Beneath the ground

Когда я размышляла о своем желании посетить Даллас (что, разумеется, происходило еще в человеческой жизни), я намеревалась в обязательном порядке наведаться в квартал искусств. Потрясающий источник исторической ценности, который можно облизать сверху-донизу, откопав необъятное количество скрупулезно отобранной сотнями людей информации. Сейчас же, стоя в огромной зале, удерживая в руке проклятый посадочный талон на ночной рейс «Даллас — Лос-Анджелес», я могла довольствоваться лишь горящими глазами Беккета. Никаких сомнений — в ту секунду, как я переступлю последнюю ступеньку трапа, засунув себя в железную коробку с крылышками и зависнув в нескольких тысячах миль над землей Техаса, он-то будет вдоль и поперек сновать по Музею искусств. — Тео встретит тебя, — кивнул он, чуть склоняя голову. — Путь чист. — Если кто-нибудь не перехватит самолет, — я продолжала разминать талон в руке, медленно превращая его в пособие по оригами. Беккет тихо рассмеялся. — Прошу тебя не обижайся, Блэйк, но едва ли кто-то станет затрачивать такие объемные резервы ради твоей души. Я — другое дело. — Именно поэтому ты не летишь со мной. Я помню. С того момента, как я попросила его не называть меня Барбарой, он ни единого раза не упомянул это имя. Как будто и не слышал его никогда. — А ты? — я сощурилась. Пальцы у меня начали дрожать, как у томной малолетки, и я сжала их в кулак, неловко пряча руку за сумкой. — Что ты будешь делать? — Я продолжу свое исследование, — тоном, отсекающим всяческие дальнейшие расспросы, молвил Беккет. Слабая вежливая улыбка не сходила с его лица весь вечер. Теперь же она превратилась в снисходительную гримасу мудрого учителя, радеющего за излишне любопытное дитя. Объявили посадку на рейс, я вздохнула, как мне показалось, облегченно, а на самом деле — разочарованно, коротко кивнула Беккету, развернулась и пошла по коридору. Эту проверку я выдержала с честью, ни разу не обернувшись до того самого момента, как оказалась в неудобном кожистом самолетном кресле. Теперь, конечно же, безумно жалела о своей детской гордости… Я предпочла бы взглянуть напоследок, хоть бы ему и в спину. В полчетвертого утра, когда за иллюминационным окошком уже готова была протянуться белая полоса восходящего солнца, стюардесса попросила меня открыть шторку на время посадки. Я вежливо улыбнулась ей, кивнув, и остро взглянула в глаза девушки, едва касаясь мыслью чужого разума. Стюардесса, уверенная, что ее просьба выполнена, удалилась, а мои соседи по креслу с недовольством взглянули в мою сторону. Все, как учил Беккет. От его кратких, выпрошенных с мольбой и угрозами уроков пользы оказалось больше, чем ото всех книжек, что мне натаскал Тео из библиотеки Камарильи. Кстати, о Тео. Статный, сверкающий белизной и драгоценным блеском редких камней в перстнях, он встречал меня у трапа. Вместо роскошных цветов и очаровательной улыбки, его излюбленное выражение «как же я заебался» на напомаженном какой-то сияющей дрянью лице. — Твою мать, барби, — сообщило мне это чудо вентрувского помола, вальяжно откидывая со лба волосы. — Ты заставила меня поволноваться. Я фыркнула. — Не переживай. Мне помог Беккет. — Да что ты? Серьезно? — деланно удивился он, после чего сморщился и коротко махнул рукой. — Естественно, я в курсе. Он прислал мне письмо, достаточно честное, чтобы я заподозрил тебя в отсутствии мозгов. В который раз. Мы сели, кхм, в лимузин. Очаровательно. Оказывается, когда ты внутри, а не… почти внутри, это действительно примечательная машина. Неповоротливая, мало маневренная, но роскошная до самого последнего винтика и шовчика, коим полюбовно прострочена баснословно дорогая обивка из натуральной кожи. Тео разлил крови из термоса в длинные высокие бокалы с разноцветным орнаментом, подал мне один и жадно пригубил собственный, забывшись и едва не выхлебав его за пару секунд. Я вспомнила, как он блевал однажды после очередного передоза, а мы думали, что этот будет последний, и, не выдержав, рассмеялась. Тогда нас было шестеро… — Что? — он поднял брови. — Ты нашел себе новый наркотик. — Да, я тоже думал об этом. Что ты выведала? — Шкатулка — самый ценный предмет. Полагаю, что Беккет сумел заполучить ее, но я была не в том состоянии, чтобы шуровать в его сумке. В любом случае, я не видела, как он ее добывал. Когда нас выводили из залы, его там уже не было и… — Нас?.. Кому ты лечишь? Ты потащилась за Беккетом. На кой черт нужно было рисковать собой? Я смолкла, прицокнув языком. Хотела бы я знать природу этой нездоровой привязанности. Даже будучи тринадцатилетней, мои романтические метания выглядели на порядок осмысленней. — Ты опасаешься за мою жизнь или за собственную репутацию в Техасе? — вместо ответа парировала я. Тео прикрыл глаза, опустив бокал в подставку, вздохнул глубоко. — Я не отрицаю, барби, что мне жизненно важна моя репутация в Техасе. Как и в любом другом штате. Но это не значит, что на тебя мне плевать. Я заинтересован в этом артефакте, в добром отношении Беккета, но о тебе прознали. Тебе закрыт ход в Техас. Кровавая охота не имеет срока действия, если ее не отзовут намеренно, и, поверь, я потратил немало усилий, чтобы вывезти тебя в ЛА не по частям. — Значит, эти усилия должны окупиться. — Что за чертовщина опять лезет в твою голову? — К слову, о чертовщине. Беккет подтвердил, что я малкавианка. Тео задумчиво уставился на меня, щуря бледные глаза. — Откуда он узнал? — Перечислил некоторые признаки. — Это же хрень полная. Какие признаки? Ты же не самка обезьяны, чтобы у тебя были признаки! — А ты не считаешь, что вампир его возраста гораздо более сведущ в таких вопросах? — Я знаю лишь то, что пока я не объявлял сородичам о собственном клане, они и понятия не имели о том, что я за зверь. И я говорю не о пешках, а о местных баронах. К слову об этом, я повторюсь еще раз. Кончай называть киндрэт вампирами, это дурно сказывается на их настроении. Я закатила глаза, по большей части показательно, нежели искренне, потом вздохнула и высказала терзавшую меня мысль. — Я займусь Беккетом. — В каком смысле? — опешил Тео. — Мне все равно нечего делать. Он ведь был там не просто так. Пойму его мотив — выйду на след шкатулки. Кровавая охота — достаточно явный показатель ценности артефакта, разве нет? — Делай, что хочешь, — через некоторое время молвил Тео, отмахиваясь от меня. — Когда я был совсем зеленый, я тоже творил тут хуйню, еще похлеще, чем ты. Это рискованно, но как по-другому пробиваться наверх? Скажу только вот что. Не подставляй меня. Если ты действительно залезешь на чужую территорию, так, что дороги назад не будет, я постараюсь тебе помочь, барби. Но прикрываться моим именем ты не сможешь. — Идет.        Последующие четыре недели я пребывала в черном отчаянии. Проще было вытащить из-под земли сгнившего трицератопса и вдохнуть в него жизнь тремерской магией, чем найти хоть какое-нибудь, действительно правдивое упоминание о господине Беккете. Сказки, слухи, легенды, даже идиотские тореадорские стихи… Ничего общего с историческими фактами. Коли этот привлекательный немолодой нечеловек менял имена по щелчку пальцев, возможно, мне стоило бы поискать их. Только вот зацепок у меня не было ни черта. Даже недавние события в Чикаго, где он умудрился вытащить на свет божий мумию и расшевелить двух могущественных мафусаилов — Хелену и Менеле, были освещены так кратко, будто в истории киндрэт подобное случалось каждый второй понедельник месяца. Разгадка подобной скрытности была проста и незамысловата: из всех замесов, в которых Беккет принимал непосредственное участие, живым, как правило, выходил только он и еще парочка ребят с тысячелетней жизненной историей. Крайне сомневаюсь, что они станут давать интервью местной желтой газете или мне. Взять хотя бы недавние события в ЛА. Кто о них осведомлен на самом деле? Беккет, Джек, Тео… Все, что знают остальные, это сомнительная история о том, что ЛаКруа подорвал себя в собственной башне. Или его подорвали. Или это Минг-Жао подорвала ЛаКруа, а он ее проклял. Или… Понимаете, к чему я веду? Я захлопнула очередной том, закинула ноги в грубых ботинках на стол и откинулась в шикарном кожаном кресле. Тео, наконец, заколебало мое присутствие в Скайнлайне, тем более, что он отдал апартаменты своему новому упырю, а меня переселил на отдельную квартиру неподалеку от голливудских холмов. По его мнению, невинные и безобидные тореадоры были наилучшей компанией для такой, как я. А по моему мнению, я наконец-то могла закидывать ноги на любые поверхности своего нового помпезного жилища. Впервые в жизни я получила возможность заниматься тем, что действительно хотела и умела делать: раскопками чужих душ. Никаких тревожащих размышлений об оплате счетов за квартиру, проблемах со здоровьем… Теперь проблемы у меня только с головой, но покуда она оставалась на плечах, я могла считать это меньшим злом. Компьютер мелодично сообщил о приходе нового сообщения на личный адрес:YourBestBarbieDoll@vtm.com. Тео хохотал как умалишенный, отправляя Носферату запрос на регистрацию по моей просьбе. Я лениво щелкнула мышью по ссылке и так и замерла с открытым ртом, отчего соленая соломинка, которую я пыталась жевать уже с час, вывалилась на пол. Доброй ночи, Блэйк, Мой старый добрый друг из публичной библиотеки Лос-Анджелеса имеет привычку сообщать мне о любой поступающей к нему интересной информации. Обычно речь идет о том, что может заинтересовать меня, а не о том, что кого-то заинтересовал я… Но, как я понимаю, в этот раз роли поменялись? Твое стремление к истокам похвально, более того, я высоко ценю то, что, не получив никакой значительной информации, ты не сдаешься и продолжаешь поиски. Полагаю, упрямство подобного рода должно поощряться хотя бы в малой доле. Я дам тебе подсказку, дорогая Блэйк. Кеминтири. Если этот ключик не окажется для тебя слишком вычурным, и ты сможешь обнаружить замок, который он открывает, мы обсудим твои последующие курсовые проекты. С уважением, Катберт Беккет. Я уставилась в экран, будто Беккет вылез на меня прямо из монитора и, превратившись в псину, вещал весь текст вслух мне на ушко. Черт побери, вот же!.. Курсовые проекты?.. Я находила особенно сладким то, что при нынешнем своем существовании, могла позволить себе сделать… Ну, например, это. Монитор, обиженно хрустнув, вылетел со второго этажа, разбившись вдребезги о гладкий кафельный пол. Я довольно наблюдала мерцание света на маленьких темных осколках, отправляя в полет системный блок, клавиатуру и собственное кресло. В целом, кресло я выкинула в окно, оно пролетело больше десятка метров, врезалось в бронебойное стекло и грохнулось поверх дивана. Я набрала номер личного финансиста. — Джонни, прости за поздний звонок, мне нужно заменить технику, кресло… И, наверное, диван. — Тяжелые дни, ха? — Снимаю напряжение. Я спустилась вниз по заворачивающей за угол округлой лестнице. Вампиры есть самое карикатурное и искреннее олицетворение несправедливости устройства мира. Тео, безумно талантливый парень, способный когда-то писать потрясающую музыку, но с кучей жизненных проблем… был нахрен никому не нужен, пока его не кончили наполовину в одном клоповнике Санта-Моники. Он сделал многое, чтобы вылезти из этой жопы, у него получилось, но как ни крути, он не более, чем ошибка выжившего. Пара совпадений не в его пользу, шальная пуля, случайный удар, что угодно — и сейчас его прах бы летал над землей. А что же я? Вполне успешная, своенравная, образованная, медленно ползущая наверх к своему призванию… Я изящно проебала все свои возможности, угодив в перепалку вампиров, и теперь получаю все, что хочу, просто потому, что у меня богатый друг, которому повезло оказаться здесь раньше. И ведь не делаю ни черта полезного… Может, это и есть рай? Раздавшийся звонок вялой трелью повис в тишине, и я поплелась открывать дверь. Молодой человек, достаточно бледный, чтобы мне не приходилось уточнять его принадлежность к киндрэт, хмуро глядел на меня сквозь дверной глазок. — Чем обязана? — вежливо спросила я, бесстрашно распахивая дверь. — Я ищу мисс Блэйк. — Вам сегодня не везет. Вы ее нашли. Он сморгнул, потом кивнул с пониманием. — Мне рассказывали о вашем характере… Это ваше? Он протянул мне маленькую плоскую коробочку, перевязанную куском серой тесемки. Я распутала узелок, приоткрыв крышку, и прищурилась, шумно втянув носом воздух. — Полагаю, ваше, — подытожил вампир, разворачиваясь. — Подождите! — я весьма непредусмотрительно ухватилась за его плечо, отчего меня прошибло разрядом тока, и пораженно отшатнулась. — Не обращайте внимания. Легкий ментальный щит, — монотонно пояснил он, искоса глядя на мое искривившееся лицо. — Откуда это у вас? — Меня просили доставить это вам. — Мой вопрос был не в этом. — Вы обронили это в определенном месте. Кто-то обнаружил пропажу и решил вернуть утраченное владелице. Это все, что я могу вам сказать. — Зачем? Вампир пожал плечами, скупо улыбнувшись без тени дружелюбия. — Я лишь курьер, мисс Блэйк. Я вернулась в дом, захлопнув дверь и прислонившись к ней спиной. Злополучная коробочка лежала у меня на раскрытой ладони и насмешливо глядела на меня сверкающим камушком в ноль один карата. Приснопамятное кольцо, коим я размахивала перед лицом мисс Джейн и ее спутника, теперь оказалось уютно утоплено в прорезь черного бархата. Видимо, я выронила бирюльку где-то в здании, но мне было некогда вспоминать такие мелочи, как три грамма золота, в то время как я потеряла больше двух литров крови. Я вынула телефон из кармана, отправив Тео фотку крупным планом. Тео! Что за??? Один бледнолицый доставил мне это минуту назад! Лично в руки Это то кольцо, я надевала его на аукцион Как он выглядел? Как бледнолицый! Что-нибудь сказал? Просто ушел и все Я проверю камеры и отпишусь Я устало выронила телефон в мякоть дивана, рухнув следом. Коробочка с кольцом завалилась за подушку. Только сталкера-вампира мне и не хватало. Я взяла ее в руки, вытащила побрякушку, повертела в пальцах и только потом заметила кое-что еще. Тонко сложенная записка из просвечивающей бумаги была тут же. Мисс Блэйк, Прошу вас, как только вы обнаружите господина Беккета, передайте ему эту бумагу. С большим признанием, Добродетель.