Rise up, Булочка!

1854 год. Комната Элизабет Гамильтон в Гамильтон-Холли хаус.       Элизабет лежала на кровати, окружённая подушками. Она была слаба, она была худа, она была бледна, но всё так же прекрасна. Седые волосы рассыпались по подушке. В комнате находились только её родные - если бы сюда запускали всех желающих, тут бы на один квадратный сантиметр было бы больше людей, чем этот квадратный сантиметр мог себе позволить, не нарушая законов физики.       Элизабет нежно поглаживала по голове стоящую на коленях перед кроватью Элайзу. Та громко всхлипывала, ловя ладонями холодную руку матери. Чуть поодаль стояли Джеймс и Джон. Позабыв вражду, они молчали, низко опустив головы. Общее горе объединяет людей. Сидней прислонился лицом к стеклу окна. Он смотрел на оживлённую улицу пустыми глазами, никто не знал, о чём он в данный момент думал. Алекс прижимал к себе жену и целовал её макушку. Он чувствовал, что его рубашка стала несколько влажной, его глаза медового цвета и сами были полны слёз. Анжелики здесь не было: её оставили в компании Джексона в зале. Никто не знал, как ранимый детский ум отреагирует на смерть матери. А вдруг болезнь только усугубится? Анжелика и так забывала имена, лица, события и даже названия некоторых предметов.       Мало кто знал, что в этой комнате был ещё и призрак. Филипп обнимал себя руками и молча смотрел на мать. Лицо не выражало не единой эмоции, но внутри юноши бушевал самый настоящий ураган. - Скоро ты присоединишься к нему, - сказал он.       Элизабет нежно посмотрела на присутствующих здесь. Она пережила мужа на целых пятьдесят лет и жаждала встречи с ним. А после она откинулась на подушки и закрыла глаза. На её лице замерла вечная улыбка.       Филип отвёл глаза от тела Элизабет. Он попросту не мог смотреть, как его сестра бьётся в истерике. Призрак почувствовал лёгкий поцелуй на своей щеке и увидел маму. Она ласково улыбнулась, взъерошила его тёмные волосы и растворилась в воздухе. Позже обнаружат мешочек, который висел на её шее и сопровождал Элизабет всю её жизнь. Внутри него будет самое дорогое. Дороже всех богатств мира. Внутри него будет маленький пожелтевший листочек, многократно сложенный пополам. В нескольких местах он порвался, но Элизабет аккуратно сшила его тонкими шелковыми нитями. В некоторых местах чернила стёрлись, но прочитать слова можно было. Это было стихотворение Александра, её мужа и человека, которого она любила всю жизнь.

Ране не один не знал того, Насколько нежна моя любовь . Печален внутри - тебя рядом нет, И счастлив - ожиданий твоих мерцает свет. И пока любовь в моей груди , Хочу в объятьях твои губы найти. Моё сердце горит благодатным огнём: Мой нежный ангел меня где-то ждёт.(1)