Вдалеке от счастья

      Холодный металл цепи уже через полчаса натирал нежную кожу. Питера дико распирало желание раскусить эти наручники, но человеческая челюсть была слишком беспомощна в этом случае. И почему в него не всунули ДНК, к примеру, тигра? Клыки ему бы сейчас понадобились. Однако, цепь была лишь малой проблемой по сравнению с тем, что парня оставили одного. Уют в камере был значительно лучше, чем в начале. Всё же, проще спать на кровати, нежели на гнилом полу. Но это не имело смысла, когда рядом не было сокамерника, который мог бы подшутить или выдать забавную глупость. Питер не сомневался, что Уэйда увели в лабораторию, и больше всего боялся не его смерти, а возможного дополнения. Не хотелось бы видеть клешни вместо рук или голову лошади. Хотя, как мальчишка понял, с инфекционными не проводят пересадку конечностей. Но, кто знает этих безумцев…       Лежать вечность на кровати он не собирался, поэтому поднялся на ноги и подошёл к решётке, дабы оглядеть видимую ему зону. Если в отсеке «А» клетки располагались в две линии друг напротив друга, то тут клетки были в три вертикальных ряда, по всему периметру большого зала и вдоль стен. В центре оставалось большое пространство, видимо для «свободного часа», хотя тут в баскетбол не сыграешь, как в спортивном зале. Отсутствие мутантов помогало как-то отвлечься и расслабиться, ибо никто не отцапает тебе бошку своими когтями или крокодильими клыками. Только умиротворение, только больные на голову.       Спустя несколько часов тяжёлая дверь выхода открылась. В зал вошли трое санитаров, ведущих вялого «овощного» Уилсона, который еле передвигал ногами. Его как мешок кинули в клетку и молча ушли, оставив валяться на полу. Мужчина не подавал признаков жизни, поэтому Питер решил осторожно подойти и пихнуть ногой в бок. В следующее мгновение, послышалось рычание, и Уэйд решительно вонзился зубами в лодыжку.       — Твою ж мать! — Паркер зазвенел цепью и вырвался из хватки зубов, отскакивая в угол. — Ты совсем охуел, Уилсон?! — он уставился на продолжающего рычать товарища, который в оскале оголял свой белоснежный ряд зубов. Его зрачки были расширены, затмевая цветную радужку, как луна во время солнечного затмения. — Не смей меня, блять, кусать! — заорал мальчишка, прыгнув на кровать с ногами. Он нахмурился и резко зарычал в ответ. Почему? Потому что так подсказали инстинкты.       Уэйд сник и любопытно уставился на сокамерника, поднялся на четвереньки и медленно отошёл в угол, где и расположился в своё удовольствие на корточках. Свет в зале со щелчком потух, оставляя гореть только красную лампу возле выхода. Блестящие глаза «бешеного» виднелись в темноте, и Пит не сводил с них взгляда, ровно так же, как и на него уставились впритык. В тишине слышалось тяжёлое сопение и, иногда, короткое рычание. Парня это скорее злило, нежели пугало. Ясно было одно: Уэйду вкололи одну из тех сывороток, что вызывают вспышки агрессии.       — Я не засну, даже и не думай, — злобно прошипел Паркер, хотя у самого глаза постепенно закрывались. — Сожрать меня хочешь? Хуй тебе. Большой и толстый.       — Р-р-р, — прозвучало в ответ, а после хрип.       Что ж, гляделки парень выиграл, так как "пёс" вскоре сам свернулся клубочком в углу и засопел во сне. Но даже после этого мальчишка спать не собирался. Он тихо звенел своими цепями и с раздражением тёрся об стену. Новая волна желания накатила на него в самый ненужный момент, и задницу снова накрыл зуд. Ткань тёмных штанов быстро намокла от большой порции смазки, а Питер весь извёлся на кровати, комкая под собой постельное бельё. Боль проходила лезвием по животу и паху, словно изнутри прорезала его ткани и рвала мышцы. Тихий скулёж разнёсся в холодных стенах, на что отреагировали соседи, приказывая заткнуться. Но Паркер, даже если бы очень этого хотел, не мог сдержать позывы, раздирающие его изнутри. Запах ананасов был настолько силён, что парень сам его учуял, чего уж говорить о Уэйде, чьи глаза вновь засверкали в темноте, но теперь не было того бешенства. За несколько часов препарат снизил свою мощность, и Уилсон был в полном здравии… ну, относительно его состояния.       — Пит?.. — хриплый голос заставил мальчишку поднять лохматую голову. Он уставился на мужчину и быстро заморгал. — Опять течёшь… — прошептал под нос Уэйд и подполз к кровати. Питер прижимался грудью к матрасу и выпячивал бёдра. Но когда друг приблизился, он всеми силами попытался лечь пластом. Разум и тело это ему не позволяли. Он не владел собой от слова совсем.       — Только попробуй тронуть меня, — зарычал юноша, видя нарастающий интерес в чужом взгляде. Да и в штанах ситуация была не лучше.       — Я только помогу, — Уилсон усмехнулся и поднялся на ноги, чтобы подойти с другой стороны, к заднице. Его тёплые ладони залезли под футболку пацана, погладив спину, за это он чуть не получил ногой в пах, но вовремя увернулся. — Прекрати, блять! — мужчина подцепил пальцами чужие штаны и приспустил их.       Питер, почувствовав холод на ягодицах, дёрнулся и попытался свалиться с кровати, но чужие руки крепко держали его за худые бока и не позволяли этого сделать. Запах усилился в несколько раз, и Уэйд не сдержал довольного, утробного рычания. Он раздвинул ягодицы и посмотрел на медленно стекающую по бедру густую каплю смазки. Облизнувшись, мужчина кончиком языка подобрал каплю и повторил её путь вплоть до нервно сжимающейся дырочки. С губ Паркера вырвалось дрожащее дыхание, и он спрятал красное лицо в подушке. Собственный член заинтересованно дёрнулся, а из попки выделилась новая порция смазки.       — Не трясись ты так, — Уэйд фыркнул и подушечками пальцев обвёл колечко мышц. — Сегодня без члена.       Это «сегодня» немного напрягало Питера, и он хотел было возразить на счёт этого, но все слова перемешались в голове, когда мышцы внутри раздвинул один палец. Благодаря обильному количеству смазки, он проскользнул легко, поэтому Уилсон незамедлительно добавил и второй, начиная потрахивать зад медленными и плавными движениями. От каждого нового, более глубокого, толчка тело содрогалось, и камеру наполнял очередной горячий вздох и тихий, заглушенный подушкой стон.       — Охренеть, какой ты горячий внутри… детка, не больно?       — Ещ-щё раз… назовёшь меня «деткой», я тебя… боже, сильнее!       Мужчина просто хмыкнул и тот час же исполнил прихоть недотроги, увеличивая темп руки и врываясь в податливое тело. Пальцы через раз касались простаты, и омежка вгрызался в свою цепь, прогибаясь в спине от постепенно нападающего на него оргазма. Его тело словно прошибло током, он широко раскрыл глаза и упал на постель, лишь на краю сознания чувствуя пульсирующий член, прижатый между ним и кроватью. Пальцы Уэйд вытащил только через несколько минут, подбирая языком густую нить смазки и слизывая её же со своих пальцев. На вкус тоже как ананас.       — Легче? — усмехнулся Уилсон, шлёпнув малого по ягодицам, а после надевая обратно на него штаны. Тот тихо и недовольно что-то пробормотал и повернулся к стене, продолжая дрожать от первых ярких ощущений. Вскоре он провалился в сон.       С утра разбудил стук по железным прутьям. Паркер разлепил сонные глаза и уставился на охранника, чьё очертание было размыто. Во рту был неприятный привкус, будто он напился желчи, поэтому парень беспардонно сплюнул на пол. Слюна тут же зашипела и забулькала, в момент испаряясь на поверхности.       — А плюнь-ка ему в лицо! — пронаблюдав за этим химическим действием, воскликнул Уэйд. Его рука указала на стража, который заскрипел зубами. Питер только помолчал и решил не наступать на то место, вдруг кожу прожжёт.       В пластмассовом стаканчике была прозрачная, чуть густая жидкость, напоминающая клей. Паркер сморщился и разболтал её в стакане, а затем залпом выпил всё до дна. Вкус был приторно-сладким, и из-за этого захотелось попить обычной воды. Но тут скорее переродишься в краба, чем дождёшься желаемого.       — Погоди… — Питер сидел на своей койке, внимательно разглядывая пол под собой. — Твою мать, ты же меня ночью трахал!       Видимо, сон был слишком крепким, ибо юноша действительно забыл о ночном происшествии. Вспомнив же, пожелал бы вновь забыть. Широко раскрыв глаза, он уставился на довольно скалящегося Уилсона, и уже был готов накинуться на него.       — Между прочим, только пальцами, — невозмутимо произнёс мужчина. — Да и тебе легче стало, так что вдруг ещё захочется. Ты не бойся, обращайся, — Уэйд подмигнул, и тут же увернулся от прилетевшего в него одеяла. — Ты злой и неблагодарный, Паркер! Я тебе услугу сделал, а ты…тьфу на тебя!       — Я сейчас в тебя ядом шмальну, ты, старый извращенец!       — Мне двадцать семь! Вроде… Короче, я не старый! — Уилсон нахмурился и скрестил руки на груди. — Будь проще, Паркер, я же не отдал тебя на растерзание кому-то другому? А бережно и ответственно избавил тебя от мучений.       — Ага, после того, как погрыз мою ногу.       — Что? — Уэйд удивлённо поднял брови.       — О, а ты не помнишь? — Питер вытянул одну ногу и задрал штанину, показывая едва видный след от зубов. — Кобель ты, Уилсон, я тебе доверял!       — Это не я… это они, — недовольно пробубнил Уэйд и скатился по стене чуть ниже, отводя взгляд в сторону. Он же не виноват, что они из него пса бешеного делают!       Питер не решился продолжать спор, поэтому просто упёрся затылком в стену и крепко зажмурился. Ощущать в себе пальцы было не так уж и противно.       Казалось бы, течка и тошнота — единственное, что могло бы помешать Питеру в его… повседневной жизни. Но в один из выходов в спортивный зал, произошло то, чего боялся не он, но Уэйд так точно. До этого мальчишку вновь забирали на металлический стол, где он опять пытался вырываться из рук, но новое введение сыворотки его успокоило, и он первые часы находился в трансе, иногда сплёвывая кислоту изо рта. Та запросто могла бы разъесть человеческую кожу, но плеваться в санитаров у Паркера сил не было. Когда же ему полегчало, то его отправили в зал, где Уэйд спокойно развлекался со своими товарищами по недугу. Увидев мелкого, он ему помахал рукой и пригласил влиться в компанию.       — Ну привет, Мистер Ананас, — небольшой мужичок, ростом метр с кепкой улыбнулся. На эти слова Питер зашипел и отвернулся.       — Лучше не зли его, он плюётся ядом, — зашептал Уилсон.       — Так чего же не плюнул, когда ты трахал его? Или ты чего умалчиваешь в своей истории, Уилсон? — мужичок расхохотался, а вот Питер резко встрепенулся и гневно взглянул на своего сокамерника. Его цепи зазвенели, лицо побагровело, а глаза закипали яростью.       — Ты им рассказал?! — закричал Паркер, и на пол упала пара капель яда.       — Хей, мелкий, тише, здесь же все свои! — Уэйд отступил назад, а после вовсе ринулся прочь по залу — Питер с серьёзными намерениями решил его прикончить.       Их догонялки сопровождались смехом остальных, и когда он резко прекратился, Уэйд повернул голову назад и замер. Мальчишка лежал на полу в судорогах, его тело трясло, как после удара током. Изо рта медленно текла пена, а глаза закатывались. Охрана уже звала медиков, в то время как Уилсон пытался привести в чувство Питера. Пена сменилась кровью, в которой были видны чёрные ошмётки непонятного вещества, и это уже не на шутку напугало альфу. Несколько санитаров влетели в зал и, приказав всех немедленно отправить обратно в клетки, забрали трясущегося уже на каталке пацана прочь.