Замечать за собой эти маленькие нотки ревности по отношению к девушке Демон начал не сразу. Автоматические кривлянье улыбкой в ответ парням, способным привлечь внимание Шарлотты хоть на пару секунд, переходили во внутреннее возгорание тогда, когда они переступали порог молчаливых людей и начинали открыто флиртовать.
Она рассказывала о том, как сейчас заинтересованно обращали на неё внимание:
— Да-а, а потом он так неожиданно похвалил мою идею, — Чарли радовалась и хлопала в ладоши, не замечая одну простую истину — за ней пытались ухаживать.
— Парням нельзя верить, — ответила Вэгги, пожимая плечами. Аластор хотел с ней мысленно согласиться, пока не услышал продолжение: они козлы без разбору — каждый.
Он лишь оскалился, нервно прокручивая стойку с микрофоном в руках.
Он пытался найти оправдание в смешанных, побуждающих чувствам к суккубу, но объяснения все никак не хотели всплывать в его голове.
Чарли работала с ним бок о бок уже много лет, но отношения у них были посредственные: Чарли говорила одно — Аластор слышал другое. Шарлотта показывала другое — Демон подразумевал не это.
Отношение его к ней повысилось до планки больше, чем просто соуправляющий, поэтому вместе их видели гораздо чаще, больше в нерабочее время.
— Еще нужно докупить пару вещей и можно возвращаться, — Чарли отмечает галочкой в телефоне пройденные пункты, Аластора же интересует лишь её увлеченность покупками.
— Я бы не отказался от чашечки чая, — Воскликнул он, выжидая её реакцию.
— Тогда я закончу здесь сама, — Чарли самостоятельная, и это — бесит, — у меня еще встреча через полчаса.
Аластору хочется спросить «с Кем?» и уточнить «Быть может лучше сходишь со мной?», но язык не поворачивается, потому что выдаст излишнюю заинтересованность. Проявлять открытую тягу к этой миниатюрной девчушке становится словно привычкой.
Аластор, истерзанный собственными сомнениями, читает журналы в холле Отеля, поглядывая на двери. Алые стекла мозолят глаза, а ненависть к яблокам растет все больше.
Хаск отмачивает ему какие-то колкие издевки, но демон лишь иногда смеется, для приличия, а после вновь закидывает ногу на ногу и читает статьи.
Он выжидает её около часа и наконец, Чарли заходит с пиджаком в руках, поверх — выбивающиеся из всей обстановки в целом — фиалки.
— Сегодня предложили расширить территории, — Шарлотта была веселой, легко выдохнула, — И цветы подарили, просто до ужаса какие красивые!
— Цветы — весьма банальное задабривание девушки, тот кто это подарил — без особого воображения, стратегии по шаблону знаешь ли, — Радио Вещатель нервно улыбается.
— Это знак хорошего тона, — Чарли ставит их в вазу, поправляя лепестки, — банально, не банально — а все равно очень приятно.
Аластор подскакивает с места, распрямив спину подходит к принцессе, лицо его искажается в еще более недовольной улыбке, хотя казалось куда уж больше.
— Эти цветы — дурной тон, — голос его шипит словно в радио, а нотки угрозы обитают вокруг, однако Чарли своей светлой радостью обычному подарку даже как-то заставляет облокотится обратно на стойку.
— Фиалки символизируют безвременную кончину, горе и печаль, — проконстатировал он, поправляя монокль, — а фиолетовый так вообще цвет ненормальности и отчуждения.
— Глупость какая-то, — отмахивается Чарли, — ты суеверный.
— Я не суеверный, моя дорогая, это просто — плохой знак, вот и все, — он больше пригляделся: цветы снизу были словно высушены, а некоторые вовсе засохшие и увядшие, — засушенные цветы — носители мертвой энергии, поэтому их не держат дома и не дарят вовсе! — Аластор фыркнул, проклиная того парня, который преподнес столь замечательный «Сюрприз».
— Так, — выдохнула Чарли, — не порти мне настроение, — она пожала плечами, — я знаю, ты весьма насторожился по этому поводу, но верить в то, что цветы принесут какую-то беду — это уже слишком для тебя.
Аластор навис словно тень, уперся взглядом в бутоны и буквально взвыл:
— Чарли, я хочу чтобы ты незамедлительно это выбросила, — взгляд его настороженный, смотрит он ей прямо в глаза.
— Нет! Это ведь подарок, нельзя! — Шарлотта поправляет лепестки фиалки, любуюсь ненормально фиолетовыми оттенками.
— Чарли, выброси их, — более в приказном тоне говорит он, норовя уже прикрикнуть.
— Я ведь сказала: нет, — Девушка нахмурилась.
— Хорошо, — Аластор махом вырывает букет из вазы. Магне не успевает среагировать, как Аластор растаптывает букет и сжигает листья, злобно оглядывая обугленные ветки.
— Ты с ума сошел?! — Взвизгнула девушка, отталкивая его.
Она панически заверещала на него, однако от утраты подарка не было не единой колкой эмоции внутри: словно так все было задумано с самого начала.
— В Аду не только сума сойдешь, — изрек он наконец, разворачиваясь к её покупкам, — я занесу это в кабинет.
Чарли расфокусировано глядела на горстку пепла, губы поджались, но плакать почему-то не хотелось. Быть может цветы эти не слишком и приносили радость…
***
По утру рано, в часов так пять, Аластор соскакивает с постели, закатывает рукава повыше и спускается вниз, скользя тенью меж темных углов и лестниц.
Он забирает хвостик и одевает в этот раз уже очки, натягивая на кончик носа.
Горстка кровавых роз разбросанная большими кучами лежала на стойке.
Аластор сощурено поглядел на садовые ножницы и с каким-то невозмутимым лицом взял одну ветку в руки, покрутил словно микрофон и принюхался, отмечая тонкую вуаль аромата.
— Банально, — цокнул он, —
«но ведь мне нравится», — бубнит он, вспоминая слова Шарлотты.
Аластор перебирает понравившиеся ему бутоны, из тех сотни, что недавно привезли.
Он отбирает тщательно и строго: один помявшийся лепесток портит для него всю картину бутона, а там и букета в целом.
Аластор надевает ножницы на пальцы и начинает вычищать каждый стебель, не оставляя ни одного шипа на ножке. РадиоВещатель морщится от возможных покалываний, неосторожных действий, однако мысли заняты лишь тем, что это для Чарли.
Он дивится своим желаниям угодить Шарлотте, будто пытается впечатлить её больше остальных, а после и вовсе, под конец махинаций с цветами, как-то задумчиво вертит последнюю розу в руке.
Демон обрезает её почти под самый корень и прячет к себе в карман рубашки.
Букет получается замечательным: мужчина сам восхваляется своим трудом, но потом проницательно глядит на пол и прискорбно выдыхает.
Зелень лепестком, разорванные бутоны, помятые лепестки были разбросаны чуть ли не по всей области холла.
Он возится еще час с уборкой и пару минут с расстановкой и оформлением букета в целом.
Аластор разминает шею, напоследок глядит на сеточную бумагу и довольно улыбается, глаза как-то по печальному сверкают усталостью…
***
Чарли радостно оглядывала букет, записку с её инициалами и маленькой романтичной фразой.
Шарлотта уткнулась своим черным кошачьим носиком в один и бутонов и тяжело вздохнула.
Аластор с несколько минут наблюдал, как интересуется Эйнджел, как заговорщически улыбается Хаск и трепетно восхваляет цветы Нифти. Ему льстит похвала от других, радует глаз улыбка Чарли.
Шарлотта натыкается на его спокойное лицо, заинтересованный взгляд и закрытую позу. Демон упоенно глядел на неё и нежно улыбался.
Некогда обычная ревность заставила его проникнуться желаниями сделать девушке приятно. И Аластор карает себя за эти ванильные подарки вниманием, но все же он и сам смущается, когда Шарлотта подходит к нему после рабочего дня и заговорщически улыбается.
Она не может сдержать порыв того водопада эмоций, что выплескивается на её мордочке. Кончики рта подрагивают и она судорожно выдыхает, Аластор прячет руки.
Мужчина без сопротивления позволяет стянуть с себя латексные перчатки — Чарли откладывает их на стол и осматривает раненные пальцы, уколотые шипами.
— Я не ожидала, — Шарлотта гладит его руки, чуть щекоча проводит по впадинкам между пальцами. У Аластор нет ни одной мысли оттолкнуть её, он лишь блаженно улыбается, — Зачем?
Чарли сопоставляет все события воедино и ей хочется незамедлительно бросится ему на шею: детская радость заполняет её сердце, переходя в теплые чувства.
Дышать становится все тяжелее, а собственные руки начинают дрожать.
Аластор берет на себя ответственность дальше действовать самому: нагибается прямо к её лицу и секундно глядя в глаза — мокро целует, прерывисто, не отпуская руки из своих.
Чарли дрожит, упивается каждым мазком губ и пытается не открывать глаза, потому что посмотреть на смущенного Аластора очень хочется…
