Beneath the ground

В этот раз дверь мне открыл лично Беккет. По-моему, мы только и делаем, что стоим в дверном проеме и выясняем отношения. Я вздохнула, избегая взгляда иронично прищуренных глаз, в которых прочитала все свои позорные воспоминания, которые, по всей видимости, транслировала ему, пока пыталась вломиться в его разум. — Блэйк, — он вежливо улыбнулся. — Какая неожиданная встреча. — Беккет, — лучезарно улыбнулась я в ответ. — Я приехала сообщить тебе, что ты конченный му… жчина, и я требую исполнения обязательств. — Обязательств? — Во-первых, верни мой телефон, который ты у меня забрал… — Я забрал?.. — …во-вторых, сделай что-нибудь магическое в этом своем духе и разорви эту клятую связь. И тогда, я тебе обещаю, ты больше никогда в не-жизни меня не увидишь. Он хмыкнул, а потом покачнулся и неловко прикорнул к косяку. Ясное дело, у него же не было заботливого Тео, чтобы вливать ему литры крови, пока он валялся в торпоре. — Нехорошо себя чувствуешь? — ласково уточнила я. — Не очень, — согласился он. — Но я справлюсь. Проходи. Беккет устало опустился в кресло, предложил мне сесть, но я предпочла нависать над ним, взирая с самым презрительным выражением лица, на которое была способна. Получалось не очень, в основном, потому, что при нашей разнице в возрасте, я была для него все равно, что незачатый эмбрион. — Во-первых, хочу сказать сразу, что подобную магическую связь разорвать я не в силах, — просто сказал Беккет, тяжело опираясь на подлокотники. — Это старая сложная магия, и последствия игр с ней мне неизвестны. — Отчего же неизвестны? Я вот, например, — то самое последствие, — я уперла руки в бока. Беккет пристально взглянул на меня и вздохнул еще печальнее. — Я не особенно разбирался в тех всепоглощающих потоках мыслей, которые ты обрушила на мою голову, но… видимо, ты что-то знаешь. — «Что-то», — я сощурилась. — Тео был так милостив, что уведомил меня о твоем оперативном вмешательстве. Когда ты подготовил меня к ритуалу, как свеклу на суп. — Интересное сравнение. — Суп хоть получился? — Отменный. Но со специями я переборщил, — он не дождался моего комментария и задумчиво скрестил на груди руки. — Итак, твоя коллега прислала тебе некое письмо, и теперь ты желаешь получить шифровальный ключ, который так неблагоразумно отдала мне? — Значит, это ты все-таки прочитал в моих воспоминаниях. — Отнюдь, — он хрипло рассмеялся. — Я был крайне далек от того, чтобы разбираться в них. Фотография шифра — единственная причина, по которой тебе мог понадобиться телефон. Я понял, что это такое, еще в первый раз. Старомодный подход. Насколько помню, подобные ключи использовали правители северных европейских княжеств… довольно давно. — Понял, но не отдал. — Не отдал. — А что с Тео? Ты ведь сказал ему что-то про этот ключ, и он отправил меня в Вену. — Я солгал ему, — пожал плечами Беккет. — Мне не очень нравились происходящие в ЛА события. Я говорил тебе уезжать, но ты, разумеется, не послушалась. Пришлось действовать иными способами. — Ради Каина, Беккет! — взорвалась я и тут же подпрыгнула, когда в соседней комнате что-то громко разбилось. — Не обращай внимания, — отмахнулся Беккет. — Это мой спутник. Он бывает несколько неуклюжим. — Какой смысл в подобной заботе? В тебе проснулась совесть? — Ты упускаешь из внимания один немаловажный факт, — он поднял брови. — Та связь, от которой ты столь сильно желаешь избавиться — действует в обе стороны. Просто я контролирую ее гораздо лучше. Единственный способ разорвать ее довольно категоричен. Окончательная смерть одного из нас. Или торпор, — он хмыкнул. — Можем составить расписание и уходить в него по очереди. — Ах вот как, — я все-таки села в соседнее кресло, потому как Беккет, кажется, уже не был способен держать голову, чтобы смотреть на меня снизу-вверх. — Я понимаю. Ты не убил меня сразу после обращения, поскольку не захотел рисковать. Если бы взятого у меня количества не хватило для ритуала — понадобилась бы новая доза. А что же потом? — Потом… — он задумчиво улыбнулся, никак не комментируя мои слова. — Я уже говорил. Ты напоминаешь мне одного человека, и я не убиваю сородичей направо и налево, если вижу иной выход. — Необыкновенная сентиментальщина для вампира твоих лет. — Киндрэт, — мягко поправил он, щуря алые глаза. — К черту. Ты отдашь мне ключ? — Нет, — он приподнял руку в ответ на мой возмущенно открытый рот. — Я оставил его в хранилище, в ЛА. Конечно, я прекрасно помню, как им воспользоваться, и мне бы не составило труда по памяти расшифровать послание госпожи Джейн… Но вряд ли ты позволишь мне это сделать из-за глупой и детской гордости. — Ты совершенно прав. — В таком случае тебе придется подождать несколько лет, пока все не успокоится. — Несколько лет?! В мире происходит черт знает что. Я могу не прожить эти несколько лет! Эти дурацкие рассказы про Геенну… — я осеклась, потому что лицо Беккета уловимо помрачнело, словно кто-то напустил в комнату черный дым. — Что? — Они не такие уж и дурацкие, Блэйк, — медленно проговорил он, будто ему сводило клыки. — Теперь ты в это веришь? — Не верю — знаю. У меня есть основания пересмотреть все то, в чем я был уверен на протяжении столетий. Как ты понимаешь, эти основания достаточно веские, раз я признаюсь в этом столь откровенно. — Ты никогда и ни в чем не признаешься откровенно, — вздохнула я, но Беккет не стал ничего возражать. Напротив, он устало откинулся в кресле, положил голову на спинку и как будто бы заснул. Я рассматривала его руки без перчаток и часть груди в распахнутой рубашке — кожа была почти человеческой, за исключением цвета, почти без волос, вернее, шерсти. Он как будто бы облысел и утратил часть гангреловского очарования, которое всегда ему сопутствовала. — Ты теряешь силу? — Это тупое откровение настигло меня совершенно неожиданным образом и мигом опустошило. — Ты тоже… Подвержен увяданию. Очень сложно отделить искреннюю симпатию от магической привязанности к своему сиру, особенно, когда у тебя так сильно едет крыша, и еще сложнее — подавить все тридцать три порыва сковывающего страха за чужую жизнь. — Может быть, тебе стоит уйти обратно в торпор? — вяло поинтересовалась я. — Я пребывал в нем довольно длительное и приятное время, пока ты не вырвала меня обратно совершенно неподобающим образом. А теперь ты просишь меня уйти обратно? — Беккет иронично посмотрел на меня. — Что сказать. Загадочна моя душа. В дверь постучали прежде, чем Беккет отпустил бы очередную бесполезную колкую шуточку. Он остановил меня жестом и поднялся сам, согнувшись, как девяностолетний старик. Я не разглядела лица гостя за его широкой спиной, зато узнала знакомые башмачки с приметной царапиной на правом. — Тес?.. — Извини, что мешаю вашей беседе, Блэйк, — сказала она, выступая из-за Беккета. — Мне кажется, ты должна это знать. Я была дома, когда в твою квартиру ворвались какие-то… люди. Они перерыли все вверх дном, выломали дверь и ушли. — Они тебя не видели? — Я так не думаю. Я пошла домой покормить кошку, — пожала плечами она. — А когда собиралась вернуться к тебе, услышала в коридоре топот, затаилась и выждала немножко. Мы с Беккетом посмотрели друг на друга. Он обернулся к Тес. — А ты их? — Немножко. Через дверной глазок. Там были люди и еще существа. Довольно странные. Похожие на Франкенштейна. Беккет помрачнел еще больше, но вместе с тем в его глазах мелькнуло недоверие. По-моему, я привношу в его жизнь исключительно черную жопу, хотя, подождите-ка — он первый начал. — Ты останешься здесь, — сказал он мне. — И ты тоже, — он схватил Тес за плечо и втащил внутрь, хотя она ни капельки не сопротивлялась. Когда она аккуратно поставила на пол свою сумку, из нее донеслось мяуканье, а затем на свет выползла тощая черная кошка с ярко-желтыми глазами. Завидев Беккета, она тут же вздыбилась, зашипела и умотала в дальний угол за шкаф. — Это Кларисса, — беспечно сообщила нам Тесла. — Я подобрала ее на улице две недели назад, она голодала. Беккет задумчиво смотрел на опустевшую сумку, а потом его плечи вдруг меленько затряслись, и под конец он громогласно расхохотался. Я опешила, Тес меланхолично пожала плечами. — Кошка! — вздохнул он. — Да… с вами не соскучишься.        — Итак, — Беккет устроился на диване, сам похожий на большого кота, пока Кларисса настороженно сверкала на него глазами с другого конца комнаты. Изредка они переглядывались, будто разговаривали. — Четверо из вас стали киндрэт. Все, как я понимаю, — из разных кланов. Это действительно очень странное совпадение. Я посасывала поздний ужин, Тесла рядом баюкала в руках теплую кружку и рассматривала Беккета большими спокойными глазами. Ее колени были укрыты теплым пледом, а волосы она заплела в две куцые косички. — Тебе следовало бы исследовать историю своей семьи, Блэйк. Вероятно, ты имела отношение к сородичам еще до того, как я тебя обратил. Однако, теперь я действительно не имею никакого желания тебя убивать. Разгадка может оказаться крайне интересной. — Я безмерно тебе признательна за милосердие, Беккет, но это решительно невозможно. — Что именно? — Разгадка. Мои родители познакомились в сиротском приюте, в который их отдали еще в младенчестве. Их приняли в разные семьи, но они сохранили дружбу. Собственно говоря… — я посмотрела на Тес. — Мы познакомились так же. Тесла согласно кивнула, рассматривая босую ступню Беккета с редкими клочками шерсти. Она могла зацикливаться на совершенно бессмысленных предметах по нескольку часов. — Тесла родом из того же приюта, — продолжала я. — Подруга моей матери удочерила ее в четыре года — не могла родить сама, а потом через какой-то год у нее родилась Лиззи. Валентин и Магнус входят в семьи попечительского совета, который инвестирует приют. Мать Вала сбежала довольно давно, и отец никогда про нее ничего не рассказывал, кроме того, что Вал сам помнит из детства, а про родителей Магнуса я знаю немного. Единственный, кто не имеет никакого отношения ни к городу, ни к стране — Тео. Вся его семья — иммигранты из Мексики. На него мы наткнулись случайно, когда лазали по заброшкам — он работал там барыгой, пытался прокормить сестер и заработать на лекарства для дедушки. Он болел какой-то редкой, плохо излечимой дрянью. Беккет прищурился. — И тебя никогда не смущало то, что вы все имеете отношения к одному и тому же приюту? — А почему это должно было меня смущать? Я познакомилась с Тес и Лиззи, потому что наши родители дружат с незапамятных лет. Валентин и Магнус появились позже, когда моя мать пыталась найти своих родных родителей. Она обратилась в совет попечителей, надеясь найти информацию, но ничего не обнаружила. Козявка Тео — и вовсе свалился нам на голову ни с того ни с сего. Это все равно, что одна школа или один университет. — Или детский сад, — невинно улыбнулся Беккет, глядя на меня излюбленным ироничным взглядом. — В каком порядке произошло ваше знакомство? — Хм. Я, Тес, Лиззи, потом Вал и… — Сначала Магнус, — перебила меня Тесла, теперь рассматривая лицо Беккета в упор широко распахнутыми глазами. — Он работал в приюте на стажировке и принес вам домой официальный ответ касательно поисков. Я еще была у тебя в гостях. Потом Валентин. — Хорошая память, — усмехнулся Беккет. — Просто Магнус необыкновенно красивый человек, — вздохнула я. — Когда он вторгся к нам на порог, мы в него даже влюбились. Правда, по очереди. — Тео был последним, — подытожил Беккет. — Точно так. Как обычно — оказался не в том месте, не в то время. Беккет смолк, сцепив кончики пальцев перед носом, я только пожала плечами и принялась подманивать кошку, которая крайне избирательно презирала здесь только собачью сущность Беккета. Под конец, она все-таки подползла ко мне на добрых полметра, уселась и стала глазеть на то, как я пью. — Я попрошу своего старого друга пробить этот приют, — сказал Беккет. — Ты считаешь, что его содержат ва… киндрэт? — Если вы ничего не сумели найти, значит, кто-то этого очень не хотел. В мире полно богатых людей, и одни из них — наши драгоценные сородичи. Тесла, — он обратил внимательный взгляд на девушку. — Из какого ты клана? — Малкавиан, — без запинки ответила она, прежде чем я бы начала корчить за спиной Беккета предупреждающие гримасы. Она даже не моргнула. — Потрясающе, — протянул Беккет, его глаза блестели. — Тебя обратили недавно? — Да. Он вопросительно посмотрел на меня, и я покачала головой. «У нее аутизм», — негромко подумала я, и Беккет едва заметно кивнул. Он поднялся и принялся рыться в своей сумке, пока я мучительно соображала, как именно я провернула этот телепатический контакт. Игривое желание залезть Беккету поглубже в голову и потыкать его ментальной палочкой вспыхнуло внутри, но он тут же плавно обернулся и покачал головой. Тесла тем временем опустила собственную кружку на пол, и я некоторое время отрешенно наблюдала, как Кларисса лакает из нее кровь. — Ты поишь кошку кровью? — тупо переспросила я через минуту. — Я подумала, мы ведь можем создавать гулей, — пожала она плечами. — Людей я не люблю, а животных очень даже. — Ага, и однажды, если ты забудешь ее покормить, она вцепится в тебя зубами во сне. — Вряд ли это будет страшнее комариного укуса. Я покачала головой и ретировалась вслед за Беккетом, который удалился в соседнюю комнату. С каждой минутой он как будто бы выглядел еще хуже прежнего. — Послушай, — я прислонилась к косяку, наблюдая, как он быстро бьет по клавишам ноутбука, отправляя письмо. — Тебе не кажется, что тебе стоило предупредить меня о моих потенциальных способностях? — Я не имел ни малейшего понятия о твоих способностях, Блэйк, — монотонно отозвался Беккет. — Каждый из нас склонен к определенным талантам в силу особенностей психики. Тебе досталась… — он задумчиво поднял голову от экрана. — Нечто вроде функции «рупора» или «транслятора». Ты создала зов, уловила мое безумие и распространила его на сородичей. — Иными словами, без этого я бы не сумела влезть им в голову? — Пробить десятки ментальных щитов? — Беккет усмехнулся. — Нет. Не сейчас. Ты очень слаба и очень уязвима. — Но они не поняли, что это была я. — Конечно, нет. Это же было мое безумие. Мой голос в их голове. Ничего не хочу сказать, но данное признание повергло меня в остро-сладкое чувство свершившейся мести. Беккет наблюдал за моим лицом и тем, как уголки моих губ против воли приподнимаются в довольной улыбке, и только обреченно вздохнул. — Ладно, ты прав, — повинилась я. — У тебя будут из-за этого проблемы? — Я увядаю, Блэйк, — насмешливо отозвался Беккет. — Я бы сказал, что в сравнении с этим все прочие жизненные перипетия ни что иное, как легкое недомогание в сравнении с раковой опухолью. — Восхищаюсь твоим неиссякаемым оптимизмом, — съязвила я. Между тем, в моей голове беспрестанно крутилась одна забавная мысль, которую я бы никому не желала продемонстрировать. Транслятор. Если я действительно могу телепатировать сигнал на расстоянии, значит, я как бы передаю сообщение на чужой «жесткий диск». Работаю с чужим разумом или чужой памятью. Могу ли я в таком случае перезаписывать или стирать уже имеющуюся инфо… — Блэйк! Я хлопнула глазами, посмотрела на Беккета, а тот указал взглядом на мой карман. Телефон вибрировал вот уже несколько длинных секунд, чего я успешно не заметила. — Это домовладелица, — я вздохнула, глянув на экран. — Очевидно, ей не очень понравилось увиденное. — Очевидно, это больше не твоя проблема. Мы скрестили взгляды. — Ты не пойдешь, — бархатно сообщил мне Беккет тоном человека, который «знает лучше». — Нет, пойду, — сообщила я тоном человека, который хочет сделать что-то только потому, что ему это запрещают. — У меня остались там вещи, Беккет, и я хочу их забрать. Не говоря уже о пакетах с кровью. Если их найдут — мне влетит за нарушение маскарада. — Нарушением маскарада будет твое тело, рассыпающееся прахом окончательной смерти. Твою квартиру только что развалили на части. — Именно. Какой им смысл снова возвращаться? — Я не могу сопровождать тебя, Блэйк. Не в таком состоянии. — А я разве об этом просила? — я скрестила на груди руки. — Беккет, ради бога, если тебе нужна моя кровь — я отолью. В остальном, будь добр, усмири свои благодетельные порывы. Я же не могу ждать, пока ты наберешься сил или развеешься по ветру, как старейшины, чтобы с тобой не спорить? Признаться честно, я оставила в квартире письмо Джейн. Не то чтобы я действительно была настолько тупа (да, настолько), но еще вчера я переложила его в карман другой рубашки, а потом пришла Тес, я все позабыла, перепутала и надела другую… Короче говоря, обстоятельство непреодолимой силы. — Твой компаньон может составить компанию и мне, — вздохнула я, вяло махнув рукой. Беккет открыл было рот, когда из кладовки на свет явился доброжелательный лик мужчины и его борода. Надо думать, он все это время не просто так там сидел. Спасибо хоть, что не подглядывал (если не подглядывал). Мы кивнули друг другу со всей возможной учтивостью, и я тут же отвела взгляд. То, что роилось внутри вампира, ощущалось без малейших усилий. Как грохочущий водопад — хочешь не хочешь, а не услышать — невозможно. И это «что-то» порядочно пугало, потому как при желании этот водопад смел бы меня, как зацепившуюся за камень травинку. — Меня зовут Капаней, — склонил голову вампир. — Не переживай, Беккет, я все равно хотел прогуляться.        Мне необыкновенно везет на пути на разговорчивых людей, способных болтать часами. Во всяком случае, я так думала, встретив Тео, затем Вала, Магнуса, Джейн, наконец, Беккета… Капаней в некотором роде перевернул мое представление об общительности. В отличие от всех прочих вампиров, он не стремился ничего скрыть, его слова не выглядели, как хорошо отрепетированная речь перед выходом на сцену, и вообще — ореол таинственности, который обязан был сопровождать вампира подобной силы, напрочь отсутствовал. А еще, он задавал вопросы. Воистину, они были бесконечны. — Из какого вы века? — вздохнула я, когда он принялся рассказывать мне об изобретении фонаря, попутно уточняя, что за принцип используется в современных светодиодных лампах. В конце он добавил, что про фонари ему поведал лично Беккет, и мне оставалось только безмолвно стонать и материть последнего. — Скажем, по прошествии определенного количества лет, возраст перестает измеряться веками, — пространно ответил Капаней. — Должно быть, в вашем случае он вообще перестает измеряться. Он улыбнулся, как ребенок, приподнимая губы в открытой улыбке. — Возраст — лишь мерило прожитого опыта и вашей способности использовать его во благо себе, — сказал Капаней как будто бы уже серьезно. — А иногда это просто цифра, которую не так уж и сложно обнулить. — Обнулить? В каком это смысле? Капаней весело сверкнул глазами, возвращаясь в былое состояние, после чего ткнул пальцем в соседний дом. — А вы знаете, Барбара, как именно архитекторы прошлого пришли к такой идее конструкции крыши? — Полагаю, вы мне снова не расскажете, и мне придется добывать информацию в интернете, а потом пересказывать вам. Он тихо рассмеялся, чудно качая головой и разглядывая здания, обступившие узкую улицу с двух сторон. В кармане тихонько тренькнул спасительный мобильник, и я спешно выхватила его под веселым взглядом Капанея. Впрочем, в глаза ему я до сих пор не могла смотреть. Это было как будто бы очень и беспричинно страшно. «Надо поговорить. В твоей квартире в Вене. Это срочно. Вал». Разумеется, моя попытка перезвонить на незнакомый номер уткнулась в протяжные гудки и сигнал автоответчика. «Какого хрена, Вал? Если это действительно ты — дай знак». — Проблемы? — безмятежно уточнил Капаней. — Не кончаются, — я кивнула. — Не обращайте внимания. Снова банки пытаются впарить кредит. — Хм… — сказал Капаней, глубоко задумавшись то ли над словом «кредит», то ли над «впарить». Мобильник тренькнул снова. «Помнишь, ты нашла у меня фотку Магнуса?..» Еще бы не помнить. В правой руке он держал ее, в левой — часть своего тела, и лицо у него было настолько одухотворенное, словно он смотрел на Мону Лизу. Что сказать, ничто так не сближает, как постыдные воспоминания, о которых знали только трое. Я, Вал и герой этого несостоявшегося романа. — Простите, Капаней, но мне нужно заглянуть в квартиру самой, — я подняла голову. — То есть, без вас. Это личное. — Это неразумно, Барбара. — Ясное дело. Будь я разумна, не была бы сейчас в такой ж… А, — я махнула рукой. — Только не говорите, что искренне печетесь обо мне. — По правде сказать, мне просто скучно, — согласился Капаней, почесывая бороду. — Но я уважаю ваше желание. Я подожду вас вон в той кофейне. Смею надеяться, вы не влипнете в новую историю. — Мне бы из этой вылипнуть. Минутой позже я отбивала чечетку по узкой лестнице, взбираясь на свой этаж. Приветливо «помахивающая» на сквозняке дверь моей временной квартиры протяжно скрипела, недвусмысленно намекая на общую зловещую атмосферу и скорые проблемы. Я попробовала заранее ощутить чужое присутствие, но аура существа была хоть и не-живой, но значительно смазанной. Носферату вообще мастаки по части скрытности. Я шагнула внутрь, машинально набросав вокруг себя ментальных щитов, как меня учил Беккет и Тео. — Вале… Твою-то мать. Я осеклась, но эмоции, с которыми я обычно в ладах, все никак не могли определиться и настроиться на одну волну. — Доброй ночи, Блэйк, — согласился мой собеседник. — Серьезно, ты? У меня, что, день встреч по гороскопу? — Я вижу, ты не рада меня видеть? Я замерла в дверном проеме, разглядывая старого друга, похожего на выцветшую фотографию из старых времен. Он остался безупречно красив, лощен и очарователен, благоухал духами и самоуверенностью, но, сами понимаете, когда ты уже сдох — это все-таки чувствуется. — Магнус, — подытожила я, делая осторожный шаг назад, а потом упрямый — вперед. Терпеть не могу его подначивающую усмешку. — Какого хера, душа моя, ты забыл в моей скромной обители? Магнус задумчиво приподнял со стула ту самую рубашку, в кармашке которой белел уголок приснопамятного письма, и принялся мять ткань в пальцах. Я выдернула свою несчастную одежку у него из рук, спешно натягивая ее на себя, но Магнус даже не дернулся. В некотором роде это радовало. С другой стороны, если он пришел не за письмом, то за чем? — Ты даже не представляешь, — вздохнул он наконец, и его взгляд приобрел целостность, — как иронично то, что с тобой произошло. — Ты отправил мне сообщение? — я потрясла телефоном перед его лицом. — Я. — Где Валентин? — Понятия не имею. — Лжешь. — Лгу, — он развел руками. — И что дальше? Какой клан обратил тебя? Что ты здесь делаешь? Ты в курсе, что вообще происходит? — В некотором роде, — улыбнулся Магнус. Губы у него стали тоньше, нос прямей, а скулы как будто заострились и того сильнее. Я смотрела не на человека — эльфа. Так же прекрасен и так же чужд он был. — Меня обратили цимисхи, Блэйки. Хочешь узнать всю историю? — Совершенно точно, нет, — я против воли сглотнула. Мои отчаянные попытки отправить сигнал помощи тут же увязли в пространстве, так что я попробовала отступить за пределы комнаты, но за спиной раздалось тихое ворчание. Оглядываться, что-то, очень не хотелось. — Не надо, Блэйки, — Магнус устало вздохнул, медленно приближаясь. — Я не-жив довольно давно. А ты ничегошеньки не умеешь. Давай-ка по-хорошему.