Ближе к небу

Лестницы, стук сердца, верблюд и бредовые сны - У тебя руки ледяные, ты в морозилке держала их что ли? - Учиха недовольно спускался вниз по ступенькам. Его шаги были уверенными и смелыми, в отличие от постоянных мини-падений в пустоту Сакуры. Она крепко сжимала его ладонь, и каждый раз сердце уходило в пятки, когда кончалась очередная площадка и начинался лестничный пролёт, пока она окончательно не привыкла к темноте. Однако силы отвечать Саске у неё были, да ещё какие. - Да это ты у нас тут слишком горячий! - Ох, ну, спасибо, - с иронией ответил брюнет и начал идти ещё быстрее. - Так куда мы вообще идём, а? - Я спрошу у консьержки, в чём дело и когда включат свет. Мне нужно доделать кое-что до завтрашнего утра. - Ясно, - Харуно задумалась ненадолго, но после снова продолжила говорить, - значит, ты человек занятой? - Ты издеваешься? - Но мне же правда интересно, - Сакура обиженно надула щёки, но в темноте Учиха этого совершенно не мог заметить, а потому очередного "хомячок" не прозвучало. - Через сколько дней у тебя там занятия начинаются? - парень решил перевести тему. Молчать ему не хотелось. Из уст девушки унылое "послезавтра" прозвучало, как приговор. Саске лишь хмыкнул и про учёбу решил больше не говорить. Они молчали. И для обоих это молчание отчего-то звучало так громко и неудобно. Зеленоглазая смотрела ему в спину; глаза немного привыкли к темноте и теперь можно было различить даже ступеньки. Сакура слышала, как эхом отдавались их шаги. И на мгновение, всего лишь на мгновение, ей показалось, что она хотела бы идти с ним всю жизнь, вот так вот, рядом, держась за руки, целую вечность. Но не стоит уходить от реальности в мечты. Когда они наконец-таки добрались до консьержки, эта сварливая особа с неохотой протянула, что свет включат только утром. Видно, уже не один Учиха спускался к ней за расспросами. Старушка кряхтела, жаловалась и уныло смотрела на не включающийся маленький телевизор. - Да что же это такое!? - злился брюнет скорее не на бабульку, а на электриков. - А что, милок, случилось что? - у консьержки проснулось то свойственное им чутьё сплетен; пару раз моргнули любознательные тёмно-зелёные глаза, просверливая в парне дыру. Кроме того подливало масла в огонь то, что Саске всё ещё держал Сакуру за руку и отпускать совсем не собирался. - Нет. Извините за беспокойство. Доброй ночи, - он слегка кивнул бабушке и решительно отправился в квартиру, таща за собой девушку. - Что? Опять ступеньки? Не хочу, это же шестнадцатый этаж, Учиха! Я устала... - бессильно протянула Харуно, подниматься по ступенькам она и в правду не хотела. - Хватит ныть, ты же не в преклонном возрасте, - Саске отвечал отточено и чётко, со свойственным холодом - он всё ещё злился на электросети. - Где твоя сила юности? Солист совсем не замечал, что привык к холоду руки розоволосой и даже почувствовал её тепло. А она молчала. Сердце в её груди выбивало чечётку: не из-за ступенек и подъёмов, из-за Учихи. Несмотря на свою раздражённость, парень сбавил шаг, чтобы не "травмировать" её так сильно, как мог бы. И Харуно прекрасно это понимала. От того в её сердце поселилось то самое чувство, которое у многих других уже давно бы вызвало розовые надежды. Сакура трепетала внутри и искренне корила себя за это. Корила за то, что не хочет отпускать его руку, за то, что допускает мысли о его сочувствии. Ведь Учиха совсем не такой, у него есть Ино, он никогда не сделает ничего абсурдного и уж точно у него и в мыслях не возникает тех же желаний, что и у Сакуры. Так она думала. Спустя девять этажей брюнет притормозил, потому что Сакура уже довольно ощутимо тянула его вниз. Он посмотрел на неё немного недовольно. Девушка вздыхала и охала. - Устала? - в его голосе внезапно проскользнули ноты какой-то странной заботливости. Сакура кивнула. Саске не стал больше издеваться над ней, вздохнув, он отпустил её руку и присел на корточки. - Залезай на спину, ты не хомяк, а балласт какой-то, - произнёс он спокойно, словно говорил прописную истину. Ему и впрямь хотелось побыстрее попасть домой и доделать, пусть и в темноте, работу. Сакура кивнула и залезла на него, Учиха выпрямился. Зеленоглазая только краснела и не смела и слова вымолвить. Ей было так неловко, что дышать стало тяжелее. Дальше Саске шёл довольно медленно. Девушка тут же подумала, что она крайне тяжёлая и, может быть, парень уже сожалеет, что предложил ей столь безрассудную идею, но Учиха молчал. "Чёрт! Какая же я дура! - думала Харуно, обнимая руками его шею, чтобы удержаться. - Лучше бы я сама сдохла, но дошла бы. Потому что так я всё больше и больше буду..." - Сакура, не дыши мне в шею, мне щекотно. Его голос отрезвил её, словно пощёчина. Хотя было бы неправильным назвать это так. Скорее, его голос успокоил её. Мысли отошли на второй план, и теперь Харуно не отдавала себе отчёт о том, что всё же была счастлива. - А? - зелёные глаза в удивлении распахнулись. - Прости, - хихикнула она. А потом, не задумываясь, ткнула пальцем Учихе в бок, и подтверждая её ожидания, парень искривился, избегая щекотки. - Хомяк! Я тебя сейчас скину, - угроза Саске была проигнорирована, да и сам парень перестал злиться, услышав у себя за спиной её звонкий смех. Сакура смеялась, как смеётся маленький ребёнок - так же искренне. Брюнет невольно улыбнулся. Волнение, что до этого момента тревожило его сердце, внезапно развеялось. Сейчас он чувствовал себя непринуждённо. Возможно, от того, что запах Сакуры дурманил его голову, возможно, от того, что он чувствовал её дыхание: лёгкое, робкое и тихое. Возможно от того, что он сошёл с ума. - Теперь я знаю твою слабость! Будешь у меня, как в ежовых рукавицах! - провозгласила она, когда перестала смеяться. - Ну, да-да, размечталась. - Значит, я могу пощекотать тебя? - А я могу тебя скинуть? - в тон ей спросил Саске и сразу ухмыльнулся, но как-то по-доброму. Сакура замолчала и ещё крепче обняла его за шею, давая тем самым ответ. - О, Боже, всё-таки хочешь меня задушить? - его хрип смешался с её смехом. А затем снова нахлынули чувства. Яркой волной, захлёстывая, словно в первый раз. - Спасибо... Учиха не ответил. На этот раз тишина, пришедшая вместе с её внезапным "спасибо", казалась приятной. Брюнет чувствовал, как зеленоглазая уткнулась носом в его затылок. И почему-то от этого у него мурашки по коже. Сакура улыбалась, вдыхая его запах. Запах лёгкого мужского одеколона, который смешался с запахом его тела и, вероятно, геля для душа. Чёрные волосы щекотали её щёку. Плечи Саске были сильными. И Харуно слышала, как равномерно и спокойно стучало его сердце, словно механизм. Ей казалось, что оно очень холодное. Но только снаружи, а внутри... внутри оно словно лава. - Тебе не тяжело? - Тяжело, извини, но я реалист, - он хмыкнул и снова улыбнулся, когда в его спину врезался маленький кулак. - Дурак ты, а не реалист, - буркнула Сакура, снова успокаиваясь и продолжая слушать удары его сердца. - Нет, наглости тебе не занимать, мало того, что я стал твоей лошадкой, так ты меня ещё и бьёшь, и обзываешь. Какой однако экспрессивный мне хомячок попался, - продолжал издеваться Учиха. Но Сакура лишь снова рассмеялась. И он был этому рад. А ещё был рад теплу, исходящему от её тела. Он был рад этой близости, но совсем ничего не понимал. И убеждал себя, что происходящее - всего лишь мимолётное счастье. Оно исчезнет, забудется, растворится и больше не вернётся никогда. Хотя это вовсе не значит, что сейчас ему нельзя наслаждаться моментом, слушая её звонкий смех. *** - Гаара! Хватит долбить по своим барабанам, я уже оглохла! - кричала девушка, стараясь перекричать шум. Барабанная установка в квартире парня взрывалась от ударов. Повезло соседям, что шумоизоляция стен у этого дома идеальная. Потому зеленоглазый и выбрал для себя такое пристанище. Здесь он мог спокойно репетировать и не париться со студией. - У тебя есть выбор: надеть наушники или свалить, - барабанщик пожал плечами и продолжил создавать ритм, ничего перед собой не замечая и даже не отдавая себе отчёт о своих же словах. Когда в его руках оказывались палочки, он мог забыть обо всём на свете, даже о своей девушке. Красно-рыжие волосы молодой особы были взлохмачены. Длинный чулок на левой ноге спустился и больше напоминал большой носок. Широкая футболка и юбка в клетку создавали образ школьницы-хулиганки. Но в целом особа смотрелась весьма и весьма мило. До тех пор, пока карие глаза не сверкнули чем-то недобрым, а невидимая аура не заполыхала огнём. - Я тебя сейчас урою, паршивец хренов! Это мне свалить!? Я тебе сейчас эти палочки знаешь куда засуну?! - прохрипела девушка с каким-то мистическим устрашением. Да так, что, когда Собаку поднял на неё взгляд и перестал долбить, сердце его сразу же ушло в пятки. И единственной мыслью была мольба о прощении у Бога за все свои грехи. - Эмм... Таюя... Я не это имел в виду, - стал отговариваться красноволосый, нервно сглотнув, когда на него стала надвигаться зловещая фигура. - Ах ты придурок! - схватив с полки первое, что попалось под руку, а именно каменное яблочко, она швырнула его целясь прямо в своего любимого парня безо всякого зазрения совести. Увы, она промахнулась. Наученный опытом совместной жизни с Хокумон и правилом летящего утюга, он уже мог спокойно уворачиваться от всего острого и тяжёлого, что могло бы в него полететь. - Прости, я правда забыл, что ты тут, - Гаара всё ещё надеялся на лучший исход, но такое бывало редко. Обычно Таюя добивалась своего. - Я тебе сейчас твои музыкальные мозги как прочищу! Ты у меня попляшешь! - не унималась рыжая и только злилась всё больше. - Тая, солнце, успокойся, - Собаку начал приподниматься со своего места и примирительно поднимать руки. - Я тебе не солнце! - Всё, хватит злиться, я обещаю, что сегодня больше не подойду к установке. - Да ты вообще больше никогда ходить не сможешь! Я тебя убью, - в глазах пылал огонь неистовой бури. Девушка медленным шагом достигала своей цели, а Собаку только и оставалось, что опасливо пятиться назад. На этот раз Таюя схватила сувенирного верблюда, привезённого Наруто из какой-то поездки. Верблюд этот имел уже довольно большую жизненную историю и опыт в полётах, но об этом не сейчас. - Пожалей хотя бы верблюда! В прошлый раз мне пришлось приклеивать ему отвалившееся копыто. - Теперь тебе придётся склеивать свои кости! - её лицо исказила гримаса, которая обычно возникает у человека, отомстившего наконец-таки тому, кого он давно преследовал. Этакая городская сумасшедшая, ворвавшаяся в сердце ударника ещё весной четырёхлетней давности. Удивительно, что они уживались вместе, пусть и таким способом. Таюя не медлила и верблюд устремился в красноволосого. Гаара снова уклонился и схватил за руки надвигающуюся на него девушку. Она сверлила его гневным взглядом, однако вырваться из его хватки не пыталась - знала, что он намного сильнее её. - Прости меня, - Собаку улыбнулся. Немного нагнувшись вперёд, он осторожно коснулся её губ своими губами. Мягкий поцелуй продлился совсем недолго, но этого хватило, чтобы Таюя покрылась румянцем и опустила взгляд, моментально успокаиваясь. Так было всегда. Стоило Гааре проявить хоть каплю нежности, как рыжая бестия сразу же успокаивалась. Это было самым эффективным успокоительным, что когда-либо смогло бы придумать человечество. Ну, по крайней мере в случае с Таюей. И она таяла, словно февральский снег под палящим солнцем пустыни. Тепло его губ будоражило её кровь. Всегда, даже если эти поцелуи были частыми, за четыре года никуда не пропало её смущение. - Я приготовлю чай, - поцеловав её в лоб, он ушёл в обитель кухонной утвари. Через пятнадцать минут они сидели на кухне и промывали косточки кому не попадя. - Да говорю же тебе, у него отвратительный голос. И как только они решили создать группу? - негодовала Хокумон, вспоминая недавний поход с Гаарой в маленький и ничем не примечательный клуб. - Ну, зато у них была неплохая игра на гитаре, - Собаку улыбнулся, отпивая из кружки горячий чай. - Ха, даже я сыграю лучше. Провальное выступление. И вообще, не слышала я ещё того, кто превзошёл бы Узумаки гитарой. - Жаль, что не мозгами. - Это да, - Таюя хихикнула и ткнула в бок парня. - О, кстати, Саске не передумал? - Нет. Но знаешь, с какой-то стороны я согласен с ним. Учиха - наследник крупной компании. У него открыто будущее. А «Skyward» достигнет пика популярности, а после забудется, как и многие другие. Саске - реалист. Он не станет рисковать. Поэтому он решил уйти из группы. - Но это... Кидалово какое-то! Да и почему вы не расскажите об этом Саю и Наруто? Это реально меня бесит. Ещё и меня в это втянули... - Но ты сама подслушала наш с ним разговор, разве нет? И я не хочу говорить Наруто. Ты ведь знаешь, что он и так весь на нервах из-за Хьюго, а если ещё и про Саске узнает, это будет конец. Ну, а Сай... В общем, он и сам о чём-то догадывается, он же у нас зрит в корень. Но и ему говорить это как-то не хочется. Акаши любит группу. Кроме неё у него никого. Я даже не могу подумать о том, чтобы так внезапно разрушить мир этих двоих. - Да вы и так его разрушите! Умалчивая, вы делаете только хуже, неужели ты не понимаешь этого? - Таюя смотрела на него с искренним удивлением. Эта ситуация её злила, но Собаку так и не давал ей поговорить с Саем и Узумаки. - Я понимаю. Я поступаю ужасно, как основатель группы. Но я ещё и друг Саске. Хоть у кого-то из нас должно быть будущее. У него есть цель, которую он почти что достиг. Ты думаешь, что Узумаки не станет уговаривать его остаться? - взгляд зелёных глаз устало следил за всплывшем на поверхность листике заварки. - Наруто не такой тупой. Он ведь тоже ценит Учиху! Он всё поймёт. - Про Хинату не забывай. Это его добьёт. Когда я об этом думаю, когда представляю его фальшивую улыбку, мне тошно. Понимаешь? И я ненавижу себя за своё же бездействие, - голос красноволосого немного рычал. Скорее от бессилия, чем от злости. Нет ничего опаснее чувства вины. Оно самое острое, оно травит изнутри сильнее, чем безответная любовь или ненависть, сильнее, чем что угодно. Оно сковывает в клетку, из которой вряд ли выберешься не разодрав тело прутьями. - Прости... Я не... Я не знаю, о чём думала, когда говорила это. Прости, - коснувшись ладонью его спины, Хокумон слабо улыбнулась, пытаясь его приободрить. - Всё будет хорошо. - Да. - Но Учиху я не прощу! Чтоб он споткнулся. - Знаешь, что я тебе скажу? У каждого есть свои проблемы. И когда ты смотришь на человека и думаешь, как же ему всё легко даётся, это не так. Каждый всегда чем-то жертвует ради достижения цели. Будь то время или ещё что-то ценнее. Каждый пережил что-то равноценно ужасное своему счастью. Нет абсолютного счастья. Его не существует. - Существует! Ты циник! - Думаешь? Может, реалист? - Гаара посмотрел на неё, щуря глаза в улыбке. - Гном ты, вот кто... Я вот счастлива! Сча-стли-ва. Если верить во что-то, оно сбудется. И точка. Не надо мне тут твоей унылой философии. Иди в пень! - Сразу после тебя, моё наивное солнце, - парень коснулся её лица, чтобы убрать прядь рыжих волос, вечно спадающих на переносицу. - Это ты тут наивный, идиот, - продолжала бурчать Таюя, в тайне получающая удовольствие от его прикосновений. *** - Апчхи! - Вспоминает кто-то, - провозгласила Сакура, взглянув на чихнувшего брюнета. - Молчи уже, раз решила остаться со мной, - Саске сидел со свечкой и читал какие-то документы. От девушки он постоянно отмахивался и пытался сосредоточиться на своей работе. Из-за окна доносился шум дождя и изредка громыхал гром, сопровождаемый молниями. - Ну... Одной в квартире скучно. - Ты хотела сказать страшно? - его бровь изогнулась в вопросе наполненном иронией. - Ха, я ничего не боюсь! - надув губки, она отвернулась, скрепив руки на груди в замок. - Да ты чуть не задушила меня, когда на кухне что-то свалилось от ветра. А ведь ты сама не закрыла окно. Глупый хомяк. Я теперь сожалею, что зашёл к тебе за свечкой, - жаловался брюнет, мысленно испепеляя свой доклад взглядом. Эта шумная особа точно не даст ему его закончить. - А вдруг бы ко мне через окно залез вор? И убил бы меня, тебе что, было бы не жалко меня? - Харуно чуть привстала на диване и выглянула из-за подушки, чтобы увидеть Учиху. Его волосы были снова собраны в торчащий хвостик, а светлая кофта отдавала жёлтым цветом из-за тёплого огня свечи. - Ну да, точно, мечта любого вора залезть на шестнадцатый этаж через окно и убить девушку, между этим ещё и послужив громоотводом. И как я раньше об этом не подумал? - саркастично взглянув на Сакуру, брюнет хмыкнул, слегка скривив в недовольстве губы. Но после наглая ухмылка перешла в едва заметную улыбку, потому что зеленоглазая, не найдя, что ответить, упала лицом в подушку и подогнула под себя ноги. Саске вернулся к бумажкам, а через пару часов, когда закончил, опомнился, что слишком уж долго молчит его соседка. Поднявшись с места, брюнет потянулся и размял шею. Время давно перевалило за полночь. Учиха подошёл к дивану, на нём, свернувшись в клубочек, спала Харуно, невинно посапывая. - Этот хомяк издевается? Пф, у неё вошло в привычку засыпать в моей квартире? - недовольно пробурчал солист и осторожно над ней наклонился. Зачем? Он и сам не знал. Наверное, чтобы в темноте разглядеть её: лицо спокойное, с нежными чертами, чуть подрагивающими ресницами и слабой сонной улыбкой; взлохмаченные волосы и слегка помятое белое платьице, с натянутой на него кофтой, по-видимому, в неимоверной спешке. Она спала, как убитая, легко дыша и изредка хмурясь. Кажется, во сне она была чем-то недовольна. И каково же было удивление Учихи, когда она невнятно начала что-то бормотать. - Что? Хомяки разговаривают во сне? - "Саске идиот..." - Хэ?