Ничейное серебро

      Чонин улыбается и это выводит Марка больше всего. Он ненавидит его до жути. Но страх не отпускает. Потому Туан и смирно сидит на полу, как пёс, у колен Кима, видя, как Джексону наносят удары все сильнее. Юнги кричит от боли и отчаянья, его руки затягивают веревками сильнее, утягивая несколько и на поясницу, Сокджин лишь зарычать может, когда его так же бьют в живот. Но он держится, смотрит глаза пожелтевшими на парня и тот послушно уходит, оставляя Мина в покое. Ким осматривает свою омегу, десятки ран на его теле и болезненно стонет. Он ненавидит отца. Мысли об этом заставляют взглянуть на Вана и тут же зажмуриться от кровавого месива на его теле. Все опоясано красными следами от кнута. Он слышит смех. — Не нравится, сынок? — Сокджин поднимет глаза и пугается жуткой улыбки. Но это было не ему, что пугает ещё больше.       Плавные движения и Марк буквально хочет зареветь, видя, как аккуратная фигурка направляется за стол, тонкие ноги прекрасно подходят празднеству, как и его тихий смех. Кенсу выглядит очаровательно. Он посылает пару-тройку воздушных поцелуем в зал, садясь на колени альфы. — Выглядит превосходно, дорогой, — До прикасается мокрыми губами к щеке Кима. Его фамилию подарил ему Чонин, чтобы никто не понял, что это принц и не прогадал. Сокджин взрывается криком. — Кенсу, черт возьми, почему? — его голос совсем ослабел и Юнги тянется к нему, желая погладить, помочь, приголубить, но связанные руки явно мешают. — Потому что я люблю папочку, братик, — омега усмехается, ерзая бедрами на коленке отца. — Ты не смеешь называть его отцом, шавка, — выкрикивает Мин, но ему затыкают кляпом рот. Его альфа воет, почти обрывая веревки. — Кто ты такой вообще, шлюха трактирная, тебя притащили сюда и подарили жизнь, будь благодарен, — Кенсу отворачивается, дуя губки и что-то шепчет Киму на ухо. На что получает одобрительный кивок. — Умрёшь первым, как псина, — веревки на руках альфы трескаются, но он все ещё молчит. И ждёт. Оглядывая, полный слез, взгляд Мина, что все ещё настроен драться с предателями. Дверь хлопает, когда две строгие фигуры заходят. Оба усмехаются, направляясь к Чонину, и кланяются. — Что ж, полагаю, мы многое сделали для Вас, — Ким кивает.       Юнги правда сложно поднять взгляд, но он делает это, слыша знакомый голос: — Время платить, Чонин, — мужчина топает ногой, а второй придерживает его плечо, немного сжимая.       Тэхен смотрит на сына обречённым и подчёркнутым углем взглядом. В нем читается лишь осуждение. С глаз омеги капают несколько капель и он срывает голос, крича и падая на колени. — Ты предал нас, папа, посмотри, как больно твоим детям, — он смотрит с болью на связанную Дженни, что хнычет, протягивая руки к Джису, а та — отгораживает ее от себя, боясь причинить боль; на Хенджин, которая крепко ухватилась за рукоять меча, который покоится на ее шее, и сдерживает слезы, видя, как Мунбель в растерзанном платье избивают, ведь та не желает и слушать об ублажении грязных альф. — А Чана и нет. Понимаешь, что твоего сына, скорее всего, убили? — тот охает, поворачиваясь к королю и слыша чёткий шлепок по лицу сына и сиплый вздох Сокджина. — Ты обещал не трогать моих детей, — альфа кивает, подзывая взглядом стражу, — тогда, почему?.. — ему не дают закончить, удерживая за руки и уводя к колонами. — Прости, — шепчет тот, но затихает, ведь второй подступает к нему. — Что же нужно Вам, граф? — парень усмехается. По залу раздается звонкий смех. Девочка подбегает к Субину, хватая его за рукав. — Меня здесь не обижали, милый, — она хихикает, улавливая взгляд Джухен. — Мамочка, не злись, мы с Субин-и любим друг друга, — Чхве ухмыляется, одним взмахом руки откидывая омегу назад. — Покровка, ты любишь, — Айрин и с места сдвинуться не может, а к бедной девочке подходит неожиданный человек, заставляя графа вздохнуть. Кай старается поднять Бе нежно и осторожно. Стража уже хочет подойти, но саб-альфа строго запрещает. — Как ты можешь поступать так с ребенком, — шипит на него Хюнин, пока Субин подходит ближе, присаживаясь на коленки. — Ты чудовище, сэр огурец, — Чхве хихикает в кулак, подавая саб-бете руку. — Я тоже люблю тебя, — он легко целует парня за ухом, но тот ворчит, слыша всхлип принцессы. — Отпусти моего правителя, — его взгляд становится строгим и до жути знакомым, так он смотрел при их первой встрече. — Сейчас, Субин, — Кай проводит ладонью по шее Чхве, пробираясь под рубашку и надавливая на старый шрам, усмехаясь. — Больно? Чонин позади лишь смеётся Кенсу в плечо, видя зависимость своего подчинённого. — Ваше Величество, могу ли я попросить отпустить Чон Хосока, в конце концов, он — беременный омега и скоро родит наследника, — Ким закатывает глаза, кивая страже. Чон падает на землю без сил от того, как успели натереть веревки на запястьях. — Благодарю, — Хюнин наконец убирает ладонь с шеи и Субин выдыхает спокойно. — Мы можем быть свободны? — саб-бета тянет его на себя, больно толкая под бок. Альфа хочет кивнуть, но интерес сильнее и он ждёт. — Могу ли я лично ударить одного человека? — король радуется такой активности и согласно улыбается. Тот весело шагает к самому королю Тэхену, замечая злую ухмылку связанного и его рычание. — Я готов был терпеть тебя, Енджун, — он оглаживает подбородок Чхве, слыша чей-то вздох. — Но ты перешёл черту, — и с силой бьёт по линии челюсти, чуть не выламывая ее. — Знаешь, сколько Гю пролил из-за тебя, твари, слез? — альфа смеётся. — Я никогда не видел его более несчастным, — с глаз Хюнина капает слеза и Субин спешит помочь, но его прерывает пепельноволосый парень. Он смотрит, кажется, на всех, обжигая. И выставляет руку вперёд. Чонин ахает, когда к ладони ластится опаснейший альфа в его жизни, с удивительным талантом сейчас просто лижущий чужую ладонь. — Хороший волчонок, — он усмехается, когда саб — бета кладет ему ладошку на плечо. — Не бойтесь. Пока я не скажу — ничего не будет, — Енджун дико шипит и рычит на Кая, потому граф спешит убрать его от волка.       Дверь вновь отворяется и всех разит от жуткого запаха жженной плоти. Чонгук идёт медленно, оглялывая зал, за ним, под охраной многих стражников, идёт его возлюбленный, ступая еле слышно и держа Чона за руку. Мунбель только охает. Енджун же держится, чтобы не броситься на альфу, чувствуя, как он влияет на омег, и боясь за Бомгю. — Прошу прощения, если помешал, — Ким поднимется, небрежно смазывая с колен омегу на Туана, что успел задремать, под тихие песни Вана на неизвестном языке. — Мы всегда рады тебе, Чонгук, — он переводит взгляд на Чимина, облизываясь. — И твоему возлюбленному, — король подходит, притягивая свободную руку Пака, пытаясь ее поцеловать, но тот упрямо уводит руку, прячась за Чона. — Разве тебя не учили, как нужно отвечать на ласки правителя? — альфа повышает голос на омегу и тут же чувствует пальцы на своей шее, пока Чимин тихо всхлипывает. — Никто не давал Вам права кричать на Чимина, — Ким опускает взгляд. — Ведь этого права не существует, — альфа кричит, нежно поглаживая ладошки Пака своими пальцами, успокаивая. — Я понял, Чонгук, хватит, — тот послушно убирает ладони с шеи старшего, отряхивая их. — Что понадобилось тебе, принц воров? — Чон лишь ворчит. — Мой будущий муж узнал, что ты схватил его любимую ученицу, так ещё и ее жену, с которой их связывает не менее хорошие воспоминания, — Чонин запыхивается, вновь осматривая зал. — Разве не знаешь? Мунбель и Хенджин, — король прикусывает нижнюю губу, рассмтривая взглядом на девушек. — Чего ждёте? — те аж дёрнулись. — Не видите молодой человек ждёт? — стражники бросают их на порог. Пак, охая подбегает к ним, гладя и успокаивая. — Эй, вы, — его стража подходит ближе к девушкам. — Помогите им, — те кивают, беря омегу на руки, но в тот момент дверь отворяется.