Охота

      С чёрного неба сплошной стеной низвергается вода, и ночной Будапешт утопает в обволакивающей сырой темноте, временами разрываемой мертвенными вспышками молний. Дождь идёт вот уже третьи сутки подряд, и кажется, что им насквозь пропитался даже камень. Обычного тысячезвучного городского гула совсем не слышно, его глушит ливень и раскаты грома.       Отсюда, с одного из балконов устремлённой ввысь башенки дворца Клотильды, Будапешт видится огромным, простирающимся во все стороны организмом. Город мерно дышит, по его освещённым улицам-венам кровью быстро посередине бегут автомобили и медленно по краям — люди, разносясь по кварталам; в них клетками горят и перемигиваются окна.       Рейджел видел, как строился этот дворец, век за веком наблюдал, как разрасталось тело Города, раздаваясь вширь и вверх; теперь из старой столицы всё быстрее пробивалась новая поросль. Раньше Город просматривался отсюда почти весь, но сейчас обзор заслонили здания гораздо выше. Придёт время, и строгую красоту мрачно-готической архитектуры целиком заменит бесстрастная, математически выверенная угловатость эпохи бетона и стекла. Хорошо это или плохо? Рейджел не задавался подобными вопросами. Люди недолги, недолги и их вкусы. Век идёт за веком, меняется окружающее, меняется оружие, меняется всё… Кроме врага. И приказа: выслеживать ликанов и убивать их, одного за другим.       Вампирам не мешает ни дождь, с порывами промозглого ветра крупными каплями залетающий под козырёк башни, тарабанящий по непокрытым головам и коже униформы, ни сам ветер, развевающий их длинные плащи и бросающий их то в одну, то в другую сторону. Вестники Смерти расселись неподвижными горгульями по парапетам не для позирования туристам, если б тем вздумалось поднять взоры к небу, навстречу потокам воды, и уж точно не ради собственного удовольствия. У них боевое задание.       Вестники Смерти выследили Рейза.       Редко кого из ликанской швали вампиры знают в лицо — все они, псы, на одну морду. Ещё меньше их вампиры знают по именам, или хотя бы присваивают клички. Потому что большинство — лёгкие мишени, единицы из которых переживают первую охоту на себя или совершают что-то, чтобы заслужить отдельное внимание корпуса Вестников Смерти. А этот Рейз — пережил и заслужил. Раз за разом ликан-гигант внезапно выныривает из ниоткуда и так же внезапно растворяется, исчезает прежде, чем по его следу устремляется погоня. Между его появлениями могут пройти и годы, и целые десятилетия, но объединяет их одно — где появляется Рейз, там гибнут вампиры.       И вот, на этот раз он обнаружился в самом Будапеште, а значит — в опасной близости от главной резиденции клана, да к тому же за несколько дней до прибытия Амелии и церемонии Пробуждения. Возможно, ликанские боевики готовят серьёзную акцию. Дотянуться до Старейшин и их усыпальницы у них лапы коротки, но подгадить, испортив величественную торжественность события каким-либо неприятным инцидентом, они вполне способны. На карте стоит репутация местных Вестников, и им нельзя ударить в грязь лицом на глазах заокеанской гостьи, позволив извечному врагу хоть на миг поднять голову.       Сунулся в Будапешт Рейз, быть может, просто от утраты осторожности. Или же от отчаяния, ведь ликаны проигрывают войну давно, окончательно и бесповоротно. Здесь мнения расходятся: пусть за последнюю полусотню лет число столкновений в регионе и снизилось, а Город волки и вовсе предпочитают обходить стороной, но такая статистика с тем же успехом может указывать и на их миграцию, и на то, что они стали лучше скрываться. Рейджел, как обычно, не забивал себе голову лишними рассуждениями. Пусть выводы делает крыло аналитики и планирования операций, а Вестникам Смерти просто укажут, куда нанести удар.       Рейза засекли поздним вечером, и через два дня в том же месте снова, как по графику, в паре с другим, безымянным, ликаном. Двигались они одним и тем же маршрутом — пешком от больницы до станции метро, где исчезали. Дальше, чтобы не спугнуть, отследить их не удавалось. Сегодня обычных наблюдателей сменило боевое звено Вестников Смерти, и сегодня вампиры атакуют.       Двое ликанов движутся с потоком людей, спасающихся от ливня, в сторону спуска в метро. Они выделяются в толпе не только тем, что даже не пытаются прикрыться от дождя — здоровяк попросту выше окружающих на целую голову. Поймав врагов в объектив, Рейджел сделал ещё несколько снимков. Фотографии приложатся к завтрашнему отчёту об удачной охоте. Люди изобретают много полезного, особенно в последние лет сто, только успевай следить и брать на вооружение. Конечно, трудно представить себе изобретение удачнее автоматических пистолетов…       Рейджел оторвался от фотоаппарата и посмотрел на Селин, которая так же, как и он, застыла на балконе соседней башни. Её лицо бесстрастно, как всегда, и за прошедшие столетия в нём только прибавилось стальной непроницаемости. Но Вестники Смерти, притиравшиеся к напарникам целую вечность, понимали друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Намедни, узнав, на кого предстоит идти, Селин стала задумчива. Лезли в её голову воспоминания о минувших веках войны, размышления о прошедшем, грядущем и прочая мутная меланхолия. «А ведь когда-нибудь эта война закончится… — сказала она Рейджелу. — Что будет, когда мы станем не нужны?» Тот пожал плечами. Охота, текущая в жилах Вестников Смерти, вечна, как сами бессмертные. Она не кончится никогда — в этом, в отличие от Селин, он давно и твёрдо уверился. В нём, как на медленном огне, кипела, не бурля, рассудочно-холодная жажда мести, теперь уже почти свершившейся. Как и Селин, Рейджел ничего не забыл, и более всего — своего давнишнего позорного, липкого страха перед ликаном, что шагал сейчас внизу. В сегодняшнем бою он пойдёт на Рейза грудью, в полный рост, с презрением превосходства на лице, набьёт ему полную пасть серебра и будет с удовлетворением смотреть, как пёс подыхает в муках.       С башенки на башенку дворца, сквозь дождь, молнии и гром, вампирша чуть приподняла подбородок, спрашивая. Вампир утвердительно кивнул.       «Мы завалим его».       И Рейджел легко соскользнул вниз, устремляясь к дрожащей лужами в неверном свете фонарей брусчатке улицы.