Выше головы

      Сара аккуратно вышла из автобуса, насквозь пропахшего сыростью и потом, и взглянула на небо, положив чемодан на землю. Свинцовое небо, озаряющееся красным светом всякий раз, стоило её головы коснуться подушки… В конце концов кошмары, которые преследовали её каждую ночь, заставили приехать в город, принесший столько боли.       Договорившись с хост-семьей, О’Нил бодро пошла по назначенному адресу, но несмотря на видимую решительность, внутри клокотало ужасное чувство страха перед этим местом. Вот дом Сэма и его отчима… Дом уже другой, покрашен новой краской и во дворе резвятся дети, но аура у этого дома отталкивающая.       Осень в Сентфоре всегда будет напоминать ей о восемьдесят шестом годе. Всё те же лужи, в которых отражается небо и тучи, все та же серость и те же жуткие ветви деревьев, напоминающие руки. Сара сморщилась. От недосыпа голова болела ужасно, хотелось быстрее дойти до дома и зарывшись носом в тёплую подушку, безмятежно уснуть. Но девушка знала, что она не уснёт. Атмосфера Сентфора, события и кошмары… В которых непременно появлялся Он. Объятый пламенем, наивный и романтичный мальчик, что приглашал её на свидание и с тихим восторгом в ясных глазах разглядывал её на уроках. Люк, милый Люк… Что же с ним стало после той ночи, когда их с Адель родители погибли? Куда он сбежал? И почему они расстались ровно год назад, так и не сказав друг другу ни слова? Может, это она не хотела его слушать?..       А любишь ли ты его? — задавала она каждый раз себе вопрос. А действительно, любит ли она его? Нет, разумеется, нет. Она любит призрак мальчишки, призрак того Люка. Сейчас он не такой.       — Меня зовут Люк. Ты давно здесь?       — На неопределённое время…       Погрузившись в свои размышления, Сара и не заметила, как наткнулась на бродягу, развалившегося посреди дороги и чуть не свалилась на холодный асфальт. Первым порывом было накричать на него, но увидев, в каком он состоянии, О’Нил решила быть сдержаннее, несмотря на плохое настроение и головную боль.       — Все нормально, сэр? — быть учтивой очень сложно.       — Аргх… Р-р-р… — мужчина пробормотал что-то неясное и посмотрел на неё своими белыми, блеклыми глазами. Сара отшатнулась. Какие странные глаза… Неужели в Сентфоре опять начинается неразбериха?.. И что теперь?..       — Эй, — она чуть сильно потрепала его за щеку, но тут же отбросила руку в сторону — на ощупь кожа была холодной и шершавой, такой неприятной и липкой.       — Р-р-р… — бродяга перевернулся и присел на дороге. Поправил свисшую набекрень шапку и вопросительно взглянул на Сару. Та не могла смотреть ему в глаза, слишком страшно это было… Ужас пробирал до костей. Такой пронзительный взгляд, он трогает душу насквозь… Ты ощущаешь себя полностью голым… Она уже чувствовала подобное… Нет, нет, только не это!       Стараясь не смотреть бродяге в глаза, Сара двинулась к дому Вайнеров, которые и согласились пустить её к себе за плату. Гостиницы, другие дома напоминали ей о прожитых здесь днях и туда О’Нил возвращаться не хотела.       — Ты сводишь меня с ума… — мягко шепчет Люк. Сара громко стонет, ей уже глубоко плевать, что за дверью ходит Адель и они, вроде как, пришли делать проект. Все стало неважным сейчас, воздух будто загустел, а перед глазами маячило только родное, красивое лицо с ясными голубыми глазами.       — Ч-ш-ш… — мягкие и плавные движения. Люк и сам не очень опытен, но всеми силами старается не причинить ей боль. Дурашка… Её дурашка… Девушка хватается за его плечи, чтобы хоть как-то удержаться в этом мире и не сойти с ума. Его горячие поцелуи, которые он оставляет на её шее, ключицах, груди… Люк везде. И это ей очень нравится.       Сара тряхнула головой. Не время предаваться воспоминаниям! Особенно, таким хорошим. Особенно, связанных с Люком!       А вот и дом Вайнеров. Линда и Ганс Вайнеры переехали в Сентфор из Германии двадцать лет назад и, как говорила сама Линда, «очарованные этим городком», остались здесь жить навсегда. О’Нил скептично отнеслась к такому разговору.       Стук. Стук. Стук.       Шаркающие шаги маленьких ног и вот перед ней низенькая, рыжеватая и рябая женщина пятидесяти лет. Она приветливо улыбнулась, показывая золотой зуб и пропустила девушку в дом. Та затащила чемодан и сняла джинсовую куртку, ощутив тепло дома. Давно Сара не ощущала это забытое чувство. Вмиг на нее обрушилась усталость. Липкий страх от встречи со странным незнакомцем почти прошел.       — Может, чай, Сара? — женщина говорила милым, тихим голосом. О’Нил помотала головой. Единственное, что хотелось сделать — завалиться спать.       — Все будет хорошо… Ты же мне веришь? — он гладит ее по щеке и улыбается. Когда пропала мама, Сара передумала всякое, но лишь Люк успокоил ее, заверив, что все образуется. И она верила ему. — Я тебя люблю. То, что мы вместе — достаточно.       И сейчас верит. Верит, что он не бросил ее тогда, год назад и не ушел вновь на десять чертовых лет. Она устало прислонилась к косяку двери. Воспоминания душили ее. Слезы душили ее. Девушка бросила чемодан в угол и даже не рассматривая комнату, легла спать, не снимая одежды. Но спать ей не дадут. Вновь…

***

      Вечерний ветерок приятно щекотал лицо и Сара почти успокоилась от нового приступа кошмаров. Может, она себя накручивает? Но что постоянно зовет ее во снах? Что говорит «Сентфор. Ты там нужна…». Кому? Здесь ее ничего не держит. Никто.       Девушка вновь тряхнула головой. На той стороне улицы стояла парочка. Парень усмехнулся и чмокнул девушку в макушку. Сара заскрипела зубами. Ну зачем она приехала? Абсолютно все напоминает ей о той жизни… Лавка миссис Хилл, кошки и даже парень, целующий свою девушку в макушку. Люк делал также! Точно также!       Сара шмыгнула носом. Вот дом Морингов. Заброшенный, сгоревший и почему его никто не восстанавливает? Разве Адель не хотела начать новую жизнь? Тогда она, скорее всего, уехала… Так, не думать о них! Это та жизнь, которую она вычеркнула! А значит, не надо о ней и думать!       Ветер тем временем усиливался… Сара потуже натянула шарф на лицо и посильнее укуталась в джинсовку, которая уже почти не грела. Ее начал бить озноб. Может, это из-за Морингов? Из-за нахлынувших воспоминаний?..       Ее внимание привлекла девочка, которая пристально взглянула на нее ясными голубыми глазами и резко вывернув руль велосипеда, помчалась в сторону леса.       — Эй! — крикнула Сара. Начинался самый настоящий шторм, но девочка явно не собиралась ехать домой. Она уводила Сару все дальше в лес, та то и дело натыкалась на поломанные детские игрушки и, кажется, вновь начинала сходить с ума. В ушах раздался свист, такой странный и тягучий, будто в уши залили жидкую и раскаленную карамель.       — Стой!       Девочка и не думала. Она ехала на своем велосипеде так плавно и ловко, что казалось, будто она едет не по сухим веткам и поломанным вещам, а по гладкому асфальту. Сара же бежала за ней и тут… ей удалось схватить девчонку за руку, но вместе с ней, девушка полетела в не очень глубокую яму, которая оказалась пещерой…       — Ауч! — когда О’Нил очнулась, девочки и велосипеда уже не было. Она встала, отряхнула джинсы и поправила джинсовку. При падении она ушибла ногу и локоть, но в целом, не чувствовалось боли. Внимательно оглядевшись, Сара поняла — начинается дождь. И кто-то явно пытался ее убить, затащив сюда — начнется дождь и все здесь затопит.       — Сара?! — знакомый до боли (до боли) голос. Она резко обернулась. Майкл? Майкл!       Он заметно возмужал и вытянулся. Теперь он напоминал ей не старшеклассника, задевающего всех, а мужчину, похожего на… медведя. От таких сравнений, Сара хотела было рассмеяться, но тут встретилась глазами с еще одним мужчиной, вышедшим из темноты. Ясные, голубые глаза, мягкая улыбка, морщина посреди лба, синяки под глазами.       — Люк?..