Зависимость

Стрелка часов давно перевалила за полночь, но несмотря на позднее время, на улице было тепло. Вдоль пустой безлюдной дороги уже зеленели тополя, и весенний воздух, наполненный множеством разнообразных запахов действовал на меня похлеще любого алкоголя. Голова немного кружилась, по телу разливалась приятная слабость, и это все, по любому, очень бы меня радовало, но в другой ситуации. Не сейчас. Цвен медленно шел рядом, засунув руки в карманы новой куртки, и молчал всю дорогу от самого дома. Мы оба не могли сегодня уснуть и я, не долго думая, собрался, решив прогуляться, а заодно хоть немного избавиться от засевших в голове мыслей. Рихард увязался за мной, и я был не против. Родители Круспе должны были прилететь сегодня ночью, а завтра утром Цвен уже вернется к себе домой. К десяти за ним приедет водитель и все… точка в нашей истории. Но я был абсолютно спокоен, только никак не проходящие мысли терзали сознание. Я просто не видел никакого выхода из всей этой ситуации. И какой смысл дергаться, если ничего невозможно изменить. Поэтому я просто ждал…ждал, когда все это закончится, чтобы уже не травить себе душу. В ночной тишине были слышны лишь наши шаги, и больше ничего.  — Ты вещи собрал? — я первым решил нарушить молчание. Цвен, глянув на меня, кивнул в ответ. И снова тишина, пустая улица и мертвый свет желтых фонарей.  — Куда мы идем? — через пару минут Рихард все же заговорил.  — Не знаю. Просто гуляем. — на ходу достав из кармана пачку сигарет, я закурил. — Если хочешь, можем сходить на мост. Мы как раз уже были неподалеку от него, и вскоре свернули на аллею. После зимы здесь все поменялось. Кусты и деревья, хотя пока и не утопали в густой зелени, но уже ожили и радовались теплу появлением первых листьев. Обычно весной и осенью природа становится настолько прозрачной, что можно уловить малейшее ее изменение- в окружающих запахах, в воздухе, в легком дуновении ветра, абсолютно во всем. И в такие моменты, когда попадаешь во всю эту атмосферу и не просто чувствуешь ее, а пропускаешь через себя, сердце на мгновение замирает. Весна и осень-самые нестабильные времена года, и, походу, на меня все эти изменения в природе действовали по-особенному, заставляя острее переживать все эмоции. И сейчас, когда я привязался к этому невменяемому созданию готической наружности, мне придется сначала постараться отвыкнуть от него, а потом, может, и вообще забыть. Мы, как и в прошлый раз, остановились на середине моста. Только теперь вместо елки на противоположном берегу горели цветные огни небольшого ночного кафе и едва слышно доносилась музыка.  — Зимой здесь было красивее. — задумчиво проговорил Цвен и, упираясь локтями в парапет, глянул вниз, на черную гладь пруда. Я промолчал. Просто стоял рядом, курил и смотрел на него, пока он этого не замечает. Я старался запомнить каждую его черту: четкий контур губ; светлые глаза, в которых за это время видел множество эмоций; немного вздернутый нос, прямые брови и выкрашенные в черный цвет, постоянно уложенные гелем волосы. Впрочем, он даже без своего макияжа был похож на вампира. Фонарей на мосту не было, и мы стояли в темноте. Рихард оглянулся по сторонам и, убедившись, что мы здесь одни, а с противоположного берега нас все-равно никто не увидит, подошел поближе и, повернувшись спиной, прижался ко мне.  — Ну ты хотя бы приобнял для приличия. — глянув через плечо, он едва заметно улыбнулся. — Мне вообще-то холодно.  — Теплее одеваться не пробовал? — усмехнулся я, но все же обнял его, стараясь согреть.  — У тебя порошок еще остался? — слегка касаясь щекой волос Цвена, я вдыхал горькие нотки дорогого парфюма. Это был только его запах, и я пытался надышаться им, и навсегда сохранить в памяти…  — Ну, да. — тихо отозвался он и, положив свои руки на мои, еще сильнее прижал к себе, будто боясь, что я отпущу его. — Ты сейчас хочешь?  — Нет. На потом. Отсыпешь? — мне неудобно было просить, но я понимал, что медленный понадобится в любом случае, когда я окончательно начну сходить с ума.  — Конечно. — Рихард снова обернулся, пронзив своим пристальным взглядом. — Че, перекумаривать собрался? Один кайф решил заменить другим? — в голосе слышалась язвительная насмешка.   Высвободив руку, я несильно шлепнул его по заднице.  — Заткнись лучше, или мне придется заменить героин Ландерсом. — я улыбнулся, заметив дикое бешенство в глазах Цвена. — Ну, мне же надо как-то отвлекаться…  — Только попробуй. — прошипел готенок, резко шагнув в сторону, и пренебрежительно посмотрел на меня. — Хотя, можешь делать все, что хочешь, все-равно я завтра от тебя перееду. Но, если я вдруг узнаю об этом…  — И что будет? — такая открытая ревность мне даже нравилась.  — Будет то, что мне очень захочется нежности. А как сильно возбуждает, когда Пауль смущается и краснеет. Ну, ты сам знаешь, в какие моменты это бывает. Правда? — Рихард, привалившись к парапету, издевательски улыбался. — Я думаю, он будет не против снова встретиться. Я вплотную подошел к нему и, обхватив за талию, притянул к себе. Цвен отчаянно сопротивлялся, отталкивая меня изо всех сил, но в итоге оказался прижатым спиной к парапету. Я обнимал его, а он вырывался, собрав уже все существующие маты.  — Я тебе нос сломаю. — усмехнулся я, гладя по голове, и заодно портя ему прическу. Резко замерев, он в явном замешательстве уставился на меня, но с каждым моим прикосновением, с каждым поглаживанием напряжение спадало, и Рихард, отвернувшись, спрятал улыбку… Утро наступило незаметно для нас обоих. Мы почти всю ночь просто бродили по пустым улицам, лишь изредка натыкаясь на загулявших прохожих. И только когда небо на горизонте стало светлеть, прогоняя остатки ночного покрова; и просыпающийся город постепенно наполнялся движением, мы добрались до дома. До того момента, как Цвен в последний раз перешагнет порог, чтобы никогда сюда больше не вернуться, оставался еще час. Конечно, можно было воспользоваться этим временем, и заняться тем, от чего ни я, ни он никогда бы не отказались. Но сейчас все мысли были не об этом… Я по прежнему ждал, когда все закончится. Наверное, приговоренные к расстрелу, полностью осознавая всю неизбежность и неотвратимость предстоящего, так же ждут своего наказания. В доме стояла тишина- неприятная, накаляющая, как затишье перед бурей. Две собранные спортивные сумки с вещами уже стояли в гостиной, и Цвен, по привычке забравшись с ногами на мой диван, молча сидел, опустив голову. Походу, снова залип в своем планшете. — я мельком глянул на него, наливая кофе. Он даже не заметил, как я подошел и поставил на журнальный стол две кружки. Но в руках у него оказался вовсе не планшет, а тот брелок с черным сердцем, который он быстро спрятал, зажав в кулак.  — Кстати, я сделал, что ты меня просил. — Рихард убрал мой подарок в карман, и тут же вытащил пакет с порошком. — Здесь немного, но я поровну поделил. Присев рядом, я старался не смотреть на него. Я замечал, как он отводит глаза, чтобы случайно не пересечься взглядом. Мне сейчас тоже меньше всего этого хотелось.  — Тилль, я хотел тебе сказать. — как-то неуверенно начал Цвен и, прервавшись на полуслове, взял со стола сигареты. Он тянул время, походу еще не совсем сформулировав мысль.  — В общем, если вдруг будет нужно взять героин, то всегда можешь обратиться. — выдохнув струйкой сизоватый дым, он откинулся на спинку дивана.  — Ну да, ты уже проверенный. — усмехнулся я. — Как понадобится-сразу позвоню. Повисшее молчание говорило обо всем, и не нужны были слова, чтобы понимать друг друга и что-то объяснять.  — Ну, или если захочешь чего-нибудь другого. — Рихард едва заметно улыбнулся и, стряхнув пепел, все же взглянул на меня. Но, несмотря на всю его театральность, сквозь улыбку отчетливо читалась тоска.  — Ты тоже звони, если деньги будут нужны. — моя ответная улыбка была такой же, как и его.  — Тогда я обязательно тебе позвоню. — хихикнул Цвен и, взяв кружку с еще горячим кофе, поднес к губам. Это был лишь отвлекающий жест. Он никогда не пил горячий кофе и обычно дожидался, когда остынет. Рихард через силу делал маленькие глотки, пытаясь показать мне, что пока занят, чтобы я отстал от него, не смотрел, не видел, как по его щеке скатилась прозрачная капелька. Я не трогал его. Просто сидел рядом, прикрыв глаза. Уже успокоившись, он поставил кружку на стол и достал из кармана недавно пропищавший телефон.  — Уже подъехал. — тихо сказал Цвен. Лишенный эмоций голос прозвучал совсем тускло. Он поднялся, взял сумки и, не глядя на меня, пошел в прихожую. В этот момент внутри все оборвалось. Я только представил, как он сейчас оденется, переступит порог, закрыв дверь. И все…  — Может, тебе помочь? — быстро вскочив с дивана, я уже в следующую секунду стоял рядом.  — Не надо. Я сам донесу. — отозвался Рихард. Он застегивал куртку, стоя ко мне спиной и я, не сдержавшись, обнял его, прижимая к себе. Цвен замер. Пробежавшая по его телу дрожь вырвалась еле слышным всхлипом.  — Уйди. Мне и так хреново. И вообще забудь, что видишь сейчас. — сбивчиво проговорил он. — Ничего не было, это просто подростковые эмоции. Вытирая глаза рукавом куртки, Рихард еще сильнее прижался ко мне. Уткнувшись ему в волосы, я в последний раз вдохнул горький аромат знакомого парфюма и отпустил его… Схватив сумки, Цвен толкнул дверь плечом и, не оборачиваясь, выскочил на улицу. Я наблюдал из окна, как он, швырнув свои вещи на землю рядом с остановившимся у обочины черным «Хаммером» быстро уселся на первое сидение. И, пока водитель складывал сумки в салон, готенок, опустив стекло, смотрел на меня.

***

Все выходные прошли, как в тумане. Первый день я надеялся, что хотя бы ближе к вечеру Цвен позвонит. Я, как конченный дебил ждал этого звонка, но ожидание оказалось бессмысленным. Сам позвонить я бы не решился, просто не зная, что говорить… Я прожил один полтора года, и за это время вполне привык к одиночеству. Оно меня совершенно не напрягало, а наоборот- в нем я находил покой, и мне было вообще кайфово, что никто не лезет и не путается под ногами. И все было именно так, ровно до появления в моем доме этого ненормального полумажора со своим дебильным характером, постоянными запросами и недовольствами; чуда природы, привыкшего быть в центре внимания, и добивавшегося этого любыми способами; готенка, который распугивал всех соседей своей музыкой с ритуальными призываниями потусторонней херни воплями охрипшего некрофила. С его внезапным переездом ко мне все резко изменилось, перевернувшись с ног на голову. В доме больше не было покоя и той относительной тишины, к которой я привык; не было порядка из-за разбросанных повсюду вещей; а еще бонусом свалились все те представления, которые мне приходилось наблюдать. Но теперь я понимал, что мне очень сильно не хватает этого маленького чуда, забирающегося по ночам ко мне под плед, не хватает его надменного взгляда, этих развратных игр и блядской улыбки. Не хватает эмоций, от которых раньше я так сильно хотел избавиться. Не хватает его присутствия…не хватает его… Зависимость, при отсутствии дозы вызывает ломку…и она началась. Сначала тихо, закрадываясь в душу легкими воспоминаниями, но потом, все больше разрастаясь, превратилась в ноющую нестерпимую боль. И я не выдержал. Этой ночью свернутая из купюры трубочка мне не понадобилась. Главной целью на сегодня, да и на последующий день- было побыстрее снять это состояние, доводящее до самого настоящего помешательства. Я успел в аптеку уже перед самым закрытием и, вернувшись домой, бросил упаковку шприцов на стол. Я еще до сих пор помнил, как это делается. Бурная молодость оставила не потерянный с годами опыт. Попасть в вену было совсем не сложно и бесцветная жидкость, окрашенная маленьким кровавым растекающимся облаком, исчезла под плавно опускаемым штопором. Потом красная шапочка-на контроль. Волна тепла и полного спокойствия накрыла меня с головой, стирая все, что так долго мучило: мысли, переживания, чувства, невыносимое ожидание звонка от Цвена. Откинувшись в кресле с подкуренной сигаретой, я из последних сил держался, чтобы окончательно не залипнуть. Весь следующий день прошел в том же режиме. Я немного приходил в себя, проверял входящие вызовы, убирал палево, и снова повторял. Поднявшись вечером наверх, я зашел в комнату Рихарда. Коробка теней, которую он оставил мне на память по-прежнему стояла на трюмо. Взяв ее, я заглянул внутрь. Искусственный мрачный лес встретил меня как и в прошлый раз-загадкой и темными силуэтами. Но теперь не было той завораживающей музыки, не было тоскливой эльфийской песни, не было танцующих по стенам теней. — Можно я заберу эту сказку с собой? — невольно вспомнились слова Цвена. Он ушел, и забрал с собой сказку. Ту самую, в которую сам же меня и затянул, которую подарил мне. Лежа на его кровати, я поставил коробку рядом, — так, чтобы можно было смотреть в маленькое окошко. Убрав на тумбочку остатки порошка и шприц, и уже ловя новую волну кайфа, я любовался люминесцентными звездами, слегка покачивающимися на тонкой невидимой леске…

***

Рабочая неделя тянулась ужасно медленно и однообразно. Чтобы поменьше находиться дома, я стал раньше приезжать в офис, пока никого еще не было, и уезжать позже всех. Я надеялся, что постоянный завал на работе спасет меня от мыслей, и я смогу хоть немного отвлечься. Но это не помогало. Я все время думал о Цвене, прекрасно осознавая, что это уже конкретная мания. Побывав тогда в моем кабинете, он даже здесь оставил воспоминания о себе. И теперь, каждый раз садясь за стол, в памяти невольно всплывала картина произошедшего. Этот засранец так и не звонил, а я продолжал ждать. Каждый день. Звонок раздался в четверг, только на шестой день, уже поздно вечером. Именно в тот момент, когда я вообще не был готов ответить. Стоя под душем, я сначала даже не услышал мелодию. Телефон лежал в гостиной и шум воды заглушал звук. Звонок доносился очень тихо, но все же я смог его различить. Резко повернув кран, я закрыл воду и, так и не смыв с себя пену, выскочил из ванной. Добежать я не успел. Телефон замолчал. На экране высветилось двадцать пропущенных вызовов с того единственного номера, от которого я все это время ждал звонка. Я уже собирался перезвонить, но он меня опередил. От неожиданности телефон чуть не выпал из рук, но я уже нажал на экране заветную зеленую трубку.  — Ты че, спишь? — в до боли знакомом голосе звучали нотки раздражения.  — Нет. — ответил я, стараясь скрыть волнение. — А тебя здороваться не учили для начала?  — Учили. Но это компенсация за то, что мне пришлось тебе названивать хер знает сколько раз. — все также холодно отозвался Цвен.  — Я не слышал. — пена с волос упала на пол, и я только сейчас вспомнил, что так и стою посреди гостиной, мокрый и без одежды.  — Блять, ты уже и глохнуть начал. Бонус к твоей амнезии. — заржал Рихард. Я невольно улыбнулся, слушая его смех.  — Ты же говорил, что если мне нужны будут деньги, то я могу… — он на мгновение замолчал, подбирая слова. — В общем, мне нужны. От разом захлестнувших эмоций я начал расхаживать по комнате, оставляя на полу мокрые следы. Дебильная улыбка не сходила с лица и, походу, со стороны вид у меня был конкретно долбоебический.  — Встретиться хочешь? — напрямую спросил я.  — Ну, допустим. — Цвен старался казаться безразличным, но его голос в этот момент немного дрогнул. — Завтра вечером буду ждать тебя в кафе «Schwarze Katze».  — Вообще-то я завтра работаю. — чтобы малость успокоиться, я вытряхнул сигарету из лежавшей на журнальном столе пачки и, подкурив, снова заметался по гостиной.  — Я же сказал-вечером. — наигранно вздохнул готенок. — Пиздец, ты реально глохнешь.  — Я смогу только после семи. — вспомнив про целую стопку непроверенных отчетов, я решил сразу его предупредить, что рано освободиться у меня не получится.  — В семь. — тут же выдал Рихард. — Я хочу в семь. И если ты сам хочешь, то приедешь. Я так ничего ему и не ответил. Выдвинув свои требования, он сразу сбросил вызов. Конечно, можно будет попробовать свалить пораньше, и взять домой то, что не успею сделать… Снова свой характер решил показать. По любому, если бы я сказал, что не смогу раньше восьми, то ему срочно захотелось бы встретиться в восемь. Дрочит, как хочет. Цену себе набивает, засранец. Деньги нужны ему, а впечатление складывается, что это я у него что-то прошу…— оставив телефон в гостиной, я решил все-таки снова добраться до душа и смыть с себя уже начавший высыхать шампунь. Еще и кафе выбрал отнюдь не дешевое. Хотя бы от организации не очень далеко находится, так что, может быть, успею.— сердце забилось в ожидании скорой встречи, и я совсем не злился на готенка за все его заебы, скорее наоборот, — просто безумно был счастлив его звонку. Выйдя из ванной, я невольно глянул на лежавший на журнальном столе телефон. Экран светился от только что полученного сообщения. Походу, Цвен передумал насчет семи, и решил, что хочет встретиться в шесть. — я улыбнулся своей догадке и, уже представляя, что сейчас прочитаю нечто подобное, снял блокировку. Но я ошибся. Вместо обычного текстового он скинул мне свою фотографию. Черно-белый снимок, -в любимом стиле готенка. Рихард стоял спиной, обернувшись через плечо, совершенно голый, и четкие идеальные линии его фигуры ненавязчиво притягивали взгляд к той части тела, от которой я вообще сходил с ума. Дополнением ко всему этому разврату стала незатейливая подпись внизу «Gute Nacht».  — Сука. — усмехнулся я…

***

Как я ни старался вырваться пораньше, нихрена так и не получилось. Собираясь свалить с работы в половине седьмого, я прихватил флешку, несколько оставшихся непроверенных отчетов и уже закрыл кабинет, но неожиданно окликнувший меня голос заставил вздрогнуть. Я обернулся. Отчим Цвена направлялся ко мне по коридору. Я остановился, стараясь за это время определить, в каком он настроении и чего от него ожидать.  — Ты уже домой? — спросил он, пожав мне руку. Вроде, все нормально. Даже странно, что он сам спустился, а не вызвал меня к себе.  — Ну, почти. — ответил я.  — Я поговорить с тобой хотел, и все никак времени не было. — начал он, но зазвонивший телефон на секунду отвлек его. Мельком глянув на экран, гендиректор сбросил вызов и снова вернулся к разговору. Походу, что-то серьезное, если звонки сбрасывает. — от этих мыслей стало немного не по себе, тем более, я даже не представлял, о чем пойдет речь.  — Все спросить хотел. Цвен пока у тебя жил, никаких проблем с ним не было? Не надоел? — внимательно всматриваясь в мое лицо, он изобразил что-то наподобие улыбки.  — Нет, все нормально. — вся эта ситуация как-то начала напрягать, но я, не подавая вида, улыбнулся ему в ответ.  — Странно, конечно, но Цвен о тебе достаточно хорошо отзывается, что большая редкость. Обычно он мало с кем общий язык находит. Говорил, что вы с ним даже сдружились. — снова раздавшийся звонок прервал его на полуслове, но и он был также проигнорирован.  — Можно и так сказать. — меня начало бросать в жар. В голове уже метались мысли — Все, пиздец, спалились, теперь об этом узнали родители. И что будет дальше, было страшно подумать. Полюбому, работу я свою уже точно проебал.  — В прошлый раз мы именно поэтому и решили не оставлять его больше с прислугой, потому что с ними он становился неуправляемым. И, немного подумав, пришли к выводу, что ты-самый лучший кандидат на роль надсмотрщика. — шеф по- прежнему тянул улыбку. — Ни семьи, ни загулов, работаешь нормально, ну и половина коллектива тебя, честно сказать, немного побаивается. Просто идеальный вариант для нашего трудного подростка. Значит, проблем у тебя с ним не было? Уставившись на меня в упор, он явно ждал, что я должен ему в чем-то признаться. Нихрена. Не дождетесь.— проснулся внутренний голос.  — Никаких трудностей. Нормальный он. — я уже не знал, что отвечать, но до последнего стоял на своем, так и не сдав Цвена с тем его цирком, устроенном в школе перед Рождеством, с битыми окнами и с гирляндой в унитазе. Кстати, за окно и за утопленную гирлянду мне тогда пришлось платить. Не сказал и про то, как еще по осени готенок сбежал из дома, и мне пришлось его искать.  — Ну вот и хорошо. — немного помолчав, отчим Круспе опять улыбнулся, но на этот раз, как мне показалось, более искренне, если это можно было так назвать. — Все, иди, не стану тебя больше задерживать. Попрощавшись, я направился к лифту, еще не понимая, к чему все это сейчас было. Я опаздывал. Мало того, что проторчал лишние пятнадцать минут на работе, так теперь еще попал в небольшую пробку. Странно было, что Цвен пока не начал выносить мне мозг своими звонками. Но долго ждать не пришлось. Телефон зазвонил в тот самый момент, когда я уже выехал из пробки и, насколько это было возможно, быстро, мчался к назначенному месту.  — Ну, и долго тебя еще ждать? — послышался в трубке недовольный голос. — Ты в курсе, что уже половина восьмого?  — В курсе, без тебя знаю. — ответил я, стараясь обогнать идущую впереди машину.  — Можешь не торопиться. — хихикнул Рихард. — Я сам только что приехал. Просто думал, что ты меня уже ждешь.  — Скоро буду. — набирая скорость, я все же проскочил вперед.  — Ладно. Я как раз поесть успею. — язвительно проговорил Цвен. — Кстати, я на балконе, угловой стол.  — Понял. — сбросив вызов, я кинул трубку на соседнее сидение. Припарковавшись на стоянке, я выскочил из машины и едва ли не влетел в кафе, резко распахнув дверь. Мне здесь уже приходилось бывать и я помнил, где находится тот самый балкон. Взбежав по винтовой лестнице на второй этаж, я остановился на полминуты возле входа, стараясь малость отдышаться. Балкон был не очень большой, всего на четыре стола, но зато вид отсюда был поудачней, чем если бы мы сидели в помещении. Расположенный рядом парк создавал видимость, что посетители находятся не в самом центре Берлина, а на природе. Если бы еще не видеть торчавшие вдалеке за парком высотки, атмосфера была бы намного приятнее. Но, по крайней мере, место это было тихое, балкон почти свободный, если не считать единственной пары, сидящей в другом конце. Цвена я заметил за самым дальним столом, как он и сказал. Я молча подошел, стараясь спрятать улыбку, и, присев напротив, малость подзалип, глядя на него. Готенок, впрочем, как и всегда, выглядел очень ухоженно. Новая черная шелковая рубашка, с двумя верхними расстегнутыми пуговицами, торчащие ежиком волосы и черный маникюр- даже здесь он приковывал к себе взгляды официанток. Стол оказался накрыт как минимум человек на пять, и Цвен, не особо задумываясь, как он выглядит в этот момент, впихивал в себя все подряд, будто до этого сидел голодом всю эту неделю, сколько мы не виделись.  — Ну, и где же цветы? — едко усмехнувшись, Рихард искоса глянул на меня.  — Не борзей. — я все еще никак не мог отвести от него глаз. Цвен бросил на меня знакомый презрительный взгляд. Блять, как же я по нему соскучился — я едва заметно улыбнулся своим мыслям.  — Мне нужно с тобой поговорить. Серьезно. — вдруг выдал он, тщательно вытирая руки салфеткой и, не дожидаясь дальнейших расспросов, начал сам. — Мой отчим с тобой еще не общался?  — Ну да, сегодня. — ответил я. По спине снова пробежала неприятная дрожь. Сначала разговор с гендиректором, теперь с Цвеном. Походу, действительно, какая-то нездравая хрень происходит.  — Выяснял, не было ли у меня с тобой проблем, ну и вообще, не надоел ли ты мне за эти полгода. — от начинающегося нервяка было лишь одно спасение-пачка сигарет в кармане. И я, не долго думая, достал свое успокоительное и закурил.  — И больше ничего не говорил? — подняв бровь, готенок с интересом уставился на меня.  — Нет. А должен был? И вообще что происходит? — я в полном непонимании смотрел на Рихарда, в надежде, что хотя бы он прояснит всю ситуацию. Цвен, вытряхнув сигарету из моей пачки, тоже закурил, оттягивая с ответом, и, затянувшись, медленно выдохнул дым.  — Странно. — задумчиво произнес он, снова мучая меня догадками. — В общем, тут такая канитель. Я не знаю, конечно, почему он тебе самому еще ничего не сказал.  — Блять, Цвен, говори уже, что случилось. — не выдержал я, привлекая к себе абсолютно ненужное внимание сидящей за дальним столом пары.  — Случилось то, что он у меня тоже очень много про тебя спрашивал. — вздохнул Рихард, опустив глаза. — Короче, где-то через неделю они с матерью снова собираются сваливать в Америку, и догадайся, к кому они меня сплавят? У меня впереди еще месяц учебы, а потом экзамены. С ними поехать я все-равно не смогу. Так что, вариант лишь один. Я на мгновение опешил, пытаясь осознать полученную информацию… Сердце учащенно забилось, я все еще не мог поверить в услышанное.  — Сука. — почти шепотом проговорил я, глядя на наглую улыбку Рихарда. — Пиздец.  — Пиздец. Согласен. — с надменным видом проговорил Цвен. — Опять придется торчать у тебя, и опять придется тебя терпеть… Бесишь.  — Ну, так может, предложишь им сразу увезти тебя на вокзал к бомжам? — с полным безразличием предложил я, из последних сил сдерживая переполняющие в этот момент чувства.  — Не, к бомжам не хочу. — поморщился Рихард. — От тебя, по крайней мере, я уже знаю, чего ожидать. Ну, и потом, где мне еще найдут такого надзирателя, с которым мы вместе можем попасть под розовый снегопад… и не только… Мы молчали. Я в упор смотрел на это чудо, а он, завернув голову, делал вид, что очень расстроен предстоящим переездом. Теплый весенний ветер слегка трепал волосы Цвена, и я любовался его безупречным профилем на фоне заходящего солнца.  — Только у меня одно условие. — не глядя на меня, тихо проговорил он. — Все останется по-прежнему. Услуга-за услугу.  — Конечно. — затушив окурок, я откинулся на спинку стула. — Ведь если ты станешь слишком доступным, и будешь доставаться мне просто так, то это превратится в бытовуху, и быстро надоест. Я потеряю к тебе всякий интерес. Ты же этого не хочешь? Рихард, резко повернувшись, удивленно уставился на меня.  — Блять, Тилль, вообще-то это я тебе условие ставлю, а не ты. — с едва заметной обидой в голосе проговорил он.  — Ну, не ты же один такой хитровыдуманный. — я усмехнулся, глядя на его реакцию. Цвен, задумавшись, ковырялся вилкой в салате.  — Не надо бытовухи, а то ты мне тоже наскучишь. Хотя, я думаю, что скучно нам точно не будет. — оторвавшись от своего занятия, он заманчиво посмотрел на меня и в его глазах вспыхнули огоньки. — Мы ведь можем иногда поиграть. Например, позвонить твоей силиконовой кукле и позвать в гости. Она же по любому приедет, а потом повторим то же самое, как и в тот раз, когда она нас спалила. Пусть посмотрит и побесится. Рихард заржал и, открыв до этого стоявшую на столе нетронутую бутылку коньяка, разлил нам по бокалам.  — Ну, или пригласим Пауля, ты же хотел там что-то попробовать. — протянув мне бокал, он смущенно спрятал глаза. — Я забыл, что это надо было забыть…  — А ты на это согласен? — я еле сдерживал смех.  — Ну, иногда можно. — уже расслабленно ответил Цвен. Мне все еще не верилось, что все это не сон. И казалось, что я уже нажрался до беспамятства- эйфория била в голову похлеще алкоголя. Осталась всего неделя, и мое чудо снова вернется ко мне…  — Кстати, ты же знаешь, что должен теперь сделать? — я неожиданно вспомнил его обещание. — Сок себе закажи. Яблочный.  — Сука, ты и это помнишь? — Рихард отвернулся, пряча улыбку. — Только давай уже дома. Я вообще-то сегодня собирался у тебя остаться на ночь. Ну, если ты не возражаешь. Меня все больше накрывало волной эмоций. И я уже представлял, как эта маленькая сучка выгибается подо мной, стонет, хватая воздух своими губками.  — Тебя родители не потеряют? — залпом выпив коньяк, я снова закурил, разглядывая сидящего передо мной вампиренка.  — Обязательно. — улыбнулся он и в затуманенных глазах виднелась нескрываемая похоть. — Они знают, что по ночам я зависаю в клубе…ну, раньше зависал, и ни разу меня не теряли. А сегодня я им сказал, что снова поеду в клуб, а оттуда-к тебе, потому что до тебя ехать ближе, чем до дома. Так что, не переживай. По привычке закусив губу, Цвен скользил по мне взглядом, лаская без прикосновений. Эрекция оказалась моментальной. И я уже понимал, что до дома, скорее всего, мы просто так не доберемся. Я не смогу сдержаться.  — Ну так что? Если ты не против, то поехали. — тихо сказал Рихард, стуча накрашенными ногтями по столу.  — Так тебе же деньги вроде были нужны. — вдруг вспомнились его вчерашние слова. Цвен отрицательно покачал головой, развратно улыбнувшись.  — За заказ рассчитайся и сигарет мне купи, а то последняя осталась. Я тебя на улице жду. Он поднялся, и, делая вид, что поправляет штаны, специально наклонился передо мной, демонстрируя свою упругую задницу. Медленно направившись к выходу, Рихард оглянулся, поймав на себе мой взгляд… Я дождался, когда принесут счет и малость потерялся от того, на какую сумму поел готенок. Мажор, блять. - пронеслось в голове. Но сейчас для меня все это было абсолютно не важно. Важно было лишь то, что теперь это маленькое чудо рядом, и скоро снова начнет раскидывать крошки на моем диване, разбрасывать по дому свои вампирские наряды и выносить мне мозг. Важно было то, что Цвен вернулся, а вместе с ним и сказка, которой, как оказалось, мне и не хватало в жизни. Важно было то, что в нашей истории можно поставить не точку, а многоточие…