Ничейное серебро

      Юнги так испугался. Его брат просто исчез и это после такого погрома. Жуть охватила омегу. Джексону даже пришлось заваривать ему чай из трав из Маревных полей, чтобы успокоить, а Чимину приходилось петь табарийскую колыбельную. В итоге, Мин практически все время просидел около двери подвала. Тэхена посадили именно туда. Он упрямо молчал, не роняя ни слова, и изредка смеялся над слезами сына.       Когда Чан вернулся, в принца как будто вернулась жизнь. Он стал улыбаться и веселится с Сокджином. Но его до дрожи волновал этот ребенок с братом. Кристофер вел его за руку, не отпуская, и до сих пор не отпускает. Хенджин ещё намного лучше, пусть раны и не уходят. Чего не скажешь о Джексоне, который все ещё не проснулся.       А сестра. На ней просто лица нет. Она то смотрит на Чана, то на Мунбель, и снова утыкается омеге в плечо, прячась от опасности.       Чонин ведёт себя превосходно, будто, его обучали этому в какой-то дворянской семье. Марк ужасно к нему привязался. Это пугает. Особо, Сокджина, что находит все больше схожестей Яна с отцом. Даже улыбается так же, приподнимая уголки губ на доли сантиметров. — Чан-и, нам нужно поговорить, — тот кивает, нехотя выпускная ладонь омеги из своей. — Пойдем, дорогой, дело есть, — Мин направляется дальше, в зал, и Бан четко следует ее пути. Мунбель же наблюдает за ним сзади. Альфа жмурится, приоткрывая дряхлую дверь, в которую принц и входить-то не хочет, но должен. Все его тело обвивает паутина и он мечется в стороны, хватаясь за плечи сестры. — Не бойся, — принцесса тянет брата дальше, к тому самому месту. К гобелену. Чонин на нем так и не изменился, ни на долю.  — Посмотри на него, — альфа поднимет глаза, всматриваясь в произведение искусства, — что можешь сказать? — Превосходная работа? — мычит тот, а Хенджин громко бьёт себя по лицу. — Придется объяснять, — она подходит ближе. — Взгляни в его глаза. Это твои глаза, Чан, — принц моргает, замечая схожесть разреза глаз. — У вас очень много общего, — кряхтит Мин, подходя и хватая плечо брата. — Это твой отец или... — Мунбель выходит рядом с девушкой. — Родителями короля были две девушки, — омега усмехается свои мыслям. — Это были лучшие королевы на моей памяти. До Чонина, — она тыкает пальцем на портрет рядом, — королевство Тёмного Леса полностью было матриархальным, — Кристофер охает. — Пока он не родился, — девушка поднимает глаза, строго приглядывая за Мином. — Мало того, что он был не девушкой, так ещё и альфой, — она снова хихикает. — Но Розэ и Лиса души в нем не чаяли, — Мунбель осторожно прикасается пальцем к щеке Хенджин, проводя по ней. — Но Чонин и правда не был обычным мужчиной, — следует тяжёлый вздох. — Когда-то к нему приехал доктор и после первого же приема, выбежал в ужасе. Тогда я и почувствовала неладное. — Рука альфы прижимает ее к себе, осторожно притягивая. — Он не был ни мужчиной, ни женщиной. Что-то среднее, — теперь она хватает плечо Бана. — Скорее всего, он родил тебе, как бы странно это не звучало по отношению к альфе, — Мунбель заканчивает, читая в глазах альфы шок. И страх. Он слишком боится этого всего. Ему страшно до такой степени. Что рука Уджина на его плечо появляется вновь.