Безмятежность

Дрейфующая по перистым рассветным облакам долька солнца проникла во все твои поры, вызвав пустынную засушливость всего организма. Сквозь ажурные узоры листвы ты смогла добраться зрением до спелого яблока - зелёный лабиринт привёл тебя к сочному плоду, мечте Адама и Евы, истоку, где началась обетованная земля, сдобренная изобилием климатической услужливости. Твоя рука потянулась новорожденным младенцем, который только пробует на вкус эндемические атрибуты, к ветвистым препятствиям, но тут же опустилась - осознание мизерного роста слишком запоздало опалило нервные окончания, неохотно приведя тебя в усмирение. "Думаешь, можешь насмехаться надо мной? Я тебя всё равно как-нибудь достану! Как вырасту...", - препиралась ты с недостижимым фруктом, фантазируя себе расправу над его зловещей недоступностью: укус, текущий по лепесткам губ нектар и самодовольный взгляд леди, которая победила неодушевлённый предмет. - Йо, (Твоё имя)! - твои фантасмагории прервал жизнерадостный голос Дино, который привычно заправил руки в карманы цитрусовой кофты. Влюблённый организм механически послал тебе мимолётный импульс короткого возбуждения и клубничного ликования от того, что тебе так удачно ниспослали помощь. - Хочешь этот фрукт? - Да, было бы непло... - оборачиваешься, рисуя на лице приветливую улыбку, как натыкаешься на одинокого парня - упоение сдувает ветром беспокойства. - Дино, а где твои подчинённые? - Сегодня я дал им выходные, чтобы побыть с тобой, - тебя пронзает сахарная улыбка парня, от которой хочется добровольно податься в диабетики без возможности на лечение, но эпидемия покидает тебя с приближением трезвости. Каваллоне читает сквозь строки твоё волнение. - Эй, ты беспокоишься из-за моей неуклюжести? Не волнуйся, (Твоё имя), ведь я... Фраза обрывается, повиснув в воздухе в отличие от своего владельца, который поддался притяжению к зовущей земле. Но перед этим, совершив несколько живописных пируэтов, подаренных ближним кремнем, Дино оказался заложником калофиллума волокнистого. Ты вжала голову в плечи, стиснув зубную леску - смачное впечатывание зеркально отразилось на твоих физических ощущениях. - Влепился в дерево... - замогильным голосом завершила ты его реплику, сердобольно отцепив молодого человека, как дятла с дупла, от коры. - Это всё из-за твоей красоты, - весело отмахивается Мустанг, которому ты снисходительно улыбаешься, подыгрывающе принимая его лесть. И всё же, несмотря на барственный вид, внутри ты пытаешься собрать себя из брызг волн, в которые ты обратилась. - На самом деле я споткнулся о свою ногу. Но твоя красота только добила меня. "Подлиза", - буркнула ты, с истовостью супруги потирая ушиб на его щеке. Дино ловит себя на мысли, что ему не нужно общипывать корпию, чтобы залатать рану - ты эффектно выполняла роль форменного жгута, что останавливал не столько поток крови, сколько рационализм Каваллоне. Над его разумом уже давно главенствовал яблочный сидр, привезённый прямо из знаменитого Авалона, в чьих винных водах ему хотелось утонуть и утопить без возврата бесполезный в такие пикантные моменты рассудок. Ты же чувствовала нафталиновые сумерки на душе, пока успокаивала его рану своими бережными прикосновениями, совсем не разделяя романтический настрой Мустанга. "Как проблемный ребёнок", - мысленно качала головой ты, мимолётно вглядываясь в честные глаза Каваллоне, который требовал обширный поток нежности; он напоминал тебе яркий подсолнух, что тянулся к брызгам апельсинового света. - Я теперь чувствую себя виноватой, - ты попыталась отшутиться, но голос разбился о стекловату беспокойства за него. Предсердие Дино глухо и медленно откликнулось на твой немой зов, но оптимизм взял над ним вверх, чему ты не особо обрадовалась. - Ты лучше побереги себя, а о фрукте я уже забыла. Давай лучше сходим куда-нибудь? - Нетушки, - Каваллоне с напускной серьёзностью вертит из стороны в сторону лохматой головой, точно фарфоровый божок для украшения машины, из-за чего тебе приходится послушно убрать руку с его лица. - Если я взялся за дело, то доведу его до конца. Что я буду за боссом, если не смогу укротить это яблоко? В твоей душе играло тревожное тремоло, противореча весёлому мотиву джиги под вистлу, что олицетворял собой Дино, отказывающееся внимать словам возлюбленного. Тебе было достаточно открыть шкатулку памяти, выдернув оттуда первое же напоминание о неудачном семейном ужине с ним, от которого у тебя до сих пор мелко тряслись руки. - Но, Дино, ты говорил то же самое, когда хотел передать мне соль, что в итоге закончилось переломом твоей руки: когда ты потянулся к банке, ты разлил суп на своей тарелке, поставил туда локоть и поскользнулся на нём, вывихнув руку и вдобавок сломав нос о соль. Мне хватило этого кошмара, - призналась твоя персона, схватившись за тревожное сердце, которое помнило всё в мельчайших деталях; собранное панно вызывало лишь дрожь и гримасу боли, точно ты проглотила ужасную уксусовую смесь. Ты замолкла; не хотелось говорить сквозь стебли игнорирования, ведь Дино демонстрировал всем своим видом решимость, которая ранила тебя заострённым клинком боязни - ничему его жизнь не учит. - (Твоё имя), - начал он спокойно, ласково пригладив твой подбородок широкой, но мягкой, как блуждающий пух, ладонью; твой взгляд, в котором застыло послевкусие трепета, взметнулись вверх - прямо на его солнечную и уверенную улыбку, которой хотелось бесконечно верить, даже если сквозь её аккуратные трещинки прорвутся нелепости, - главное в семье - доверие. Он выплавил из кварцевого песка цветное стёклышко слов, сквозь которое ты смотрела на узорчатый макрокосм глазами очарованного демиурга. Он был музой для твоего внутреннего скульптора, из-за которой тебе пришлось переделать свои привычные слепки в то, что нашептал тебе его коричный голос: сладкий, смахивающий любые недостатки с выпечки своим парфюмом. В глазах цвета какао-шуа всплыли ломтики мольбы довериться ему, на что тебе пришлось покорно сбросить с себя гарроты сомнений. Заметив твоё смирение, Дино широко улыбнулся, довольствуясь вместе с тобой собственной флюоресценцией, сваренной на сотейники детской радости. - Поэтому лучше подбодри меня, иначе, - Каваллоне нарочито замедлил свою речь, растягивая её до угрожающих ноток, - Энцио покусает тебя! Ты скептично приподняла брови, благоразумно убрав своё лицо с поля зрения вытащенной черепашки, которая щёлкала клювообразным ртом возле твоей персоны. "Жаль, что здесь нет моих подчинённых - они бы посмеялись над этой шуткой", - обиженно посетовал на твою реакцию блондин, получив от тебя очередной либеральный вздох. - Ладно... - начала с натяжкой ты, пока не увидела светило надежды в глазах Дино, что вынудило тебя снисходительно переменить настрой речи, включив тембр уверенности. - Я верю в тебя, - выдыхаешь ты с таким усилием, будто тебе пришлось размышлять над глобальным собранием целый век. Каваллоне искрится счастьем, как факел в пещере, но ты не сдерживаешься от покровительственного замечания, несмотря на тщетную попытку продемонстрировать ему полное доверие: - Только будь осторожен. Тебе пришлось признаться самой себе, что в гроте твоей души поселились счастливые фейри, взращенные его радушием; блондин светился благодаря твоему решению, от чего тебе пришлось невольно улыбнуться. Несмотря на непроходящее беспокойство за его сохранность, в тебе пылал жгучецвет гордости за себя и радости за него. Ты заключила скрещённые руки у грудной решётки, выжидающе глядя на его первую попытку добыть для тебя пропитание. На ум пришла ассоциация с древним австралопитеком, который рисковал своим существованием во имя своего племя - внутри взвились пламенные бражники, возбуждённые от подобных фантазий. И вера в успех Дино начала сильнее атаковать твоё нутро, пробивая броню страха и подозрений о том, что всё закончится фатально. В конце концов тебе действительно следовало идти по стопам потёртой истины, которая гласила о том, что своему партнёру нужно доверять - вера в него автоматически наградит его и ангельскими крыльями, и невероятной силой, и заведомым триумфом. Каваллоне решительно замахнулся кнутом, намереваясь оседлать ветку и опустить её к твоим тянущимся рукам. Но система потерпела нарушение; кончик встретился с твоим изумлённым лицом и, отскочив игривым солнечным зайцем, попал прямо в своего хозяина. - Ай! - округу разразил женский страдальческий вскрик, от чего воробьям и синицам пришлось вспорхнуть прочь. - Ой! - последовал за ним, как дополнение к специфичной мелодии, мужской. От ударной волны ты неуклюже плюхнулась на траву, благочестиво принявшей тебя без насилия над приземлившимся копчиком. Блондин упал следом за тобой в противоположную сторону, точно вас разняла какая-то магическая сила. Перед глазами вертелись зёрна ослепительно-белых звёзд, пока ты не поборола слабость, привстав на локтях. Голова кружилась и гудела, как старый и потрёпанный радиоприёмник. Твоя ладонь машинально дотронулась до ноющей скулы, но желанное прикосновение обожгло - ты резко отдёрнула руку, точно тебя ошпарило горячей водой. Каваллоне, который лидировал в своём пробуждении от удара, поспешил присоединиться к тебе, точно в процессе десмосомы. - (Твоё имя), ты в порядке? - взволнованно спросил он, опаляя части твоего тела мятежными прикосновениями. Когда по притихшим артериям начало разрастаться пыльно-серое моральное похмелье, ты пошевелила саднящей челюстью в поисках странного неудобства. - Я... зуб сломала, - вырывается у тебя полустон, после которого ты выплёвываешь окровавленный предмет обсуждения. - Правда? Я тоже! - оптимистично выдал Дино, пытаясь разрядить напряжённую обстановку между вами, но ты проводишь его осуждающим взором, потирая надувшуюся щёку. - Ах, п-прости меня! Рука опять соскользнула. Я правда думал, что у меня всё получится, но... Ты впадаешь в некое безврмеменье, слушая его бесконечные извинения, и понимаешь только одно: на него невозможно злиться. Мустанг извиняется от всего сердца, словно впервые за всё время его накрывает осознание вины за мелочные проступки, которые он преподносит в качестве непростительного преступления. Умиление над его невинностью затапливает эфир, плещется-выплёскивается, заглушает мрачные голоса беспочвенной обиды. Его извинения - гитарные рифы неумелого уличного музыканта, которому всё равно хочется подкинуть медную старинную монетку за его фальшивые ноты, чтобы взял себя на удачу, сделал из него медальон, что сохранит от всех бед и невезений. Но не от природнившейся неуклюжести - корни твоей своеобразной привязанности к ней слишком глубоко вросли в орган для перекачки не столько крови, сколько для взвешивания чувств к забавному молодому человеку. И теперь ты сама чувствуешь себя виноватой за жестокое молчание в такой час, когда хочется отчаянно прижать его к себе и сказать, что всё в порядке. - Всё хорошо, Дино, - смолянистый шёпот: такой же тягучий и тихий, но накрепко охватывающий разум Мустанга - с твоих губ звучит так благозвучно, что хочется забыть обо всех проблемах и маниакально прислушиваться к нему. - Я приму тебя и таким. Всё равно зуб шатался - ты только облегчил мои страдания, ускорив процесс, - ты через силу улыбаешься, вопреки зудящей боли в области челюсти, и демонстрируешь небольшую дырку на месте потери. Через несколько секунд ты слышишь шорох наверху, а после наблюдаешь за падением фрукта, который пригнездился на вихрастой макушке Дино. - И яблоко заодно добыл. Ты молодец. У Каваллоне такое ощущение, будто его казнили на месте, а затем воскресили огненным ритмом пасодобля. В крови горит отменный грог, разлитый твоими словами. У него нет песочных часов, которые отмотают драгоценное время назад, чтобы можно было повторно послушать твои воодушевляющие слова, но есть настоящее, где блондин заключает тебя в свои тёплые объятия, громко приговаривая: - Ты самая лучшая, (Твоё имя)! Теперь, когда у нас одинаковые травмы, мы точно семья! Ты чувствуешь на рецепторах молочный улун, от которого в организме рождаются антиоксиданты - вещества, замедляющие старение. И становится так легко и лётно, что хочется подняться в лазурную высь, где есть безмятежные перины облаков. Ты смущённо отстраняешься от возлюбленного, успев получить звонкий поцелуй прямо в губы, и тихо бормочешь с шутливостью: - Должен будешь. "Ну, кольцо я уже давно присматривал тебе. Только споткнулся о свою ногу и разбил витрину, из-за чего теперь приходится искать другой ювелирный магазин", - непринуждённо открывает свой секрет мафиози, от чего ты впадаешь в шоковый транс. В чреве мыслей появляется заранее "согласна", в то время как разум, не готовый принять сумбурное и незамысловатое предложение Дино, выплетает несколько дельных оскорблений для него за преждевременное раскрытие сюрприза, испорченную интригу и твоё болезненное смущение, отражённое на багряных щеках. Но упрёки длятся ровно до того момента, пока ты не оказываешься пленницей его горячих рук, что дарят в сердце жимолость. Намертво прижатая и не имеющая пути обхода, тебе остаётся почти разборчиво произнести, смущённо утыкаясь носом в его грудь: - Ты всё-таки такой дурак, Каваллоне.