Свет в твоих глазах

      Какой тихий, спокойный день. Но слишком скучно. Интересно, чем может заняться «мёртвая» страна, вроде меня — Российской Империи? Много чем, но я это не понимаю и не хочу. Может, лучше пойти проверить, как там Россия? После того случая лучше пойти проверить, как он там. С утра сидит в своём кабинете и не выходит. Даже на обед не явился! С такими мыслями я направился к внуку. Выйдя из своих покоев, я побрёл вдоль коридора, в который раз разглядывая интерьер. Картины. Повешенные тут ещё в моё время. Вот здесь я впервые сижу на лошади. Здесь мне исполнилось десять лет, а это была сделана перед тем, как я отправился учиться за границу. Этот дворец… В нём хранится часть из истории. Нашей истории. Разумеется, здесь происходили не самые лучшие вещи порой, но думаю, России удалось убрать ту мрачную атмосферу отсюда своей «реконструкцией». Дышится легче. Да и возможно это последствия смерти. Странно. Каким-то образом я вернулся к жизни. Подумайте сами, каково это — очнутся в почти знакомом месте в испачканной в крови униформе. И ты даже не осознаешь, что происходит. Какая же тогда поднялась шумиха… И страх в глазах России, когда он увидел меня. Но лишь сейчас я понял, почему он так испугался — дед случайно ожил, мало ли, ещё другие предки оживут. Особенно те, о которых он ничего не хочет знать или наоборот забыть навсегда. Российская Республика… Всегда был странным ребёнком, так ещё и это. Упустил ли я что-то в их воспитании? О, много чего, но вспоминать и жалеть об этом сейчас глупо. Уже ничего не исправить. Про Союза лучше молчать. Всегда шёл на поводу своего брата. Но что же дало мыслям РР принять иной оборот, что он всегда достаёт Россию во время дождя? О да, я знаю, что во время дождя с тобой может заговорить голос кого-то из своей семьи, только давно умершего. Сам как-то хотел заговорить с Союзом или с тем же Россией, но не стал, и правильно сделал. Второго голоса РФ не выдержал бы. Остановившись перед порогом кабинета, я задумался. Почему я вернулся в этот мир? Ответ пришёл сам — исправить свои ошибки и не дать России опустить руки. А кому захочется жить с мыслью, что ты был нелюбим собственной матерью? Что она хотела убить тебя? Сознание стран ещё в младенчестве отличается от обычных людей. Мы начинаем запоминать всё с первых дней жизни и живём так до самой смерти. А пытаться исправить что-то после смерти глупо. Кто знает, может, достигнув какой-то неведомой цели, я снова покину этот мир, но, а сейчас у меня другие планы.  — Россия? — постучавшись в дверь, я заглянул в кабинет. Два ярко-зелёных глаза уставились на меня. Было в них полно некой грусти и тоски. А ещё они были очень уставшими. Так и читалось в них: «Как меня всё это зае#бало».  — РИ? Мхм, ох, — Росс потянулся на месте и скривил лицо. Видимо у него всё затекло за столько времени. — Чем обязан Вашему приходу?  — Своим здоровьем, — я вздохнул и прошёл в кабинет. На меня в миг нахлынули воспоминания. Это место… Я слишком часто здесь засиживался, сидя за работой. В атмосфере помещения витало… кровью и предательством. Меня здесь убили собственные дети. Странно. Внук, сколько я не устану об этом говорить, провёл капитальный ремонт во дворце, но многие помещения решил просто отреставрировать, чтобы сохранить историю. И одним из таких стал этот кабинет. Жаль, ремонт избавил бы это место от таких… мыслей. Интересно, Россия это чувствует? Если да, то он псих. Или, может, ему так легче и продуктивней работается. Под ощущением смерти. Надо съезжать из этого места. Пока не наступит день, когда в этом дворце вновь будет витать атмосфера счастья и любви. Александра… Я не выполнил своё обещание, данное тебе, и совершенно забыл о наших детях. И вот чем это обернулось. Но мне выдался шанс вновь ощутить себя живым. Значит, я постараюсь сделать так, чтобы наш внук. Нет. Наши внуки были счастливы.  — Россия, — я внимательно взглянул на РФ. — Поехали в отпуск?  — Ну, деда, у меня работы много.  — Подождёт твоя работа, а здоровье помашет ручкой. Думаешь, раз страна, то сразу Геркулес? Никакая зараза не возьмёт, кроме любви?  — Причём тут все это? — недоуменно зырясь на меня, спросил РФ.  — При том, что так и будет, только когда о себе начнёшь думать, — уверенно направляясь к России, я встал рядом с ним и бесцеремонно поднял с места. — Россия, — развернув его лицо к себе, я продолжил. — Сейчас мир совершенно не такой, каким был раньше. Каждый хочет его изменить в лучшую сторону, но не у каждого это получается. Кто-то сворачивает на тёмную дорожку и от таких страдает Земля, невинные люди. Мы же — страны. В наших руках больше сил, власти и возможности сделать это, чем у людей. И чтобы направить их туда, повести за собой, нужно сначала разобраться в себе, понять себя, и осознать то, что без тебя — здесь ничего не получится. Хватит быть слишком осторожным, закрытым. Открой себя для окружающих и ты увидишь свет в чужих глазах. В глазах, которые верят, надеются и пойдут за тобой. И так работает не только с людьми, но и со странами тоже. По себе знаю. Ты нужен этому миру, не позволь прошлому погубить себя. Я замолчал. И за всё это время глаза напротив, так похожие цветом на глаза Союза, но совершенно отличающиеся эмоциями в них, застыли в оцепенении. Он совсем не такой, как мы. Я увидел и боль, скорбь, злость, усталость, и надежду. Надежду, что я окажусь прав. Надежду на то будущее, на ту жизнь, которую заслуживает каждый. Он отвернул от меня свою голову, но я заметил, как что-то блеснуло в свете люстры.  — Т-ты… — голос Федерации предательски дрогнул. — Почему ты вообще всё это рассказал?  — Россия. Я вижу, что с тобой происходит. Твоё поведение, взгляды, не сложно понять, какие у тебя мысли. Ты находишься в оковах, которыми сам себя заковал. Перестань думать о прошлом и оглянись вокруг. Что будет с миром, если ты сдашься? — я встряхнул его за плечи, заставив вновь взглянуть на меня. В глазах стояли слёзы. — Поверь, в тебе достаточно сил, чтобы не допустить этого. Но не бойся просить о помощи. По крайней мере, я точно смогу тебе помочь. И никогда не забывай, кто ты. Потерять себя намного страшнее, чем умереть. И есть ещё много вещей, которые намного страшнее смерти. И ты находишься в шаге, чтобы почувствовать их. Пора свернуть с мёртвой точки, Российская Федерация. Пару минут в кабинете стояла гробовая тишина. Лишь стук механических часов на стене прерывал её, стрелки показывали пол четвёртого.  — Тогда… Я знаю, куда мы можем отправиться, дедуль. Я улыбнулся. И в следующее мгновение обнял внука, похлопывая по спине.  — Но можно тебя кое о чём попросить, Россия?  — Да?  — Мы переедем в другое место из этого дворца.  — Что? Почему? — он прервал объятия, недоуменно уставившись на меня.  — Просто меня убили в этом кабинете, — кратко и понятно. — Всё, пошли собирать вещи.  — Империя! Без лишних слов я вытянул ворчащего Россию из кабинета. Прежде чем направиться к лестнице, мой взгляд метнулся к портрету напротив. Девушка в синем платье, кротко улыбаясь, смотрела на тебя пронизывающим взглядом ярко-зелёных глаз.

***

Колючий морозный воздух, полотна зелёных елей и сосен, бурные горные реки и нескончаемые виды величественных гор Кавказа. Да, отправится на Домбай было хорошей идеей. Империя, находясь в номере уютного отеля, любовался всем этим через окно. Здесь… было спокойней. Россия же, уставший от дороги, беспардонно развалился на одном из кресел. Пока ему не пришлось встать с места за телефоном, оставшимся в куртке.  — Кому я там, блин, понадобился? Ворча, пыхтя, матерясь на всё и вся, РФ наконец достал телефон, и, несмотря на экран, принял вызов.  — Что, бл#ть?! Из трубки послышался обиженный голос, говорящий, какой Россия грубиян и тому подобное.  — Стоп. Америка?  — Yes, honey.