Как день и ночь

      Как только Саша немного пришла в себя, мы поймали такси и поехали в отель.       Когда мы вышли из машины у входа в гостиницу, я уже собирался войти внутрь, как Саша остановила меня, крепко взяв за руку.       Я обернулся и удивлённо посмотрел на наши соединённые руки. Саша проследила за моим взглядом и быстро отдёрнула руку. Сразу стало как-то холоднее. —Что не так? — спрашиваю я. Она переминается с ноги на ногу, лицо всё ещё красное, с поплывшей косметикой. —Я…это.-мнётся она, не решаясь договорить. —Что такое? — учтиво интересуюсь, пытаясь заглянуть ей в глаза. —Ну…не стоит нам вместе заходить. — нехотя говорит она, упрямо отводя взгляд.       Я вспомнил, что мне говорил Альберт Анатольевич: что все женщины в коллективе уже ядом плюются, завидуя Саше, что я с ней общаюсь. И он сказал, что это может кончиться членовредительством. —Да, пожалуй ты права.-соглашаюсь я.– А со служебного входа ты не можешь ко мне подняться? —Нет, там сидит охранник, и чтобы войти надо отметить начало смены. Потом вскроется, что я посреди ночи в свой выходной пришла на работу и вышла утром, чтобы вечером вернуться на работу. Не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, что что-то тут не чисто. Разумно. —И что же тогда делать? -спрашиваю я. Я знаю, что в такой ситуации это я должен ей помогать и обеспечить ей комфорт, но сейчас это не в моей власти.       Она размышляет пару секунд, а потом её лицо озаряется озорной улыбкой.        И теперь я уже не знаю, что милее: когда она, заплаканная, улыбается мне робкой и нежной улыбкой, или когда она, такая же заплаканная, улыбается так задорно, словно приглашая снова в свою авантюру. —Значит так, слушай мою команду! — на военный манер, в шутку произносит Саша.– Я стою у двери, так, чтобы видеть, что происходит внутри, но не показываясь для тех, кто внутри. Ты заходишь, вальяжный, шикарный мужчина, обольстительно улыбаешься нашим девочкам. Они поплывут сразу, но тебе нужно будет постараться, чтобы они плюнули на правила и покинули ресепшен. Можешь привалиться к стойке, отпустить пару комплиментов. Главное– чтобы они оказались вне стойки ресепшена и спиной к двери, чтобы я тихонечко проскользнула внутрь, к лифтам.       О, Аллах, дай мне терпения и спокойствия! Да почему у этой девушки всё через одно место?! Хотя, признаюсь, после всех сегодняшних событий, пока алкоголь всё ещё подпитывает кровь, ещё одна авантюра, так похожая на нашу игру с камерами, только веселее, будоражит моё сознание.       Была не была, сегодня мы отрываемся по полной. —Чёрт с тобой, золотая рыбка, сделаю всё в лучшем виде.- махнул я на всё рукой и подготовился соблазнять цыпочек.       Посмотрел в отражение. Куртку стоит застегнуть, чтобы не видно было пятна от косметики на груди. Но так я выгляжу не слишком эффектно.       Решение ударяет мне в голову молотом. Снять футболку и накинуть косуху на голое тело! Отлично, думаю, это сашино общество сказывается.       Я быстро снимаю с себя косуху и протягиваю её Саше. Та принимает её без слов, не понимая, что я собираюсь делать. А когда я взялся за края своей футболки, глаза у неё стали по пять рублей. Она моментально покраснела, хотя казалось, что дальше уже некуда, и отвернулась, повернувшись ко мне спиной.       Вот те на! Не она ли совсем недавно танцевала в клубе как настоящая соблазнительница, а теперь стесняется смотреть на голый мужской торс?       Ладно, кто её разберёт? Я уже в нетерпении. Резко разворачиваю девушку к себе. Она так и стоит, с силой зажмурив глаза. Ухмыляюсь, забираю из её крепко сцепленных рук куртку, и накидываю её на себя. —Да ладно тебе, мужиков что-ли голых не видела? Не открывая глаз, она отвечает: —Таких красивых– не видела.       Ого. Так прямо, в лоб. Неожиданно. Но приятно, чего уж тут скрывать. Я так удивился, что весь задор растерял, не знал, что сказать. Она, не открывая глаз, поняла, что я не знаю, как реагировать. — Я же говорила, ты опасен для меня. Я не могу сближаться с тобой сильнее. И уж точно твой голый торс не поспособствует моей непоколебимости.       После её короткой, но проникновенной речи я почувствовал, что испытываю к этой девушке теперь только тёплые чувства. Прямо сейчас мне хочется подарить ей свою заботу, особенно после её сегодняшнего эмоционального взрыва. И одновременно с этим я понимаю, что сам привязался к этой девушке слишком быстро. —Не бойся.- говорю я, нежно ей улыбаясь, и кладя рука ей на голову. Прикосновение было для неё неожиданным, и она распахнула глаза, встретившись со мной испуганным взглядом своих волшебных глаз. Я нежно погладил её по голове пару раз, удивление всё не покидало её взгляда. —Теперь мы с тобой на равных.- просто сказал я и, игриво подмигнув ей, направился к дверям отеля, оставляя позади опешившую девушку.       Уже в дверях я понял, что не придумал, что сказать сашиным коллегам, чтобы вытащить из из-за стойки. Но вспомнил, в каком ужасном состоянии сегодня была Саша, и как ей нужно передохнуть и выговориться, и решительным, но наигранно пьяным и вальяжным шагом направился в сторону ресепшена, решив действовать по ситуации.       Шёл я медленно, что бы дать девушкам подольше на меня посмотреть, как бы невзначай задевая куртку и сильнее оголяя тело.       Потом мне в голову приходит интересная идея, которая может заставить девушек и потечь окончательно, и из-за стойки выйти.       Я в пьяном виде начинаю искать в карманах джинс ключ-карту от номера, так сильно давя на ткань, что джинсы чуть стягиваются, оголяя тело всё ниже и ниже. Вот уже полоска трусов торчит, а вот уже косые линии мышц паха видны.       Бросаю взгляд на девушек– у каждой уже лужа слюны на столе. Пожалуй хватит стриптиза.       Я, не доходя до стойки, свернул к гостевым креслам и диванчикам. Стал осматриваться, пьяно трогать все поверхности, для верности очень красиво и грациозно плюхнулся на зад.       Когда я поднялся, развернулся и нагнулся, заглядывая под кресло, то своей аппетитной филейной частью повернулся к девушкам. Тогда сзади послышался хрипловатый, не иначе как от возбуждения, голос: —Господин Димаш, у вас всё в порядке? Мы можем вам чем-нибудь помочь? Попались, курочки!       Я развернулся к дамам и пьяно упал в мягкое кресло, распахивая куртку и широко расставив ноги, и улыбнулся. —Ой, девушки, дорогие мои. Я кажется ключ от номера здесь потерял, найти не могу. При себе у меня его сейчас точно не было, а из номера я выходил с ключом, так что оставил его где-то здесь. Но я сильно перебрал, в глазах всё плывёт. Не поможете мне в поисках, красавицы? — и улыбаюсь так обольстительно, как только могу.       Девушки уже ёрзают на своих стульях. Уверен, у каждой уже в трусиках влажно. Я упиваюсь своей властью над этими женщинами. Они просто пожирают меня глазами. Некстати вспомнилось, как все эти придурки приставали к Саше. У неё тоже над мужчинами власть, но на неё у них обычно агрессивная реакция.       Я аккуратно поворачиваю голову и смотрю за дверь, где в темноте ночи на свету из отеля чуть виднеется светлое пухлое личико. Когда Саша замечает, что я на неё смотрю, она тут же прячется обратно за дверь, чтобы её было не видно.       Как ни странно, девушки даже не подумали отказать или возразить мне, опираясь на правила и свои обязанности. Они с готовностью обе вышли из-за своих рабочих мест и медленной красивой походкой, словно зеркально отражая друг друга, двинулись ко мне.       Та, что была правее, остановилась у кресла, что стояло напротив меня, и низко нагнулась перед ним, стоя ко мне спиной и выставляя свою задницу прямо на уровне моих глаз. В фирменной юбочке и с её длинными ногами это выглядело очень эффектно.       В это же время та, что была левее, остановилась у диванчика слева от меня и присела перед ним, проводя рукой по ковру, открывая мне выгодную точку обзора на своё декольте. Уууух, в ширинке становится тесновато. Однако Левая всё ещё стоит лицом к двери, так что нужно её как-то переместить. —Дорогая, думаю, что ключ там, -говорю я указывая на кресло, возле которого всё так же, аппетитным задом ко мне, стояла Правая.– Помоги подруге поискать.       Левая девушка поняла мой намёк и также присела возле кресла, выпячивая зад.       Я быстро оборачиваюсь на дверь, вижу, как Саша, чуть ли не гусиным шагом, направляется к лифтам. Через минуту, уже поднявшись во весь рост и спрятавшись за стеной, она смотрит на меня и показывает мне большой палец, улыбаясь так ярко, что аж глаза слепит.       Всё возбуждение как рукой сняло, никакой похоти в голове не осталось. Я моментально забыл про двух девушек, что извиваются на полу, пытаясь меня завести.       Я поднимаюсь с кресла, вытаскиваю из внутреннего кармана куртки ключ-карту и говорю: — Ой, да вот же ключ! Простите девочки, дезинформировал. Девушки немного растерялись, но быстро поднялись с пола, поправили одежду и заговорчески переглянулись —У нас смена кончается через час.– сказала Левая. — Мы могли бы потом прийти и составить вам компанию.–добавила Правая. Ну надо же, как решительно настроены. —Очень заманчиво, девушки, но я, пожалуй, пойду отдохну после ночи развлечений. Нужно силы восстановить. Девушки чуть не задохнулись от возмущения. Могу их понять, но пусть злятся на меня-засранца, чем на Сашу.       Я отвешиваю им лёгкий поклон и, застёгивая на ходу куртку, чтобы не смущать мою спутницу, направляюсь к лифтам.       Саша ждёт меня, привалившись к стене и теребя в руках цепь от сумочки. Когда я подхожу, она робко поднимает на меня взгляд, видит, что я прикрыл свою наготу, и заметно расслабляется. —Ну ты даёшь! Так девушек обломал. Придумал, конечно, здорово, но они тебе этого не забудут.– чуть с укором произносит Александра.       Как же тяжело ей, наверное, живётся. И хорошо, что получилось пройти незамеченной и остаться в безопасности, и плохо, что переживает и волнуется за девушек, которые могли бы устроить ей подляну, если бы узнали о нашем спектакле. Чистая душа. —Переживу.– пожимаю я плечами и вызываю лифт. Поднимаемся мы в тишине.       Когда мы вышли из лифта и направились в сторону моего номера, Саша остановилась и уставилась на картину, украшавшую коридор. —Ты чего? — интересуюсь я. —Что ты тут видишь? — спрашивает Саша, не отрывая взгляда от картины.– Или что чувствуешь, смотря на неё?       Я проходил мимо этой картины уже десятки раз, наверное, но ни разу не обращал на неё внимание и не всматривался.       На картине, нарисованной словно просто цветными карандашами, был изображён мужчина в пальто и шляпе, стоящий на тротуаре и смотрящий вслед уезжающему жёлтому такси. Ничего интересного, не шедевр из музея, но и не детские каракули. Вполне вписывается в окружающую обстановку. —-Эээээммм…–не знаю, что сказать я.– Ну… похоже, что мужчина офисный работник, типа с Уолл-Стрит. И похоже, что он пытался поймать такси, чтобы поехать на работу, но тот не остановился.– звучит как-то тупо, но ничего другого у меня в голове не формируется. Саша, однако, серьёзно всматривается в картину. Не смеётся над моей идеей, но и не соглашается. —Я так не думаю. Смотри, народу на улицах мало, так что думаю, что дело происходит ночью. Лица не видно, но думаю, что мужчине грустно. А в такси виднеется силуэт пассажира. И по кучерявой причёске можно предположить, что это женщина. Может быть она его девушка и они поссорились, из-за чего она и решила уехать, а он с сожалением и чувством вины смотрит ей в след? Или, быть может, этот мужчина виден только нам, а на деле он– невидимый проводник душ, и печален от того, что знает, что на следующем перекрёстке эта девушка попадёт в аварию и погибнет?       Я не совсем понял, к чему вообще начался этот разговор, но меня увлекла цепь её мыслей. Я присмотрелся к картине повнимательнее и решил выдать очередную теорию сути изображения, висящего на стене. — Возможно. Но может быть мужчина ловил такси, эта машина остановилась, и когда он открыл дверь, чтобы сесть, его отпихнула девушка, мотивируя своё поведение тем, что она очень сильно опаздывает, и извинилась. А мужчина в момент был сражён её красотой и обаянием. Она появилась и исчезла в его жизни буквально за минуту, а он не спросил её имени, номера, не попытался познакомиться. Вообще ничего не успел. И вот он смотрит вслед девушке, покорившей его сердце, и думает о том, увидятся ли они ещё раз, или эта встреча навсегда останется в его памяти трогательным воспоминанием.       Я не могу сказать, что понимал, чем мы занимаемся. Однако отбросив привычное безразличие и поверхностность, заглянув чуть глубже, я правда увидел все варианты развития истории, представшей в застывшем мгновении перед нами, что были озвучены и Александрой и мной. И я не вспомнил какой-то сопливый сюжет мелодрамы, я правда озвучил то, что пришло мне в голову.       Я не пытался выдать свою мысль просто что бы отговориться, не пытался как-то пошутить над Сашей. Я просто мгновенно проникся её любопытством и фантазией и присоединился к ней. Как тогда в такси, когда она спросила про чтение мыслей. Правда тогда я оставил своё мнение при себе. —Весьма трогательно. — без намёка на насмешку над моим мнением, сказала Саша.–Интересно, кто же из нас оказался прав? И правдиво ли хоть одно наше предположение? — Саша ещё несколько секунд вглядывалась в картину, затем глубоко вздохнула и наконец отвела взгляд. Повернулась ко мне, робко улыбнулась и направилась в сторону моей двери.       Боже, эта девушка безумно интересная. Меня просто восхищает её тяга к знаниям.       Я открыл дверь и мы вошли внутрь. Занятно: мы были здесь всего часов 6-7 назад, а как многое успело поменяться.       В этот раз Саша в растерянности стояла посреди холла, не зная, куда себя деть. Похоже она совсем утратила свой привычный настрой, и на фоне сильных эмоциональных переживаний стала буквально другим человеком.       Что ж, похоже пришёл мой черёд брать инициативу на себя. Весь вечер мы следовали её плану, я даже не думал о действиях, просто делал, как мне велели. Ночью же мы поменяемся ролями. На секунду я подумал, что не справлюсь с этим и не смогу отказать Саше поддержку. Однако стоило мне только задуматься, что мне стоит делать и как себя вести, как словно какой-то голос в голове начал давать правильные ответы. Вернее, я думаю что правильные. Я редко сталкивался с ситуацией, когда мне нужно успокоить девушку. Однако мой внутренний голос явно был в такой ситуации не впервые. Вот она стоит и мнётся в прихожей, а я становлюсь словно колонкой, проводником моего внутреннего голоса и открываю рот, чтобы донести его слова. —Не стой, разувайся, там слева есть мягкие тапочки, устала небось столько на каблуках ходить.–я обронил это спокойно, между делом, снимая кеды и в одних носках направляясь в сторону спальни, соединённой с гардеробной и ванной. У самой двери спальни оборачиваюсь и смотрю на то, как Саша пару секунд сверила взглядом свои туфли, потом перевела взгляд на указанные мною тапочки, словно пыталась выстроить цепь действий: расстегнуть застёжку на туфле– снять туфлю– расстегнуть вторую застёжку– снять вторую туфлю– взять с подставки тапочки– надеть их. И в конце концов, с явным облегчением сняла туфли, с лёгким удовлетворённым стоном надела тапочки.       Да уж, что-то она заторможена слегка. Я быстро иду в гардеробную в поисках подходящей ей по размеру одежды. Я только сейчас подумал, что у меня скорее всего не найдётся ничего достаточно большого для её фигуры. Хотя…       Через минуту я уже появляюсь в зале с тёплым ОГРОМНЫМ белым свитером грубой вязки размера oversize. —Сходи в душ, расслабься, горячая вода отлично помогает.– говорю я, протягивая ей свитер.– Полотенца и всякие шампуни и гели уже там есть, бери, не стесняйся. Одежду можешь оставить там же, когда её постирают, я тебе верну. А пока накинешь это.–я стою засунув руки в карманы и слежу, чтобы смысл моих слов достиг адресата. Саша не смотрела не меня, всё это время сжимая и теребя мой свитер. Но вроде поняла меня. —Можешь не торопиться, расслабляйся сколько хочешь. На выходе тебя будет ждать уютный диван и пледами и видом на ночной Сеул, чашка горячего шоколада и парень, полностью одетый, чтобы тебя не смущать.– на этом моменте Саша робко улыбнулась и даже посмотрела мне в глаза на секунду, и я готов был расцеловать свой внутренний голос, чем бы он ни был, за его находчивость. —Спасибо. — просто ответила Александра и направилась в ванную комнату.       Как только дверь за ней закрылась, я тут же позвонил на ресепшен и сделал заказ на два горячих шоколада, предупредив, что возможно ещё что-либо закажу.       Смена работников ещё не произошла, так что ответила мне резким и холодным голосом на той стороне провода, либо Левая, либо Правая. По голосу я не отличил. Ну и пофиг, не первые женщины, которых я обломал.       Когда заказ был сделан и я получил подтверждение, с холодным уточнением, что заказ прибудет в мой номер в течение получаса, я повесил трубку, не удосуживаясь ответить.       После заказа шоколада я направился в спальню. Смежно с моей спальней находилась ещё одна ванная комната, правда много роскошнее гостевой, в которую направилась Саша. Я быстро снял с себя куртку и бросил на кровать. Её стирать не нужно, потом повешу в гардеробе. Осмотрел себя в зеркале, улыбнулся, увидев засосы.       Стянул штаны, трусы и носки и сунул в корзину для белья. Штаны можно было оставить, но они наверняка пропахли алкоголем, табаком и сексом, не стоит палиться почём зря.       Залезаю в кабинку и включаю воду. О, блаженство. Пока горячие струи воды не потекли по моему телу, разогревая и расслабляя мышцы, я и не понимал, как сильно был измотан и устал за сегодняшний вечер. Спать не хотелось, но и идти ещё куда-то тоже желания не было.       Как бы здорово в душе не было, но я решил поторопиться, чтобы успеть одеться и принять заказ до того, как Саша выйдет из ванной.       Я выключаю воду, быстро вытираюсь полотенцем, натягиваю халат, висящий здесь же, и обуваю тапочки, так же ждущие меня рядом.       Я подхожу к раковине, протираю запотевшее зеркало и открываю кран.       После чистки зубов и регулярного ритуала протирания лица лосьоном и намазывания его кремом, я выхожу из ванной.       В гардеробе я выбираю тёплый бежевый баллон с длинными рукавами и прикрывающим горло до самого подбородка воротником, зато весьма облегающий, и зауженные спортивные штаны. Белья я дома не ношу. Рукава у баллона я сразу закатываю до локтя. Обычно на людях, во время выступлений, да везде! — меня почти невозможно увидеть с открытыми рукавами. Короткий рукав я ношу только дома или в редких исключениях. И сейчас я не стал себе изменять, мне приятно, когда руки не сковывает ткань.       Только я причесал свои ещё влажные после душа волосы, как в дверь осторожно постучали.       Я открыл дверь и на пороге стоял молодой человек в форме гостиницы, а в руках у него был поднос, накрытый идеально зеркальным куполом.       Работник уверенным и элегантным жестом снял купол и моему взору предстали две довольно большие кружки с горячим шоколадом, от которого поднимался пар, а рядом в розетке лежали маленькие маршмэллоу.       Поблагодарив юношу, я прошёл с подносом в зал. Поставил его на столик рядом с диваном и осмотрелся. Свет я решил не включать, огни ночного города давали достаточно освещения для ночной беседы на диване через панорамные окна во всю стену. Я принёс из комнаты пару пледов, подушки и одеяло, и когда раскладывал всё это добро на диване, увидел в дверях ванной Сашу.       Мокрые волосы красиво обрамляли её румяное, разгорячённое после душа, лицо. Свитер оказался ей впору, однако из-за большого живота оказался коротким, и едва доходил до середины бедра. Любая другая девушка в нём бы просто утонула, я и сам его редко надеваю, однако ей он шёл. Свитер был грубой крупной вязки, так что сквозь стежки пряжи постоянно проглядывалась кожа её обнажённого тела. На руках и груди за тканью виднелся контраст тёмных татуировок. Недостаточно прозрачно, чтобы быть эротическим нарядом, но недостаточно плотно сшито, чтобы она могла выйти в таком на улицу. Но в комнате довольно темно, у нас есть пледы, так что это выглядит весьма приемлемо. Опять же, с любой другой девушкой это был бы очень сексуальный момент, однако, когда Саша вышла в таком виде из душа, я не почувствовал никакого сексуального возбуждения. Только нежность и немного жалость.       С мокрыми волосами, в этом необъятном белом свитере, с голыми ногами, без татуировок кстати, в тёплых тапочках, она выглядела точно как мокрый отставший от мамы утёнок.       Я тепло ей улыбнулся и похлопал рукой по второй стороне дивана, приглашая её присоединиться ко мне. Она быстрыми, но мелкими шажками засеменила к дивану, плюхнулась на свою сторону и тут же замоталась пледом, скрывая все голые участки своего тела. —Ну как, получше себя чувствуешь? — поинтересовался я, протягивая ей кружку с горячим шоколадом.       Она с благодарностью приняла напиток и стала греть об него руки. Наверное замёрзла после душа. —Да, спасибо, мне гораздо лучше.– ответила Саша, делая первый глоток сладкого напитка. Я последовал её примеру и пригубил шоколад. Он был ещё очень горячий, похоже нам его принесли чуть ли не кипящим. Но так вкусно! Я положил в рот одну маршмеллоу и запил её горячим шоколадом. Вау! Просто божественно! —Боже, нереально вкусно! Попробуй с маршмэллоу! -обратился я к Саше, протягивая розетку с зефирюшками. —Да, знаю, я часто такое ем. Но пока не хочу, просто попью.– отказалась она. Я пожал плечами и тоже продолжил наслаждаться напитком.       Саша не спешила начинать беседу, я не торопил. Возможно, она уже устыдилась своей несдержанности и не станет ничего мне рассказывать. Что ж, она в своём праве. Однако это не значит, что обычным разговором на отвлечённые темы ей не помочь.       Я сам никак не мог придумать, с чего начать разговор, и тут на помощь мне в очередной раз за сегодняшний вечер пришёл мой внутренний голос. —Слушай, а ты всегда такая любознательная? Ну, часто с тобой случается что, идя по коридору, ты останавливаешься у картины и размышляешь над природой чувств, изображённых на ней? Или как тогда в такси у Виктора, когда тебя посетила мысль про чтение мыслей?       Похоже, мой вопрос её удивил. Она уставилась на меня на пару секунд, потом начала постукивать ногтём по кружке и только через полминуты ответила. —На самом деле да, довольно часто. Так бывает, когда я думаю о чём-то одном, потом цепью мыслей из нескольких звеньев я дохожу до какого-то вопроса. Часто это то, о чём я раньше не задумывалась. То, что может быть вообще не связано с первоначальной мыслью. Но мне кажется очень увлекательным искать ответы, не опираясь на разные источники информации. —Но если искать ответ не в Википедии или всяких справочниках, велика вероятность получить неправильный ответ.– не остался в стороне я. —Я не ищу правды. Я ищу мышления.– не поясняя больше, сказала Саша, делая очередной глоток горячего шоколада. —Прости, я не совсем понимаю.– честно признаюсь я. Она снова задумывается. —Как бы сказать… Все вопросы, что я задаю, меня правда интересуют. Но одной над ними разбираться не интересно. Довольно часто это вопросы, на которые нет правильного ответа, есть только разное воображение и фантазия. Ещё задавая вопрос, у меня уже есть на него ответ. Есть моя личная точка зрения. Но мне интересно послушать кого-то другого. Совпадут ли наши мнения? Или у него будет ответ куда интереснее? А может он не поймёт сути вопроса и ответит какой-нибудь неинтересной скучной фразой, вроде как мне тогда ответил дядя Витя. Я была бы безумно счастлива, если бы всё эти вопросы задавала не я, а задавали мне. Мне было бы очень приятно и интересно задумываться над такими интересными вещами, и устраивать диалоги и споры на все эти темы. Но кроме меня я пока не встречала людей, которых бы так же захватывала эта тема. Раньше я часто на работе задавала все посетившие меня вопросы, но там все лишь смеялись надо мной и спрашивали, что я курила. Ликбез– это же так интересно! Интересно, почему так мало людей это понимает.       Я задумался над её словами. Честно, мне понравилось то, как мы сегодня строили гипотезы, стоя рядом с картиной. Я вспомнил свой первый тупой и поверхностный ответ, когда не захотел посмотреть глубже и подумать. Однако я быстро втянулся в её игру, и это правда было увлекательно. Мне трудно представить Сашу в коллективе, где никто её не понимает и не воспринимает всерьёз. —А кем ты раньше работала? — интересуюсь я. —Раньше, когда я жила в России, я работала поваром в хорошем ресторане.       Я не сильно удивился. Гостиничный бизнес довольно тесно связан с кулинарией, и видно, что она комфортно себя чувствует в этой среде. —Ну расскажи подробнее. Чего просто сидеть и отвечать односложными фразами? — я чуть толкнул её ногой, надеясь расшевелить.       Похоже душ, шоколад, плед и моя компания привели её в норму. Она хохотнула, когда я её пнул, отставила кружку на пол, поуютней улеглась почти на всю длину дивана и откинулась на подлокотник. Я же сидел и дальше на своём маленьком пятачке, великодушно оставленном мне Александрой. Тоже отставил кружку, подогнул под себя ноги и приготовился слушать. —Ну что ж…– начала Саша, мечтательно улыбаясь, вспоминая свою историю.– Впервые я попала в тот ресторан, когда мне было восемнадцать лет. Той весной у меня началась практика от колледжа, это был третий курс, я училась на повара-технолога. Начиная с третьего курса нам было разрешено проходить практику на своих рабочих местах, у кого они были. Официально нам было запрещено работать, но все закрывали на это глаза, потому что многие были приезжие из других городов, у которых небогатые родители. Поступление и обучение было бесплатным, но стипендия была крошечная, просто символические 500 рублей в месяц. Так что все, кто мог, работали уже с первого курса. Я тоже уже работала, и даже договорилась с заведующей отделением о том, что буду проходить практику на своём рабочем месте, но буквально за три дня до начала практики предприятие, где я работала, закрылось из-за неокупаемости. По городу было ещё несколько точек, но там везде состав работников был укомплектован. И мне ничего не осталось, как пойти на практику на место, выбранное колледжем. У моей лучшей на тот момент подружки тоже что-то с работой не заладилось, так что мы попали на одну точку. Кроме нас должны были ходить ещё трое парней. В первый день пришли только мы вдвоём. За практику нам также начислялась стипендия, так что почти сразу я нашла работу поваром в гипермаркете. Не Бог весть что, зато близко от дома. Ну и денежка какая никакая. Вот, я прилежно отходила все два месяца практики, не прогуливала почти, очень редко не приходила, только потому, что уставала и на работу ходить и на практику. И вот в конце практики мне, как самой ответственной выдали все документы для колледжа, даже грамоту дали, и предложили остаться работать на лето. Я тут же уволилась из магазина и пришла в ресторан уже на постоянные смены. Платили там очень прилично, тем более лето– это сезон туристов, да и вообще народу куда больше ходит, так что все получали процент от выручки. Тем же летом я ездила отдыхать в Израиль. Честно, я была рада уйти, потому что мне было очень тяжело эмоционально работать. Я сейчас уже не помню почему, но мне было тяжело найти общий язык со всеми, я была очень молода и неопытна, и многих раздражала. А учитывая, что женщины на кухне работают в основном в холодном цеху, то я работала в чисто женском коллективе, а ты должен знать, что все эти стереотипы про клубок змей– чистая правда. Вот я ушла, отдохнула в Израиле, вернулась на последний курс в колледж и вспоминала о работе только хорошее, так что попросила на преддипломную практику снова отправиться в этот ресторан. Мне не отказали. Я даже дипломную работу выбрала по теме своего ресторана. Это был настоящий провал, но не важно. И вот я, преисполненная хорошим настроем, возвращаюсь в ресторан. В первые же две минуты я сталкиваюсь в дверях с нашим шефом. О, какой мужчина, ты бы знал! — мечтательно вздохнула Саша и чуть сильнее укуталась в плед. Глаза прикрыты, лёгкая полуулыбка. Ну надо же, похоже кто-то к бывшему начальнику неровно дышит! Это мысль стала для меня неожиданностью. Я так привык видеть, как Сашу раздражают в основном объекты мужского пола, что представить себе, как она испытывает к кому-то чувства, было мне чуждо.       Однако она хорошо общается со взрослыми мужчинами, из чего я могу сделать вывод, что её бывший шеф–мужчина немолодой. —Так вот, встречаемся мы с ним. И он сразу спрашивает, останусь ли я и на это лето у них работать. Я чувствовала себя так круто! Он запомнил меня! И видимо я работала хорошо, раз он сразу предложил мне место. Я чувствовала себя особенной, мне казалось, что я теперь здесь на особом счету. Я немного зазналась. Я плохо помню, но по-моему, с начала учебного года я снова начала работать в том гипермаркете, так что я второй год подряд оказалась в той же ситуации. С той лишь разницей, что теперь из всего месяца, отведённого мне для практики, в ресторане я появилась от силы раз пять. Ресторан был очень далеко от моего дома, я добиралась до него по полтора часа на автобусе. И почти всегда я выходила на нужной остановке, шла в сторону служебного входа, и на развилке, где мне нужно было повернуть направо, чтобы попасть в ресторан, я шла дальше прямо на обратную остановку и ехала ещё полтора часа обратно домой.       Саша села на диване, тоже подбирая под себя ноги, и начала ковыряться в дырках свитера, скрывая лицо волосами. —Я не могу объяснить, почему мне было не трудно встать в такую рань и так долго добираться на автобусе до центра города, но так трудно было зайти в ресторан. Просто уже подходя ко входу я представляла, что сейчас я переоденусь, зайду на кухню и мне нужно будет делать сначала одно, потом другое, потом ещё что-то, и я понимала, что у меня нет ни малейшего желания туда идти. Я не могла себя заставить. Я мотивировала это тем, что устала на основной работе, но когда уволюсь оттуда и устроюсь сюда, то всё снова встанет на свои места. Я же заканчивала четвёртый курс, я могла остаться работать уже насовсем, я больше не была бы скована учёбой. И похоже я рано порадовалась. Раз меня пригласил на лето шеф в первый же день, как я пришла, я верила, что место за мной уже по-любому закреплено. Но, прогуляв почти всю практику, я плохо себя зарекомендовала, и меня не взяли. Не прямым текстом отказали, а как всегда «Ну ты пока подожди, мы позвоним, когда сможешь выходить» и всё такое. Но мне так и не позвонили. Я нашла другую работу, поработала немного, потом моя точка снова закрылась и я месяц валялась дома. Но деньги быстро кончились, да и долго сидеть без дела очень быстро надоело, так что я стала снова искать работу. Я сидела на сайте по поиску работы в ресторанном бизнесе, договорилась о паре собеседований, отправила резюме ещё в десяток, примерно, мест, и буквально через полчаса мне пришло сообщение с этого ресторана. Это наверное была судьба. Я тебе клянусь, я даже не думала снова туда устраиваться, я даже не видела его в списке вакансий! — Саша смотрела на меня так пристально, словно оправдывалась, пытаясь доказать свою невиновность.–Ты понимаешь? Я тут же позвонила по номеру, что был там указан и поговорила с девушкой, которая увидела где-то моё резюме и пригласила меня на собеседование в мой ресторан. Я сразу сказала, что уже работала у них, что это не иначе, как чудо. Девушка тоже была впечатлена и так я снова, уже в третий и последний раз попала в свой ресторан.       Саша приостановилась, потянулась за кружкой и сделала большой глоток уже остывшего напитка. — Со временем вспоминается только хорошее. Я забыла всё те проблемы, что раньше преследовали меня там. Забыла обо всех разногласиях и трудностях, с которыми мне было тяжело справляться. Наверное до того я была слишком молода и неопытна. Но теперь я отлично вписалась в коллектив, со всеми мы ладили нормально, работу я выполняла свою хорошо. И в тот раз я задержалась там ровно на год. Ну плюс неделя примерно. Кончилось это правда всё весьма трагично, но я была рада там работать, я очень люблю это место и обязательно ещё зайду туда в гости, всех повидать, когда у меня будут каникулы.       Саша закончила свой рассказ, допила шоколад и отставила кружку. Затем потуже обернула плед вокруг талии и легла на диван, закинув ноги на спинку и опустив голову к полу так, что её волосы касались камня. Настоящая мартышка. Наконец-то она снова похожа на себя. —А почему кончилось трагично? Что случилось? — мне правда было интересно.       Она скрестила ноги на спинке дивана и чуть погрустнела, охватила себя руками, но ответила: —Я давно уже увлекалась Кореей. Я очень хотела сюда уехать. Здесь, в моём универе учится моя бывшая одноклассница Катя. Ох, как они похожи с моей сестрой. Очень красивая, работает фотомоделью здесь, в Корее, учится на музыкального продюсера. Настоящая тусовщица, куча друзей, постоянно в клубах, всегда в центре движухи, просто крутая девчонка.И про эти курсы языка мне рассказала она. Она начала изучать язык ещё в школе, я же пошла на курсы в Питере только в двадцать лет. И вот я выхожу с первого занятия на улицу, и она грациозной походкой проплывает мимо. Я с ней не общаюсь, но по соцсетям видела, что она живёт и учится в Корее, и конечно я ей завидовала. Я ещё сначала не поняла, показалось мне, или правда это была она. Ну я думаю «была не была» и решаю её догнать. Оказалось- она. Мы дошли до метро, она сказала что приехала на каникулы повидать друзей и семью, всё такое. Ну я и выпросила у неё всю инфу, что мне делать, чтобы тоже оказаться в Корее. Она мне дала сайт нашего универа, я нашла там курсы корейского для иностранцев. И решила поехать. Я думала, что мне придётся копить лет десять, чтобы сюда уехать. Я, разумеется, сразу рассказала всё родителям, они меня поддержали. Неудивительно, это вполне нормально для нашей семьи, мы не сильно привязаны к родине. Сестра у меня получила гражданство и переехала в Израиль, брат тоже туда собирается. Когда дедушки не станет, папа тоже скорее всего туда уедет. Мама переедет в Москву, я думаю. Двоюродная сестра у нас переехала в Японию. В общем, работаю я себе спокойно, и тут летом мама начинает меня расспрашивать о моих курсах. Сколько длятся, сколько стоят, когда начинаются семестры. Я, честно сказать, вообще в это не вникала, ничего не узнавала, ну и отвечала невпопад. И когда сказала, что семестры начинаются осенью и весной, мама мне сказала, цитирую: «Нет, осенью это очень скоро, мы не успеем всё подготовить. А вот к весне надо бы тебя уже туда отправить» — конец цитаты. Я была просто в шоке, но вида не подала. Я думала, что окажусь в Корее минимум через пять лет, а с барского плеча моих родителей пять лет сменились на девять месяцев! Я и не думала их просить оплатить мне учёбу, честно. Тем приятнее для меня было, что они сами подсуетились, и решили поскорее меня туда отправить. Мол, нечего ждать долго, езжай пока молодая, больше всего успеешь узнать и сделать, намного проще радикально менять жизнь, когда ты молод. И ведь это правда. Я была на седьмом небе от счастья! Я через Катю нашла девушку куратора, которая помогала мне готовиться к поступлению, я начала откладывать деньги, стала подготавливать документы. И разумеется предупредила и похвастались всем на работе, что скоро моя мечта осуществится! Все за меня порадовались, правда. Без шуточек, конечно, не обошлось, типа: «Собак там будешь есть?», или «А ты в Северную едешь или в Южную?». И самая любимая у парней на работе была: " Саня, так у них же письки маленькие, тебе что, такие нравятся?». Но я не обращала на них внимания. Я была в эйфории. Однажды летом же, я списалась в очередной раз со своей кураторшей и она сказала, что я могу поехать пораньше, не в апреле, а в январе. То есть ещё на три месяца раньше, ты понимаешь? — Саша уже не могла спокойно лежать в своём положении и всё время ёрзала.—Я сказала, что ничего не решаю, и что мне нужно спросить у родителей. Мама сразу ответила, что конечно, если можно уехать раньше, нужно ехать раньше. И так моё время жизни в России подходило к концу. Мы спокойно отработали сезон, я съездила на фестиваль, работа шла своим чередом, шеф всё также тёмной молчаливой фигурой волновал моё сердце. В конце декабря приехала Сонька из Израиля по делам. Она приезжала надолго, я улетала в Корею раньше, чем она обратно домой, так что она посадила меня на самолёт. И вот новый год мы последний раз должны были встретить все вместе. Я ещё не уехала, Сонька приехала специально, мама из Москвы выбралась, папа с братом были дома. И вот мы должны были весело все вместе в кругу семьи встретить Новый год.       Тут Саша опять погрустнела и снова уселась в своём угле, поджав под себя ноги. —Знаешь, так получалось, что чем ближе был день отъезда, тем больше каких-то проблем на меня сваливалось. Из рук всё валилось, я начала со всеми ссориться, штрафы сыпались на меня дождём, за два месяца до самолёта меня чуть не уволили. Я переживала очень сильно, потерпеть оставалось всего ничего. И вот 25-е декабря. Меньше месяца до новой жизни. На работе как всегда куча дел, одновременно три больших банкета, всё столы заняты, на полу разлита вода, уборщица занята в зале. А я варю мармелад. До конца смены у меня оставалось меньше часа, я как раз успевала доварить четыре мармелада и пойти домой. Я подготовила на дальнем столе формочки и пошла к парням в горячий цех к плите, варить первый из четырёх мармеладов. Было шумно, всё суетились, бегали, я же к банкетам не имела никакого отношения, так что спокойно стояла у плиты, венчиком мешая мармелад. Обычно, когда не так суетно вокруг, формочки под мармелад стоят на нашем столе, прямо за спиной там, где я его варю. Но в тот день всё столы были заняты тарелками с салатами на банкет, так что я взяла прихватку и понесла готовый мармелад в другой конец кухни. Знаешь же, говорят, что самая тёмная ночь перед рассветом? — спросила она меня, а у самой слёзы в глазах стояли.       Дождавшись моего утвердительного кивка, она продолжила. — Так вот, учитывая сколько неприятностей у меня уже успело случиться, я бы не удивилась, если бы узнала за пару недель до вылета, что я забеременела. Или что у меня рак. Что собака умерла. Или что на меня кредит повесили. То, что случилось, конечно ужасно, но я об этом и подумать не могла. Я обжигалась этим мармеладом постоянно. Если слишком сильно и интенсивно мешать, капли с венчика всегда попадают на руки, это довольно неприятно. И сколько раз я представляла, как же наверное больно, если вылить на себя все эти четыре литра кипящего сладкого липкого мармелада. Я уже говорила, что меня легко отвлечь, я легко переключаюсь с одного на другое. Я же видела, что там была разлита вода, я даже успела подумать, что нужно всех предупредить, чтобы ходили тут аккуратнее. Но я не успела додумать эту мысль– мармелад уже был готов и его нужно было быстро вылить в формочку, пока он не переварился. Я взяла большой сотейник с мармеладом в руки и понесла в сторону формочек. Ручка от плиты сильно нагрелась, так что на левую руку я надела прихватку. На левую, потому что правой нужно лопаткой размазывать мармелад через сито. Я дохожу до холодильников, где в полу находится сток для воды. Я не смотрю под ноги, да и с моим животом это всё равно было бы проблематично. Я помню, что произошло, но не чётко. Вот я поскальзываюсь на разлитой воде в двух шагах от стола, на котором стоят формочки. Я начинаю падать на колени и весь мармелад выливается на меня. Я начинаю кричать и роняю уже пустой сотейник из рук. Я не помню, как его выронила, как сняла с руки прихватку, не помню, не задела ли я кого-нибудь, не ударилась ли ещё. Помню только, что закрыла глаза, и всё ещё крича во всё горло додумалась стянуть с себя футболку. Было так больно и так страшно.– по её щекам уже катятся горячие слёзы, лицо снова покраснело, из носа начало капать.       Мне было тяжело представить себе такую ужасную картину, да я и не хотел, но всё равно эта история потрясла меня до глубины души.       Саша уже вся трясётся и сотрясается от рыданий, постоянно гладя себя по рукам и сдавливая шею. Я резким движением пересаживаюсь к ней поближе и крепко обнимаю, поглаживая по спине и пытаясь успокоить. —Э-это бб–быллло тааа-ак ужасно, — пытается продолжить говорить через рыдания Саша. Через минуту она немного успокоилась и теперь просто тихо плакала, не пытаясь отстраниться. —Как только я сняла и отшвырнула от себя футболку я осталась сидеть, как упала, перед холодильниками, прямо в проходе и не знала, что делать дальше. Боль была жуткая. Но мне повезло, что все быстро среагировали. Машка и Пашка с двух сторон подлетели ко мне и начали полотенцами стирать с меня горячий липкий мармелад, иногда снимая его прямо вместе с кожей. Венера, наша мойщица, тоже быстро сориентировалась и облила меня из ведра водой. Не помню, когда именно, но в какой-то момент от страха и боли я описалась. Я сидела там, на полу, в луже воды и уже застывающего на полу мармелада и рыдала. Шеф в тот момент был на работе и прибежал на кухню, услышав мой крик. Когда он вбежал на кухню и спросил, что случилось, я, вся красная, ревущая, посмотрела на него. Он был взволнован и немного испуган. Я редко видела у него на лице какие-либо эмоции. То, что со мной случилось– производственная травма чистой воды. Конечно, все там переживали, чтобы со мной всё было хорошо, но он также понимал, что я имею все права подать на них в суд. Хоть несчастные случаи случаются на производствах, в этом был бы виноват шеф, так как он ответственный за обеспечение и обучение техники безопасности. Предприятие у нас в целом не слишком законопослушное, зарплата у нас половина белая, половина чёрная, отпускные мизерные, частые переработки. Но я любила свою работу, мне там нравилось. И шеф… В общем я сидела там, пока с меня стерали мармелад, смотрела на шефа и плакала. Сказать:"Простите, я не хотела» — всё, на что у меня хватило сил. Мне помогли подняться, Машка повела меня в раздевалку в душевую, смывать остатки мармелада и чуть уменьшить боль. О, клянусь, мне никогда ещё не было так больно. Я не знала, как серьёзно пострадала, ожоги всегда болят. Я получила ожоги 1-й и 2-й степени на обеих руках, груди, шее и половине лица. Все поражённые участки мне обработали пантенолом и отправили в кабинет шефа, чтобы не мешалась на кухне и чтобы отдохнула. Мне дали обезболивающее, накапали валерьянки. Я сидела в кабинете, шеф всё время стоял со мной, не отходя от меня ни на шаг, а я сидела и плакала, ожидая, когда боль хоть немного уменьшится. Машка как раз успела закончить меня обрабатывать, как пришли банкеты и их начали отдавать. Я сидела в кабинете, почти не обращая на шефа внимание и думала, как же так произошло? Я же видела ту лужу. Я уже не раз так падала, с пустыми руками правда, координация у меня не очень. Стоит заметить, что за десять лет существования ресторана это был первый раз, когда повар обжегся мармеладом, так что всё-таки это больше несчастный случай, чем производственная травма. До начала моей новой жизни оставалось меньше месяца. И тут такой поворот. Когда лекарства подействовали, а все банкеты отдали, Машка снова пришла проведать меня и помочь смыть пену, чтобы отправить меня домой. Я никогда раньше не лежала в больницах, в травмпункте была лишь один раз, так что попросила поехать домой. Шеф вызвался довести меня сам. Машка помогла мне всё смыть. В этот момент в раздевалку зашла Альбина Григорьевна, управляющая нашего ресторана и жена шефа по совместительству. Она причитала надо мной, хлопотала и, когда я уже начала собираться, выдала истинную причину своих переживаний, попросив меня, если я всё-таки поеду в больницу, чтобы я не говорила, что обожглась на работе, чтобы у них не было проблем. Она тут же мне пообещала, что и уборщицу и техников-ремонтников она накажет и заставит всё исправлять, но что ничего уже не изменить, а лишние проблемы ресторану не нужны. Слушать это было неприятно, я бы и так ни за что не навредила нашему ресторану. Переодеться сил у меня не было, так что я попросила Машку сложить мою одежду в рюкзак, мармеладную футболку положить в пакет и помочь мне надеть куртку. Пока я сидела в кабинете я не знала масштаба проблемы. Но когда с меня смыли пену я была в ужасе. Огромные волдыри на обеих руках, грудь вся болит, лицо тоже. Все татуировки пострадали, кроме той, что на спине. Очень удачно, кстати, на момент происшествия прошло всего два дня с последнего сеанса и тату была ещё на стадии заживления и немного болела. Боюсь представить, что с ней было бы, если бы я обожгла и спину тоже. Короче, видок был у меня тот ещё. Ещё пока я сидела в кабинете я попросила шефа позвонить папе и предупредить его, что я приеду и чтобы он меня встретил. Я на тот момент уже более менее успокоилась, и попыталась без красок объяснить папе, что со мной случилось, и попросила его не волноваться. Мои руки и грудь прикрыли чистыми полотенцами, потому что кофту я надеть бы не смогла, да и не собиралась. А куртка у меня достаточно свободная, так что её надели на меня прямо поверх лифчика и импровизированных повязок. Меня проводили на улицу, всё, кто был в курилке пожелали мне удачи, официанты были в шоке, те, кто не был свидетелем этого происшествия. Я села в машину шефа и мы поехали ко мне домой. Болеть уже почти перестало и я давно уже разумно мыслила. Мы ни разу так долго с шефом не общались, наверное он просто развлекал меня, вряд ли он стал бы общаться со мной добровольно. Но вот мы едем в его шикарной машине, играет музыка и мы говорим и шутим о всяких мелочах. Я еду в худший день в своей жизни в машине с мужчиной, которого любила уже столько лет. И тут я понимаю, что от меня пахнет. Ожоги то мы помыли в душевой, а переодеться или принять душ целиком у меня не было сил и возможности, и как бы мне не нравилось ехать с этим мужчиной вместе, я надеялась скорее приехать к папе, домой, чтобы переодеться и подмыться. Просто комикс: я в кои то веки стала объектом внимания мужчины, к которому неровно дышу, и именно в этот момент от меня разит мочой! Ничего хуже со мной ещё не случалось. Были, правда, ещё очень-очень неприятные ситуации уже после этого происшествия, но их можно сравнить с той бедой, только если сложить все эти три раза вместе. —Три раза чего? — не понял я. —Не важно. В другой раз, может быть, расскажу.– отмахнулась Саша.– Так вот, приехали мы к моему дому, папа уже ждал на улице. Они познакомились, меня передали из рук в руки. Я была в куртке, так что папа видел только моё обожжённое лицо, но всё равно повёз меня в травмпункт. Мы просидели там около часа, прежде чем нас принял врач. Когда папа помог мне снять куртку и увидел все эти ужасные волдыри на руках и груди, то чуть не заплакал. Мне уже было не больно, но мне стало так его жаль. Да и себя тоже. Мы пока ждали успели позвонить старшим и предупредить, что со мной произошло. Они были в кино, но сразу поехали домой. Сонька на тот момент была в стране только третий день. Так вот, меня осмотрели, вскрыли все пузыри, обработали ожоги и выдали направление в больницу. Я упросила папу сначала поехать домой, чтобы собрать вещи. Старшие ждали нас на улице. Сонька тоже чуть не расплакалась, увидев меня. Мы зашли в дом и я первым делом пошла в ванную, сняла грязную одежду и подмылась. Надела чистую одежду и пошла собираться. Через полчаса сборов примерно папа повёз меня в больницу. Там я просидела в приёмном покое примерно часа три, пока меня брали сдавать всякие анализы, потом меня перебинтовали и определили в палату около двух часов ночи. Спать, честно, было очень тяжело. Короче, ожоги у меня 12-ти % тела, 1-й и 2-й степени. В палате у меня женщины лежали, там вообще кошмар, я ещё легко отделалась. Повезло, что додумалась глаза закрыть, хоть глаза не пострадали. И так как была в прихватке, то на левой руке пальцы все целы были. Организм у меня молодой, ожоги не серьёзные, так что меня выписали на пятый день на домашний уход. Так что новый год мы отпраздновали всё-таки вместе. Полностью к перелёту я не восстановилась, но через пару недель здесь была уже как новенькая. Шрамов не осталось, как и обещали, только татуировки сильно поплыли. Ты не видел, потому что не приглядывался. Татуировок у меня много и пострадали почти все. Пока заживали ожоги, я их мазала мазью. Но приходилось иногда снимать корочку, и в итоге я просто снимала куски кожи вместе с краской. Я думала, что ожоги у меня не серьёзные, только на поверхности, но оказалась не права. Так что от моих прекрасных красивых татуировок остались одни лохмотья. Но лицо прошло и восстановилось полностью. Пара следов осталось, но они пройдут за год или два. Так что я может даже симпатичнее стала.– грустно улыбнулась мне Саша. Ух ты, я так внимательно слушал, что не заметил, когда она успокоилась. Она ещё раз шмыгнула носом и мягко выбралась из моих объятий, отсаживаясь подальше. Я, памятуя, что ей некомфортно в непосредственной близости с мужчинами, так же отодвинулся обратно на свою часть дивана. —Да уж. Вот так история. А как всё обошлось на работе? Тебе компенсацию выплатили? Как в больнице было? –засыпал я её вопросами. —Ну, мне ещё в ресторане сказали, что раз я увольняюсь через две недели, мне нет смысла брать больничный, так что мне просто ставили дальше смены, будто бы я работаю. Премии или компенсации мне никакой не дали, но не страшно, жива осталась и хорошо.       Меня удивляет её беспечность. Ведь это такое серьёзное дело! Она могла остаться инвалидом, получить тяжёлые травмы, как же она не удосужились позаботиться, чтобы больше такого ни с кем не случилось? Нельзя же так сильно любить работу, чтобы простить ей всё, ровно как и человека. Было ли дело в её преданности ресторану или шефу, или и то и другое, я не знал. —Пока я лежала в больнице ко мне каждый день кто-нибудь приходил. Обязательно заезжал папа, пару раз Сонька приезжала, один раз тётенька коренщица с нашего ресторана, один раз товаровед с дочкой из отдела кадров. Даже девочка повар, которая уволилась ещё полгода назад, с которой мы вообще не общались. Потом зашла мама, когда приехала из Москвы. Короче, скучно не было. Персонал в ожоговом тоже классный, этот чёрный юмор, просто обожаю. Стоило только сказать, что обожглась мармеладом, сразу эти шуточки, типа: " Вот жалость, даже в рот не попало, вкусно наверное»,» кушать вкусно, а готовить опасно», «на новый год на десерт небось мармелад подадите?» и т.д. Короче, было здорово. За месяц до переезда я успела первый раз полежать в больнице. Я ещё не ломала ничего, так что с моей удачей я бы не удивилась, если бы упала на трапе у самолёта и сломала бы руку или ногу, ну так, для полной картины.– и усмехается.       Да уж, шутить над собой, тем более на такие темы, не каждый может. Ещё одна монетка уважения в копилочку. Раз она сама над таким шутит, значит позволяет и другим над этим посмеяться. —-Чтобы получилось комбо, ты должна была бы во время падения не только сломать руку, но ещё и раздавить кого-нибудь.– ответил ей я.       Она зависла на секунду. Очевидно, раньше ей все говорили не шутить на такие темы, тем удивительнее для неё было то, что кто-то присоединился к ней в её маразме. И через пару секунд она захихикала. —Ну, а чтобы совсем страйк, 10 из 10, я должна была упасть на чей-нибудь хуй и залететь.       Да уж, ну что за девушка? Матерится направо и налево, столько бед и приключений пережила, но стесняется голого мужского торса и некомфортно чувствует себя в мужских объятиях. Как же она тогда сексом то занимается? Раз она предполагала, что может забеременеть, можно сделать вывод, что она не девственница. А учитывая, как на неё реагируют парни, выбор у неё большой. Вот только как она им пользуется, если не может подпустить к себе мужчину? Эта мысль заняла меня на пару секунд, пока я в шоке не осознал О ЧЁМ я думаю. Иуу, я же не извращенец какой-нибудь. Хочется прогнать эти стрёмные мысли из головы, но и спросить хочется аж до дрожи, очень уж интересно узнать ответ. —Слушай, я так понял, у тебя боязнь физической близости с мужчинами. Ну, по крайней мере с половозрелыми. С дедулями ты обнимаешься налево и направо, с детьми тоже скорее всего ведёшь себя нормально. Как же ты находишь себе мужчину, если не можешь вынести близости?       Честно, я на секунду подумал, что перешёл черту и спросил лишнее. Моё любопытство сыграло со мной злую шутку. Остаётся только ждать её реакции, которая, к слову, всегда может быть неожиданной.       Любая другая девушка засмущалась бы, или возмутилась. Однако она и не думала смущаться и ответила довольно спокойно. —Ты довольно наблюдателен. Я действительно некомфортно себя чувствую, когда нахожусь рядом с мужчиной. Ты видел, на меня часто бывает довольно агрессивная реакция. И тех, кто меня клеит, я стараюсь обходить стороной. Так было и в России. Однако природа берёт своё, и иногда, чисто для здоровья, сексом заниматься надо. Так что я ищу мужчину сама. Нахожу такого, кто не пускает на меня слюни, кто оценивает меня трезво, и чётко объясняю свою позицию, что мне не нужны отношения, и что если он не против, я предлогаю ему долго– или краткосрочные отношения, основанные только на интимных встречах. Всего мужчин у меня было три. С одним я переспала лишь раз, с другими у нас были длительные сексуальные отношения. Это не отношения в привычном понимании этого слова, когда ходят на свидания, целуются, держатся за руки и всё такое. Нет, у нас были чисто сексуальные отношения, когда мы обычно раз в неделю встречались на нейтральной территории и занимались сексом. Однажды, когда у меня был отпуск, мне написал чувак и предложил секс втроём. Я подумала, что пора попробовать что-то новое. В тот день у Васьки был день рождения, так что предупредила, что я ненадолго. Оказалось, что его жена была не в курсе того, что он затеял и мы примерно час просто сидели и болтали. Короче, я поняла что это не моё, но попробовать стоило. Парень перенервничал и у него не встал, а с его женой мы долго ласкались, но как итог остались не слишком удовлетворены друг другом. Я ещё забыла их предупредить, чтобы не ставили на мне никаких засосов и синяков, потому что моя личная жизнь только моя, и никого больше не косается. Но, разумеется, я забыла это обговорить и девушка просто искусала мне всю шею, было очень больно. Короче я собралась, уехала, и только в такси поняла, что у меня вся шея в засосах. И ладно бы мы праздновали где-нибудь в баре или типо того, но мы праздновали у неё дома, это был её 21-й день рождения, там были и родители, и брат с женой, и бабушка, и её парень, всю семью короче собрала. А я там вся в засосах. Короче она успела найти мне шарфик и всё прошло хорошо. Но было жутко неловко, я же к тому же опоздала на целый час. Помнишь фотку, что я тебе показывала в такси сегодня? -поинтересовалась она у меня. —Та, где она в шикарном платье, а ты в кардигане стоите и обнимаетесь? — уточняю я, уже понимая, куда она клонит. —Бинго! — щёлкает она пальцами.– Это фото как раз с того вечера.       Да она вообще без комплексов! Мало того, что занималась такими вещами, так ещё и не постеснялась рассказать мне о них! Ну дела… —А тут в Корее ты себе кого-нибудь уже нашла? — спрашиваю я. —Ээээ…нет. Мне пока не до секса. Как-то она погрустнела.       Она больше не говорила, а я не знал что сказать или что ещё спросить. И снова на помощь пришёл мой внутренний голос. —Слушай, –обращаюсь я к девушке, — ты не голодная? Я бы с удовольствием заточил какой-нибудь бургер. —Мысли мои читаешь! — лучезарно улыбается Саша и подпрыгивает на диване, да так, что плед с неё сваливается и она снова предстаёт предо мной с оголёнными ножками, однако теперь она уже не смущается своей наготы. —-Возьми мне без лука какой-нибудь, ладно? — спрашивает она, направляясь обратно в ванную комнату.       Без лука? Да что же это за бургер такой, где лука нет? Она точно повар? Странная девушка.       Удовлетворив свои естественные физические потребности, она вернулась в зал со своей сумочкой в руках.       Пока она шла в мою сторону, я думал она сядет обратно на диван, но она направилась в сторону двери. —Ты куда это? — окликнул её я.       Она оторвалась от сумочки, и в руках я неё я увидел пачку сигарет и зажигалку. —Пойду покурю быстренько. Заказ всё равно не скоро принесут, я успею. —Да, но ты что, в таком виде пойдёшь? — я многозначительно указываю на её голые ноги, на просвечивающий свитер, едва прикрывающий её большую попу. Она критически оглядывает себя сверху вниз с с недоумением смотрит на меня в ответ. —А что такого? Курилки есть на каждом этаже, а сейчас уже почти пять утра, ни одной живой души не найдёшь.       Так то да, но отпускать её в таком виде всё равно не хотелось. —Ладно, подожди, с тобой пойду.– я лёгким грациозным движением поднялся с дивана и направился следом за ней.       Мы сидели в курилке, когда случился неприятный инцидент. Вернее Саша полулежала на уютном коричневом кожаном диване в курилке и курила, а я стоял у двери, чтобы меньше дышать дымом. И тут меня отодвигает какой-то мужик и вваливается в курилку, не оглядываясь по сторонам и плюхается на тот диван, на котором лежит Саша, благо она успела отдёрнуть ноги. Опа, да это же тот самый американец, что пару дней назад приставал к ней на ресепшене. Ох, я так и знал, что нужно было ей хоть плед дать прикрыться.       Только прикуривая сигарету, парень заметил, что сидит не один. Саша отодвинулась на самый край дивана и спокойно докуривала свою сигарету. —Ого, какие люди.– пьяно вымолвило недоразумение, подсаживаясь к Саше вплотную и выдыхая на неё дым.– Рад тебя видеть, крошка. Хочешь поразвлечься? — с этими словами он положил свою сраную клешню Саше на бедро и начал сильно его сжимать, двигаясь всё выше. Я уже подорвался вмешаться, как Саша по–русски сказала мне: —Стой! Я не на смене, так что могу сама дать ему отпор.       Парень опять ничего не понял, но это было и не важно, потому что в следующую минуту он уже лежал на диване примерно так же, как ещё недавно лежала Саша, почти касаясь головой пола, и около его левого глаза, буквально в паре сантиметров, тлела сигарета. —Не дергайся, дорогой, а то последствия могут быть плачевными.– резко сказала Саша, усаживаясь на него верхом, чтобы сильнее закрепить его в одном положении и не дать ему самому напороться глазом на сигарету.– Значит так, мне очень льстит твоё внимание к моей персоне, но я бы попросила тебя впредь держать себя в руках. Сейчас я тебя отпущу, но надеюсь, что при следующей нашей встрече ты будешь мил и приветлив, и исчезнешь с моих глаз за считанные минуты. Мы поняли друг друга? — она убрала сигарету от его лица и чуть ослабила хватку. Парень тут же что есть мочи закивал, да так, что сполз с дивана и стукнулся башкой об пол.       Саша же довольно грациозно слезла с него, сделала последнюю затяжку, потушила сигарету и повернулась ко мне, наблюдавшим за всем происходящим с офигевшим видом. —Ну что, идём, чувак? — как ни в чём не бывало интересуется у меня эта бестия. Как говорится: «Нет слов, одни междометия».       Мы вернулись в номер и снова расположились на диване. В этот раз мы долго молчали, наблюдая как ночное небо Сеула потихоньку светлеет. Нам принесли бургеры и мы так же молча приступили к трапезе. —Слушай, тебе не надоело, что мужчины постоянно так ярко на тебя реагируют? Не принимай на свой счёт, но это как-то странно. И извини за прямоту, но я никак в толк не возьму, почему? Ты не сказать чтобы Мисс Вселенная. —О, надоело– не то слово.– закатывая глаза, отвечает Саша.       Она отставляет пустую тарелку из-под бургера и снова полулёжа устраивается на диване, в очередной раз пренебрегая возможностью прикрыть наготу пледом. Похоже она пришла в себя и уже чувствует себя достаточно комфортно рядом со мной. —Но что толку причитать, если я не знаю как это исправить? Я ведь даже не знаю почему это происходит. В России такого не было, значит дело в самих корейцах. С другой стороны этот пьяный постоялец и тот бармен в клубе– европейцы. Значит дело в самой территории страны. Я не знаю, это как-то слишком сложно, у меня уже котелок не варит. Но это правда очень угнетает. Когда ты боишься любого мужчины, с которым стоишь рядом. Боже, ведь даже Ким…– резко выдохнула она и уткнулись лицом в ладони.       Точно, Альберт Анатольевич говорил, что управляющий неровно дышит к Александре. Похоже во время их беседы он раскрыл все карты. И, похоже, Саша осталась не в восторге. Из-за этого она сегодня была такая странная? —Он что, признался тебе в своих чувствах? — спросил я.– Как это было? Романтично? Похоже что ты ему отказала, но почему? Не можешь забыть своего дорогого шефа? —Много ты понимаешь.– отмахнулась от меня Саша.       Ух, я уже так привык, что она честно и сразу отвечает на вопросы, что её уход от темы стал неожиданностью. С другой стороны, она ведь так и не рассказала мне, из-за чего сегодня плакала. —Тебе не нужно знать.– сказала Саша, пытаясь подавить зевок.– Что было, то прошло. Могу лишь сказать, что я приняла сегодня важное решение. И скоро, весьма вероятно, господин Ким покинет наш отель. —О как, с чего бы? Он же живёт одной работой.– я плохо знал этого человека, но по его подходу к работе могу сказать, что он не из тех, кто увольняется с такой серьёзной должности из-за сердечных дел. —Как оказалось, у него есть некоторые очень непривлекательные черты характера и поведения. Ну да неважно.– спокойно отмахнулась Саша, уже зевая во весь рот. Да уж, ночь оказалась длинной.       Саша чуть причмокнула губами и потеряла шею так, словно пыталась нащупать там что-то, чего там быть не должно. Я только сейчас обратил внимание, что она очень часто трогает свои руки, тату над грудью, шею и лицо. Словно проверяя, не вернулись ли зажившие ожоги обратно. Помимо сильной боли, как же должно быть тяжело вынести такую серьёзную травму молодой девушке, у которой вот вот должна начаться самая белая полоса в жизни.       Саша сидела от меня слева и, только хорошенько приглядевшись, я смог увидеть небольшие неровности кожи в районе уголка глаза и уголка губ. Если бы она не рассказала мне эту ужасную историю, я бы ещё не скоро заметил эти крохотные следы трагедии.       Поддавшись внезапному порыву, продиктованному в очередной раз внутренним голосом, я придвинулся к девушке ближе и мягко коснулся пальцами её лица.       Она в шоке чуть подпрыгнула на месте и слегка отодвинулась от меня. Ей снова было некомфортно, потому что я был слишком близко. Я уже обругал себя и внутренний голос за этот резкий порыв, но сдать назад уже не мог. Я медленно, показывая, что не причиню вреда, снова приблизил руки к её лицу. —Ещё болит? — мягко и расслабленно спрашиваю я, чтобы внушить ей чувство безопасности.       Однако она довольно грубо отпихивает мою руку и отсаживается от меня.       А я снова готов себя молотком по лбу стукнуть. Ну что за придурок? Зачем её пугаешь, ей же неприятно?! Внутренний голос явно начал халтурить. —Нет, уже давно не болит. Если ты про фантомные боли, то этого тоже нет. Но кошмары мне иногда снятся.– признаётся Саша, моментально забывая о моём резком поведении и своей не менее резкой реакции.       Тем временем за окном уже зарождался рассвет.       Саша, плюнув на всё, развернулась на диване, и улеглась головой мне на колени, закидывая ноги на подлокотник, где ещё недавно сидела.       Я боялся пошевелиться. Я только что чуть не разрушил все мостики доверия, что мы выстроили за сегодняшний день, а она забыла об этом моментально, и устроилась у меня на коленях, словно сонная кошка.       Похоже, я всё сделал правильно сегодня, раз заслужил её доверие, настолько, что она не просто позволила мне войти с ней в тесный физический контакт, но и сама стала его инициатором. —Я полежу так чуть-чуть, ладно? — преодолевая зевок, спрашивает Саша.       Я решаю, что мне уже многое позволено, так что отпускаю руку ей на голову и нежно поглаживаю, даря расслабление. Она не вырывается, напротив, чуть ёрзает и мечтательно почти мурлычет у меня на коленях, сильнее подставляясь головой под мою руку. Так мы и сидим на диване, наблюдая как утро берёт верх над ночью, и как солнечный диск медленно поднимается всё выше, стремясь осветить всё вокруг. —Надо же, даже не зная моего списка, даже с чёткой моей позицией, что я не стану выполнять с тобой ни одного пункта из списка желаний, ты всё равно влез в мою жизнь и устроил всё по-своему.–притворно возмущённо выдала мне эта киса переросток. —Не понял.– честно признался я. —Ну, у меня есть список, где написаны вещи, которые я хочу хотя бы раз испытать в жизни. —Дай угадаю, типа прыжка с парашютом? — делаю попытку угадать я. Это так банально, каждого второго спроси, что бы он хотел попробовать, и тот, не обладая развитой фантазией наверняка выдаст вам желание прыгнуть с парашютом. —Нет, что ты, этого везде пруд пруди. Слишком банально. Я бы, конечно, не отказалась прыгнуть, это было бы здорово, но про это говорят сплошь и рядом. Я же хочу что-то своё, личное, то, что многие, возможно, и не поймут. И вот только что мы с тобой вычеркнули один пункт из моего списка желаний. Как же быстро я подпустила тебя к себе? — начала задумываться Саша, погружаясь в транс, но я чуть её дёрнул за волосы, возвращая в наш мир и сгорая от любопытства. —И что же это за пункт?       Я перебрал уже кучу вариантов: полежать на коленях у знаменитости, провести ночь в номере со звездой ну и всё в таком духе. Она же девушка как- никак. Это вполне объяснимо и ожидаемо. Если её речь про прыжки с парашютом меня убедили, то уже сейчас я ни за что не поверю, что у неё не было ни одной романтической мысли на мой счёт, или что в её списке нет ни одного пункта, который обязательно нужно выполнить с мужчиной. Тем более с таким неотразимым, молодым, богатым и одарённым, как я. И скромным, разумеется.       Я уже затаил дыхание, а на губах появилась лёгкая снисходительная улыбка. Я всё понимаю, стесняться нечего, говори, что ты такого от меня получила? —Пункт номер 15. Разговаривать всю ночь напролёт с видом на город и встретить рассвет.       Саша чуть повернула голову и посмотрела мне в глаза. На её лице сияла самая очаровательная улыбка, которую я когда-либо видел, что у меня даже сердце защемило.       Сейчас, с растрёпанными волосами, лёжа в коротком белом свитере у меня на коленях, на диване в моём номере, когда её лицо освещают первые робкие лучи солнца, что на свету чуть отчётливее выделялись следы от ожогов на её лице, она была самым прекрасным существом, что я когда-либо видел. Она казалась такой чистой и непорочной, особенно теперь, когда озвучила своё такое невинное желание, которое я помог ей исполнить, даже не зная об этом.       В этот момент я не мог отвести от неё взгляда, так она была очаровательна. Вспомнив все её страшные истории о том, через что ей пришлось пройти, вспомнив, какой она была сегодня яркой и зажигательной, а потом робкой и беззащитной, я ничего уже не соображал.       Повинуясь очередному порыву внутреннего голоса, который, чем ближе приближался рассвет, тем больше тот начинал давать сбои, я быстро навис над Сашей и приник к её губам в нежном, даже слегка робком поцелуе.