Рождество в Лильчёпинге

      Калле стоял перед зеркалом, пытаясь застегнуть куртку, с трудом обхватывающую толстый свитер. Изображать капусту совсем не хотелось, но мёрзнуть в этот многообещающий день было ещё хуже. А день и правда мог быть прекрасным: нужно только всё-таки застегнуть куртку и выйти из дома. Как раз сегодня Калле перепали последние недостающие эре, и, приложив их ко всем своим прежним накоплениям, он с предвкушением думал о предстоящем походе на Рождественскую ярмарку.        Наконец куртка застегнулась, и, промчавшись мимо бакалейной лавки, Калле направился за рождественскими подарками.       Первой мыслью было зайти за Евой Лоттой — вдвоём-то веселее, — но мальчик быстро сообразил, что с ней не купишь подарок для неё же. И пришлось идти одному.        Впрочем, особой проблемы в этом не было, поскольку суперсыщик Блумквист всегда мог заняться обыкновенной рутиной, азбукой сыскного дела — наблюдать за всем происходящим и отмечать про себя подозрительное. Вон в кафе в уютном тёплом помещении сидят люди. Там хорошо топят, иначе женщины не поснимали бы шубы. Вот девочка лет пяти ловит снежинки. Рядом никого нет, верно, мама отошла ненадолго по делам, возможно, оставив девочку охранять покупки. Пара котов юркнула в тёмную дыру, пробежав мимо кучки пакетов. Там, в дыре, наверняка так же тепло, как в кафе. Калле был даже уверен в этом. Но лезть туда не было никакого желания. Летом, слоняясь по улицам, можно было останавливаться на каждом шагу и проверять любые догадки без угрозы со стороны погоды, которая зимой позволяла себе чуточку лишнего, часто мешая сыщику раскрывать самые дерзкие преступления столетия. Сейчас хотелось спешить, чтобы ненароком не отморозить себе чего-нибудь.       Но через минуту случилось кое-что такое, чего ни один порядочный сыщик не мог позволить себе проигнорировать. Всё таким же спешным шагом Калле подошёл к девочке. Снежинки она больше не ловила. Возможно, она даже не замечала их теперь за потоком слёз, льющихся из её глаз. Сыщик с некоторой долей удовлетворения отметил, что уши его не подвели: девочка плакала.        — Привет, — сказал Калле и присел на корточки. — Что случилось?        — Мама не разрешает мне говорить с незнакомыми людьми, — недоверчиво ответила девочка, сразу перестав плакать.       Вообще-то это правильно, любой преступник может казаться добряком, а потом — бац! Ну вот как история с Расмусом. Но ведь он-то, Калле, точно не преступник, уж он-то это знает, он сыщик, а сыщики должны помогать людям, плачущим посреди улицы в холодный зимний день. Особенно если скоро Рождество.        — Меня зовут Калле Блумквист. Я живу на улице Лильгатан над бакалейной лавкой, это совсем недалеко. И если ты не против, мы могли бы пойти туда и выпить чаю.        Мысль о горячем чае показалась девочке очень заманчивой, Калле это заметил. Но всё-таки она покачала головой и снова ответила:        — Мама не разрешает мне говорить с незнакомыми людьми.       Мальчик вздохнул. Сознательность граждан не всегда играет на руку сыщикам. Придётся заняться дедукцией.        — Ты потерялась? — спросил он самым участливым тоном, на который был способен.       Неожиданно, но это подействовало. Лицо девочки сморщилось, губы задрожали. Она кивнула и снова заплакала.       — Но может быть, мама скоро вернётся, нужно просто подождать?       Девочка закачала головой и, всхлипывая, что-то сказала. С большим трудом Калле понял, что она гуляла с братом, а не с мамой. И, сильно сомневаясь в правильности своего поступка, он предложил пойти поискать его.       Наконец девочка сдалась. В конце концов, этот мальчик представился и даже сказал, где живёт. Если он её обидит, она пойдёт в полицию и сдаст его с потрохами.        Бенка приклеивал марку на конверт, когда в комнату заявились его друзья. Недавно он стал увлекаться посткроссингом и обмениваться открытками с людьми по всему миру. Конечно, гашёные марки не годились для его коллекции, но смотреть, какие вообще есть марки в мире, было очень интересно.        — Пошли играть в снежки, — с порога прокричал Юнте.       — Есть кое-какие шансы закопать Белых в снег, — довольно продолжал Сикстен.        Бенка и так не прочь был поиграть в снежки, но закопать кого-нибудь из врагов было благородным делом каждого рыцаря Алой Розы. С большим энтузиазмом друзья помчались на улицу.        Война Роз бушевала уже много лет, но во время учёбы она протекала вяло. Великий Мумрик преспокойно хранился в штаб-квартире Белой Розы на чердаке пекарни, и никто особо не расстраивался по этому поводу. Но вот начались зимние каникулы, и предводитель Алой Розы решил, что перемирию нужно положить конец. И отличным способом будет для этого какой-нибудь недоумок, вывалянный в снегу. Наверняка они болтаются на площади в ожидании лакомого кусочка.        Сикстен, Бенка и Юнте не ошиблись. Неподалёку от основного места ярмарки они обнаружили Калле.        — Блохастый пудель! — поспешил обозвать его Сикстен, когда все трое с высокомерным видом подошли к врагу.        Тот, кого назвали блохастым пуделем, на самом деле был очень этим доволен. Наконец-то снова начнётся война! Как он по ней истосковался!        Но сейчас, к величайшему сожалению Алых, он не кинул в них снежок и даже не проронил в ответ скупое оскорбление.        — Привет, Сикстен, — просто ответил он. — Бенка, Юнте.        — Что за дела? — не смог скрыть разочарование Юнте.        — Просто Белая Роза, видимо, наконец смирилась с превосходством своих господ, — с надеждой предположил Бенка.        — Ещё чего! — ответил Калле. — Никогда! Просто в настоящее время у меня есть небольшое дело.        Только сейчас друзья заметили маленькую девочку, с интересом наблюдавшую за разговором. Она держалась за руку своего нового знакомого и уже не выглядела такой несчастной, какой её обнаружил Калле.        — Да ты никак себе девушку завёл? — пошутил Сикстен. Но тут же добавил: — Привет, милое создание, как тебя зовут?        — Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомыми людьми, — ответила девочка.        — По правде говоря, я тоже незнакомый, — отметил Калле. — Но она гуляла с братом и потерялась. Теперь вот мы его ищем.        Вообще суперсыщик Блумквист считал неэффективным просто ходить по улицам и рассматривать всех прохожих в надежде, что это будет тот, кого они ищут. Лучше уж было остаться на месте и ждать, когда он придёт. Но девочка, которая так и не сказала своего имени, потому что «мама не разрешает ей разговаривать с незнакомыми людьми», сказала, что её брат собирался идти на ярмарку, так что лучше отправиться туда.        — А мы хотели закопать кого-нибудь из Белых в снег, — расстроенно протянул Юнте.        — Ничего не поделаешь. Вам не хватит мозгов вытащить Еву Лотту из дома, а Андерс вообще болеет, а я...        Калле не договорил. Внезапно он сорвался с места и побежал, оставив девочку на попечение ордена Алой Розы. Дело в том, что прямо сейчас, в этот самый момент, в городишке с симпатичным названием Лильчёпинг совершалось страшное злодеяние. Нечистая рука ярмарочного воришки скользнула в карман случайного, а может, и не случайного, малыша. Всё произошло очень быстро, пострадавший даже не успел понять, что он пострадал. Но опытный взгляд суперсыщика Калле Блумквиста заметил это и, не раздумывая ни секунды, мальчик бросился восстанавливать справедливость.        Однако и преступник не был слепым. Он быстро сориентировался и бросился в толпу. Сыщик следовал по пятам. Скользкий снег, сбитый ногами сотен прохожих, требовал аккуратности, но вот воришка совершил ошибку, поскользнулся и был пойман всего через пару мгновений после этого.        — Кто же забегает в тупик во время погони? — спрашивал Калле, заламывая руки преступника за спину. По правде, он и сам как-то так сделал, но ведь ему же удалось выпутаться, так что не считается. — Ладно, пойдём. Нужно вернуть украденное мальчику.        Воришка — парень лет двадцати — не стал отпираться. Он признал свою вину и был благополучно вручён дяде Бьёрку, который как раз подошёл, услышав шум.        — Держи, — Калле протянул ничего не понявшему мальчику его деньги.        — Спасибо, — принял их тот, всё ещё ничего не понимая.        И только он собрался спросить, откуда, собственно говоря, у Калле его деньги, как они оба услышали крик.        — Питер!        Маленькая девочка отделилась от группы мальчишек и подбежала к, видимо, Питеру.        — Кристина! Ты чего здесь? Я же сказал тебе подождать меня с покупками у Кондитерского сада.        — Ты так долго не возвращался, что мне стало страшно. А вот этот добрый Калле Б.. Бу... Буквист мне помог найти тебя! Теперь мы можем пойти к нему домой и выпить чаю, — девочка была очень рада, что не надо сдавать его в полицию. В конце концов, этот Калле показался ей очень милым, было бы жаль, окажись он негодяем.        — Нет, — ответил Питер. — Пойдём лучше домой. Нас, верно, уже заждались.        — А вы пойдёте с нами? — спросила Кристина, глядя влюблёнными глазами на Калле. Но и других мальчишек тоже бросать не хотелось, они так весело рассказывали ей, что они сделают с Белыми Розами, пока Калле гнался за преступником, что было бы просто невежливо начать их игнорировать. Но всё-таки очень хорошо, что Питер нашёлся, можно больше не плакать, можно снова ловить снежинки.        В свою очередь Алые Розы тоже были довольны. Конечно, не совсем понятно, зачем им плестись с этими ребятами, но зато на обратном пути они сразу же смогут начать обстрел снежками, да и сам Калле явно захочет отомстить за оскорбление, которое ему пришлось покорно снести.        Все шестеро шли по заснеженной Плутовской горке, удовлетворённо наступая на хрустящий снег. Кристина напевала какую-то рождественскую песенку.        — Вот мы и пришли, — произнёс Питер, остановившись у дома в конце Стургатан.        Калле уставился на детей удивлёнными глазами. Алые тоже стояли открыв рот.        — То есть... — начал Сикстен.        — Вы брат и сестра Андерса! — воскликнул Юнте.        Действительно, они остановились у сапожной мастерской Бенгтссона, и не оставалось никаких сомнений, что это так.        Андерс — предводитель Белой Розы — был старшим из множества братьев и сестёр, все его друзья знали об этом. Но так уж случилось, что им никогда не доводилось видеть никого из них.        — А вы знаете Андерса? — спросила Кристина. Она ещё сама не понимала этого, но в глубине души она радовалась, что у неё есть неплохие шансы почаще играть с господином Блумквистом.        — Ага, — буркнули все хором.        Подумать только, Калле несколько часов болтался в поисках брата этой малышки, а она оказалась сестрой его лучшего друга!        В это время Андерс лежал в кровати, чувствуя себя совершенно здоровым. Он, конечно, не знал, что Алые Розы вышли на тропу войны, но и ему уже пришла в голову замечательная идея пойти накостылять им по полной. И ему бы это прекрасно удалось, если бы мама не заставляла его лежать в постели и глотать отвратительные таблетки. Каникулы, скоро Рождество, а он лежит себе тут и грустно думает, как Калле и Ева Лотта веселятся без него.        Внезапно он услышал условный сигнал Белой Розы. Ну вот. Ему уже стали мерещиться звуки. Ну конечно. Это же не просто какое-то там щебетание птиц (которого зимой, разумеется, не было), это настоящий символ свободы! Когда тебя не выпускают на улицу из-за ерунды, и не такое покажется.        Но свист повторился снова. И так как Андерс находился в комнате один, он встал с постели и выглянул в окно.        — О, храбрый рыцарь, что ты делаешь в окружении этих мерзких еретиков?! — крикнул он, увидев под окном Калле, Сикстена, Бенку, Юнте и, к его изумлению, собственных брата и сестру.        — Мы тут ненадолго заключили мир, чтобы проводить этих детишек до дома, — ответил Калле, по-настоящему обрадовавшись при виде друга. — Но теперь-то я уж точно наваляю им! Пока, ребятки.        Питер и Кристина попрощались, но в дом не зашли. Это же так интересно — посмотреть, как он один будет сражаться против троих. Андерс сверху тоже приготовился наблюдать с интересом.        Но фру Бенгтссон уже заметила шум на улице и поспешно загнала детей домой. Заодно она поднялась в комнату Андерса проверить, как чувствует себя её больной сын. Увидев распахнутое настежь окно, она чуть не задохнулась от возмущения, и, несчастный, предводитель не увидел подвига одного из своих рыцарей.