Понять человека

      Танцующие в воздухе снежинки неслышно шуршали, будто ласково шептались между собой, окутывая землю плотной белой пеленой. Лису не было холодно. Он шел по чужим следам, сойдя с проторенной тропинки, искал глазами, спрятав тонкие руки в складки кимоно — ему было интересно, кто же забрел в его земли, обогнув спасительное тепло спрятавшегося меж деревьев пустующего храма. Наверное, кто-то, кому совсем не ценна его жизнь.       В конце дорожки из следов, прямо в снегу, лежал молодой юноша, свернувшись в дрожащий клубок. Лис даже не стал прятать хвосты, опускаясь рядом с ним на корточки, проверяя, жив ли он еще. Но парень был в сознании, даже смотрел на него своими пустыми карими глазами, не ожидая ничего, тем более помощи.       — Что ты здесь делаешь, мальчик? — спросил кицунэ ласково, ведя когтистой рукой по спутавшимся темным волосам, не позволяя юноше полностью окунуться в забытье.       — Я... Я сбежал из отчего дома, — ответил он, стуча зубами, но не подавая виду, что хоть сколько-нибудь переживает из-за этого.       — Он тебе опостылел? Или с тобой плохо обращались? — поинтересовался лис, но ответа не последовало. Как и не последовало реакции на эти вопросы. Он тяжело вздохнул, окидывая мальчишку внимательным взглядом, задумался. Замерзнет ведь. И, хоть екай предпочитал держаться от людей на приличном расстоянии, ему не хотелось бросать его на произвол судьбы вот так. Лис притянул его к себе, осторожно забирая на руки, и направился в сторону тропинки, по привычке заметая за собой следы хвостами. — Как твое имя?       — Дазай. — Юноша прижался к груди лиса, инстинктивно ища тепла. — Дазай Осаму.       — Тебе страшно, Осаму-кун? — спросил кицуне, укрывая его своим широким рукавом.       — Я хочу умереть, — признался мальчишка тихо, но уверенно. — Меня уже ничто не пугает, — сказал он голосом пустым, скорбным и хриплым. Заболеет, наверное.       — Я могу вернуть тебя. Ты помиришься со своими родителями...       — Нет! — Дазай дернулся, словно хотел тут же слезть с его рук, но, осознав, что екай не ведет его обратно по его же следам, успокоился. — Только... Не домой, — проблеял он, пряча глаза.       Какие же люди были... странные. Они цеплялись за жизнь, но отчаянно тянулись к смерти — буквально каждый миг своей короткой жизни. Человеку не понять удовольствий и желаний лиса, как и лису не понять противоречивых человеческих стремлений. Кицунэ заулыбался, плотнее кутая Осаму своим рукавом. Не любил он играться с людьми — по крайней мере, уже не в этом возрасте.       — Меня зовут Ацуши, — сказал екай, ступая на территорию покинутого храма. — И я не позволю тебе умереть сейчас, Осаму-кун.       Слишком долго сонный лис жил в необременяющем уютном одиночестве. И все же частью своей он хотел — хоть раз в своей жизни — понять человека.