборок. И, когда Майк ушел, Джон все-таки удосужился спросить в порядке ли Дариана, и снова не получив никакого ответа, сел на край ее кровати, сложив руки на груди, поджав губы от привычного его натуре недовольства и уставившись на темноволосую особу требовательным взглядом. — Рассказывай. Стеклянные глаза девушки не выражали никаких эмоций, совершенно ничего. — В чем дело? Прошло еще немного времени, в которое Рейдж очень надеялась остаться в комнате наедине с собой, но Джон оказался очень настойчив. Уходить без ответа он не собирался. И, к сожалению, добился, чего хотел. — Я беременна. После этих слов жизнь Джона Стендлера разделилась на "до" и "после", ведь он прекрасно понимал, что если это не шутка, то у него больше не будет никаких, вообще никаких шансов вернуть Лэнгдона, когда у того уже будет ребенок. А Джон знал Майкла лучше, чем кто-либо другой и отлично понимал, что он никогда не откажется от родного дитя. — Ты... Что?.. — Беременна. — От... От кого? И, когда Рейдж подняла свои темно-карие глаза, полные боли, на Стендлера, он сразу же все понял - это конец их истории. — От Майкла... — Он знает? — Нет, я не хочу, чтобы он знал. Не говори ему, черт... Я не знаю, что мне делать, Джон... Я понятия не имею, что он подумает. Я не знаю... И не хочу знать. Парень еще долго не сводил с нее глаз и думал о чем-то своем, что совсем скоро окончательно отбило у него всяческое желание идти на свидание с Майком. — Дело ведь не только в этом, да? — О чем ты говоришь? — Я хоть и не силен в магии, но чувствовать энергию меня научили. У тебя депрессия. — Ты учился магии? — Во Франции. — А это случайно не Шармбатон? — Откуда ты знаешь? — Меня приглашали туда выступить. Но, концерт не состоялся. Кто-то из учеников пришел на вечеринку с оружием, чуть не убил свою сверстницу. Вообще странный был день. Помню... После того, как она ушла из корпуса, я пошла за ней. Хотела успокоить, узнать подробности. Мы стали общаться, а потом... Спустя два дня ее нашли в душевой со вскрытыми венами. Ее сломал тот гребаный парень с пистолетом. Она много говорила мне о нем, рассказывала, как он жестоко унизил ее перед всем курсом. И Джона убивало чувство вины, пожалуй, только сейчас. — Джуди была навязчивой, пустоголовой блондинкой, которая позволяла себе слишком много. Может быть я и сломал ее, не спорю. И я очень жалею... Жалею только о том, что не пристрелил эту дрянь. Если бы остальные не вызвали учителей, я бы успел. — Ты ужасный человек, Джон. У меня просто нет слов. Стендлеру пришлось вспомнить все самые неприятные моменты детства, словно он сам пытался понять почему стал таким черствым, и когда люди умудрились безвозвратно сжечь до тла его душу. — Ты меня не знаешь. — Мне хватило того, как ты ведешь себя с людьми. Как ревнуешь, когда Майкл и понятия не имеет, что ты влюблен в него. Я понимаю, что раздражаю тебя из-за того, что тесно общаюсь с ним, но я не виновата в том, что он выбрал меня. — Не так-то уж тесно вы общаетесь, если не знаешь, что мы встречались. Он тебе вообще хоть что-нибудь рассказывает? Ты знаешь сколько ему лет, какая у него сексуальная ориентация? Ты в курсе хотя бы этих элементарных вещей? Девушка промолчала, проглотив подступивший к горлу ком. Ведь она действительно понятия не имеет кто такой Майкл Лэнгдон. — А я знаю о нем все. Интересы, хобби, что предпочитает есть на завтрак, какую книгу читает снова и снова, когда ложится спать. Так что смирись и валяйся дальше, беременная дура. Никому не нужен ребенок от фаворитки. Дариана могла стерпеть многое, даже оскорбления, но не ложь. Ложь могла вывести ее настолько сильно, что любой, получивший за свои ошибочные факты, уж точно бы не был рад расплате. Девушка, недолго раздумывая над словами Стендлера, берет со стола кружку и кидает прямо в него, особо не обращая внимания на то, что чай в ней - крутой кипяток. Заслужил. Но Джон, на удивление, оказался очень стойким и почти никак не отреагировал на боль, лишь зажмурился на пару секунд. — Не больно тебе, ублюдок? Брюнетка уже совершенно не скрывает эмоции, со всей дури лупит парня по всему, чему только можно, но Джон, кое-как поймав чужие запястья, крепко сжал их и свел вместе, после чего строго отрезал. — Успокойся. Парень из последних сил пытался держаться, чтобы не ударить ее в ответ. — Руки убрал! Его голос становится еще жестче, грубее с каждой секундой, слишком быстро накаляется невообразимая злость и желание вмазать, как следует. Дариана вырывается, желая сделать слишком самоуверенному ублюдку то же самое. Поняв, что руками бить не получится, в ход пошли ноги и тут Джон резко прижимает девушку к кровати, наваливаясь сверху и крепко сжимая ее ноги своими. Еще совсем, совсем немного и он взорвется. — Слезь с меня, черт бы тебя побрал, сволочь! Девушка громко кричит, отчаянно пытаясь ударить этого паренька. Рано или поздно кто-то должен дать ему отпор. — Хватит! — Еще раз ты скажешь мне что-то не так, останешься без зубов, уебок! Парень опускается все ниже и ниже до тех пор, пока расстояние между их лицами едва достигает сантиметра. Джон смотрит прямо в глаза. — Все? Успокоилась?! Затем на губы. Пауза, во время которой Дариана почему-то сглатывает ком в горле и так же опускает глаза чуть ниже, а после... После, неожиданно и для парня, и для самой себя, страстно целует. Отстранившись буквально на секунду, шатен посмотрел на девушку, стараясь понять - зачем? Он гей, у него еще никогда не было девушки. Это неправильно, совсем неправильно, но... Вдруг что-то заставляет его продолжить поцелуй, вот только уже рвано и очень грубо, вкладывая в него всю злость и ярость гребанной ссоры. Его запах и голос сводили ее с ума. Ее дыхание и губы заставляли его думать только о том, чтобы полностью овладеть ее телом. Черная футболка слетела с Дарианы буквально за пару секунд, а мужские пальцы уже нащупывали застежку бюстгальтера. Пульс безумно стучал в висках... Перед глазами обоих словно стояла пелена, сейчас они не думали ни о чем, кроме этого момента. — Хочу тебя прямо сейчас — грубо сказал на ушко, из-за чего ее колени непроизвольно задрожали. Они были готовы полностью отдаться друг другу, хоть на какое-то время забыв о безумной ненависти. Джон быстро стянул с девушки джинсы и расстегнул ширинку на своих. Он не собирался тратить время на раздевание, настолько сильно он хотел эту дрянь. — Подожди, ты же в джинсах. Рейдж попыталась притормозить его, но Стендлер не позволил, еще крепче прижимая ее к мягкой кровати. — На хуй джинсы, прямо здесь и прямо сейчас. После этих слов парень сразу же вошел в нее, вонзался внутрь все глубже и резче, все быстрее, нисколько не думая о том, что вполне вероятно делает очень больно. Но, это оказалось совсем не так. — Хочу как следует отодрать тебя, истеричка. Дариана уже ничего не могла поделать с желанием и эмоциями, это было намного выше ее сил. Хотя, она полностью осознавала, что в данный момент занимается жарким головокружительным сексом ни с кем-то там, а с Джоном, мать его, Стендлером. С человеком, который на дух ее не переносит, а она ненавидит его, кажется, сильнее чем кого-либо за всю свою жизнь. — Да, да, да! — громкие женские стоны быстро заполняют всю квартиру, да еще и точно мешают соседям. Стендлер буквально вдалбливал женское тело в кровать, стоны перешли в сладкие крики удовольствия. Еще чуть-чуть. — Я ненавижу тебя, — и снова грубый, холодный, словно сталь, мужской голос — Ненавижу, но сегодня я хочу, чтобы ты кончала, забыв обо всем — прорычал, со всей силы несколько раз шлепнув зад брюнетки. Непроизвольные крики набирали силу, близилась концовка. Еще несколько недолгих секунд и тело Рейдж затрясло от мощного оргазма, а Джон протяжно застонал, откинув голову назад. А дальше все, как в тумане. Парень молча застегнул ширинку на джинсах, взял со стола сигареты, быстро закурил, сел на край кровати и так же без слов, откинулся спиной на стену, делая крепкие затяжки и задумчиво смотря вперед. И, спустя пять минут молчания, Дариана все же успела обдумать произошедшее, но смогла выдавить из себя только одно. — Джон... — Помолчи — медленно потушил сигарету в пепельнице. — Что это значит? — растерянно спросила Рейдж, так как сама не понимала зачем все это произошло. — Я не желаю говорить об этом ни сейчас, ни когда-либо еще. На этих словах Стендлер сразу же ушел в душ, не желая больше разговаривать с Дарианой.