***
Волдеморт готов был зарычать от ярости, когда понял, что Хогвартс не пропускает его наружу. Он не мог выбраться из этой школы! Каждый раз, когда он старался пересечь двери, он будто наталкивался на невидимую стену. Темный Лорд не мог поверить, что на самом деле застрял. Застрял не столько в здании, сколько в целом. Он был невидим, он был неслышим, единственное, что он мог колдовать это гребанный Люмос. Всё. Ни Бомбарда, ни Авада, ни любимый Круциатус не доходили до цели, будто испаряясь в сантиметре от жертвы. Только мальчишка Поттер мог с ним контактировать, но его поведение было слишком странным. Тот его не боялся, дерзил, и, казалось, даже не верил, что Волдеморт на самом деле находился в шаге от него. Это его заинтересовало, но также и приводило в ярость, что этот малец мог быть как-то причастен к его нынешнему состоянию. В это конечно верилось с трудом, но и такое исключать нельзя. В конце концов, мальчишка единственный, кто может его и видеть, и слышать, и даже потрогать. Невольно вспомнилось столкновение, после которого Поттер назвал его…глюком? Неужели он и вправду считает его всего лишь галлюцинацией? Это довольно любопытно. Он бы мог как-то использовать это себе на пользу. Только вот как? Протиснуться в доверие, чтобы тот помог ему с его проблемой? Узнать обо всем, что скрывает мальчишка? Разузнать с помощью него о будущих планах старого Дамблдора? А может всё сразу? Волдеморт не смог сдержать ехидного смешка. Определенно, Гарри Поттера можно использовать по всем фронтам.***
Гарри с трудом дождался ужина, будучи неспособным справиться со своими нервами. Его рука автоматически тянулась к зелью, не желая больше терпеть. Но он вовремя себя останавливал. Когда Поттер доел свою порцию, он весь на взводе вскочил со своего места и бросился из Большого Зала, завернув в ближайший коридор. Оглянувшись, он вытащил из кармана долгожданное зелье и сделал глоток. Минуту ничего не происходило, но затем он почувствовал слегка давящую головную боль. Но это не помешало ему улыбнуться. Он был на шаг ближе от избавления ненавистной галлюцинации. Будучи довольным собой, он развернулся к выходу из коридора и сразу же наткнулся на… — Мерлин! — Раздосадовано простонал Гарри. Темный Лорд со скрещенными руками опирался одним плечом о стену и с такой насмешкой рассматривал его, что становилось неудобно. Неужели он не может избавить жертву от своей компании хотя бы на пару дней? — Мне приятно, что ты всё-таки считаешь меня великим волшебником, — улыбнулся Волдеморт и с всё тем же самодовольством направился к юноше. Гарри занервничал. Такой улыбающийся мужчина его пугал, даже больше чем обычно. Он даже на время забыл, что этот Лорд не настоящий. А Волдеморт всё приближался и приближался, с каждым своим шагом сокращая расстояние между ними. Когда мужчина вытянул руку к лицу Гарри, юноша попятился назад и уперся спиной в стену. Сердце забилось чаще, но Поттер не знал, было ли это от принявшего зелья или же от такой близости врага. Тем временем улыбка Темного Лорда стала похожей на хищный оскал, когда мужчина остановился и встал вплотную к пареньку. Кончики пальцев отвратительно бледной руки коснулись щеки юноши, а глаза с игривым огоньком уставились в изумрудные. Когда Волдеморт коснулся его лица, глаза Гарри в ужасающем удивлении расширились. Он замер в неверии и в непонимании. Целую минуту они продолжали так стоять, пока мужчина насмешливым голосом не спросил: — Что ты за зелье выпил, малыш? Поттер подавился от возмущения и резко отскочил от Темного Лорда в сторону. — Малыш?! — Крикнул Гарри, уставившись в старшего. Что еще за малыш? Его глюк снова решил поиздеваться над ним? — Да, малыш. Так что за зелье ты принял? — Не прекращая улыбаться, поинтересовался Волдеморт. Его голос демонстрировал, насколько откровенно он смеялся над ним. — Не смей называть меня малышом! — А как мне тогда называть тебя, малыш? — Не отрывая взгляда от возмущенного мальчишки, продолжал издеваться Темный Лорд. Выводить этого эмоционального гриффиндорца было настолько интересно и забавно, что он теперь даже не знал, что предпочел бы, если бы перед ним встал выбор: пытать или выводить из себя? Глаза Гарри яростно вспыхнули, и он снова потянулся за палочкой. Плевать, что проклясть собственный глюк невозможно. Плевать, что его могут заметить. Он был настолько зол, что ему было плевать откровенно на всё. — Попробуй только еще раз произнести это слово, — угрожающе произнес Поттер, приготовившись атаковать. Волдеморт насторожился. Он не мог использовать заклинания, и был реальной мишенью сейчас для взвинченного подростка. А проверять, действует ли магия мальчишки на нем, он не собирался. Прекратив улыбаться, он уже без всякой насмешки повторил свой вопрос в третий раз: — Что ты выпил? Растерявшийся от такой резкой смены настроения своей галлюцинации Гарри убрал палочку обратно и непонятливо уставился на мужчину. Видя, что Поттер не имеет понятия, о чем он, Волдеморт раздраженно спросил: — Скажи мне, у тебя мозги всегда так долго работают? Или у тебя их просто нет? — Это было ни капли не смешно, — хмыкнул юноша. — Я и не старался шутить, — начиная злиться, ответил мужчина и продолжил более спокойно, — что за зелье ты выпил несколько минут назад? — А, ты про это, — осенило в конец концов Гарри, — это чтобы от тебя избавиться. Темный Лорд не смог сдержать смешка. Он не станет говорить мальчишке, насколько будут бесполезны его действия. Намного интереснее будет подождать и уже позже наблюдать за беспокойным Поттером, который начнет осознавать, что зелье не действует и не помогает. — Надеюсь не увидеть тебя еще долго, — бросил Гарри и направился в гриффиндорскую башню, оставив Темного Лорда одного в коридоре.***
— Куда ты так быстро убежал? — Поинтересовался у друга Рон, как только тот вошел в гостиную. Некоторые студенты также повернулись в сторону юноши. — Нужно было, — уклончиво ответил Гарри и уселся в кресло рядом с друзьями. Он закрыл глаза и начал тереть пальцами лоб, чувствуя нарастающую боль. Если еще пятнадцать минут назад она была не такой сильной, то сейчас приносила вполне себе ощутимый дискомфорт. Поттер был уверен, что это появление Волдеморта так повлияло на него. Ведь до того, как его галлюцинация дала о себе знать, он чувствовал себя, если не прекрасно, то хотя бы сносно. И это гребанное «малыш». Чего этим добивалась галлюцинация? Хотела посмеяться над ним? Вывести из себя? Что ж, у нее получилось. Гарри терпеть не мог такое обращение к себе. Вот кем-кем, но малышом его точно назвать было нельзя. Но было во всей это ситуации нечто смущающее и нелогичное. Разве собственные галлюцинации можно потрогать? Разве они имеют свои характеры? Разве бывают они настолько реалистичны? Поттер нахмурился. Здесь явно было что-то не так. Но подумать об этом ему не дал требовательный голос Гермионы, заставивший его вздрогнуть от неожиданности: — Гарри. Юноша открыл глаза и перевел свой взгляд на подругу. Она и Рон показались ему немного чем-то обеспокоенными. — Что-то случилось? — Спросил он, внутренне напрягаясь и готовясь к плохим новостям. — Случилось, Гарри, — Грейнджер тяжело вздохнула. Другого выхода нет. Им с Роном нужно знать, что происходит с их лучшим другом, — ты в последнее время какой-то сам не свой, отрешен от нас и совершенно не обращаешь внимания на всё остальное. Мы бы хотели знать, у тебя есть какие-то проблемы? Поттер помотал головой, не желая отвечать. Он знал, что его друзья волнуются о нем, но решиться сказать правду тоже пока не мог. Он боялся их реакции. — Всё в порядке, Гермиона, — вяло улыбнулся парень. — Нет, Гарри, — подал голос до этого молчавший Уизли, — не в порядке. Ты в порядке ровно настолько, насколько Малфой добродушный. Ты можешь нам сказать, что тебя тревожит. Нельзя же всё постоянно держать в себе. Поверь, что бы то ни было, мы поддержим тебя. Даже если ты сейчас скажешь, что влюблен в хорька, — Гарри поморщился, а Грейнджер хмыкнула, — кажется, я немного переборщил. Лучше тебе на самом деле не быть влюбленным в этого мудака. А так если что, мы найдем способ вправить тебе мозги или заставить Малфоя бегать за тобой как собачонка. Они помолчали еще пару минут, пока Гарри набирался духом рассказать всё друзьям. В чем проблема то, в конце концов? Они не станут смеяться над ним, не посчитают сумасшедшим и спятившим. Они его друзья, а значит должны поверить ему. К тому же галлюцинации - это явно не причина, из-за которой дружба может пойти по швам. Так к чему все эти переживания, неуверенность, страх? — Помните, я говорил вам, что видел Волдеморта в Большом Зале, — твердо начал он, уставившись на своих друзей. Он подождал, пока они кивнут, и продолжил, — в общем, у меня галлюцинации и теперь я вижу этого ублюдка по несколько раз на дню. — Гарри! — Ошарашено ахнула Гермиона, — Почему ты раньше нам не сказал? Поттер пожал плечами, не желая отвечать. — Сочувствую, друг, — Рон положил Гарри руку на плечо, — видеть Сам-Знаешь-Кого так часто даже хуже, чем быть влюбленным в Малфоя. — Кто-то влюблен в Малфоя?! — Рядом материализовалась Лаванда Браун, с любопытством оглядывая их троих, — Гарри, ты влюблен в Малфоя? — громко спросила она, чем привлекла внимание остальных гриффиндорцев. — Поттер запал на Малфоя? — Что серьезно? — Да Малфой сам давно течет по Гарри! — Воскликнула какая-то четверокурсница. Юноша не смог сдержать мученического стона, обреченно прикрыв глаза руками. Боль, до этого ослабевшая, снова начала усиливаться. — Только еще одних сплетен мне не хватало! — Жаловано промолвил Гарри, с укором уставившись на Браун, — спасибо, Лаванда. — Ну, я же не думала, что есть те, кто еще не понял этого, — смущенно проговорила она, будучи уверенной в том, что "искру" между Гарри и Драко давно уже все заметили. — Ты влюблен в сыночка Люциуса? — раздался у уха любопытный голос. Поттер с силой сжал подлокотники кресла, яростным взглядом осматривая Темного Лорда. Волдеморт снова смеялся над ним, снова появился, чтобы вывести его из себя. Шепотки продолжались доноситься из разных углов комнаты, пока Гарри жестом не попросил друзей подняться в спальню, чтобы спокойно продолжить разговор. Очередные сплетни, очередная болтовня за спиной, очередные абсурдные обсуждения. Поттер должен был привыкнуть к этому, должен уже давно не обращать внимания на весь тот бред, что пишут и говорят о нем. Но как бы горько не было это признавать, это все еще было не совсем так — ему есть дело до этого. Ему неприятно, что его считают лгуном, ему было неприятно, когда все его сторонились, считая наследником Слизерина, ему было отвратительно и обидно на душе, когда все считали его жадным до славы юнцом, хотя он даже не думал о том, чтобы бросить свое имя в Кубок. Гарри уселся на свою кровать, а Рон и Гермиона на кровать рыжего, напротив него, и в ожидании уставились на друга. Поттер успел только облегченно выдохнуть, так как не слышал больше шепотков за спиной, когда в комнату также вошел Темный Лорд. Парень решил попытаться побыть хоть капельку гостеприимным с мужчиной: — Можешь присесть на любую кровать, — стараясь прозвучать как можно менее недовольно, обратился юноша к старшему. Тот хмыкнул и уселся прямо рядом с ним, на ЕГО кровать. — Другого места не нашлось? — Раздраженно возмутился Поттер. — Мне и здесь вполне удобно, — Лорд фальшиво улыбнулся. Гарри отвернулся от врага, всячески стараясь сдержаться от того, чтобы снова не наделать глупостей, и посмотрел на друзей. Те недоуменно поглядывали на него, очевидно думая, с кем он сейчас общается. — Волдеморт почтил нас своим присутствием, — сказал Поттер, замечая бурную реакцию друзей. Рон сдавленно пискнул, начиная панически оглядываться по сторонам. Гермиона вздрогнула, но сразу взяла себя в руки, когда достаточно быстро поняла, что Гарри имеет в виду сейчас свою галлюцинацию. — А какой он сейчас? — Спросила Грейнджер. — Что ты имеешь в виду? — С непониманием уставился на нее друг. Волдеморт также перевел взгляд на девушку. — Ну... Он сейчас злой или может быть, кхм, добрый? — Гермиона, что ты такое говоришь? — В шоке взглянул Рон на девушку, — да он, наверно, пытается сейчас проклясть Гарри! Это же Сам-Знаешь-Кто! Он не бывает, хах, добрым, — Нервно хихикнул Уизли. Темный Лорд, не сдержавшись, фыркнул на такое утверждение. Но Предатель Крови определенно прав — он не может быть добрым. Поттер покосился на Волдеморта и обратно на подругу. В голову закралась нелепая идея, и он с ехидной и мстительной улыбкой ответил: — Хм, ну, ему сейчас весело. Рон снова пискнул, мужчина недовольно посмотрел на него, а Гермиона недоверчиво воззрилась на друга. — В-весело? — О, да, — с еще более широкой улыбкой парень продолжил, — а слышали бы вы, как он шутит! — Радостно воскликнул юноша, уже чувствуя поднимающуюся ярость Лорда. — С-сам-Знаешь-Кто ш-шутит? — Продолжал заикаться Рон, с таким неимоверным выражением ужаса на лице. — Прекрати, Рон, — вмешалась Гермиона и укоризненно посмотрела на Поттера, — это же не настоящий Сам-Знаешь-Кто, а просто галлюцинация Гарри. — Да какая разница? Эта галлюцинация же разговаривает с ним в образе Сама-Знаешь-Кого. Ты только представь, как он говорит: «Поттер, что у меня длиннее, а у тебя короче?» — Рон! — Ну, что, Гермиона? Я не договорил! «Какие мысли у тебя, Поттер. Правильный ответ – пальцы!» Смех Гарри сейчас был слышан даже в гостиной Гриффиндора. Разговаривавшие ученики даже притихли, будучи удивленными такому громкому и истерическому смеху. Волдеморт едва сдерживался от того, чтобы не проклясть сейчас этого наглого мальчишку. — Рон, это нисколько не смешно, — протянула Гермиона, с недовольством смотря на зеленоглазого. — Но ведь Гарри смеется! — Запротестовал Уизли. — Мерлин, Рон, прости, — задыхаясь, проговорил Поттер, продолжая смеяться, — шутка сама не смешная и это правда. Просто... — Гарри перевел взгляд на Волдеморта, — давай, повтори это! — Потребовал он, когда минуту назад представил, как Великий и Ужасный спрашивает у него это, с искренней уверенностью в том, что шутка смешная. Темный Лорд возмущенно поднялся со своего места и с таким гневом посмотрел на него, что юноше на секунду даже стало страшно. Он напоследок зыркнул на поттеровских дружков и молчаливо удалился из спальни. — Кхм, — растерянно промычал Гарри, не ожидавший такой реакции от галлюцинации. — Что случилось? — Поинтересовалась Гермиона, проследив за взглядом юноши. — Кажется, ему не понравилась шутка Рона. Или то, что я попросил его повторить ее. — И что? — Спросил Рон, пытаясь понять, что так расстроило(?) друга. — Он теперь ненавидит меня еще больше. — Ответил Гарри и вдруг серьезно посмотрел на девушку, — Гермиона, а галлюцинации могут испытывать такие эмоции? — Я не знаю, Гарри. Никогда про них не читала, — честно ответила Грейнджер, — но я попробую найти что-нибудь. — Спасибо, — Поттер был искренне благодарен девушке. Самому ему очень не хотелось копошиться во всем этом, да и Гермиона справится с этим в четыре раза быстрее него. К тому же, он был уверен, что и самой подруге хочется узнать что-то новое. Ночью Гарри уснул с мыслью о том, что смеющийся Волдеморт ему нравится намного больше обычного.