***
Чувствуя себя опустошённым, Джисон умудрился проспать всю ночь, приветствуя утреннее солнце, пробивающееся в окно. Сердце изо всех сил пыталось убедить его, что случившееся прошлой ночью было просто сном, кошмаром, но голова не позволяла ему поверить в это. Первое, что он увидел, выйдя из своего сонного оцепенения, были два его хёна, спящие в конце его кровати. Ноги Чана, накинуты на ноги Кюхуна, в то время как Бард обнял младшего и позволил его голове упасть ему на грудь. У Джисона защемило сердце при виде такого удовлетворения и любви, чего, как он был уверен, теперь, когда Минхо ушёл, у него, вероятно, никогда не будет. Он больше не хотел на них смотреть. Он был более чем счастлив, что они оба нашли кого-то, кто был им так дорог, но сейчас это было последнее, что ему нужно было увидеть. Пружины скрипнули немного громче, чем хотелось бы Джисону, когда он спрыгнул с кровати, но это, казалось, не имело никакого значения ни для одного из парней, которые продолжали спать. Открыв стеклянные двери, которые вели на крошечный балкон, Джисон посмотрел на столицу. Яркое солнце освещало её, и он подумал, что это было ужасно невнимательно со стороны погоды — быть такой тёплой и приятной, когда он сам был в столь мрачном состоянии. Это было не совсем подходящее время для того, чтобы люди вставали и бродили по улицам, но всё же было несколько гуляющих людей. Джисон не был уверен, собираются ли они начать новый день или возвращаются домой с предыдущего. Он начал перегибаться через перила, чтобы получше рассмотреть улицу внизу, возможно, немного дальше, чем это было приемлемо для его безопасности, прежде чем почувствовал, как кто-то крепко схватил его за талию и дёрнул назад. — Джисон, стой! Я знаю, что ты чувствуешь себя подавленным, но прыжок ничего не решит! — Хён, какого хера ты несёшь? Я просто смотрел на людей, идущих по улице. Я не собирался прыгать! Отпусти меня. Джисон высвободил руки Чанбина из-за пояса и посмотрел на Медика, который, судя по испуганному выражению его лица, действительно подумал, что Джисон собирается прыгнуть с балкона. Он ещё не дошёл до этой стадии. Более того, он просто устал, даже проспав почти семь часов. Джисон возвратил свой взгляд к горизонту, когда понял, что старший жалостливо смотрит на него. — Как ты себя чувствуешь, Джисонни? Что-нибудь болит? Белладонна — мощная штука. Я пытался вылечить тебя, как мог, но противоядие, которое он дал тебе, сделало большую часть работы. Минхо- — Не надо. Просто не надо. Тяжёлый вздох смешался с ветром, когда Чанбин посмотрел на своего опустошённого друга. Он мог бы сказать Джисону самые приятные, самые утешительные вещи в мире, но он знал, что там, где он сейчас был, это не имело бы никакого значения. Как только его отослали обратно в комнату, которую он делил с Минхо, пустое пространство не заставило себя долго ждать, чтобы атаковать его своим молчанием. Он лишь слегка удивился, когда заметил, что все вещи Минхо исчезли. Его рюкзак, одежда, катана — ничего не осталось от его друга, которого он видел всего несколько часов назад. За то время, что Чанбин провёл с Джисоном и остальными, пытаясь успокоить Вора, ему удалось прокрасться туда и обратно. Он знал, что Джисону было больно больше всего, основываясь на тех отношениях, которые у него были с Охотником, но это не остановило и боли Чанбина. Он знал, что Джисон видел только один способ действия, когда узнал о том, кто такой Минхо, но это было так внезапно, так беспрецедентно, что Чанбин не совсем понимал, как смириться с тем, что произошло. Он уже скучал по своему другу, своему хёну, своей семье, но знал, что Джисон, вероятно, был прав, когда так отреагировал. Он понимал, почему Минхо не решался рассказать Джисону о себе, о том, кем он был, но всё же почему? Возможно, поначалу он тоже также отреагировал бы, но, зная, как Джисон относится к Минхо, Чанбин думает, что он бы всё понял. Не прошло и нескольких минут, как в дверь негромко постучали, и в комнату вбежали Чонин с Феликсом. Ни один из них ничего не сказал, но Чанбин знал, что они страдают так же сильно, как и он, не говоря уже о том, что они оба выглядели немного встревоженными, услышав о Кюджине и о том, что он собирается сделать. Они прижались друг к другу на односпальной кровати, а Чанбин пытался отвлечь их какими-то шутливыми заклинаниями, которые он выучил из книг, купленных в Акварии. Положив палец на кончик носа Феликса, он произнёс фразу, от которой волосы младшего взъерошились невидимым ветром, а потом медленно превратились из платиново-светлых в огненно-рыжие. Чонин ахнул от удивления, поражённый заклинанием и тем, как хорошо Феликс выглядел со своими свежевыкрашенными волосами. Чанбин согласился, что тот действительно выглядел потрясающе, но как раз в тот момент, когда Медик собирался вернуть всё обратно, Феликс остановил его. Потянув вниз прядь волос и любуясь ею, Феликс заявил, что хотел бы оставить её такой, хотя бы ненадолго. Медик сглотнул и пришёл к выводу, что только что совершил очень большую ошибку. Феликс всегда выглядел потрясающе с его выгоревшими светлыми волосами, но тот факт, что его веснушки казались ещё более заметными теперь, когда его волосы были темнее, заставил сердце старшего пропустить несколько ударов. В конце концов Чанбин показал обоим парням потрёпанную книгу в кожаном переплёте, в которой подробно рассказывалось о некоторых мифах этого мира. Феликс остановился на странице о драконах и о том, что некоторые Повелители зверей могут вызвать их, если у них достаточно контроля над собой, но веснушчатый мальчик знал, что он никогда не справится с этим, когда сам может вызвать только одного, послушного монстра. Через некоторое время, Сынмин и Хёнджин также прошли в комнату Чанбина, оба мальчика упали рядом с другими, чтобы прочитать истории, прежде чем все заснули. Чанбин проснулся первым и направился в комнату Джисона, где увидел Чана и Кюхуна, дремлющих на кровати, и понял, что они, должно быть, устали, так как они, вероятно, следили за Джисоном большую часть ночи, чтобы убедиться, что он не слишком расстроен. Его сердце ушло в пятки, когда он увидел Джисона, перегнувшегося через перила балкона. Он знал, что тот будет ужасно расстроен потерей Минхо, но не думал, что он зайдёт так далеко. Подбежав, чтобы схватить парня, оказалось, что его страх был иррациональным, когда Вор отмахнулся от него с хмурым видом, очевидно, не в настроении нянчиться со старшим. — Джисон, насчёт турнира, мы же больше не будем соревноваться, да? — Что? — Послушай, если мы уйдём сейчас, то займём третье место. Для меня этого достаточно, так что мы можем дать судьям понять, что дальше этого мы не пойдём. Джисон обернулся с явным недоверием на лице. Чанбин знал, что он собирался сказать, что ему не нужно говорить это судьям, что он в порядке и не позволит чему-то подобному помешать тому, как он выступал на турнире, но Чанбин не был идиотом. Он слишком хорошо знал Джисона, и это было привилегией последних пяти месяцев, проведённых вместе. Хотя он довольно громко говорил о своих чувствах по поводу некоторых вещей, он знал, что парень может уйти в себя, когда что-то беспокоит его, когда он пытается скрыть свои чувства. — Хён, нам не нужно этого делать. Я в порядке, я не позволю этому столь сильно влиять на меня! Мы будем соревноваться как ни в чём не бывало! Ну же, мы так близки. — Ты казался очень расстроенным, когда плакал прошлой ночью, — фыркнул Чанбин. — Ты знал, что Ликс и Нини пришли в мою комнату, потому что слышали сквозь стены твои рыдания? Нет, Джисон, мы закончили. Ты так быстро от этого не избавишься. — Хён! — Я сказал нет, Джисон! Он знал, что Хан расстроится, но ему было всё равно. Чанбин больше не беспокоился о соперничестве, оно казалось таким незначительным по сравнению с тем, с чем они имели дело сейчас. Он не хотел, чтобы Джисон отвлёкся в разгар драки и после увидеть, как младший пострадает, потому что был слишком занят мыслями о Минхо и Кюджине. Медик также знал, что Джисон старается быть храбрым для него, потому что видел по глазам Вора, что главная причина, по которой он хочет продолжать — это Чанбин. Он не хотел подводить старшего после всех трудов, которые они вложили в это дело, но Чанбин просто хотел, чтобы Джисон знал, что он никогда не сможет разочаровать его. Потянув парня вниз, на освещённый солнцем пол балкона, он устроился так, что Джисон прислонился к его груди, слегка надув губы. — Почему ты не можешь сделать то, что тебе говорят? Всегда нужно показывать свой характер и возражать? — обхватив руками шею парня, Чанбин положил свой подбородок на макушку головы Джисона, пока они смотрели, как солнце продолжает подниматься над зданиями. Подобные моменты заставляли Чанбина осознавать, насколько красивое это место, но оно казалось таким тривиальным, когда он снова услышал рыдания, вырвавшиеся из тела Джисона. Он не был в порядке, и это нормально. Он знал, что если ему когда-нибудь это удастся, то потребуется время, чтобы прийти в себя, но он собирался помочь своему брату пройти через это, несмотря ни на что.***
Хотя обе команды, участвовавшие в соревнованиях, изначально больше не соревновались, группа считала, что они всё равно должны пойти на финальный матч, чтобы поддержать Бэмбэма и Югёма после всего, что они для них сделали. Почти все молчали, пока собирались в течение всего утра, никто не говорил причину, но все знали почему. Единственный всплеск настроения в группе произошёл, когда из комнаты Чанбина вышел Феликс, и Чан чуть в обморок не упал, увидев цветные локоны на его голове. Он сделал движение, давая понять Рыцарю, что объяснится позже. Через некоторое время Феликс заметил, что Джисон сидит на кровати, всё ещё в пижаме, и удивился, почему он не торопится одеваться, когда все уже почти готовы. Подкрадываясь к парню, который упёрся взглядом в землю, Феликс наклонился и схватил его за руки. — Джисон, почему ты не переодеваешься? — Не думаю, что сегодня пойду с вами, ребята. Я не очень хорошо себя чувствую, — тихо пробормотал Вор. Можно было бы предположить, что Джисон пытался сказать, что чувствует себя плохо, и именно поэтому он не присоединится к ним, но Феликс знал, что это была боль не тела, а его сердца. — Джисон, пожалуйста, пойдём. Ты не можешь оставаться здесь целый день один. Ты же знаешь, что Чан и Кюхун не позволят тебе этого, особенно после того, что ты рассказал нам прошлой ночью. Ну же, пошли. Я помогу тебе одеться. Джисон хотел было возразить, сказать, что он не ребёнок, которому нужна помощь в такой простой задаче, но горе, растущее внутри него, действительно сказалось на том, как много он был способен сделать. Он взял рубашку, которую протянул ему Феликс, и поблагодарил с лёгкой улыбкой. В конце концов Феликсу удалось переодеть Джисона, и он обнаружил, что все остальные парни ждут их снаружи комнаты. Они явно пробыли там какое-то время, но никто ничего не сказал, так как они знали, что не могут торопить Джисона, когда он в таком состоянии. Когда они шли по улице, между ребятами жужжала светская беседа, но общая атмосфера оставалась спокойной и сдержанной. Джисон отстал от Чана и Кюхуна, которые постоянно оглядывались назад, чтобы убедиться, что Вор всё ещё с ними, как физически, так и эмоционально. Сынмин и Чанбин встали по обе стороны от него и несколько раз маневрировали им, чтобы он не врезался в людей, идущих в противоположном направлении. При одном особенно нежном движении со стороны Сынмина, Джисон поднял глаза и встретился взглядом с младшим. — Сынмин, как долго ты собираешься носить эту штуку? Не думаешь, что его стоит выбросить? Иллюзионист играл потрёпанными концами шерстяного шарфа, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, даже если они старались быть как можно более сдержанными. — Джисон… — Вор повернулся, чтобы посмотреть на Хёнджина. Алхимик, очевидно, не был рад младшим, заставляющим Сынмина чувствовать себя неловко, привлекая внимание к меткам на его шее. — Прости, Джисон. Просто синяки ещё не сошли, и мне больше нечем было их замазать. Если хочешь, я могу снять его.… Сынмин начал разматывать шарф вокруг шеи, но, когда Джисон увидел синяки цвета индиго, которые уменьшились, но всё ещё были на месте, его рука поднялась, чтобы остановить его. — Нет, Сынмин. Извини, всё в порядке, можешь не снимать. Я просто веду себя как дурак. — Ты не дурак, Джисон, — возразил Сынмин, мягко похлопывая его по спине и растирая крошечные круги между лопатками, чтобы попытаться размотать узлы, которые собирались там от напряжения. — Ах да? Если я не дурак, то почему я поверил… — Аргх! Все остановились, чтобы посмотреть на Чонина, который закричал посреди людной улицы. После того, как он сделал это, то подумал, что, возможно, громкий вопль не был лучшей идеей с учётом того, что Кюджин собирался убить Джисона и, возможно, навредить остальным в этом процессе. Просто он хотел, чтобы Джисон перестал унижать себя, перестал мучиться из-за того, что произошло прошлой ночью. Он не знал, как это сделать, поэтому сделал первое, что пришло ему в голову. — Э-э, извините. Вы когда-нибудь испытывали невыносимую потребность покричать? Нет? Только я? Ну ладно. Почему вы стоите посреди дороги? Пойдёмте. Кюхун заметил красные щёки Чонина, когда тот пробежал мимо слегка обеспокоенных Сынмина и Джисона, и немного засмеялся, когда понял, что именно пытался сделать Ян. Похоже, это сработало, так как больше ничего не было сказано ни о Минхо, ни о его шарфе, который всё ещё обвивался вокруг шеи Сынмина.***
Добравшись до входа на арену, Хёнджин увидел, что группа старших приближается с противоположной стороны, комментируя идеальное время их прибытия. Казалось, что участие в финальном матче никак не сказывалось на настроении Бэмбэма или Югёма, поскольку они оставались спокойными и собранными, пока шли. — О, почему вас только восемь? Минхо нет? Он плохо себя чувствует? — спросил Ёнджэ. Чан молчал, глядя на Джисона, благодарный, что тот, казалось, был слишком поглощён разговором с Хёнджином и Джинёном, чтобы заметить комментарий мужчины. Он не стал вдаваться в подробности о причине, по которой Минхо не был с ними, просто казалось, что сейчас не самое подходящее время раскрывать такую информацию. — Да, у него какое-то расстройство желудка. Он сказал, что останется в комнате и отдохнёт, но велел нам пожелать Бэмбэму и Югёму удачи, — он не был уверен, показалось ему или бровь Ёнджэ дёрнулась от его лжи. Кюхун уловил разговор между ними и сделал мысленную пометку упомянуть остальным, какая у них история на счёт Минхо. Они уже придумали предлог, почему Чанбин и Джисон не будут участвовать в сегодняшнем турнире, сказав, что старая травма Чанбина снова начала причинять боль. Это было не самое лучшее оправдание в мире, но старшие, казалось, приняли его, даже если в их глазах появилось немного беспокойства. Они заняли свои места и стали ждать начала финального матча турнира. Джексон посмотрел на группу младших, его пристальный взгляд был прямо-таки сосредоточен на них. Он не мог сказать, что знает их всех так хорошо, как Чанбина, поскольку познакомился с ними всего неделю назад, но он видел, что это были не те дети, с которыми он был вчера, не те возбуждённые мальчики, которых они привели в парк развлечений пару дней назад. Что-то в группе изменилось, и у него было чувство, что недостающая часть, которая сейчас была в гостинице, имела к этому какое-то отношение. Погода сегодня была липко жаркой, что заставляло одежду прилипать к телам более чем неудобным образом, но они терпели это, громко хлопая, когда Бэмбэм, Югём и их противники вышли на ринг, чтобы предстать перед рефери. Призрачный человек выглядел экстатично, подумал Чанбин. Ну, насколько может выглядеть человек с половиной лица. Медик на мгновение оставил Джисона и остальных, чтобы найти тех, кто руководил соревнованием. Он знал, что они могут быть отстранены от получения своего приза, раз уж так внезапно ушли, но теперь призы для него ничего не значили. Чанбин был так горд собой и Джисоном за то, что они сумели зайти так далеко, поэтому, как бы Джисон ни относился к этому, он был счастлив. — Прошу прощения? Человек, который выступал в роли диктора, подошёл и встал перед Чанбином. От его леденящей улыбки по коже Чанбина словно что-то поползло. — Со-щи, чем могу быть полезен? — Я хотел сообщить вам, что с этого момента мы с Джисоном выбываем из соревнования. Спасибо, что позволили нам принять участие, но есть некоторые… личные причины, которые не позволяют нам продолжать. Надеюсь, вы войдёте в наше положение, — Чанбину не особенно нравилось быть любезным с этими людьми, но поскольку они были доверенными лицами тех, кто управлял Фантазмом, он не хотел, возможно, разозлить их и навлечь на себя часть их гнева, который придёт в виде какого-то странного несчастного случая, который исключит их из игры. — Это вполне понятно, Со-щи, особенно после всего, через что вы недавно прошли. — Простите, что? — Желаю приятно провести день. Мы увидимся с вами на церемонии закрытия, чтобы вы могли получить свой приз, — с этими словами мужчина отошёл к судьям, сидевшим в глубине зала. Медик посмотрел на группу призраков и не был уверен, правильно ли он истолковал то, что сказал этот человек. После всего, через что они недавно прошли? У него возникло ощущение, что он говорил не просто о том, что случилось с Сынмином и Хёнджином на ринге пару дней назад. Это звучало так, словно он имел в виду Минхо, но он никак не мог знать об этом. Так ведь? Чанбин вернулся в настоящее, когда услышал радостные крики толпы, когда Бэмбэм атаковал своего противника. Медик даже не заметил, что поединок был уже в самом разгаре, Тёмный снайпер и Паладин уже имели большой перевес в битве. Он понимал, почему его друзья так далеко продвинулись в соревновании. Он привык наблюдать за ними на экране за кулисами, но теперь увидев настоящую картину, понимал, что все движения у них более плавные, наполненные уверенностью. В каком-то смысле Чанбин чувствовал, что, несмотря на то, что противники, вероятно, планировали возможные исходы, когда узнали, с кем сражаются, у них всё равно никогда не было шанса. Один из мужчин отлетел назад, когда Югём послал в его сторону спираль тёмной энергии, отбросив его в сторону и сбив с ног. Его товарищ по команде признал поражение довольно скоро после этого, став бездыханным и дезориентированным после того, как попытался идти в ногу с безграничной энергией Бэмбэма. Всё было кончено в считанные минуты. Со звуком голоса арбитров, матч и турнир в целом успешно подошли к концу. Мальчики на трибунах громко ликовали, подпрыгивали вверх и вниз от победы Бэмбэма и Югёма. До них даже не сразу дошло, что с тех пор, как эти двое заняли первое место в турнире, одному из них будет позволено вернуться в реальный мир, пока Чан не спросил, кто вернётся. — О да, один из них должен вернуться. Я думаю, что они обсуждали это и сказали, что Югём будет тем, кто уйдёт. Буду честен, я немного сомневаюсь, что они позволят любому из них вернуться, но мы оба знаем, что это, вероятно, будет их единственный шанс на свободу, не проходя через крепость. Я знаю, что они не захотят упустить такую возможность. Чан точно знал, что чувствует Джебом, потому что на протяжении всего соревнования он сам постоянно боялся, что кто-то из его команды выиграет и будет отправлен обратно. Он не доверял тому, кто управлял этим местом, но знал, что Джебом был прав, когда сказал, что они не хотели бы упустить такую возможность. К счастью, ему больше не нужно было об этом беспокоиться. Однако причины, по которым обе команды больше не участвовали в соревнованиях, не были чем-то хорошим. Тихие хлопки Джисона привлекли внимание Чонина к нему, и он увидел, что тому удалось слегка улыбнуться, на мгновение забыв обо всём, что его мучило, позволив ему поздравить своих друзей. Он знал, что Джисон и Чанбин будут немедленно вызваны на ринг, так как они были третьими, даже после того, как выбыли из турнира, но знал, что его хён не захочет, чтобы на него смотрели так много глаз, даже если никто не будет знать, через что он проходит. Чонин по собственному опыту знал, каково это, когда люди пялятся на тебя, когда ты не в том состоянии. — Джисон, они отлично справились, да? Теперь один из них реально покинет Фантазм. Я бы очень испугался, если бы мне пришлось сделать что-то подобное. Не то чтобы я не хочу возвращаться, я хочу, особенно если это будет со всеми вами, но всё равно страшно. — Да, наверное. Это мог быть Чанбин, если бы не я. Я просто… ой! Чонин, какого чёрта?! — Джисон пылко потёр свою руку после того, как младший с силой ущипнул его. — Перестань винить себя, хён. Всё сложилось так, как сложилось. Ты не можешь изменить это, но ты можешь решить, как вырасти с этого момента. Мы рядом с тобой, хён, так что улыбнись. Ты всегда был очень хорош в этом, и это всегда заставляло улыбаться и меня. Ты так действуешь на людей. Не заставляй меня щипать тебя снова, — Чонин двинулся вперёд с шевелящимися пальцами, прежде чем Джисон шлёпнул их с широко раскрытыми глазами. — Почему ты такой? Как ты можешь превращаться из самого милого ребёнка в демона менее, чем за секунду? Ай, не щипай меня! Это пиздец как больно! После того, как грязные слова слетели с его губ, Джисон и Чонин повернули головы, чтобы посмотреть на Кюхуна, который, казалось, был слишком погружён в наблюдение за Бэмбэмом и Югёмом, чтобы заметить их разговор. Чонин оглянулся на Джисона, истерически смеясь, потому что Вору удалось уйти с таким рискованным поведением прямо перед их хёном. Джисон подумал, что у Чонина волшебный смех, особенно с этими блестящими брекетами, и этот звук так же заставил Джисона тоже разразиться коротким хихиканьем, несмотря на ситуацию. — Прошу тех, кто принял участие в турнире, пройти в центр ринга, чтобы мы могли начать церемонию закрытия. Услышав объявление, Джисон оторвался от разговора с Чонином и почувствовал, как Чанбин мягко потянул его за руку, чтобы вывести на арену. Он повернулся, чтобы посмотреть на Некроманта в последний раз, прежде чем заметил, что все остальные парни ухмыляются ему, а Чонин и Феликс корчат глупые рожи, пытаясь разрядить напряжение, которое не покидало воздух с тех пор, как ушёл Минхо. Джисон искренне надеялся, что эти мальчики знают, как много они значат для него и как он благодарен им за то, что они теперь стали частью его жизни. С дерзкой ухмылкой Джисон последовал за Чанбином вниз по ступеням, где они заняли свои места в центре площади, куда на них смотрели тысячи глаз. — Таким образом, великий турнир подошёл к концу. Мы очень благодарны вам всем за ваше участие. Ваши исключительные навыки и способности были поистине впечатляющим зрелищем, и я уверен, что все присутствующие согласятся с этим, — призрачный человек жестом пригласил толпу согласиться с ним, что выразилось в оглушительных аплодисментах. — А теперь вручение призов. Чанбин сцепил свой мизинец с мизинцем Джисона, тихое и незаметное действие, чтобы привлечь внимание Вора, чтобы он мог ободряюще подмигнуть ему. Тот факт, что им удалось продвинуться так далеко, немного удивил Чанбина, но не потому, что им чего-то не хватало, а потому, что он был уверен, что будет много других искусных соперников. Он не ошибся, здесь было много опытных бойцов, но им удалось победить большинство из них, и теперь они стояли здесь, чтобы получить свою награду. Чанбин начал задаваться вопросом, почему его глаза внезапно сосредоточились на небе над ним, почему в его ушах внезапно начало звенеть, но когда он почувствовал, что Джисон схватил его за руку, чтобы попытаться поднять его вверх, то понял, что лежит на земле. Небольшая царапина на лбу Джисона заставила Чанбина вопросительно посмотреть на него, и только когда он увидел дым, клубящийся вокруг головы младшего, он понял, что в последние несколько секунд что-то пошло не так. Повернув голову в сторону, чтобы попытаться понять, что с ним только что произошло, Чанбин начал задаваться вопросом, не взорвалось ли что-то очень близко от того места, где они стояли, сбив его при этом с ног. Он поднял руки к голове и увидел липкую жидкость, капающую с его пальцев, хотя полученная рана не казалась слишком серьёзной. Его слух постепенно приходил в норму, и он слышал крики людей, кричащих от боли. Он посмотрел на зияющую дыру на трибунах, где, как он знал, сидели люди, но был благодарен, когда понял, что она находится не там, где сидела его группа друзей, а там, где сидели другие. Люди, которых там уже не было. Голос Джисона наконец прорвался сквозь туман в его голове, и он сел, чтобы взглянуть на встревоженного Вора. — Хён! Что, блять, только что произошло?! Что за херня только что взорвалась?! С тобой всё в порядке? Чанбин оглядел арену и среди всего, что он видел, он заметил, что судьи, которые были на трибунах раньше, а также тот, кто стоял перед ним всего несколько минут назад, больше не были там. Чанбин подумал, что это слишком случайное совпадение. Как только они собирались вручить призы победителям, что-то должно было прийти и прервать их? Одно дело, если бы они остались здесь и были бы так же удивлены, как и все остальные, что на арене что-то вспыхнуло, но они этого не сделали. Неужели они планировали это с самого начала? Неужели всё это было подстроено? Скептицизм Джебома и Сынмина по поводу призов, казалось, принёс свои плоды; они реально не собирались выпускать кого-либо отсюда. Но зачем? Какого чёрта они должны были пройти через все эти неприятности, чтобы всё закончилось вот так? У него больше не было времени думать, когда он услышал крики, исходящие от его команды, Чан и Кюхун вели младших к ним, а за ними следовали Джебом и остальные, которые старались не быть сбитыми людьми, пытающимися бежать в другом направлении, чтобы уйти с арены. Кюхун схватил обоих парней, спрашивая, не ушиблись ли они, но немного расслабился, увидев, что они отделались лишь несколькими порезами и царапинами. Хёнджин и Сынмин подбежали к Джисону, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, а Феликс обнял Чанбина за шею, его дрожащие руки выражали облегчение от того, что старший не так уж сильно пострадал. Чанбин обнял его в ответ, пытаясь осмыслить ситуацию. — Хён, слава богу, вы оба в порядке. Тот взрыв, я так испугался, вас обоих из-за дыма не было видно. У тебя на лбу кровь, дай посмотреть. Феликс осторожно приподнял чёлку Чанбина, вызвав тихое шипение Медика. Сейчас не стоило беспокоиться об этом, он может привести себя в порядок позже, когда они все поймут, что, чёрт возьми, происходит вокруг них. Казалось, началась истерия, когда люди пытались убежать, толкая и отталкивая других людей с дороги, некоторые падали на землю и их начинали топтать другие зрители, которые хотели спасти свои собственные жизни. Чанбин притянул Феликса поближе, чтобы тот не увяз в шуме. Однако размышления Медика о случившемся были прерваны, когда он услышал тихий всхлип, вырвавшийся из уст Феликса, и отодвинулся, чтобы увидеть ужас в глазах другого. Он уже собирался спросить, что случилось, но тут проследил за взглядом веснушчатого мальчика и увидел их. Большая группа диких зверей пробиралась на переполненную арену.