★★★
Да уж, больницы в Корее– это нечто! Огромные чистые светлые здания. Внутри уютно и прохладно, очередей нет, все врачи профессионалы, никто не кричит и не толкается. У корейцев и правда много чему можно поучиться. Может мне тоже здесь поучиться, пожить? А что, образование лишним не будет, если как Саша учиться на курсах языка сначала, то даже с репетициями и концертами проблем не должно возникнуть. Стоит это обсудить с агентством и родителями. Благо мне это вполне по карману. Уверен, Саша мне объяснит, что и как следует сделать. Вот бы ещё и учиться с ней вместе, а то одному, с кучей незнакомых людей, будет не очень комфортно. О, я уже представляю, какая шумиха поднимится, стоит мне озвучить свою затею. Это же совсем на меня не похоже, может, я и правда крышей поехал? Мне никогда в голову не приходили такие радикальные спонтанные мысли. И я не понимаю, хорошо это, или плохо. Стоит посоветоваться с маэстро: как гендиректор стал для Саши здесь учителем, другом и дедом, так и маэстро, похоже, станет для меня таким человеком. Господин Чон вообще крутой мужик, образец для подражания. Мы возвращаемся в отель примерно в восемь часов вечера. Осмотр мне провели, всё необходимые анализы взяли; результаты будут в понедельник. Не дешёвое удовольствие, по правде сказать, эти корейские больницы, но оно и понятно, это вам не тот кошмар, что творится в России и СНГ, тут всё на уровне. Мы заходим в гостиницу. Аслан всё ещё в плохом настроении, молчит почти всё время после нашего разговора в музыкальной студии. Алик и Рамик такие же, как обычно: Рамик нежно приобнимает Алика, пытаясь его утихомирить, в то время как Алик подпрыгивает, вырывается, и шумно о чём-то спорит. Правда нет-нет, да и оба кидают на меня любопытные взгляды. Я вхожу первым и, не удержавшись, тут же бросаю взгляд на стойку ресепшена. Губы сами начинают растягиваться в улыбке: она там. Саша стоит за стойкой, в фирменном костюме, волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, на лице лёгкий макияж, на объемной груди именной бейдж. Она что-то объясняет иностранному постояльцу, стоящему перед стойкой. Мужчина уходит, Саша провожает его учтивым поклоном. Затем выпрямляется, и сталкивается со мной взглядами. Ребята идут сразу за мной, мы подходим к стойке почти вплотную, собираясь повернуть к лифтам. Как не прискорбно это признавать, но она словно не удивилась, увидев нас; на лице не дрогнул ни один мускул, она никак не дала понять, что ждала меня, что рада или не рада меня видеть. Аллах, да даже что она узнала меня! Вообще ничего. Ладно, расслабься, Димаш, она всё-таки на работе. Словно в подтверждение моих слов, стоило нам подойти к стойке, как она повернулась в нашу сторону, учтиво поклонилась и сказала. —С возвращением, дорогие гости, надеюсь ваш день прошёл хорошо. Если вы устали, у нас в гостинице есть услуги массажистов, также имеется сауна, бассейн, спортивный зал и ночной клуб. Если вам что-то потребуется, позвоните по телефону в вашем номере на ресепшн, удерживая кнопку под номером «1», мы ответим на ваши вопросы. Спасибо что выбрали отель Фор Сизнс Континенталь, хорошего отдыха.– закончила она свою заученную речь, не поднимая на меня глаз. Я честно не планировал это делать, но уж очень хотелось удивить её настолько, чтобы она на секунду забыла, что она должна держать эмоции и слова под контролем. И я не придумал ничего лучше, чем сказать это: —Александра, через пару часов у нас с командой состоится важный разговор, касаемо всех событий, произошедших со мной в Сеуле в период отсутствия моей команды. И мы просим тебя присоединиться к нашему собранию, чтобы высказать и обсудить твою точку зрения по поводу этих событий, так как ты являешься в равной со мной степени участником этих самых событий. Я сам удивился, как смог так вывернуть. Чистый экспромт, я даже задуматься не успел, как слова слетели у меня с языка. Однако, каким бы впечатляющим, для меня, этот монолог не выглядел, Саша и к нему осталась равнодушна. Абсолютно безэмоциональным голосом она ответила: —Боюсь, я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, так как он не касается моих прямых обязанностей, как не касается и самого отеля. Прошу прощения. Обращайтесь, если смогу ещё чем-то помочь.– закончила Саша, и поклонилась. Мне осталось лишь в негодовании пялиться на неё. Ничего не понимаю, что за резкая перемена в отношении? Я сделал что-то не так? Она злится? Обижена? Утром ушла, не разбудив меня, и не попрощавшись, пряталась от меня у генерального, заставила его солгать… Ага, ну ладно, посмотрим ещё, чья возьмёт. Я поворачиваюсь к ребятам и говорю: —Идите вперёд, мне нужно зайти кое-куда, увидимся в номере. Алибек с Рамзаном непонимающе переглянулись, и молча уставились на Асланбека. Аслан же, в свою очередь, стоял, гневно смотря на меня, и раздувая ноздри от еле сдерживаемого гнева. —А ну иди-ка сюда, дружище! — сквозь зубы процедил менеджер и, схватив меня чуть выше логтя, резко дёрнул в сторону от стойки рецепции. Не совсем понимаю, зачем? Саша ведь не понимает по-казахски. Однако этот грубый собственнический жест меня сильно рассердил. Что он себе позволяет: я что, школьник, который непристойности на доске написал? Да и прямо перед Сашей! Стыдоба какая! —Ты что творишь? Отпусти немедленно! — рычу на Аслана я, резко вырывая руку из его хватки. Видимо я не рассчитал силы, слишком рассердился, и, видя как его лицо искажает мимолётная, болезненная гримаса, немного успокаиваюсь. —Это я должен спросить: что ты творишь? Совсем с ума сошёл? Я сколько раз должен тебе сказать, чтобы ты держался от неё подальше? Не пить вместе, не спать вместе, не разговаривать! Что сложного? Ты это специально, да? Издеваешься надо мной, сопляк? — уже не сдерживая эмоций орёт на меня Аслан. Я весь пылаю праведным гневом, тем временем все, кто находится в атриуме отеля уставились на нас. —Аслан, успокойся, люди смотрят. Давайте в номере договорите? — пытается отвлечь нас Рамзан, но лишь попадает под раздачу. —Ты вообще заткнись! –орёт Аслан.– Вы всегда на его стороне, даже не понимая, что он устраивает себе и всем нам неприятности. И это плохо. Или прекрасно понимаете всё, но всё равно поддакиваете ему, пытаясь поглубже лизнуть ему зад, и это ещё хуже. —А ну-ка заткнулся, старпёр! По себе всех не ровняй, понял, гамадрилово отродье? — не смог промолчать Алибек. Рамзан потянулся приобнять любимого за плечи, чтобы успокоить его, но Алик зайцем отскочил от чеченца на пару шагов. —Не надо, Рамзан, я всё выскажу. Задолбали, вы оба! — по череди показывая на нас с Асланом пальцем, прошипел этот маленький злой человечек.–Ведёте себя, словно индюки надутые! То, что вы такие сволочи на самом деле, не значит, что это нужно выставлять на всеобщее обозрение. Мы для вас что, прислуга? Может рабы? Вы когда начнёте и к нам прислушиваться? От капельки уважения, со щепоткой симпатии я бы тоже не отказался, мать вашу! Ты! –тыкает в меня пальцем этот ураган, ростом метр с кепкой.– Я, конечно, понимаю: мировая известность, такой большой дар, ещё и по миру катаешься. Но нельзя же так резко и сильно попадать под влияние первой встречной девушки на чужбине! Я понимаю, она хороший человек, помогала тебе, я даже не против, что ты развлёкся, иногда всем нужно, а уж тебе особенно, давно надо было выпустить пар. Но, башка твоя дубовая, какого хрена ты так изменился? Ты и раньше был не подарок, а стал вообще противным, я тебя не узнаю, чувак. А ты! — закончил со мной Алик, и перешёл на Аслана.– Плесень ты подбардюрная! Мнишь из себя хрен знает что! Спустись на землю, Терешкова ты недоделанная! Ты тут не царь, не мер, даже не звезда! Ты лишь его помощник, как и все мы. И то, что у тебя больше забот, обязанностей и проблем, чем у нас, не значит, что ты можешь поливать нас грязью и смотреть, как на букашек. Совсем, баклан, берега попутал? Да и ты хорош! — переключился на своего партнёра Алик.– Тебя хоть с говном смешают, ты и слова поперёк не скажешь! О, Аллах, только этого не хватало! Если ещё и Рамзан выйдет из себя, то впору будет вызывать полицию и скорую, потому что добром это не кончится. Не обращая внимания на друзей, я снова обращаюсь к Аслану. —Во-первых, ещё раз так схватишь меня– получишь по тыкве, усёк? — не дожидаясь ответа, я продолжаю.– Во-вторых, перестань срываться на всех подряд, мы для того и затеяли это грядущее собрание, чтобы обсудить все претензии и объяснения, и устраивать сцену посреди атриума отеля нужды нет. И, в-третьих, я не понимаю, что тебя не устраивает? То, что ты сказал мне держаться от этой девушки подальше, ещё не значит, что я тебя послушаюсь, и тем более не значит, что ты прав, считая, что мне это навредит. Тем более, я позвал её не в постель, не на свидание, а на общий сбор, где кроме нас двоих будете ещё и вы втроём, и я считаю, что она не то что имеет право там находиться, но и должна поучаствовать в этом действе, так как была непосредственным участником всех тех событий, о которых пойдёт речь. Вы выслушаете мои мысли и доводы, её, потом выскажете свои и мы придём к общему знаменателю. Всё вместе! — с нажимом закончил я свою речь, обводя серьёзным взглядом всех собравшихся. Ни капельки не успокоившись после моих доводов, а наоборот ещё больше побагровевший Аслан уже набрал полную грудь воздуха, готовый разразиться на меня криком, как резко остановился на полузвуке и, поперхнувшись огромным количеством воздуха, что держал в себе, зашёлся кашлем. А сбился он от того, что неожиданно рядом с нами материализовалась Саша, стреляя молниями из глаз. И её взгляд точно выражал нечто, вроде: " Только попробуй повысить голос в моём отеле при других гостях, и я вырву твой хребет, порежу его, пожарю, и тебе же, сука, скормлю!» Уж поверьте, это был взгляд маньяка! Ну собственно как у любой рассерженной женщины. —Вы что тут, сволочи, устроили? — высоким, почти свистящим, шёпотом начала отчитывать нас Саша.– Ладно, вы спокойно между собой разобраться не можете, но какого хрена окружающие люди должны невольно становиться свидетелями этого позора? Как вам не стыдно, три взрослых мужика да зубастая плюшевая зефирка! — не останавливалась Саша, не поднимая голоса, но начав активно жестикулировать, помогая себе лучше выразить степень её недовольства, и показала на всех нас по очереди пальцем, на последних словах уставившись на Алика, как злая хозяйка на накакавшего на кухне котёнка. И тут я понял, что все мы успокоились. Я поймал себя на том, что стою, понурив голову, опустив взгляд в пол, и перебирая пальцы за спиной, чувствуя себя виноватым, что я добавил ей неприятностей, да и что вёл себя так отвратительно, и с ней, и с ребятами, и ещё всё на глазах у её коллег и других гостей. И когда я чуть приподнял глаза, оглядывая ребят, я увидел, что все почти зеркально повторяют мою позу! Всем стыдно, никто не смотрит ей в глаза, Алик ковыряет пол носком ботинка, шипит тихонечко, он явно недоволен прозвищем, пожалованным ему с барского плеча Александры, зная, что мы долго ещё будем это припоминать, однако огрызаться не спешит. Саша перевела дыхание, чуть успокоилась, и менее эмоциональным, но всё ещё строгим голосом, тихо сказала: —Поднимайтесь к себе в номер! Он хотя бы звукоизолирован. Устраивайте свои разборки там. Поверить не могу, что вы так меня подставили. Особенно вы! — зло надувшись, Саша указала на… Аслана. Чего, простите? Не я, а Аслан? Ничего не понял. Что-то тут нечисто. —Я подойду через три часа, когда закончится моя смена. Если хоть кого-нибудь из вас увижу рядом со своей стойкой, или вы позвоните на ресепшн без особой нужды…– Саша окинула нас всех предупреждающим взглядом, после чего красноречиво провела по горлу большим пальцем. Сделала она этот всем известный жест слишком уж театрально, и когда она сильно запрокинула голову, я увидел большой грубый шрам от ожога у девушки на подбородке. Я до сих пор поверить не могу в то, что на долю этой девушки выпало столько испытаний и несчастий. Аллах велик и справедлив, я верил в это всегда от всей души. Но иногда он посылает слишком много добра одному, и слишком много зла другому. Ни говоря больше ни слова, Саша разворачивается к нам спиной, и возвращается на своё рабочее место.Глава 18. Первый шаг к непознаному. POV Димаша
17 мая 2020 г. в 13:32
Когда я закончил петь, сбоку раздались медленные уверенные хлопки. Маэстро Чон сидел за пультом и хлопал мне, довольно улыбаясь.
Объяснения будут лишними, я и так понял, что в этот раз пел намного лучше, чем обычно. Словно за сутки моё мастерство стало на порядок выше. Я чувствовал в себе силу, словно настоящую магию, и эта мощь меня немного пугала.
—Браво, Димаш. Уверен, ты и сам заметил разницу между твоим привычным вокалом, и тем, что ты выдал только что. Ты профессионал, так что должен понимать, что это было чуть ли не разовое явление, а значит, чтобы закрепить этот успех и сделать его правилом, а не исключением, нужно будет много работать. Это будет изматывать твои голосовые связки, лёгкие, язык, гортань, да всё вообще, что помогает тебе быть певцом мирового уровня, ещё не готовы к такой нагрузке. Однако начало положено. Теперь ты и сам понимаешь, что ты способен на большее. Ты можешь сделать много того, что и в голове не укладывается. И я почёл бы за честь помочь тебе развивать твои способности. Конечное решение за тобой, разумеется, но думаю из нас выйдет неплохая команда.
А я стою и слушаю, но не слышу. Меня словно из ушата окатили. Я никогда не страдал лишней скромностью, но сейчас я просто превзошёл себя: мой голос звучал как нежнейшие переливы арфы в руках ангела небесного. И если верить маэстро, то это далеко не предел.
Мы порепетировали ещё примерно час, просто разминаясь, но я всё никак не мог отойти от той эйфории, смешанной со страхом, что я испытал недавно.
Впервые я отчётливо ощутил, что без своего голоса я буду никем. Стану пустым местом. Как говориться: Чем выше взлетаешь, тем больнее будет падение». А падение будет почти наверняка. Чем выше взлетаешь, тем труднее не то, что подниматься ещё выше–тяжело будет даже удержаться на этой высоте.
Вдруг я потеряю голос? Ангина? Авария? Рак?
Коленки начинают трястись.
Что тогда со мной будет? Я же ничего больше не люблю так же сильно, как петь! Я больше ничем другим не хочу заниматься. Без голоса я буду уже не я, а лишь подобием себя. Бледной тенью былого величия.
Очень тяжело думать о таком. Кому я буду нужен? Кто будет меня любить? Кроме семьи я никому больше нужен не буду. Ведь сейчас все передо мной заискивает, потому что я молодой, красивый и безумно талантливый, многообещающий исполнитель. Не станет дара– не станет и фанатов, и композиторов, и продюсеров. Даже любимой не будет.
Нужно было искать свою единственную, пока я был ещё неизвестен. Найти добрую, искреннюю, добрую и чистую душой девушку, которая будет любить меня, а не мой талант. Теперь уже как понять, любит меня по-настоящему кто-то, или просто восхищается? Стоит мне потерять свой голос, и от фанатов и следа не останется. Я их не осуждаю, они же фанатеют не с реального человека, а всего лишь с качественно продуманного образа. Исчезнет образ– исчезнут и фанаты.
Не так уж много в мире девушек, которые способны любить не за что-то, а скорее вопреки чему-то. Да и как показывает практика, очень редко твоя вторая половинка находится среди твоих фанатов.
Существует ли девушка, идеально подходящая для меня? Для которой клятвы в ЗАГСе будут не пустыми фразами, про и в болезни, и в здравии, и так далее.
Из-за своего характера мне трудно представить девушку, которая сможет меня вытерпеть и жить со мной, завести со мной семью. И которая притом останется рядом, если я вдруг потеряю голос. Которой важно, какой я на самом деле, для самых близких, а не какой я на камере.
От моих мрачных мыслей меня отвлекает маэстро.
—Что ж, поработали мы на славу. Практикуйся самостоятельно также усердно, обсуди с агентами и менеджерами возможность нашего сотрудничества, устроим деловую встречу и обсудим детали. Тогда, при благополучном стечении обстоятельств, будем работать вместе. К концерту готов?
Мне захотелось стукнуть себя по голове. Концерт! Паучий случай! Уже завтра, я забыл совсем! Ну дубина!
Да и ладно, я даже пьяным могу прийти, сонным, накаченным наркотой, и всё равно всё пройдёт как по маслу. Однако сам факт того, что я о нём забыл, говорит о моей психической нестабильности.
Может мне все эти чудеса голоса привиделись? А что, насыщенный вечер, приятная беседа, отвергнутый поцелуй, тяжелейшая история, ужасный сон, новые проблемы, и абсолютно другое от предыдущего восприятие людей, карьеры и мира– столько факторов, вполне мог поехать кукухой.
Надо поговорить с Александрой. Эта мысль показалась мне такой правильной и логичной, что я удивился, почему не подумал об этом раньше. О, я знаю, я подарю ей билет на концерт! Она будет в восторге!
Предвкушая разговор с девушкой, я подошёл к Аслану.
—Йоу, Аслан, можешь выделить мне пару билетов на завтрашний концерт?
—Конечно, без проблем.– почти не обращая внимания на меня, ответил менеджер.– Я тоже несколько новым знакомым раздал. Тебе для кого? — спросил Аслан, наконец оторвавшись от своих дел, и посмотрел на меня.
Стыдно признаться, но под его абсолютно ничего не предвещающим взглядом, я начал краснеть.
Отвечать уже не было смысла, Аслан и так понял. И уставился на меня как на умалишенного, осуждающе-усталым взглядом.
—Это для неё, да? — глубоко вздохнул менеджер.– Ты с ума сошёл? Ты делаешь буквально всё, чтобы испортить свой имидж и репутацию.
Повисло неловкое молчание.
—Сегодня обсудим и это до кучи. Собирайся, пора в больницу.– сказал Аслан, закрывая тему.
В этот раз я подчиняюсь. Разговор закончить хотелось поскорее, да и как бы я не хвалился, провериться лишним не будет. Доверяй, но проверяй, как говорится.