***
— Зонт, хватит слушать свою безвкусную дрянь! — Не_Куромаку скрестила руки на груди, смотря на своего валета. — Нет. — после этого короткого ответа Шестой вновь накрыл уши наушниками. А его королеву переполняла злость. Как можно слушать эту глупую, не имеющую смысла музыку? Классика — другое дело. Ну и… Может быть, рок. Но вот про второе её валету лучше не знать. А вот к классике Куро пыталась его приобщить. Правда, не очень-то и удачно. Как и попытка научить его играть. Зонт ни в какую не поддавался ни в первом, ни во втором случае, что жутко раздражало. Ну почему он не может признать, что его вкусы неправильные? — Зонтик, прек… — она осеклась, когда Зонтик прибавил громкость песни, заглушая её голос. Тогда она ушла. Развернулась и поднялась в комнату, где её оригинальная версия что-то рассчитывала. Едва Куромаку легла на кровать, доставая чехол со своей виолончелью, которая чудом телепортировалась вместе с ними, как и странноватый кот Зонтика, дверь открылась, и в комнату вошла Амбрелла — оригинальная версия её валета. Она была более эмоциональной — и это главное отличие. Даже можно сказать, ранимой, как и сама Куро. — М-мой король… Я принесла вам кофе… — она робко подошла к столу и остановилась, ожидая, когда её король скажет ей, куда поставить чашку. Поставить так, чтобы она не мешала его работе. — Хорошо. Поставь её на два сантиметра левее третьего запасного карандаша. Амбрелла выполнила указ Второго под удивлённый взгляд Не_Куромаку. «Какая разница, на сколько сантиметров левее она поставит чашку? Разве это так принципиально?» Но, судя по поведению обоих, это было принципиально. Шестая удалилась, получив слова: «Спасибо, валет» от своего короля. — Разве так принципиально именно на пять сантиметров левее? — задала вопрос Не_Куро. — Принципиально. Иначе она нарушит обстановку, и я — со стопроцентной вероятностью — не смогу работать дальше. А теперь не мешай мне. И да, не играй на своей побрякушке, пока я работаю. Это снижает мою работоспособность на тридцать процентов. Девушка сжала губы. «Какой же он… Педант… И консервативный. Как музыка может мешать?» — с некоторой злостью подумала она. И, тем не менее, виолончель убрала обратно, доставая нотную тетрадь с записями придуманных ею больших и не очень произведений.***
— Ты… перечишь своему королю? — с некоторой долей страха спросила Амбрелла у Не_Зонта. Тот кивнул. — Да. И что с того? Порой девушке казалось, что ему на всё и всех плевать. Даже если сейчас что-то случится, он лишь лениво потянется. Может быть, даже пойдёт и посмотрит. Ни страха, ни комплексов. Амбрелла мечтала избавиться от своей чрезмерной эмоциональности, но не настолько. Становиться совсем бесчувственной — нет уж, увольте. «Но… Что, если у него есть чувства? Что, если они не исчезли, а притупились?» — подумала девушка. К ней на колени забрался кот Зонта — Матрас. Он мяукнул и свернулся клубком. И тут губы Не_Зонтика тронула лёгкая улыбка. — Ты ему понравилась, Амбрелла. Сама Шестая улыбнулась ему в ответ. «Да. Определённо у него есть чувства.» — Да? А… Ты не пробовал найти общий язык с Куромаку? — Не-а. Я вообще стараюсь избегать разговоров с королевой драмы. Уж слишком она ранимая. Сарказма и шуток вообще не понимает. Да и зачем? Меня всё вполне устраивает. Не_Зонт протянул руку и погладил Матраса, который удовлетворённо мурлыкнул. — Это… Странно. Король, валет и дама должны находить общий язык. Мне так кажется… Удивительно, что сейчас Амбрелла говорила всё, что хотела. Не боялась осуждения, не продумывала каждое своё слово, как бывало при общении с Куромаку и большинством других клонов. С Зонтом она чувствовала себя, как с братом. Тем, кому можно рассказать всё, любой бред, который хранится в твоей голове. И он не осудит, не поругает, не скажет, что это на сто процентов иррационально. Не скажет ей забыть об этих мыслях. Это было необычно. Но одновременно приятно. — Ну, может я и хотел бы, но не могу. У нас слишком разные взгляды на всё. Музыку, поведение. Я не собираюсь меняться, а она не хочет принять меня. Поэтому мы не сможем найти общий язык. Шестая смогла сказать лишь тихое «Ох…». Ситуация действительно не из лучших. Неожиданно с лестницы спустилась сама Не_Куро, из-за которой шёл разговор. Она села в кресло, не смотря на обоих трефовых валетов. Шестой показалось, что она чем-то расстроена. Но спросить напрямую она не посмела: боялась возможной реакции на вопрос. Зонт вновь включил музыку. Теперь его не волновало ничто. И все трое сидели в молчании. Для Не_Трефовых оно было обычным. А вот Амбрелла чувствовала себя не в своей тарелке. Спасло ситуацию приглашение на ужин от Пиковых королев.***
После ужина Не_Куро оставалась вялой. — Ты выглядишь так, будто на шестьдесят процентов мертва. — разрезал тишину голос её оригинала, — и это мешает мне работать. Вторая встала. — Хорошо. Я уйду. — она открыла дверь и вышла, чтобы не снижать работоспособность Куромаку. Внизу она села на диван, смотря на телевизор, по которому шёл очередной бессмысленный фильм. Рядом сидел Зонт, слушая музыку. Амбрелла делала уборку в комнате, а его попросила выйти. В принципе, ему было всё равно, где сидеть или лежать. Главное, чтобы была музыка. Однако его беспокоило напряжённое лицо королевы. Конечно, он не особо волновался, но определённую часть его души это зрелище всколыхнуло. Что было удивительным. Он снял наушники. — Так… Что случилось? Тип, ты вся такая… Подавленная, что ли. — спросил он. На ответ особо не надеялся. Но какой-то червячок совести внутри него требовал, чтобы он спросил. — Ничего. «Неудивительно» Полностью потеряв интерес, Зонт продолжил слушать музыку. «Если она не хочет говорить — зачем спрашивать и настаивать?» Но с каждой минутой фильма лицо королевы становилось всё бледнее. И это не был ужастик. Это была постановка «Ромео и Джульетты». Так что Куро должно было нравиться. Но она сидела, сжимая край своей рубашки так сильно, что у неё побелели костяшки пальцев. Зонт вздохнул и вновь снял наушники, кладя свои руки поверх её. «Вроде так делают, когда хотят успокоить» Вторая подняла на него глаза. Серые. Как и всегда. Как расплавленное серебро. В её взгляде читалась растерянность. Да и сам Зонт не знал, что делал. Просто ему захотелось. Эти действия казались правильными. Да и не хотел он, чтобы его королева становилась мазохисткой. — Что случилось? И не говори «ничего». Это, тип, вообще не похоже на правду. Вторая вздохнула, отвернулась. Не хотелось говорить с валетом, о том, что с ней. — Зонт, это не важно. Давай вернёмся к просмотру? Вернее, ты будешь слушать свою безвкусицу, а я посмотрю фильм. Руки чуть сжали. «Он… Разозлился?.. Нет, он не чувствует.» — Ты сейчас похожа на эту, на мазохистку, вот. — Зонт, это не так. Тот обнял её, прижимая к себе. Куромаку выдохнула и уткнулась ему в плечо. — Ты чего?. — Типо… Так же делают, когда хотят успокоить? По её волосам прошлась рука. Немного грубое, но всё же в какой-то мере заботливое движение. Зонт почувствовал, какие мягкие волосы у его королевы. Ему даже показалось, что внутри него — только на секунду, но Шестой определённо назвал бы эту секунду лучшей в своей жизни. Каждый миг, когда через его апатию прорывались эмоции, был особенным. — Не помешаю вам? Услышав знакомый голос, Куро мигом отстранилась от своего валета, поднимая глаза на Ромео. — Нет, Ромео. Не помешаешь. Зонт прикрыл глаза, чувствуя, как-то странное тепло уходит. И он вновь ушёл из реальности, накинув наушники. — Не хочешь поболтать со мной? У меня как раз появилось хорошее настроение. И вино. А вот собеседника нет. Вторая улыбнулась. — Конечно, я не против.***
В комнате Ромео был мягкий желтоватый свет. Парень налил в два бокала тёмный напиток и один из них протянул девушке, что взяла его с некоторой неохотой. Куромаку не особо любила спиртное. Но отказывать Ромео не имело смысла. Он сел на край кровати, а она — на мягкий стул. Бизнесмен сделал глоток, а музыкантка лишь поболтала вино в бокале. — Так… Ты всё ещё возишься со своей куклой? Вторая нахмурилась. Ей не очень нравилось с когда её валета называли куклой. Да, он бесчувственный, у него ужасный вкус. Но всё же не кукла. Нет. — Ромео, он мой валет, а не кукла… — Одно другому не мешает, мой дорогой друг. Он не чувствует ни физических, ни психических ощущений. Верно? Куро чуть сжала бокал в руке. — Да, но… — её перебили. — У него ужасный вкус, точнее — его отсутствие. Он слушает и смотрит всё подряд, я прав? Девушка опустила взгляд на напиток. Она не могла не согласиться с этими словами. — Ну… Да. Ты прав. Как всегда, Ромео выбил её из колеи. Заставил сомневаться в правильности своих убеждений. — Так почему он не кукла? Что его отличает? Нет эмоций, нет боли. Он просто кукла. Им легко манипулировать. — У него есть свои убеждения… Он сам решает, что ему делать… Он не кукла, Ромео. Седьмой сделал ещё глоток. — Хорошо. Давай поговорим о другом. — Хочешь пожаловаться мне на своего валета? Куро часто выслушивает эти монологи и искренне сочувствует Ромео. Её валет хоть и не разделяет её вкусов, но они более-менее уживаются. А Ромео и Феликс… Нет. — Да. Она перешла все границы дозволенного. Несносная девочка упорно продолжает портить мой имидж. Сегодня она вместе с оригинальным Пятым облила краской женскую версию твоего валета. Видимо, слишком напоминает Вару. Теперь эти двое сдружились. Влетело мне и оригинальной Восьмой. Чего же ты не пьёшь? Куромаку под пристальным взором Червового короля сделала робкий глоток вина. Было немного непривычно, но она не подала вида. — Даже так?.. Могу представить, как ты был зол… — Мне было стыдно. Почему прочие валеты ведут себя нормально, а она всегда старается подложить мне свинью? Я что, плохой король? Всякий клон сказал бы: «Да, ты плохой король, Ромео. Ты просто худший король всех времён». Но только не Куромаку. Ромео в её глазах не был плохим королём. И пусть многие считали, что их общение плохо на неё влияет, сама Вторая искренне верила, что Ромео приятно с ней общаться. — Нет, Ромео. Ты не плохой король. Я так не думаю. — она улыбнулась ему своей мягкой улыбкой, а сам Седьмой удовлетворённо кивнул. В принципе, от Трефовой он другого ответа не ожидал. Но он потешил своё самолюбие и снова убедил его, что виноват не он, а Феликс. Эта несносная девчонка, которая, по велению идиотки-Судьбы, оказалась его валетом. Его чёртовым валетом, который изо дня в день портит ему кровь. — Спасибо, Куромаку. Твои слова согревают мне сердце. — Ромео сделал ещё глоток. Они болтали ещё около двух часов. О музыке, искусстве. А потом разошлись. — Спасибо тебе за чудно проведённое время, Ромео. — сказала на прощанье Куро. — Это тебе спасибо за чудную беседу, Куромаку.