Как день и ночь

POV Александры       Солнце упрямо слепило мой глаз через жалюзи, словно напоминая, что весь город уже проснулся, и мне стоит последовать его примеру.       Я сонно разлепила глаза, щурясь от слишком яркого света после сна. Потянулась и нехотя откинула одеяло. Я всегда была жаворонком, вставать рано для меня никогда не было проблемой, но чёрт возьми, каникулы же! Имею право понежиться в кровати на часок больше обычного.       Встаю, влезаю в тапки, шаркаю из комнаты в сторону ванной. После всех гигиенических процедур возвращаюсь в комнату и застилаю постель. Моих соседок уже нет. Странно, как они меня не разбудили, когда собирались.       Мне нравится в общаге. Всю жизнь прожив с родителями самостоятельная жизнь кажется безумно увлекательной. Я смотрю на часы- 10:00. Рановато я встала. Перед ночной сменой стоило выспаться получше.       Иду на кухню завтракать. Ставлю чайник. Пока он греется, сооружаю себе на тарелке башенку из бутербродов.        До сих пор удивляюсь разнице между корейским и российским народом. В России я пару раз жила в хостелах, когда ездила в другие города на концерты, да и от одногруппников слышала страшные истории об общагах. Оставил продукты в общей кухне? Считай их у тебя и не было. Вышла с кухни, когда у тебя что-то готовится? Молодец, накормила бесплатно кого-то голодного. Не добровольно, конечно, но всё равно вроде как доброе дело. А здесь тишина и спокойствие, никто ни у кого не ворует, очередей в одну ванную на этаж нету, потому что на каждую комнату есть своя ванная. И не со старыми облезлыми и плесневыми стенами и душевыми кабинами, дышащими на ладан. Всё новое, чистое, опрятное. Раз за разом, после переезда, просыпаясь, я нарадоваться не могу, что съебалась из этой проклятой России.       Не то, что бы я ненавидела свою родину, я очень тепло к ней отношусь. Но, как поётся в одной песне: «я люблю свою страну и ненавижу государство». Честно, в политике я не сильна, но не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понимать, что в России не всё в порядке.       Преисполненная радостным предвкушением хорошего дня, я, с кружкой горячего чая и тарелкой бутербродов, направляюсь обратно в свою комнату.       Девчонки укатили на пикник со своими парнями, меня тоже звали, но я предпочитаю проводить свой досуг в одиночестве. Самой с собой мне намного комфортнее, чем в компании. Мы не подруги, в привычном понятии этого слова. Просто соседки. Общаемся хорошо, но не слишком тесно. Ума не приложу, мы здесь всего полгода, когда они успели себе парней среди местных завести? Хотя чему удивляться, всё мои соседки, как на подбор, красавицы. Высокие, стройные, ухоженные. Две русские девочки, как и я, из других городов правда, Киара и Миряна, и одна афроамериканка из Франции, Амани. Да уж, вот где я бы вписалась со своим старым именем. Кому вообще в голову приходит так называть детей? Амани ещё ладно, может во Франции это распространённое имя. Но Киара? Миряна? Да что б мне в жизни больше ни одного раза в Макдональдсе не поесть, если я когда-либо назову похожим образом своего ребёнка.       Я сажусь за стол, ставлю кружку и тарелку по бокам от ноутбука, и отправляюсь на поиски своего любимого пледа. Похоже, возвращаясь вчера вечером, я от усталости смахнула его с кровати.       Так и есть, моя тёмно-синяя в белую звезду, пропажа обнаружилась под кроватью. Укутавшись под горло, возвращаюсь к ноуту.       На стене, рядом со столом висит календарь. Я привезла его с собой из Питера. Там я работала в дорогом ресторане, и на новый год наша компания печатала большой тираж календарей с фотографиями блюд из наших ресторанов на весь год. И на новый год по одному такому календарю дарили каждому сотруднику из любого предприятия нашей ресторанной группы.      Вот и мне один перепал. Сейчас май месяц. На странице мая располагалась фотография очень важного для меня человека. Это был шеф повар ресторана, в котором я работала. Он стоял у плиты и жарил корюшку. Эх, Виктор Андреевич. Шикарный мужчина, высокий, очень красивый, густые волосы светло-русого оттенка с первыми признаками седины. Плотного телосложения, с обаятельной улыбкой человека, который знает, какой сильное впечатление производит на людей и наслаждается этим.       Как человек, он был грубый, высокомерный, не считался ни с чьим мнением, гений по природе, находящийся в окружении неумех и невежд, непонимающих его великолепие.       За все годы, что я проработала в ресторане, мы говорили от силы раз шесть, и то, в тех случаях, когда я сильно накосячила и была вызвана к нему на ковёр. И всё-таки даже эти минуты, когда он окидывал меня холодным взглядом, и отчитывал о моей плохо проделанной работе я впитывала и держала в памяти очень долго, иногда вспоминая и нежно вздыхая. В разводе, двое детей, с которыми он не видится, он посвящал всего себя работе. Однако на кухне его не бывало почти никогда. Как настоящий гений, он искал признания не среди подчинённых, не среди гостей ресторана. Он искал его у знающих в еде толк людей. У критиков, у ведущих шефов, рестораторов и отельеров, участвовал в конкурсах, снимался на телевидении. И всё-таки был не очень доволен жизнью.       Я не питала ложных надежд никогда, он и не давал мне повода. Я влюбилась в безумно красивого и одарённого человека, а полюбила уже грубого и самовлюблённого мужчину.       В принципе, ничего необычного. Я легко влюбляюсь, правда обычно ненадолго, но всегда это писаный красавец внешне, и настоящий козёл и сволочь по натуре.       И в тайне я питаю маленькую надежду, что я, как героиня романа, однажды поменяю такого плохиша в лучшую сторону. Однако, пока что, ни один из мужчин, в кого я влюблялась, не отвечал мне взаимностью. Бывало, что я находила любителей сочных форм и спала с ними, пару раз у меня были постоянные партнёры только для секса, но настоящих, сильных и серьёзных, как их называют, отношений у меня ещё не было.       Эх, май месяц. В ресторане наверное сейчас уже все бегают в мыле. Начался сезон, в городе уже белые ночи, корюшка на каждом рынке, туристов толпы.       Так, не отвлекаемся. Включаю ноутбук и пока передо мной светится экран запуска, откусываю бутерброд с курочкой. Привычные моему желудку колбасу и сыр в Корее найти крайне сложно, поэтому пришлось адаптироваться под местный колорит и искать другие варианты привычной пищи.       Компьютер загрузился. Захожу на свой пользователь. Рабочий стол встречает меня улыбающимися лицами моих родных. Целой совместной фотографии дорогих мне людей у меня нет, так что я сама сделала коллаж из любимых фотографий.       Слева в верхнем углу мой старший брат, Арсений, шкаф под два метра ростом, длиннющие волосы и пышная длинная борода. Он рок-музыкант, по совместительству сценарист, по совместительству временно безработный.       В левом нижнем углу моя старшая сестра. София. Как на контрасте с братом, маленькая, мне до плеча еле достаёт, каре темных волос обрамляет маленькое симпатичное личико. Живёт в Израиле, работает в ресторане при гостинице официанткой, параллельно выступает с командой фаерщиков, параллельно участвует в конкурсах танца на пилоне.       Посередине самый важный для меня человек, мой папа. Не очень высокий, немного лысеющий, но такой родной и любимый. Ему я обязана всем, что есть у меня. Моему воспитанию, образованию на родине, и главное, переезду в страну мечты. Полненький мужчина, с бородой и усами, но конечно, не как у брата, а коротко и аккуратно подравненной. В прошлом генеральный директор сети магазинов сувениров, ныне вышедший на пенсию заядлый игрок в онлайн покер.       Рядом с ним, в правом верхнем углу фотография дедушки. Папин папа. Ему было 90 лет, когда он покинул нас. Очень исхудалое лицо, состоящее кажется, полностью из морщин, с жиденькой седой бородкой и тоже с залысинами на голове. Не знаю как, но он скопил очень приличную сумму денег, я никогда не знала сколько именно, но знала, что все крупные покупки в нашей семье делались с его помощью. Если папа покупал новую машину, деньги одалживал у дедушки. Покупали брату отдельную квартиру тоже за дедушки счёт. Сестру отправляли учиться в Израиль-платил дедушка. Я не спрашивала, но возможно на моё обучение деньги папа тоже взял у дедушки. А может и нет. Папа сам тоже достаточно обеспеченный. Бабушки не стало уже давно, но она воспитывала нас в строгости, они с дедушкой представители настоящей питерской интелегенции, так что детство моё прошло в походах по театрам и музеям, консерваториям и обязательно, через музыкальную школу и прослушивания в школу актёрского мастерства. К слову, ничего путного из нас не вышло, на что она рассчитывала, но образование и воспитание мы получили на уровне. Она учила нас к незнакомым людям и к старшим обращаться обязательно вежливо и на «вы», а потом по имени-отчеству. Вот и дедушку мы называли Владимир Романович. Бабушка умерла когда я была ещё маленькая. Дедушка переучил старших обращаться к нему на «ты», но я не переучилась. Так привыкла, что уже не могла перестать.       И, конечно, Василиса. Свет моих очей. Моя самая лучшая да и единственная подруга. Мы с ней вместе учились три года в школе. И там почти сразу стали не разлей вода. Потом, волею судьбы, наши пути разошлись, мы старались поддерживать связь, но без ежедневного контакта это становилось всё труднее. И так лет до 19. Потом как-то резко, мы снова стали общаться на постоянку. Мы не теряли связь насовсем, но всё-таки были уже едва ли хорошими знакомыми. А тут резко нам стало не хватать друг друга, мы тянулись обратно, в наше беззаботное детство, и нашли его отголоски только в своей дружбе. И так мы снова стали подругами. Теперь я правда знаю, что это навсегда. И даже мой переезд в другую страну не поселит между нами разлад. Она всегда на самом деле была мне ближе всех. Наверное потому, что мы с ней одногодки. С братом и сестрой у нас разница девять и семь лет соответственно, и друг с другом они очень близки, но не со мной. Я не пыталась это изменить, и так у нас в семье и пошло, что мы друг о друге почти ничего не знаем. И нас это вполне устраивает.       Я закончила ностальгировать, и открыла браузер. Боже, интернет тут просто летает! Даже мой старенький ноутбук как будто бы ожил и у него открылось второе дыхание в новом доме.       Уж сколько я здесь, но никакие Фейсбуки, твиттеры и местные соц сети мне так и не поддались, и я открыла старый добрый Контакт. Написала Ваське доброго утра. Сложно всё-таки в общении стало из-за разницы во времени. Если в Сеуле 10:00 утра, то в Питере 04:00 ночи.        Сейчас моя душа спит, я надеюсь, а как проснётся, у меня уже будет день и будет что уже поведать. Я завела эту привычку с первого дня пребывания в Корее. Вернее с первой минуты. Я превратила Ваську в свой аудиодневник. Только в моём случае он мне отвечает. Ещё спускаясь с самолёта, я так нервничала, что решила написать подруге, чтобы отвлечься. Я записывала голосовые сообщения один за одним. Даже не столько дневник, сколько аудиоблог. Я говорила как выхожу с аэропорта, как нервничаю, не знаю на какой автобус садиться, как встретила русского таксиста, который довёз меня до общаги и даже денег с меня не взял. Дядя Витя. Отличный мужик кстати.       Ну и так у нас завелось. Я надиктовываю ей всё, что интересное у меня произошло за день, потом она говорит что там у них, ночью у меня, у неё ещё вечер, так что иногда, когда я утром встаю меня ждут несколько голосовых, с записью того, что у неё приключилось вечером.       Но не сегодня. У неё начались каникулы и она будет отсыпаться. Не то, что я. Быстро пролистываю новости, смотрю прогноз погоды. Бутербродов на тарелке заметно уменьшилось. Смотрю пару новых музыкальных видосов, добавляю новую песню себе в плейлист, чиркаю папе «доброе утро» и закрываю ноут. На утро достаточно с меня массмедиа. Не спеша доедаю бутерброды, запиваю чаем и иду мыть посуду. Девчонки вернуться вечером и есть скорее всего не будут, а я сегодня убегаю погулять, а потом на работу. Так что обед готовить смысла нет.       Я иду в комнату, беру полотенце, ванные принадлежности и чешу мыться. Обычно я моюсь вечером, перед сном, но вчера я засиделась на Ютубе, так что меня уже вырубало и мытьё я оставила на сегодня.       На улице уже жарко, но в общежитии исправно работают кондиционеры. Однако душ я включаю горячий. Ну просто не могу я мыться под холодным или тёплым душем, мне дико некомфортно. А такую тушу помыть, да что бы чистая была, без единого микробчика, тут горячая вода мне в помощь. Намыливаю мочалку, тру жёсткой стороной кожу, что б уж наверняка всё оттереть. Ненавижу быть грязной. Потом брею всё, что должно быть побритым. И намыливаю голову. О, это блаженство. Особенно, когда у тебя длинные ногти. Я до сих пор не привыкла к ним достаточно, что бы они мне не мешали, но мыться с ними просто офигенно. Это такой массаж кожи головы можно забабахать, закачаешься! Что я и делаю. Ладно, сколько можно в ванной торчать, смываю шампунь, наношу бальзам для волос, смываю и его. Вылезаю из душа, протираю лицо очищающим лосьоном.       Ну всё, готова к новым открытиям. В комнате у нас на двери весит зеркало в полный рост. Снимаю с себя полотенце и критически осматриваю своё отражение. Ещё один обязательный ритуал каждого дня. Подивиться на себя в зеркало, ужаснуться, как дожралась до такого состояния, включить режим самобичевания, говорить отражению, что никто тебя не будет воспринимать всерьёз, никто не видит твой потенциал за твоим огромным животом, что никто не может полюбить мешок сала, ну и так далее.       Я действительно своей внешностью недовольна, очень из-за неё комплексную, но поделать ничего не могу. Я люблю есть. Люблю есть много и вкусно. Я просто не знаю меры, если я что-то ем, этого должно быть много.       Я ОЧЕНЬ неуверенна в себе, но и ОЧЕНЬ хорошо это скрываю. Актёрский талант у меня действительно развит сильно, я иногда такую историю выдумать могу-Достоевский отдыхает. Вру тоже смело и без опаски. Я могу нести ебейшую хуйню с таким видом, будто прогноз погоды пересказываю, что ни у кого и мысли не проскользнёт мне не поверить. Когда я была маленькая — была стеснительная, так что в театральное меня не взяли. Они многое потеряли, это уж точно.       Но я стараюсь сделать свою внешность приятнее и привлекательнее, хотя бы для себя самой. Именно поэтому некоторая часть моего необъятного тела покрыта татуировками. Сначала я делала их, потому что это казалось мне крутым. Это и сейчас кажется мне крутым, только сейчас я поняла что их можно использовать как аксессуары или красивую одежду. Они меня красят. Во всех смыслах.       Это правда, в Корее не очень хорошо относятся к татуировкам, но мне всё равно. Без них я выгляжу намного хуже. Закончив придирчиво разглядывать отражение, я начала одеваться. Уже довольно тепло, так что я беру жёлтую футболку и любимый джинсовый комбез, рваный на ногах по последнему писку моды года так 2010-го. Одеть и застегнуть комбез с длинными ногтями, которых у тебя отродясь в жизни не было- то ещё испытание, скажу я вам. Сложнее, наверное, только печатать текст и считать мелочь. Собираю рюкзак, хотя всё основное и так там живёт безвылазно. Снимаю смартфон с зарядки, хватаю ключи и сигареты с зажигалкой, надеваю любимую кепку и иду навстречу миру.