All my lovers

      Примечательно, со Стрэнджем Питера познакомил сам Квентин. На тот момент они встречались около полугода, Квентин позже назвал это знакомство «подарком на Рождество».       Они гуляли по выставке современного искусства, обсуждали картины и, разумеется, людей. Питер почти сразу обратил внимание на высокого, статного мужчину с сединой на висках и красивой бородкой. Несколько раз как бы невзначай пройдя мимо, Питер отметил острый взгляд зелёных глаз и тонкие длинные пальцы. Первая мысль: пианист. Вторая — хирург.       Питер и Квентин стояли перед большой картиной в серых тонах, изображавшей огромного паука, сидевшего между обугленными каркасами Всемирного Торгового Центра (в описании к картине автор говорил, что увидел картину во сне за несколько дней до трагедии 11 сентября), когда Квентин перехватил взгляд Питера, направленный в сторону очаровательного незнакомца, и усмехнулся.       — Понравился?       Питер смутился, пожал плечами, а потом кивнул. Питер прекрасно отдавал себе отчёт, что они с Квентином не парочка, что оба могут спать с другими людьми, что Квентин даже знал поимённо всех его прочих любовников, но мысль о том, чтобы вот так открыто обсуждать с ним нового потенциального партнёра смущала. Как смущал тот факт, что Квентин на стороне никого не имел, утверждая, что с такой напряжённой работой на кого-то кроме Питера ему сил не хватит.       — Ну пойдём, познакомлю, — ухмыльнулся Квентин и, обняв Питера за талию, повёл его в сторону мужчины.       Тот стоял перед картиной, являвшей собой оммаж на полотно «Урок анатомии доктора Тульпа», только вместо врачей на ней были учёные, а вместо человеческого тела — разобранный робот. Что-то очень многозначительное.       — Хей, Стрэндж, — окликнул Квентин мужчину, и Питер изрядно удивился, услышав такое странное обращение, но вот незнакомец ни капельки не смутился.       — Бек… — Он обернулся, закатив глаза и натянув улыбку. — Стоило ли сомневаться, что увижу тебя здесь.       — Уж если что нас с тобой и объединяет, так это любовь к искусству, а? — Квентин подмигнул и подтолкнул Питера чуть вперёд. — Хотел представить тебе вот этот дивный экспонат.       — Питер Паркер, отдел социологии «Старк Индастриз», — пролепетал Питер, протягивая руку для пожатия.       — Доктор Стивен Стрэндж, — ответил тот, едва касаясь кончиков пальцев Питера, и он немного обиделся такому холодному приветствию, зато стало ясно, что «Стрэндж» — вполне реальная фамилия.       — Напомни, Бек, сколько раз я говорил, что мне неинтересны знакомства с твоими новыми игрушками? — устало пробормотал Стрэндж, смерив покрасневшего Питера оценивающим взглядом.       — Этот мальчик — не игрушка, — процедил Бек, по-хозяйски кладя руку Питеру на шею, отчего у него побежали мурашки, — а ценный сотрудник нашего любимого босса. Который, кстати, просил напомнить, что на следующей неделе соцопрос доберётся и до твоей больнички, так как отзывы пациентов на сайте изо дня в день всё хуже.       — Зато смертность всё ниже — попробовал бы ты сам приструнить этого психа, — буркнул Стрэндж и снова опустил взгляд на Питера. — Я так понимаю, опрос проводить будете вы, молодой человек? Не забудьте заранее согласовать с администрацией и постарайтесь не мешаться под ногами у врачей. Всего доброго. Бек.       Стрэндж кивнул на прощание и перешёл к другой картине. Там он заговорил с красивой рыжеволосой девушкой.       — Она его подружка? — спросил Питер, наблюдая за парой.       — Бывшая. И соавтор нескольких работ. Стрэндж у нас новатор в хирургии. А псих, о котором он говорил — их диагност Беннер. Очень вспыльчивый тип. «Доктора Хауса» смотрел? Вот как будто с него писали. Только сидит не на обезболе, а на транках.       — Скажи честно, — попросил Питер, когда они вернулись к картине с пауком, — Старк ведь никакого соцопроса в больнице не назначал?       — Конечно, нет, — Квентин улыбнулся, — но инициатива наказуема не будет. Как думаешь, взять этого паучка? Кандинский в кабинете уже надоел.       — У тебя в кабинете ненастоящий Кандинский, — с усмешкой напомнил Питер.       Паука Квентин всё-таки взял и будто назло Питеру поставил его на ночь напротив кровати, и Питеру ничего не оставалось, как таращиться прямо на эту раздутую мохнатую тушу, пока Квентин вколачивал его в матрас.       Уже в ближайший вторник Питер стоял в регистратуре больницы «Старкс Дженерал Хоспитал» и рассматривал потрясающие панно на стенах, изображающие традиционные медицинские практики разных культур, ожидая, пока его встретит сопровождающий, чтобы провести экскурсию.       Сопровождающий появился с небольшим опозданием: он был не только личным ассистентом главврачихи, но и практикующим неврологом и только что освободился с приёма. Он проводил Питера по всем этажам, рассказал об инновационных методиках в больнице, извинился за доктора Беннера, в очередной раз на весь этаж отчитывавшего свою команду за некомпетентность, привёл Питера поздороваться с главврачихой, которая попросила передать благодарность Тони Старку за щедрое финансирование больницы, и после отпустил его в приёмный покой опрашивать пациентов.       Питера удивили не положительные отзывы, на порядок отличавшиеся от тех оценок, которыми делились в интернете, а то, что одним из дежурных врачей в тот день был Стивен Стрэндж. Они столкнулись, когда доктор вышел из кабинета, чтобы пригласить следующего пациента, и тут же сцепились взглядами. Питер отчётливо видел какие-то искры в глубине зрачков врача, но не мог понять, что они означают.       — А, мистер Паркер, — хмыкнул Стрэндж, — как ваш опрос? Довольны результатами?       — Да, отзывы сугубо положительные.       — Приходите, когда дежурить будет Беннер: он у нас как лакмусовая бумажка. Кстати, раз уж вы здесь, не хотите сами пройти осмотр?       — Да, вообще-то, я уже собирался…       — Чушь. Со здоровьем лучше перебдеть, а я отсюда вижу расширенные зрачки и готов поставить все свои премии, что обнаружу учащённый пульс и повышенное давление. Запишитесь ко мне и попросите, чтобы после вас больше никого не назначали. Мои шесть часов дежурства не резиновые. Следующий, пожалуйста!       В кабинет вошёл мужчина с воспалёнными глазами, и Стрэндж закрыл за ним дверь, подмигнув Питеру.       Питер был растерян. С одной стороны, Стрэндж прав, и провериться у хорошего врача лишним не будет. С другой, Питер чувствовал себя полностью здоровым и хотел только поскорее приехать домой, послать отчёт по опросу и завалиться смотреть сериальчик под пиццу. С третьей стороны, Питер вообще не должен был здесь находиться, и пришёл он совершенно точно не ради опроса, и Стрэндж, чёртов гений, по-видимому, это прекрасно понимал: вряд ли он действительно распереживался за здоровье незнакомого мальчишки. Хотя, почему нет: многие врачи фанатики своего дела и готовы лечить любого, кто подвернётся.       В общем, размышляя на ходу, Питер всё-таки дошёл до регистратуры и передал просьбу Стрэнджа. Регистраторша понимающе кивнула и выписала Питеру талон на очередь. Ожидание предстояло долгим, так что Питер устроился поудобнее, втиснувшись между наиболее здоровым на вид пациентами, достал ноутбук и занялся отчётом.       Время пролетело незаметно. Питер даже не уследил, как рассосалась очередь. В себя его привело только настойчивое выкрикивание его имени.       Стрэндж стоял в дверном проёме смотровой и ухмылялся, глядя на Питера. В коридоре кроме него осталось ещё человека четыре. Питер поспешно убрал ноутбук и зашёл в кабинет. Он отчётливо слышал, как доктор запер за ним дверь.       — Раздевайтесь, садитесь, рассказывайте, — велел Стрэндж, занимая стул возле смотрового стола и открывая чистую страницу диагностического листа.       — Да меня, в общем, ничто не беспокоит… — признался Питер, но послушно отложил сумку и стал раздеваться.       — Да что ты.       Стрэндж посмотрел на него, и под этим взглядом у Питера задрожали пальцы, расстёгивавшие рубашку.       — Тебя знакомит со мной Бек под предлогом соцопроса, которого Старк не назначал — тихо! Не паникуй, я тебя ни в чём не обвиняю.       Стрэндж подошёл к оцепеневшему Питеру и продолжил сам расстёгивать его рубашку. Только теперь Питер заметил, что на руках у него медицинские перчатки, подчёркивавшие длину пальцев, и Питер невольно вздрогнул.       — К чему я клоню, так это то, что ты всё-таки воспользовался этой уловкой, чтобы прийти сюда, и дождался, пока я освобожусь, хотя, как сам сказал, никаких проблем не испытываешь.       Рубашка полетела на стул, руки Стрэнджа схватились за ремень Питера, притянули парня ближе к врачу, так что Питер уловил острый аромат его парфюма, и быстро, почти бесцеремонно, расстегнули пряжку, брюки и рванули их с бёдер.       — И возникает вопрос: зачем ты здесь на самом деле?       Стрэндж подхватил Питера так резко, что тот даже вякнуть не успел, и усадил его на осмотровый стол, стянул с него штаны и удобно расположился у него между ног, оказавшись с Питером нос к носу. По коже побежали мурашки от прохлады в кабинете и от волнительного ожидания того, что последует дальше.       — Думаю, проблема… — Стрэндж провёл ладонями по плечам и груди Питера, задев мгновенно затвердевшие от холода соски, и одна рука крепко обхватила сквозь ткань трусов давно уже стоявший член. — …Проблема в твоей чересчур активной половой жизни. Когда был последний тест на ЗППП?       — Две недели назад, всё чисто, — пробормотал Питер, затаив дыхание и прикрыв глаза, отдаваясь ощущениям, которые дарила ему уверенно ласкающая его рука.       — Хм… Осторожный мальчик. Это хорошо.       Стрэндж надавил Питеру на центр груди, заставляя его лечь на стол, поставил его ноги на край и широко развёл колени, а затем ловким движением стянул с него трусы. Первой реакцией Питера было свести колени и закрыться, но Стрэндж не дал ему это сделать, удержав их руками. Ногой он подтянул себе стул и сел, глядя между разведённых ног Питера. От смущения он покраснел, наверное, до самой груди. Какое неприятное ощущение. Неужели через такое унижение приходится регулярно проходить у гинекологов девушкам?       — Когда последний раз был анальный секс? — будничным тоном и даже со скучающим вздохом спросил Стрэндж.       Краем глаза Питер видел, как тот потянулся к тумбочке с инструментами сбоку от стола, но дальше слышал только, как он двигает ящики и чем-то шуршит и звенит.       — В воскресенье утром, — признался Питер, и тут же у него перехватило дыхание, когда ануса коснулась привычная холодная влага смазки.       — Сфинктер заметно расширен, наблюдаю опухлость кожи, а ещё, полагаю, ваш партнёр не любитель бриться, если судить по сыпи. Смазкой пользуетесь? Презервативами? Как часто вступаете в анальный контакт? Проверим на повреждения внутренние стенки.       Питер ахнул и вцепился руками в края стола, когда в него плавно проникли два хорошо смазанных пальца. В нос тут же ударил запах резины от перчаток. Презервативы без ароматизаторов пахли так же. Этот запах имел мерзкую привычку преследовать его потом до конца дня.       Пальцы Стрэнджа внутри Питера словно танцевали: сходились, расходились, проворачивались и плавно скользили внутрь и наружу. При этом доктор нарочно избегал простаты Питера: он наверняка это знал, поскольку не верил, что такой опытный врач не сможет за секунды найти любой орган в теле пациента.       — Используете игрушки? Был опыт незащищённого секса? Есть болезненные ощущения при стимуляции простаты?       Тут-то его пальцы коснулись заветного бугорка, и Питер вскинул бёдра, пытаясь насадиться глубже. Стрэндж тут же встал и вторую руку положил Питеру на живот, надавливая и заставляя его опуститься, почти обездвиживая. Пальцы внутри продолжали безжалостно растирать чувствительную точку, и Питер скулил и ёрзал, пытаясь получить больше контакта, больше удовольствия, не чувствуя ничего, кроме жгущего всё тело желания кончить.       — Достигаете оргазма без стимуляции полового члена? Выступаете в роли активного партнёра? Получали когда-нибудь оральную стимуляцию?       Пока пальцы продолжали немилосердно отплясывать у Питера внутри, другой рукой Стрэндж прижал его член к животу и наклонился так близко, что почти касался его носом, рассматривая внутреннюю сторону. Сдвинул крайнюю плоть, рассмотрел головку, собрал пальцами выступивший на кончике предэякулят.       — Рад заметить, никаких повреждений, никаких высыпаний. Кажется, ваши партнёры так же осторожны, как вы.       — А вы так самый осторожный, доктор Зануда, — из последних сил пробормотал Питер, и от него не укрылось, как скептически тот приподнял бровь.       — Вы всегда такой дерзкий с теми, кто может по щелчку сделать вас импотентом, или только мне особо симпатизируете?       — А вы, доктор, всегда оставляете пациентов мучиться болезненными симптомами, или всё-таки выполняете свои служебные обязанности? — фыркнул Питер в ответ.       Питер пожалел, что сказал это так как пальцы из него тут же пропали, и тёплая рука покинула член. Едва давление пропало с чувствительного органа, кровь снова побежала по венам, приливая к покрасневшей головке, и Питер уже на полном серьёзе застонал от боли. Казалось, что член раздулся и вот-вот лопнет, если не снять напряжение. Растянутый сфинктер неприятно пульсировал, и Питера всего сводило от этой смеси ощущений.       — Вы правы, Паркер, вам срочно нужна помощь, — охрипшим голосом произнёс Стрэндж, и Питер услышал, как звякнула пряжка его ремня и расстегнулась ширинка.       Двух пальцев, разумеется, было недостаточно, чтобы подготовить проход к проникновению, и Питера выгнуло от боли, когда его растянул толкнувшийся внутрь член. По ощущениям он был огромный, но Питер по опыту знал, что после плохой подготовки таким покажется любой пенис, а на самом деле Стрэндж может обладать и вполне скромными размерами. Но это осознание не спасало от ощущения предельного растяжения, которое Питер в данный момент испытывал, и он был бы готов лично врезать каждому утырку, заикнувшемуся, что роды — это не больно. Попробовал бы сначала впихнуть себе что-нибудь в зад без подготовки.       Питер уже был на краю сознания, когда почувствовал, как чувствительную кожу на ягодицах царапнули зубцы молнии — Стрэндж вошёл до основания.       — Как себя чувствуете, Паркер? — спросил он.       — Будет гораздо лучше, когда вы начнёте что-нибудь делать, — огрызнулся Питер, и Стрэндж в ответ усмехнулся и толкнулся ещё глубже.       Питер царапнул ногтями по столу, непроизвольно поджал пальцы на ногах, а потом из последних сил обвил ноги вокруг талии Стрэнджа и прижал его к себе ещё ближе. Он чувствовал, как головка члена упирается в пульсирующую от стимуляции простату. Кровь стучала в ушах, в горле пересохло от учащённого дыхания.       Стрэндж начал двигаться. Медленные, неглубокие толчки, нацеленные точно в простату. Питер сдавил бока доктора коленками и выгнулся навстречу его движениям. Стрэндж снова придавил Питера к столу уже обеими руками.       — Как думаете, Паркер, какое самое большее растяжение, которое вы испытывали?       Питер наскоро перебрал в голове каталог всех своих любовников. Стив Роджерс, без сомнений. Питер, конечно, с линейкой за ним не бегал, но на вскидку рискнул предположить, что в обхвате он был сантиметров шестнадцать. Хотя, возможно, болезненное воображение Питера снова всё приукрасило.       — Интересно. А вы, как любитель статистики, наверняка знаете и мировой рекорд?       Питер не знал и всеми силами внушил себе не бросаться гуглить эту информацию первым делом, как слезет с этого проклятого стола. «Не думай о слонах», как говорится. Стрэндж же, словно прочитав его мысли усмехнулся и почти остановил движения, вызвав у Питера очередной разочарованный стон.       — Мой обхват тринадцать, — сказал Стрэндж, и Питер поздравил себя, что был близок в своей оценке. — Как смотришь на то, чтобы я добавил к этому пару пальцев?       Питер широко распахнул глаза и почти забыл, как дышать. Предложение было заманчивым настолько же, насколько пугающим. Всё тело зудело от желания кончить и от недостатка ощущений. Питер судорожно кивнул головой.       Когда он почувствовал давление на внешние мышцы, внутри у него всё сжалось, и он задрожал от волнения. Первый палец проник внутрь почти без сопротивления, а последовавший сразу за ним второй растянул так, что чувствительную кожу защипало. Питер до побелевших костяшек впивался в стол, и если бы он не держался ногами за Стрэнджа, пятки его уже давно сорвались бы с края стола. Питер одновременно оцепенел и был весь в огне.       Вежливо спросив разрешения и получив утвердительный кивок, Стрэндж снова стал двигаться в этом мучительно размеренном неглубоком темпе. Питер застонал в голос, даже не задумываясь о том, что их могут слышать в других смотровых и в коридоре. Его в этой клинике точно больше никогда не увидят, а Стрэндж такое светило, что наверняка отделается замечанием.       Светило тем временем без предупреждения, не останавливая движений, начал втискивать в Питера третий палец, и боль была такая, что Питер уверился, что у него уже анус пошёл трещинами, а может, и кровоточит.       — Всё в порядке, ты скоро привыкнешь, я слежу, чтобы не навредить тебе, — снова считывая мысли, пообещал Стрэндж.       У Питера уже болело лицо от сведённых бровей и зажмуренных глаз. Он горел, везде, внутри, снаружи, холодный пот, катившийся по нему, был обжигающим. Каждая мышца дрожала от напряжения. Стрэндж немилосердно продвинул пальцы чуть глубже. Питер взвыл. В голове у него нарисовалась страшная картина, как из его растянутой дырки вываливаются все внутренние органы. Питер стукнулся затылком об стол, чтобы отогнать этот ужас.       Вторая рука Стрэнджа ласково гладила его по груди, словно успокаивая. Питер уже не чувствовал запаха ни резины, ни смазки, ни больничной дезинфекции. Его вообще покинули все чувства. Ощущение собственного тела почти пропало. До того болевшие от утомления лёгкие, словно разверзлись и впускали воздух напрямую в тело. Питеру казалось, что он парит в невесомости.       В него вошёл мизинец Стрэнджа. Питер выгнулся навстречу, не подав голоса. Наверняка Питер уже охрип от стонов.       — Всё хорошо, — утешительно произнёс Стрэндж и погладил Питера по мокрым волосам. — Ты молодец, у тебя прекрасно получается. Мои пальцы в тебе до костяшек. Я бы мог засунуть в тебя всю ладонь, представляешь?       — Не надо, пожалуйста, — взмолился Питер и всхлипнул.       — Не надо, уверен? — с ухмылкой спросил Стрэндж и поочерёдно ущипнул соски Питера, всё-таки вырвав из него хриплый стон. — Тогда скажи стоп-слово. Оно же у тебя есть? Квентин мне сказал, что есть.       — М… Мартышка, — пролепетал Питер, даже не напрягаясь, чтобы задуматься, когда и с какой стати Квентин рассказал об этом Стрэнджу.       Доктор кивнул и продолжил ритмично и плавно трахать Питера. Питер попытался представить себе, что он видит. Его член, глубоко в Питере, вместе с пальцами, трётся об его же ладонь. Кожа промежности наверняка покрасневшая и опухшая от трения. Питер снова закрыл глаза и запрокинул голову. Из рук ушла последняя сила, он безвольно раскинул их в стороны. Странно, что ноги не обвисли, как тряпки, словно окаменев вокруг талии Стрэнджа.       — Сейчас ты кончишь, хорошо, Питер? — спросил доктор. — Это будет больно. Ты потеряешь сознание. Готов?       Питер одновременно хотел, чтобы эта пытка кончилась, и не хотел этого. Он как будто был в своём мире без ощущений, куда проникал только голос Стрэнджа, его прикосновения. Из последних сил Питер кивнул.       Словно цунами накрыло Питера, поглотило и закружило. Воздух ринулся в лёгкие, голова пошла кругом, была лишь темнота и проносящиеся через всё тело судороги. Питера выгнуло, он почувствовал, как пульсирует его член, сперма не брызнула фонтаном, а полилась на живот густым горячим потоком. Питер закусил ребро ладони, чтобы заглушить и без того немой крик. А потом, как и обещал Стрэндж, всё в самом деле кончилось.       Питер пришёл в себя, лёжа на столе, накрытый простынёй. Под головой у него было что-то мягкое, но не подушка. С трудом приподнявшись на ватных руках, Питер с удивлением узнал свёрнутый пиджак Стрэнджа. Сам врач в халате поверх рубашки снова сидел рядом и заполнял карту Питера.       — Пей, — приказал он, не поднимая головы, и протянул Питеру бутылку минералки.       Питер сел и жадно припал в горлышку. Он выпил на одном дыхании почти половину бутылки, поперхнулся, и Стрэндж отнял бутылку, велев быть осторожнее. Тут только на Питера начали накатывать воспоминания о случившемся, и он в ужасе прислушался к себе, готовясь испытать жгучую боль в анусе, но был лишь слабый зуд. Опустив взгляд, Питер обнаружил на себе трусы.       — Я обмыл тебя, смазал успокаивающим кремом и одел, — отрапортовал Стрэндж, а потом подошёл к Питеру и на удивление сладко его поцеловал, и Питер застонал от удовольствия, но доктор тут же его отстранил. — С этого дня я твой лечащий врач. На осмотры будешь приходить регулярно. Любое недомогание — не дури, обращайся за помощью сразу. Встречаться вне осмотров будем у меня. И у нас будет отдельное стоп-слово. Предлагаю «плащ». А теперь скажи, как ощущения?       Питер снова прислушался к себе. Если исключить зуд и лёгкую слабость в теле, чувствовал он себя… На удивление отдохнувшим и обновлённым. Вместо ответа Питер с улыбкой кивнул Стрэнджу, и притянул его за галстук ещё для одного поцелуя.       — Прекрасно, — подытожил Стрэндж и протянул Питеру его одежду. — А теперь собирайся, езжай домой, как следует отдыхай. От анального секса советую несколько дней воздержаться.       Питер невольно усмехнулся, наблюдая, как его страстный любовник снова на глазах превращается в холодного профессионала. Слегка прихрамывая Питер покинул кабинет и всерьёз задумался о том, чтобы вызвать такси, но пока дошёл до выхода, убеждая себя, что никто на него не пялится, успел забыть про всякий дискомфорт и энергично зашагал к автобусной остановке.       Пицца и сериальчик, определённо. Какой-нибудь максимально идиотский. Как же хорошо, что Питер склепал отчёт, пока ждал приёма: анализировать цифры его мозг сейчас был бы точно неспособен.       … А когда-нибудь Питер уломает Квентина и Стрэнджа трахнуть его вдвоём. Но это явно будет нескоро.