Lovers

      Яркие лучи солнца заливают бескрайнее море зелени, купол ярко-синего неба такой необъятный и далекий, что глазу не охватить все сразу – мир застыл в мареве полудня.       Мужчина вдыхает полной грудью и жмурится, как перед лицом оказывается взлохмаченная голова. Мальчик улыбается, морщит веснушчатый нос, а потом укладывается рядом.       – Расскажи еще, что там? – Ребенок пытается придать голосу серьезность, но хихикает через раз, словно не верит ни единому слову, что говорит ему человек.       ***       Майкл проследил за удаляющейся красной точкой военного дрона.       В последнее время по Городу идут бесконечные волны забастовок, горожане собственными телами возводят баррикады, а на каждом уровне гремят столкновения полиции и забытых богами современного мира людей. Мужчина петляет в бесконечных лабиринтах улиц, что возводятся не вдаль, а ввысь.       Жизни за пределами Города – вне его стен – нет. Революция, вызванная андроидами, уничтожила половину населения, вернув человечество к первобытным потребностям и желаниям, сбивая в необузданную массу и толпу. Людьми теперь движет не прогресс, а страх – каждый борется за свою жизнь, или, если быть точнее, выживание. Здесь, на нижних уровнях Города нет солнца, нет дождей, воздуха – мир погряз в голоде, боли и безысходности. Люди обитают прямо на улице, спят на прогнивших матрасах, и питаются отбросами. Дети, родившиеся в картонных коробках, никогда не держали в руках колючий снег, не подставляли руки чистым каплям ливня, не смеялись в парках развлечений, и на все рассказы старых людей только крутят пальцем у виска – не было никогда лучшей жизни.       Под ногами задрожал пол, где-то глухо громыхнуло, и десяток красных точек рванули к месту взрыва. Майкл свесился с перил, пытаясь разглядеть как далеко от него очередная стычка, откуда валит клубами черный дым. Прозвучали несколько коротких автоматных очередей, задушенный вопль и все стихло; только равнодушный электронный голос приказывает разойтись по своим местам жительства, напоминая о комендантском часе.       В самом Городе тоже не получается сосуществовать.       Поднимаясь к себе на этаж, он заглядывает к Торговцу, у которого всегда есть сигареты и лишняя бутылка крепкого алкоголя. Иметь при себе такие вещи – прослыть богачом. За табак и выпивку люди не гнушаются убивать, а некоторые умудряются заработать. Где Торговец берет эти вещи – Майкл не интересуется, но, за почти сотню кредитов, он выдает мужчине пачку и две стопки ржаного виски.       У самых дверей на руку Фассбендеру вешается замызганная оборванка. Стеклянные глаза шарят по лицу мужчины, её пальцы дрожат не то от холода, не то от ломки.       -Пожалуйста, – ладони сползают с плеча, хватая его за штанину. Она задыхается и снова поднимает на него невидящий взгляд,– помоги мне...Так больно...       -У меня ничего нет, извини,– мужчина отходит от неё, и девушка, потеряв опору, заваливается на бок, прижимая колени к груди. Он бы и рад пристрелить её, делая одолжение, но даже пули выдают по талонам.       В комнате опять не горит свет. Перебои с электричеством это меньшее из проблем. Куда хуже, если на нижние этажи Города не привозят чистую воду, и куда хуже, когда люди умирают под ногами. Майкл опускается в кресло, прикуривая сигарету и, стряхивая пепел на пол, слушает как за дверью скребется девица с пустыми глазами, на нижнем этаже долбит музыка местного борделя, а за стеклом, вместо пестрой рекламы, желтые и красные всполохи баннеров напоминают, что комендантский час закончится через семь часов сорок три минуты и двадцать семь секунд. Двадцать шесть. Двадцать пять.       – Да здравствует новый век, – Фассбендер прикрыл глаза.       ***       Двери лифта бесшумно закрываются за спиной. Майкл чувствует себя неуютно, когда оказывается в Верхнем Городе. Будто мир меняет декорацию за секунду. Ты засыпаешь в беспроглядной темноте и холоде, а просыпаешься в раю. "Элизий" противоположен Нижнему Городу – люди живут в достатке, без проблем и горестей. Наверху не грохочут взрывы, не воняет паленой кожей и смерть здесь просто логичное завершение долгой и счастливой жизни.       Фассбендер стоит у панорамного окна, позволяя облизывать лицо мягким лучам восходящего солнца, не имея возможности оторвать глаз от сочной зелени, от парящих птиц и бездонного неба. Внутри расползается детская радость, хочется вдохнуть свежего воздуха, подставляя лицо теплому ветру.       Правда "Элизий", хоть и носит райское название, куда более гнилой, чем Город под ним.       -Они сегодня как с цепи сорвались, – Эндрю припечатал к груди Майкла карточку-пропуск. – Не знаю чем их там кормят, но я готов был задушить мелких ублюдков.       Фассбендер оторвался от созерцания видов, переключаясь на работу. Смена, дежурившая до него, вяло обсуждала последние новости, Эндрю ворчал на детей и докторов, что не дают военным самоуправствовать, а еще они все соскучились по родным. Он покачал головой.       – Это всего лишь дети, – отзывается Майкл.       – Точнее выродки, – выплюнул офицер.– Нет, ничего не имею против наемной армии, и все дела, но сторожить переростков из пробирок – перебор.       – Ты не устал ворчать, Блэйк? – к Фассбендеру подошла пара военных, что работают с ним, – если тебе трудно справиться с детишками, то иди воюй на улицы.       – Пошел ты!       Шагая по чистым, почти стерильным коридорам, Майкл никак не мог взять в толк – зачем людям играться в богов? Разве мало того, что у них есть сейчас, а власти и солнца им недостаточно?       В Верхнем Городе жители приветливо улыбаются военным. Никто не боится вооруженных мужчин – все понимают, что они гарант их спокойствия. Вселенная поделилась на две половины, и граница между этими мирами четкая, точно по линейке провели.       Жизнь кипит, идя своим чередом. "Элизий" понятия не имеет, или не хочет иметь, о комендантском часе, дети каждые выходные проводят в компании любящих родителей, а важные чиновники с красивыми ухоженными спутниками. Здесь нет проблем с водой и светом, здесь люди живут и радуются. Майкла от этого тошнит.       Двое подручных остались у входа на этаж, где располагается «сердце» Города, оставляя командира одного. Мужчина бегло пересчитывает всех детей, что безыдейно занимаются своими делами, - благо их всего лишь пятеро - и аккуратно стучит по стеклу. Пять пар глаз отрываются от своих занятий, устремляясь к нему, и с лиц пропадает напряжение. Дети совсем не ладят с другой сменой - это нехорошо.       -Майкл! - Восторженно констатирует один из мальчишек, и детвора кубарем вываливается из зала.       Они облепили его со всех сторон, требуя внимания, дергая за руки и заливаясь хохотом, как маленькие озорные мартышки.       Дети наперебой рассказывают ему о своих успехах; девочки делятся новыми книгами о древних животных, а мальчики хвастаются тем, что успели смастерить за те дни, когда его не было рядом. Глядя на них, трудно сказать чем они отличаются от обычных детей, если только ты не видел своими глазами несколько клеток, которые обрастали жизнью. Каждый из них всего лишь часть глобального эксперимента, который шестерке солдат доверили охранять. Майкл наблюдал старт, но он точно не увидит итог. Детей специально взращивают как носителей мощного генома - в их клетках заложены долголетие и молодость.       У людей стоит острая нехватка времени. Они пытаются, пробуют, испытывают. Им мало было андроидов с синтетическими тканями, мало было аугментированных с механическими конечностями и кевларовым ядром; каждый прорыв заканчивался одинаково - революцией, бойней и смертью. Человечество наступает на одни и те же грабли с толикой мазохизма.       -Эй! - Мальчик с непослушными кудрями щелкает пальцами у самого носа, - это правда?       -Что именно? - Майкл переводит на него взгляд.       У детей нет имен. Программа не предполагает такую роскошь - дети носят кодовые наименования, обозначающие набор генетического порядка.       -Эндрю с остальными говорят, что под нами есть целый мир, - мальчишка садится рядом, - но мы не очень-то верим. Как люди могут жить под землей? В книжках пишут, что в земле живут черви, фу.       Дети как по команде кривят мордашки, подхватывая друга. Цепкие глаза опять устремляются к мужчине и ждут ответов. Каждый раз повторяется одно и тоже; стоит перешагнуть порог их комнат, как его засыпают вопросами, требуют рассказов, но никто из них не верит словам военного, потому что не бывает плохой жизни.       В лабораториях никто никогда не спит. Ученые постоянно сверяют данные, мониторят показатели, осматривают детей. На химерах испытывают восприимчивость к вирусам, болезням и остальным заразам, но ни один из детей не заболевает.       Майкл ходит за ними по пятам. Детей нельзя оставлять без присмотра - ему приходится ждать, когда они едят, когда спят, когда изучают мир, который им можно познать. Химеры видят лишь одну сторону жизни, но если учесть, что их создали для определённой цели, то они и так знают достаточно много.       -Держи его! - Голосистая конопатая девчонка, захлебываясь смехом, отдает приказ остальным детям, и те бросаются на Фассбендера, заваливая на траву. Они берут измором и числом, а когда мужчина сдается, то опять окружают его со всех сторон, выпрашивая рассказы. Дети считают Майкла слишком старым, потому что на каждый вопрос у него есть ответ, но все равно мостятся под боком и слушают.       -Почему у нас нет имен? - Мальчик переворачивается на живот и опять загораживает солнце, - тебя зовут Майкл, у тебя даже на груди нашито. Почему у нас только цифры и буквы?       Ребенок тяжело вздыхает. Он долго ждал, когда их оставят вдвоем, чтобы задать вопрос, который волновал его последние дни. Вокруг него всех - кто работает с ним, кто смотрит за ним - называют по именам. Мисс Сторм - их доктор, Майкл, даже противный Эндрю, а у детей имен нет. Но ведь у людей должны быть имена? Он смотрит на Фассбендера лазурными глазами и обиженно дует губы.       -Спроси у мисс Сторм. Я не знаю, - Майкл жмет плечами, заправляя мальчишке за ухо непослушную прядь.       -Тогда ты дай мне имя, - химера легонько толкает мужчину в грудь. - Ну, пожалуйста, Майкл, я никому не скажу, чтобы другие не завидовали. Это будет нашим секретом.       Он лукаво следит за ним из-под длинных ресниц и разве что не ластится к руке. Фассбендер приподнимается на локте, смотрит на набор букв и чисел «J4111E5», вышитых на пижаме, складывая в голове нехитрую комбинацию.       -Хочешь, я буду звать тебя Джеймс?       -Джеймс, - повторяет за ним мальчик, - мне нравится!       Дни, что мужчина проводит с детьми в Верхнем Городе, пролетают как один. Когда появляется время, они уводят его во внутренний двор «сердца», зазывая в игры. В последнее дежурство он пытается поймать их, играя в жмурки, пока дети хлопают в ладоши и смеются над ним. Химеры снова окружают его, заваливая на землю, но тут же укладывают маленькие головы кто куда. Девочка стягивает с глаз Майкла свою ленту:       -Ты правда нас не видел?       -Нет, - улыбается Фассбендер, - но вижу сейчас.       -И солнце не видел?       -Не видел.       -А там есть солнце? - Смуглый мальчишка поднимается с плеча.       -Нет, - мужчина закрывает глаза, - там не бывает солнца.       -Зачем же ты уходишь туда?       Химеры обращают свои большие глаза к Фассбендеру, ожидая ответов, но ему никак не объяснить детям почему жизненно необходимо спускаться на нижние уровни Города.       -Что вы пристали к нему? - Шикнул Джеймс, укладывая кудрявую голову Майклу на грудь, - раз уходит, значит так надо.       Остальные дети переглянулись, неизвестно что додумывая в своих головах. Они быстро теряют интерес к военному, что молча смотрит в небо, разбредаясь по дальним уголкам дворика.       -Я никому не сказал, - мальчишка ближе подползает к Майклу, заглядывая в лицо. Мужчина аккуратно обнимает ребенка, прижимая к боку, и едва слышно бормочет «спасибо, Джеймс», от чего тот сияет как начищенный чайник.       Химера еще долго рассказывает о своем страхе - боится проболтаться, потому что хочет чтобы и другие звали по имени, хотя бы мисс Сторм, но он сам дал Фассбендеру слово. Джеймс возится рядом, в попытке улечься поудобнее на плече Майкла.       -Прекрати, - мягкая ладонь хлопает мальчишку по спине.       -Прости. Почему ты не можешь остаться здесь, с нами?       -Ты же сам сказал, что мне надо уходить.       Ребенок показательно вздыхает. Они совсем не рады, когда приходит вторая смена под руководством Эндрю Блэйка. Это трио относится к детям, как к вещам компании. Никто из мужчин никогда не играет с детьми, никогда не слушает, а только плюется в их сторону или игнорирует. Блэйк убежден, что из-за этих детишек придет очередная разруха, а сами химеры - бельмо в глазу человечества. Они ненавидят их и презирают, поддевают при удобном моменте, показывая собственное превосходство, заставляя детей избегать контакта с военными.       Солнце скрывается за облаками, позволяя человеку открыть глаза, как над ним нависает Джеймс. Мальчик неотрывно смотрит на него, хлопая ресницами, рот открывается, точно он хочет что-то сказать Майклу, но губы упрямо поджимаются, и он только очередной раз тяжело вздыхает.       Фассбендер протягивает ключ-карту Эндрю, но не отдает сразу:       -Не веди себя с ними как дерьмо.       -А то что? Эй, я понимаю, у тебя там папашкины чувства к этим подкидышам, но не нагнетай меня с самого утра, ладно? - Блэйк выдернул карту из длинных пальцев.       Последний лучик солнца срезали двери лифта, унося Майкла вниз. За какие-то считанные секунды картинка в окне становится мрачной и непривлекательной. Под потолком Нижнего Города проносятся поезда, смог скапливается под путями, и от одного вида тянет сыростью.       На подходе к рынку его тормозят на каждом пролете, требуя документы. Дроны носятся над улицами и перекрытиями, сканируя жителей, пока местная полиция буквально сама терроризирует людей, вынуждая огрызаться, а где-то открыто вступать в драки. «Элизий» выглядит как реклама лучшей жизни, в то время сама жизнь, по другую сторону голубого экрана, похожа на бесконечную борьбу.       Майкл выбирает самые лучшие фрукты с прилавков, хоть и понимает, что все тут пропитано ядом, или наоборот вот-вот начнет киснуть, и направляется к себе. Еще нужно заглянуть к Торговцу, чтобы забрать сигареты. Возле дома его окружает свора разномастных грязных детей. Они другие. Другие даже не в том, что рождены в результате соития биологических родителей, а в том, что они никогда не принимают доброту к себе. Мужчина открывает пакет, позволяя детям взять все что внутри, а они, боясь, что он потребует еду назад, убегают по своим норкам.       У Торговца Фассбендер забирает пачку сигарет и опрокидывает в себя только одну стопку виски, обещая зайти завтра. На ближайшие четыре дня это все его развлечение.       -Хватит смолить в постели, - ловкостью рук сигарета исчезает из пальцев. Джеймс сам сладко затягивается табаком, стреляя лазурью глаз и растягивая губы в улыбке. Майкл склоняет голову, прослеживая изгибы тела возлюбленного, и откидывает одеяло, точно приглашая. МакЭвой оставляет тлеющий окурок в пепельнице, забираясь под бок Фассбендеру, где его тут же сгребают в объятия.       -Я так люблю тебя, - Джеймс притягивает мужчину к себе.       Жизнь застывает в чувственном поцелуе, пока все не разрушается стуком.       Из ослабевших пальцев выскальзывает фоторамка и с грохотом падает возле кресла, а с ней к ногам упала душа. Фассбендер распахнул глаза, разминая затекшие кисти. Он тяжело выдыхает, потирая глаза, и опускает руку, чтобы поднять фотографию. Пальцы нежно обводят портрет, а сам Майкл закусывает губы.       -Ты еще такой юный, а уже смотришь на меня, как ножом режешь.       Этажом ниже раздаются вопли, что-то ломается, разлетаясь вдребезги, заставляя мужчину вздрогнуть. Он осоловело смотрит по сторонам, собирая в кучу мозги. Руки еще ощущают бархат его кожи, на губах остатки табачного дыма, и Вселенная звенит от напряжения. Снизу одновременно пищат несколько девиц, неразборчиво галдят мужские голоса, а одиночный выстрел заставляет Майкла вскочить с места. Фотография остается на столе, пока Фассбендер, проверив наличие патронов в пистолете, идет вниз.       Все всегда упирается в деньги. Сколько Майкл помнит себя, то каждый раз проблемы начинаются именно с них - с денег; у них два пути - либо слишком мало, либо много. У дверей борделя, куда спускается мужчина, столпились местные жители. Все с опаской заглядывали в приоткрытые створки, но никто ничего не предпринимал, боясь словить пулю. Обрывками фраз и угроз, Фассбендер понимает, что кто-то из девчонок попытался обокрасть двух гостей, пока те развлекались с другими шлюхами. Мадам, что содержит эту «богадельню», выторговывает честность своих подопечных бесплатным часом утех, но клиенты непреклонны. Парни хотят вернуть свои кредиты, но все понимают, что таких сумм у них быть не могло - человеческая находчивость и смекалка проявляются в своей высшей степени, когда жизнь выбрасывает тебя за борт и все что остается, так это изобретать на ходу.       Пока оба увлечены добычей кредитов, Майкл тихо просачивается в комнату. Ближайшему мужчине, схватив под плечо, выбивает руку из сустава и, когда он от боли сгибается пополам, пинком под зад отправляет его в кучу мусора. Товарищу везет меньше - обернувшись на шум, Фассбендер припечатывает лбом в переносицу, от чего парень, взвизгнув, растерял весь запал, а с ним и оружие, схватился рукой за разбитый нос. Майкл удерживает его за грудки, ловко подсекает, и тот припадает перед ним на колено. Шлюхи верещат на одной ноте, пока Мадам пытается вызвать полицию. Второй мужчина поднимается, но застывает на месте - щёлкнув предохранителем, пистолет упирается холодным дулом в висок друга.       -Не советую тебе дергаться, - равнодушно бросает Фассбендер, - я сегодня немного резковат, палец соскочит и от него останется живописная клякса. Департамент полиции Верхнего Города, и я не могу взять в толк - какого хрена вы мешаете мне деградировать?       -Наши деньги, чувак, - стонет парень, что повис у Майкла в руке, - эти стервы украли наши кредиты!       -Вы устроили движуху со стрельбой из-за денег, которых у вас не было? Хоть один веский повод, почему я не должен вывести вас отсюда в наручниках? - Он сильнее давит пистолетом, - советую творчески подойти к ответам!       -Типа, ну, мы признаемся в обмане, а ты нас отпускаешь?       -Чтобы я вас больше не видел, - Фассбендер встряхивает парня, и кивает головой.       ***       Мисс Сторм долго печатала на своем компьютере, пока голубоглазая химера лежал в кресле, облепленный электродами. Она перестала задавать вопросы, только переводила хитрые глаза от своего монитора к планшету, на котором отражались результаты сканирования. Где-то позади мерно пищала аппаратура, гудела под потолком вытяжка, и мальчишка, которому уже порядком наскучило лежать просто так, водил взглядом по комнате, выискивая предметы с ярко-зелеными элементами.       Докторша перестала набирать текст, а когда мальчик понял, что она притихла, и скорее всего наблюдает за ним, сжал кулаки.       -Почему у нас нет имен? - Неуверенно начал он.       -Имен? - Заинтересованно переспрашивает девушка.       Она подкатывается на стуле, держа на коленях планшет, помогает мальчику выпутаться из проводов, а потом подпирает рукой голову, ожидая дальнейшего диалога.       -У всех есть имена, а у нас нет. У Вас есть имя, у военных, - мальчик склоняет голову на бок.       -А что же тогда это? - Мисс Сторм указывает на вышитый номер.       -Это не имя, - уверенно отвечает химера. - У Майкла, например, в имени нет цифр.       -У Майкла, - себе под нос подмечает девушка, - он тебя надоумил задать этот вопрос?       -Я спросил у него, но он отправил к Вам, - мальчик опускает глаза. - Мисс Сторм, можно меня будут звать Джеймс?       Доктор перестает записывать что-то на планшете и переводит взгляд на химеру. Тот болтает ногами, теребит край пижамы и упрямо сжимает губы.       -Почему конкретно это имя?       Мальчик жмет плечами, а после поднимает на неё взгляд, полный немой мольбы.       -Имя - это определяющая составляющая сформированной личности. Ты осознаешь себя как личность?       -Я не знаю. Просто хочу, чтобы ко мне обращались по имени! Почему нам нельзя выбрать себе имя?       -Другие детки тоже хотят?       -Я не знаю, - поникшим голосом повторяет мальчик.       -Так и думала, - мисс Сторм опять сделала запись в планшете, - ты можешь идти.       -Можно еще вопрос? - Химера опускает ноги на пол, а когда девушка кивает, выдыхает, - почему лейтенант Блэйк ненавидит нас? Разве мы сделали что-то плохое? Почему солдаты, те что из другой смены, добры к нам? Майкл нас любит.       -Капитан Фассбендер не любит вас, - мисс Сторм обращается к монитору, - он просто куда более опытный и исполнительный, в отличие от лейтенанта.       -Неправда! - Едва не плача выпалил мальчишка и выбежал из кабинета, оставив доктор Сторм в неопределенных мыслях, но в голове девушки уже зрели новые испытания и тесты над химерами.       Джеймс, переваривая слова докторши, несется по коридорам, сбивая с пути других ученых. Она не права - только Майкл и его подручные видят в них детей, в то время как остальные лишь обузу. Отряд Блэйка постоянно подливает масла в огонь, рассказывая о мире, что недоступен для детей. Они говорят о месте, которого просто не может быть - там люди не могут позволить себе улыбаться или играть, там жизнь человека не дороже мусора, там худая война и совершенно шаткий союз.       Мальчишка добегает до балкона, под которым расстилается бескрайнее небо и горизонт устремляется вдаль. Он свешивается с перил, что обжигают теплые ладони сталью, прикрыв глаза, впервые в жизни предоставляя право случаю - если он свалится вниз, то так тому и быть. Но вес берет свое и Джеймс опускается на пол, заходясь в рыданиях - Майкл не мог обманывать их. Не мог лгать ему.       ***       Лейтенант поднимает уставший взгляд к дверям, что раскрываются спустя пару секунд. Секретарь стоит в окружении нескольких молодых ребят, но лишь один делает шаг вперед, окидывая Майкла, и остальных, добродушным взглядом.       -Лейтенант Фассбендер, - не поднимая глаз, бросает мужчина с планшетом, - это Джеймс МакЭвой, и он заменит офицера Криса Мэдоу. Ну, он весь Ваш.       Секретарь зябко повел плечами и увел остальных солдат дальше по подразделениям, пока четверка небольшого боевого звена устремила взоры на новичка.       В коридорах стихли шаги, и дверь за спиной юноши захлопнулась, заставив его чуть вздрогнуть. Из тени вышел Блэйк, разве что не плюнув под ноги МакЭвою:       -Почему ты решил что подойдешь нам? У нас тут не просто полиция, если ты не в курсе.       -Я знаю, - тот опять улыбнулся яркими губами, переводя взгляд по лицам.       -О, ты думаешь, что можешь мило поулыбаться и все в ажуре?       -Блэйк, успокойся, - подал голос лейтенант, убрав ноги со стола, и обращаясь к новичку, - из всех возможных подразделений ты выбрал департамент внутренней полиции? Почему?       -У меня совсем нет талантов, - Джеймс опустил глаза, но крепче сжал в руке винтовку, - но я один из лучших в стрельбе. Решил, что смогу принести пользу здесь.       Фассбендер хмыкнул, а Эндрю обошел юношу, фыркая. Ему явно не нравилось, что в их устоявшуюся группу берут еще одного человека, ведь придется перестраивать упорядоченное расписание.       -Не зазнавайся. Стрелять ты будешь тут редко, - Эндрю сел на край стола. - Не думаю, что нам понадобится еще один...       -Это не тебе решать, Блэйк, - перебил его Майкл.       Мальчишку схватили за руку, отрывая от перил. Злое лицо лейтенанта Блэйка размылось из-за слез, а в голове только бегущей строкой слова докторши. Джеймс хотел было кинуться рыдать на груди у военного, но его хорошенько вздернули, и он начал приходить в себя, осознавая что перед ним не Фассбендер. От мужчины несло гневом - мисс Сторм вызвала его на поиски одного из детей, и какого было разочарование, что мальчишку надо вернуть обратно в «сердце», а руки чесались столкнуть за перила - отродья не заслуживают человеческого отношения к себе, как и жизни.       Лейтенант протащил химеру по всем коридорам, до самой детской, а после швырнул на пол. Остальные дети сбились в кучу, со страхом наблюдая за происходящим. Для них, пока четыре дня подряд дежурит смена с лейтенантом во главе, наступает самое настоящее испытание - они стараются сидеть тихо, откладывают игры и поделки как можно дальше, чтобы Блэйк не зацепился словом или не было поводов задирать детей.       -Какого черта ты там забыл? - Сквозь зубы процедил мужчина, - если хочется помереть - так и скажи, я помогу тебе, уродец.       -Не называй нас так! - Закричал мальчик, всхлипывая, - что мы тебе сделали?       -Держали бы вас и дальше в пробирках, но нет - выпустили! Чего ради?       Дети подтянулись в сторону Эндрю, а тот шагнул назад - ему стоит научиться фильтровать все, что он говорит. В последний раз пришлось нелегко, отвечая на вопросы любознательных химер, потому что настырные дети облепили Блэйка, не давая шанс сбежать от них. Его, как и тогда, спасла мисс Сторм. Девушка приказала детям отпустить лейтенанта, под предлогом что он ей нужен, и те сдались.       Эндрю Блэйк совсем не похож на Фассбендера. Они оба видели Нижний Город, оба знают его как свои пять пальцев, но если лейтенант говорит, что там люди живут по своим правилам, описывая как что-то невозможное и нереальное, то капитан призывает детей не совать туда нос, пусть даже в мечтах. Майкл говорит, что там люди живут в ужасе, но внутри у Джеймса теплится мечта, спуститься туда хоть один раз. Другие дети рады, что живут в «сердце Элизия», в мнимой безопасности, а ему кажется, что он упускает важную деталь. Химеры не успели растерзать лейтенанта расспросами, потому что он сбежал из детской раньше, а двери заблокировал, отрезая пятерку голодных до знаний детей от внешнего мира. Но самое главное, что он забудет на время о проблемах, которые несут за собой подкидыши.       ***       Восходящее солнце заливало все в округе красным светом. «Элизий» пробуждался ото сна, под ногами уже пролетали первые составы экспрессов, доставляя жителей на работу. Верхний Город расцветал в утренней заре, когда под ногами гремели столкновения, а людей пачками запирали в камерах.       Со стороны раздевалок военных послышалась возня, Блэйк не стеснялся в выражениях, а за ним топот ног.       -Майкл, иди сюда, - из закутка выглянул один из его солдат, - тут цирк с конями.       В раздевалке шумели военные, а Блэйк торчал задницей в вентиляционной шахте, откуда раздавались вопли одной из химер, чей голос Фассбендер узнает из тысячи. Капитан долго наблюдал за этим каламбуром, а судя по ударам и кряхтению лейтенанта - химера еще умудрялся отбиваться.       -Иди сюда, засранец!       -Блэйк, оставь его, - Майкл подошел к мужчине.       -Он стащил карту, и ты знаешь по чьей вине это происходит! - Солдат спрыгнул на ноги, - если бы ты не возился с ними, то эти спокойно сидели в «сердце», а нам не пришлось бы бегать по этажам!       -Я разберусь.       Военные расступились, подпуская Фассбендера к открытой шахте.       Джеймс щурил голубые глаза на солнце, пока сидел на руках у Майкла. Мальчишка быстро сдался на уговоры капитана и, вылезая из шахты, упал прямо ему в руки. Блэйк еще долго гудел на тему вседозволенности мелких поганцев, в то время как мужчина с ребенком смотрели на растущий вдали солнечный диск. Химера крепче сжимал тонкими руками шею военного, прижимаясь к нему, и все в мире казалось ненужным и безвкусным. Мальчику хотелось раствориться в зарождающемся свете вместе с единственным, кто заботится о них, человеком.       Дождь стоял стеной, заливая линзы прицелов, сбивая точность. Несколько военных заняли точки по крышам и переходам.       За стеной Города шумела толпа, оказавшаяся по ту сторону баррикад. Люди выли в гневе, умирали под ногами андроидов и, точно необузданная стихия, пытались пробиться к путям в «Элизий».       -Если они прорвутся, - занервничал Эндрю, - мы все знаем, что будет, но почему поставили только нас?       -Потому что ты своим негативом сметаешь все на пути, - отозвался офицер.       -Замолчите, - выдохнул Фассбендер, - не забивайте линию, а лучше внимательнее следите за стеной.       Ворчание прекратилось, над головой пронеслась парочка дронов, освещая красными линиями территорию, как со стороны толпы разлилось рычание. Военные отлипли от винтовок, переглядываясь, потому что никто не ожидал такого. Все знали, что фанатики не успокоятся, пока «Элизий» не сложит с себя полномочия, что они будут бастовать против новых методик и биологических разработок. Люди боятся, а их страх вполне себе оправдан. Ученые Верхнего Города сделали скачок вперед в науке и предали человечество. Когда новость о первой выжившей пятерке искусственно созданных детей разлетелась по всем каналам Мира, волны ненависти устремились к «Элизию». Детям дали то, о чем мечтало человечество на протяжении тысяч лет существования - время.       -Сосредоточиться! Никто не должен пересечь стену.       -Костьми лечь? - Фыркнул Блэйк.       Мужчина повернулся, бегло осматривая детей. Они тосковали по дням, когда можно играть и смеяться. Химеры соскучились по Фассбендеру, его вниманию. Они снова долго не могли отпустить капитана, обнимая со всех сторон, не в состоянии были успокоиться от слов голубоглазого мальчика, когда он рассказал Майклу о мисс Сторм и их разговоре. Дети разве что не плакали, потому что девушка всегда была доброй и милой, а на деле оказалась равнодушной стервой.       -Саймон сказал - подпрыгни как можно выше!       Дети разом прыгнули изо всех сил, вытягивая ручки к безоблачному небу, громко смеясь.       -Разве Саймон сказал хохотать? - Майкл склонил голову, рассматривая химер, что застыли в забавных позах, меняясь в лицах или прикрывая рты руками. Дети быстро переглядывались, ловя друг друга на жульничестве.       Когда вопросы у детей закончились, рядом с Фассбендером остался только Джеймс. Мальчик сидел под боком, подперев голову руками, всем видом показывая как хочется поговорить, но высшие силы не давали и рта открыть. Он боялся задавать очередной вопрос, что так или иначе связан с жизнью детей в «сердце», потому что слова Блэйка сильно задели его. Лейтенант и раньше позволял себе открыто издеваться над химерами, но откровенный разговор с мисс Сторм, а потом эти ужасные слова, только убедили мальчишку покинуть «Элизий» как можно скорее.       -Мисс Сторм сказала, что ты нас не любишь, - куда-то в сторону пробубнил Джеймс.       -Так и сказала? - Майкл украдкой наблюдает за остальными детьми, - мисс Сторм понятия не имеет о чем говорит. Её задача следить, чтобы вы были здоровы, а как я к вам отношусь - не ей решать.       -А ты нас любишь? - Джеймс забирается на руки к капитану и прижимается к груди, - прости.       Мужчина хмурит брови - с химерами что-то не так. Дети странно себя ведут; они боятся, стали менее активными, не такие шумные, словно за предыдущие дни с ними что-то сделали, но Фассбендер связывает их поведение с тем, что наговорила им докторша.       -За что?       -Когда она это сказала - я расплакался. Хорошо другие не видели, - выдохнул Джеймс, - забери меня отсюда.       Мальчишка кладет ладонь Майклу на щеку, заставляя обратить на себя внимание, а у капитана внутри все переворачивается. Джеймс выглядит, и звучит, как десятилетка, хотя биологический возраст равен почти пятнадцати годам. Фассбендер прикрывает глаза, гоня прочь воспоминания и дурость из головы.       -Ты же знаешь ответ.       -Ну, хотя бы раз отведи в Нижний Город. Я очень хочу посмотреть, - химера жалит лазурными глазами душу, выворачивая наизнанку.       -Тебе нечего там делать, - Майкл размыкает руки, от чего Джеймс падает в невозможную зелень травы, - я каждый раз говорю, что Город не для вас! И хватит об этом.       ***       Пересекая рынок, пришлось отбиваться и распихивать всех локтями. В Нижний Город, с задержкой в три дня, завезли чистую воду и даже медикаменты. Люди устроили настоящую давку в попытке урвать побольше лекарств, в то время как Фассбендер всего лишь пытался пробиться к своему жилому блоку. Военные, как бы ни пытались наладить раздачу товара, проигрывали по всем фронтам, потому что для таких дел лучше выделять побольше нарядов, а не пару человек.       Баки быстро опустели, особо прыткие даже охладительные боксы умудрились стащить, но народ расходиться не думал - жители винили всех вокруг, в том числе и армию, которая продается власть имущим. Что могли ответить агрессивно настроенным гражданам продукты своего времени? Военные лишь пожимали плечами, давая призрачные надежды, что в следующий раз воды будет больше.       Майклу прошлись по ногам, но он, сжав челюсти, кое-как умудрился выскочить напротив нужных дверей. За спиной монотонный безликий голос призвал всех разойтись по своим домам, напоминая о комендантском часе. Голограммы вывесок сменили тона на желтые, предупреждая о последствиях, погружая Нижний Город в опасный полумрак.       Химера высунул голову из-за угла, осматривая длинный технический коридор, вдоль которого тянулись трубопроводы и электрокабели. Коленка, которую мальчик поцарапал при падении в шахте, неприятно саднила, а сукровица подсохла, стянув кожу, но это была мелкая плата за то, что он без проблем добрался до грузового лифта. К его удивление никто еще не поднял тревогу, что пропал один из детей, однако везение не продлится долго, и ему нужно уйти как можно дальше в Нижнем Городе. Джеймс сглотнул - он совсем не знает Город, потому что ни разу не покидал «Элизий», а еще предстоит найти капитана, пока его не нашел лейтенант. Если химера не успеет, то его закроют в дальней комнате - такие откровенные насмешки Блэйк не прощает.       Мальчишка быстро пересекает коридор; двери лифта с тихим шипением распахиваются, открывая нутро.       Первое, что попадается на глаза, это необузданное отчаяние. Химера обращает взор к небу, которого нет. Вместо голубой бескрайней глади, он видит черную от копоти и пыли сталь, вместо птиц грохочут поезда, а под ногами хлюпает грязь. Джеймс крутит головой по сторонам, но ничего похоже на «Элизий» нет и в помине, а только больные люди, под ногами мусор, снуют крысы, смрад и гниль. За углом рвет мужчину, женщины рыдают над задыхающимися детьми, в воздухе пахнет смертью, что просачивается изо всех щелей. Химера шумно сглатывает, но его самого вот-вот вывернет от ужасов, что творятся вокруг. В голове зарождается мысль, что не так уж и плохо жить в «сердце» Города подальше от безысходности.       Неоновые вывески как по щелчку пальцев меняют разноцветные огоньки на однотонный желтый цвет, и мальчик понимает - это не к добру. Желтый всегда был предупреждающим цветом, а значит надо поторопиться в поисках Майкла, потому что только он может защитить от всех бед. Стоило подумать о капитане, как сердце застучало между ребер от восторга, и опять захотелось оказаться у него на руках.       Плутая между одинаково загаженными корпусами жилых квартир и боксов, Джеймс не понимал куда идет. Ноги сами несли через пролеты, то поднимая, то опуская хозяина на разные уровни. Вдали послышалась возмущенно гудящая толпа, а когда он оказался на площади, где люди позволяли себе ругать военных, швырять в них бутылками и банками, освистывая или оскорбляя, химеру подхватило потоком, зажимая между телами. Мальчик задушенно всхлипнул, не имея шанса выпутаться из капкана. Нос защипало от запаха пота и засаленных одежд, кто-то пнул ногой, стирая подсохшую кровь с колена, дышать стало трудно, люди сбивались в кучу, бастуя против полиции Нижнего Города и власти.       -Ты из "Элизия"? - Женщина, запахнутая в несколько курток сразу, дернула химеру за локоть.       -Да! - Мальчик ближе подошел к ней, надеясь что она укажет ему путь, - Вы не знаете мужчину, его зовут Майкл...       -Он один из них! - Закричала жительница, встряхивая мальчишку, - БЕССМЕРТНЫЙ!       -Что?       Толпа затихла, обращаясь к ней и химере в её руках. Ближайшие люди расступились, образуя круг, сама горожанка отпустила мальчика, путаясь в повторяющихся заляпанных лицах. Народ забыл о воде и лекарствах, военных, о своем будущем на короткое мгновение. Они переглядывались точно так же, как играли недавно дети, ждали сигнала.       Мальчик обхватил себя руками, вытаращив большие голубые глаза на людей. Ему хотелось только увидеть какая она, жизнь, в Нижнем Городе, а оказалось, что Майкл был сотни тысяч раз прав - это место не для них! Он снова хотел спросить где же найти капитана Фассбендера, но губы дрожали от неуверенности, а глаза наполнились слезами.       -Один кусок и мы будем жить вечно, - пролетел шёпот над толпой.       -Моему ребёнку нужнее!       -Наш путь к жизни без болезней.       -Держи его!       Будто сорвавшись с цепи, люди кинулись на химеру.       По Городу ходят лживые слухи, что химеры бессмертны, и если вкусить плоти такого ребенка, то проживешь всю жизнь не зная болезней, тело будет наполнено молодостью, силой и волей. Каждый боролся за свою возможность исправить собственное положение, но никого не волновало, что в центре всей шумихи испуганный ребенок.       Пока люди пытались оторвать от химеры кусок побольше, Джеймс, упав на четвереньки, пробирался через мельтешащие ноги к краю толпы. Мальчишка нырнул в один из подъездов, моля о помощи высшие силы, если такие существуют.       -Он на втором этаже! Хватайте!       Фассбендер оставил папиросу в пепельнице бара, что держал Торговец, а сам вышел на гомон толпы, ревущей на рынке.       -Оставьте меня в покое! - Запищал ребенок ниже, а Майкл замер - голос, который преследует из прошлой и в настоящей жизни, не может оставить его даже за пределами Верхнего Города.       Мужчина свешивается с ограды, осматривая этаж под собой и в честь чего весь шум, а когда видит в грязной рваной пижаме Джеймса, разве что не давится сигаретой, которую удачно оставил в душном баре. Рука сама выдергивает пистолет, а капитан, перемахнув через перила, спрыгивает на нижний балкон аккурат позади химеры.       Джеймс вздрагивает, когда теплая ладонь накрывает глаза, защищая от разъярённых лиц, а выстрел оглушает всех вокруг и гудит в ушах.       -Полицейский департамент Верхнего Города! Всем шаг назад! - Командует голос, но мальчик на подкорке мозга уже знает кто это и, развернувшись, прячет лицо на груди Майкла.       Он его нашел.