Одиссея капитана Влада

И тут Влад в первый раз заметил на безмятежном лице Дамблдора признаки тревоги. Похоже, Светлейший привычно счёл себя самым умным, а всех прочих — идиотами, да и в надёжности данных ему клятв не сомневался, считая, что свидетели смогут сказать только то, что выгодно ему. Ну-ну, нехорошо, конечно, разочаровывать пожилого человека… но как же хочется, чтобы бородатый п*здабол наконец-то получил по заслугам. Дамблдор ведь и не догадывается, что Азкабан для него, как и для ПСов — это только этап большого пути… Кхм… Не стоит пока отвлекаться, то, что обещала Владу Смерть, окупит страдания Гарри с лихвой. Ибо нефиг. Между тем, после фееричного исчезновения Дурслей, Лорд Марчбэнкс продолжил заседание, и адвокат Пакстон вызвал Минерву Макгонагалл. Макгонагалл была именно такой, какой помнил её Гарри — моложе, чем в фильмах, высокая, в строгой мантии изумрудного цвета шляпе в тон. Шляпу украшали веточка вереска и опустившаяся на неё изумительной красоты изумрудно-бирюзовая стрекоза с огромными радужными глазами. Удивительно, но декан Гриффиндора в одежде предпочитала слизеринские тона… хотя что тут удивительного? Красный с золотом ей был бы не к лицу категорически. Макгонагалл спокойно прошла на место свидетеля, вежливо склонила голову перед высоким собранием и чуть улыбнулась Сириусу и Гарри. У профессора-кошки за эти годы накопился к Дамблдору неподъёмный счёт, она очень многое знала, ещё о большем догадывалась и молчать она не собиралась. — Профессор Макгонагалл, вы являетесь действующим деканом факультета Гриффиндор, на который поступил Лорд Поттер, будучи студентом Хогвартса? — Именно так, — ответила Макгонагалл. — И я вынуждена с прискорбием признать, что у него было слишком мало возможностей стать примерным студентом. И в этом есть доля и моей вины… Простите, Лорд Поттер… Гарри вежливо склонил голову в ответ. Зла на профессора-кошку он и раньше не держал, а уж после откровений мадам Помфри и подавно. — Значит ли это, декан Макгонагалл, что вы не выполняли свои обязанности в отношении студента Поттера в полном объёме? — спросил адвокат. — Значит, — ответила Макгонагалл. — К стыду своему я вынуждена сообщить, что не выполняла свои обязанности в полном объёме не только в отношении студента Поттера, но и в отношении всего факультета Гриффиндор. — Можете ли вы объяснить, в чём причина такого вашего пренебрежения? — спросил адвокат. — Могу, — спокойно ответила Макгонагалл. — Во-первых, помимо обязанностей декана факультета и профессора Трансфигурации, я была вынуждена выполнять работу заместителя директора. А поскольку Альбус частенько отсутствовал на рабочем месте, отбывая то в МКМ, то в Визенгамот, то в Министерство или ещё по каким-то своим делам… то практически все вопросы, находящиеся в ведении директора Дамблдора, приходилось решать мне. — Но почему вы тогда не отказались от столь обременительных обязанностей? — удивился адвокат. — А я отказывалась, — ответила Макгонагалл. — С тех самых пор, как Альбус назначил меня заместителем директора, я в конце каждого учебного года подавала бумагу, требуя освободить меня от одной из занимаемых должностей. Но каждый раз профессор Дамблдор сжигал эту бумагу, а мне давал приказ продолжать работу. Как уже отметила Поппи, клятва, данная директору когда-то, полностью исключала неподчинение. Профессор Макгонагалл немного помолчала, а потом продолжила: — Это не лучшим образом сказывалось на дисциплине внутри факультета Гриффиндор, но, увы, я была настолько занята, что вынуждена была давать старостам больше полномочий, чтобы на факультете было хоть какое-то подобие дисциплины. К сожалению, профессор Дамблдор поощрял совершенно дикие выходки некоторых студентов моего факультета, а в частности — близнецов Джорджа и Фредерика Уизли. Эти двое частенько весьма гадко шутили даже над студентами собственного факультета, что говорить о других… — Неужели вы не назначали им наказаний? — удивился адвокат. — Разумеется, назначала, — ответила Макгонагалл. — Более того, когда мистер Филч, которого они буквально измучили своими выходками, написал заявление на имя директора о введении в особых случаях телесных наказаний, мы с профессором Снейпом его поддержали. Поверьте, я не сторонница подобного обращения с детьми, но Уизли переходили все границы дозволенного… — И что же директор? — заинтересовался Лорд Марчбэнкс. — Он просто сжёг заявление мистера Филча, а нам с Северусом сказал, что подобные наказания — это слишком жестоко, что мальчики просто шутят… Повзрослеют и перестанут. Поэтому их наказывали разного рода отработками по хозяйственной части и снятием баллов. Естественно, должного воздействия это не оказывало. Но всё стало ещё хуже, когда в школу поступил мистер Поттер… — Он тоже был хулиганом, профессор? — вкрадчиво спросил адвокат. — Нет, Гарри не был хулиганом. Но он был мальчиком весьма любопытным и непоседливым, к тому же его умело втягивали в самые разнообразные истории, которые могли для него закончиться летально. — Кто втягивал, профессор? Другие студенты? — Не совсем, — ответила Макгонагалл. — Увы, но Гарри распределился на мой факультет, хотя, с моей точки зрения, ему больше подошёл бы Хаффлпафф… Я сразу обратила внимание на то, что мальчик выглядит куда худее и меньше ростом, чем его сверстники, и была поражена его одеждой. Мерлин, такое чувство, что до него эту одежду носил средних размеров гиппопотам…. и она была весьма сильно поношена. Хотя учебники, мантии и другие принадлежности у мальчика были новыми. Знаете, сначала я решила, что это у магглов такая мода, но другие магглорожденные выглядели вполне пристойно. И я решила дождаться итогов медосмотра… — Но его отменили, мадам Помфри уже сказала нам об этом. — Совершенно верно, — кивнула Макгонагалл. — Но у меня уже накопились вопросы, и я пошла с ними к директору Дамблдору… — И? — поинтересовался адвокат. — И получила прямой и недвусмысленный запрет вмешиваться, чтобы как-то исправить ситуацию. Более того, мне было приказано как можно реже появляться в гостиной Гриффиндора, чтобы «приучить детей к похвальной самостоятельности». Я вынуждена была подчиниться. Но когда мистер Поттер в первый раз попал в Больничное крыло, ко мне пришла Поппи… Мерлин, я сразу же вспомнила, как когда-то наблюдала за магглами, которых Дамблдор прочил в опекуны Гарри! Это были самые ужасные магглы из всех, что я видела… Я возражала… Пыталась заставить Альбуса придумать другой выход… мне уже было известно, что средняя из сестёр Блэк, Андромеда, изъявила желание заботиться о Гарри… — Догадываюсь, что вам было отказано в ваших просьбах, — холодно сказал адвокат. — Именно так, — ответила Макгонагалл. — Причём в форме категорического приказа, не приемлющего двойного толкования. Так что если мы и могли хоть немного помогать Гарри в школе, то с опекунами мы это сделать никак не могли. — А что вы имели в виду, говоря о том, что Гарри втягивали в разнообразные нарушения? — спросил адвокат. И тут Макгонагалл прорвало окончательно. Она рассказала о том, как Дамблдор приказал ей взять Гарри в команду по квиддичу уже на первом курсе, рассказала о случае с троллем и спасении Гермионы Грейнджер, об отработке первокурсников в Запретном лесу и походе за Философским камнем, до этого упомянув Квиррелла, в тело которого вселился дух Тёмного Лорда. В зале стояла гробовая тишина. Зрители ловили каждое слово из рассказа Макгонагалл. Влад заметил, что едва декан Гриффиндора начала рассказ, Дамблдор сделал какое-то движение посохом, но тут же сморщился, словно в руку ему вонзилась раскалённая игла. — Так тебе… — пробормотала Белла. — Вошь бородатая, есть у него какая-то хитрая штучка… Ну да, пока я с ней разобралась, теперь главное момент не упустить. — Какой момент? — не понял Регулус. — Тише, Реги, тише… Дела-то у Светлейшего всё больше и больше ухудшаются… Как бы он не решил исчезнуть в своём неповторимом стиле… — отозвалась Белла. — Но его ждёт сюрприз. — Какой? — прошипел Регулус. — А подожди — и узнаешь, — съехидничала Белла. — Слушай пока… А Макгонагалл не собиралась замолкать. Она рассказала и о василиске в Тайной комнате, и о том, как Гарри спас Джинни Уизли, рискуя собой, и побеге Сириуса Блэка и дементорах, окруживших школу… Слушатели в зале дружно ахали в особо жутких местах, а когда женщина остановилась, чтобы перевести дух, адвокат сумел вставить свои пять копеек. — Я правильно вас понял, профессор, что на первом курсе преподавателем защиты был маг, в которого вселилась сущность Тёмного Лорда? — Абсолютно правильно. — И что, никто из профессоров этого не понял? — Практически все поняли, — ответила Макгонагалл. — Профессор Снейп категорически потребовал убрать Квиррелла из школы… — И? — В ответ мы все получили приказ не вмешиваться, более того, директор заявил, что отзовёт своё поручительство за Северуса Снейпа и тот окажется в Азкабане. Нам снова пришлось отступиться. — А отработки в Запретном лесу для первокурсников — это обычная практика? — адвокат вцепился в Макгонагалл, как терьер в добычу и не намерен был отпускать, пока та не расскажет всё. Впрочем, профессор и не возражала — и тут Влад её понимал. Накипело. — Разумеется, нет, — ответила она. — На моей памяти — это один-единственный случай. — И именно на эту отработку отправили Гарри Поттера и его друзей? — спросил адвокат. — Не только, — отозвалась Макгонагалл. — Ещё в Запретный лес был отправлен Драко Малфой. Полагаю, таким образом директор хотел показать Лорду Малфою, что его отпрыск находится в полной его власти, чтобы предостеречь от излишней активности. — А василиск? Это же реальная опасность для студентов. Неужели никто не понял, что это за тварь ползает по Хогвартсу? — Сэр, — вздохнула Макгонагалл, горько улыбнувшись, — разумеется, мы всё понимали. Но опять-таки… — Прямой приказ, чтобы вы все ослепли и оглохли? — Да. Всё было именно так. К этому времени нам стало окончательно понятно, что Гарри Поттер не должен дожить до своего совершеннолетия. — Но почему? — несколько картинно удивился адвокат. — Вы знаете законы лучше меня, сэр, — отозвалась Макгонагалл. — А Гарри остался единственным Поттером. В этом случае добросовестный опекун мог бы извлечь для себя много… пользы. Но Гарри оказался весьма сильным магически, а после того, как он пережил укус василиска… — Лорда Поттера кусал василиск? — Да, во время проникновения в Тайную комнату ради спасения мисс Уизли. Я ранее рассказывала об этом. Если бы не своевременная помощь Фоукса, Гарри был бы мёртв. — Но видите, директор Дамблдор послал Фоукса на помощь мальчику… — Думаю, что это был не Дамблдор, — ответила Макгонагалл. — Гарри является носителем крови не только Певереллов, но и одного из Основателей. И в такой ситуации сработала защитная магия замка. — Но ведь феникс Фоукс — это фамильяр Альбуса Дамблдора, — возразил адвокат. — Нет, — ответила Минерва Макгонагалл. — Природа фениксов такова, что они не могут быть чьими-либо фамильярами. Основой установления связи фамильяр-Хозяин является кровная привязка. А существо, которое постоянно умирает и возрождается, не может быть привязано кровно. Так что Фоукс — кто угодно, только не фамильяр. — Очень интересные сведения, профессор, — склонил голову адвокат Пакстон. — Но чем смесь яда василиска и слёз феникса могла помочь Гарри? — Хотя бы тем, что на него не действовали никакие враждебные зелья, включая зелье Подчинения, зелье Вражды и прочее… Именно после второго курса Гарри начал меняться… но у него хватило ума скрывать эти изменения. А уж когда он научился вызывать Патронус и победил сотню дементоров… — Помилуйте, профессор Макгонагалл, Патронус в тринадцать лет? Сотню дементоров? Вы уверены? — Вполне, — спокойно ответила Макгонагалл. — Патронуса его научил вызывать очередной преподаватель ЗОТИ — Римус Люпин, который очень хотел войти в доверие к мальчику. — И для этого были основания? — уточнил адвокат. — Были, — отозвалась профессор. — Римус Люпин был другом Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Впрочем, их другом был и Питер Петтигрю, так что это не показатель. — Вы негативно относитесь к мистеру Люпину? — тут же спросил Пакстон. — Скажем так, — парировала Макгонагалл, — я не склонна приходить в восторг от мистера Люпина, хотя как преподаватель ЗОТИ он был очень даже неплох. Дело в другом. Мистер Люпин был опасен для учащихся. — И в чем же заключалась эта опасность? — удивился адвокат. — В том, что он — оборотень, — невозмутимо выдала Макгонагалл. В зале поднялся ропот. — И он посмел обмануть директора школы, поступая на работу? — возмутился Лорд Марчбэнкс. — Римус Люпин был оборотнем уже к тому времени, как поступил в Хогвартс, — заявила Макгонагалл. — Так что директор Дамблдор всегда был в курсе того, кто он такой. И если бы не самоотверженность Северуса Снейпа и Сириуса Блэка, студенты Поттер, Грейнджер и Уизли вполне могли бы стать оборотнями уже в следующее полнолуние. Снейп бросился защищать детей, а Блэк, обратившись в собаку, отвлёк обратившегося Люпина от детей. Подобная самоотверженность стоила Лорду Блэку очень дорого. Он потерял много сил, привлёк внимание дементоров… и если бы не Гарри Поттер, Сириус Блэк тогда стал бы жертвой Поцелуя… — Вы точно о школе рассказываете? — спросил Пакстон. — Дементоры были приставлены охранять школу по приказу Министерства, — невозмутимости Макгонагалл позавидовал бы индейский вождь. — Но ведь они и в самом деле чуть было не изловили его! — возмущённо воскликнул с места Фадж. — К порядку, министр, — холодно сказал Лорд Марчбэнкс. — Но прежде я скажу вам следующее. Дементоры не могут никого изловить. Они могут только уничтожить того, кого приказано. Вы прекрасно знаете, что тот, кого подвергают Поцелую, всё равно что мёртв! То есть мало того, что охрана школы этими тварями — дело само по себе весьма рискованное, так вы, получается, заранее приговорили Лорда Блэка к смертной казни? — Но он был опасен… — пробормотал Фадж. — Он был беглым преступником! — Как выяснилось, Лорд Блэк не совершал никаких преступлений, — отрезал Лорд Марчбэнкс. — Разве не так? — Но… но тогда мы этого не знали, — промямлил Фадж. — Да, — согласился Лорд Марчбэнкс. — Этого мы не знали. Но вы и не пытались разобраться, не так ли? Вам важнее было создать видимость порядка! — Как и вам, сэр, — огрызнулся Фадж. — Это первое заседание за много лет, на котором вы присутствуете. — Это так, — согласился Лорд Марчбэнкс. — И я согласен — во всех событиях, связанных с данным заседанием, есть доля вины всех нас. И немалая доля. Но вся полнота власти была… и пока остаётся в ваших руках, Фадж. Вернёмся к заседанию. Мистер Пакстон? — Да, сэр, — отозвался адвокат. — Я хотел немного дополнить по поводу дементоров. Беглец Сириус Блэк никому не причинил серьёзного вреда. А вот инциденты с дементорами начались прямо с поездки в Хогвартс-экспрессе. Несколько десятков учащихся были серьёзно напуганы и получили психологические травмы разной степени тяжести. Во время квиддичного матча дементоры едва не погубили нескольких игроков, только вмешательство преподавательского состава школы и директора не позволили случиться трагедии. И наконец, дементоры едва не выпили не только Лорда Блэка, но и Лорда Поттера, и если бы последний не умел вызывать Патронус, то всё могло бы закончиться гибелью обоих. Но, как понимаю, четвёртый курс был ещё более… насыщенным для Гарри, не так ли, профессор? — Именно так, — ответила Макгонагалл. — Гарри втянули в Турнир Трёх Волшебников против его воли. Более того, он не должен был участвовать в нём и по возрасту, но директор Дамблдор ничего не сделал, чтобы избавить Гарри от участия в этом весьма опасном мероприятии. — А он мог это сделать? — спросил адвокат. — Мог, — ответила Макгонагалл. — Отменить участие Гарри в этом кошмаре могли два человека. Его магический крёстный Сириус Блэк… но он тогда скрывался… И его магический опекун Альбус Дамблдор… Но тот не стал этого делать. А чем закончился для Гарри проклятый Турнир… думаю, что это известно всем… И Макгонагалл под конец своего выступления рассказала о травле, которой подвергли Гарри все четыре факультета, включая свой собственный, о категорическом приказе Дамблдора не вмешиваться в ситуацию, о двух испытаниях, которые Гарри прошёл с честью, и о том, какой ужас она испытала, узнав, что пропали Седрик Диггори и Гарри Поттер. — Тело бедного Седрика потом было обнаружено… А Гарри Поттер пропал бесследно на целых три года, — закончила свой рассказ профессор. — И в том, что с ним произошло, есть и моя вина. Гарри по своему великодушию не винит меня, но… я сама себя простить не могу. Эти показания даны мною добровольно, я готова повторить их под Веритасерумом. Клянусь магией. Люмос! Нокс! После показания давали деканы Флитвик и Спраут, подтвердившие слова Макгонагалл. К удивлению Влада, даже Хагрид вызывался дать показания и рассказал о зельях, которые ему давал Дамблдор, чтобы он поил ими Гарри и его друзей. В конце концов, долгий опрос свидетелей закончился, и адвокат Пакстон заявил: — У меня пока всё, сэр. — Хорошо, мистер Пакстон, — благосклонно кивнул Лорд Марчбэнкс. — А сейчас мы хотели бы послушать вас, мистер Дамблдор. А последним выступит Лорд Поттер, как непосредственный пострадавший. Начинайте же, мистер Дамблдор… — Кхм… — кротко улыбнулся Дамблдор, сверкая голубыми глазками, — мне казалось, что сейчас правильнее будет дать слово юному Лорду Поттеру… — Не вам указывать суду порядок слушаний, — отрезал Марчбэнкс. — Говорите, если вам есть, что сказать. Предупреждаю вас, что по окончании вашего рассказа к вам будет применён Веритасерум для проверки ответов на ключевые вопросы. — К сожалению, — сокрушённо вздохнул Дамблдор, — у меня индивидуальная непереносимость данного зелья. Так что допрос с Веритасерумом исключён. Вот соответствующее заключение из швейцарской клиники. — В самом деле? — удивился адвокат. — Как вовремя… — Бумага оформлена по всем правилам, — сказал Лорд Марчбэнкс, которому секретарь передал документ. — Клиника солидная, у нас нет оснований не доверять ей. Что ж, мистер Дамблдор, повторяю, мы вас внимательно слушаем. Дамблдор встал, откашлялся и начал свою речь. Она была весьма длинной, запутанной и обеляющей все действия Светлейшего, так что зрители начали входить в некий транс. Но заключительные слова Дамблдора вновь заставили присутствующих зароптать. — Я понимаю, что мои действия выглядят не лучшим образом, но готов объяснить всё. Я делал всё для блага Гарри Поттера, желая спасти жизнь мальчика. И для Всеобщего Блага, разумеется, поскольку Гарри представлял нешуточную угрозу для всего волшебного сообщества Магической Британии… — Как это понимать? — поразился Лорд Марчбэнкс. — Чем мог угрожать Магической Британии годовалый ребёнок? — Дело в том, — горестно ответил Дамблдор, не отводя взгляда от Влада, — что Гарри Поттер в ту страшную ночь, когда погибли его родители, стал живым крестражем Тёмного Лорда. При развоплощении в него попал кусок души Волдеморта, что и оставило знаменитый шрам. Чёрная душа могла захватить тело невинного ребёнка, и мне пришлось поместить его в такие условия, чтобы у мальчика не было возможности вступить в контакт с Тёмной сущностью… да-да, Волдеморт создал несколько крестражей, расколов свою душу, и бедный Гарри пострадал от этого. К сожалению, крестраж невозможно извлечь из живого носителя, не убив его, а я не желал смерти бедному мальчику… и я надеялся, что благодаря испытаниям, выпавшим на долю Гарри, крестраж покинет тело носителя, но, увы, я ошибся… Видимо, когда Гарри был похищен Волдемортом, его душа не выдержала… и крестраж овладел ею. Мы видим перед собой нового Тёмного Лорда! — Бред, — спокойно сказал Сириус, поднявшись с места. — В моём крестнике нет никаких осколков души. Есть только та, что принадлежит ему изначально. — А парселтанг? — возмутился Дамблдор. — Им владел только Тёмный Лорд! — А так же великое множество индийских магов, — парировал Сириус. — Да и в Европе они встречались, хотя и не так часто. Да, возможно в Роду Поттеров не было открытых носителей парселтанга, но это не значит, что не было скрытых. Более того, известен рассказ о путешествии Линфреда Стичкомбского в восточные страны, откуда он привёз себе жену. Кто может поручиться, что она не была носительницей парселтанга? Возможно, этот Дар просто скрывали, зная, какой негатив испытывают к нему европейские маги. Так что ваш довод, Дамблдор, просто смехотворен. Среди зрителей снова раздался глухой согласный ропот. — Я так полагаю, что мистер Дамблдор закончил свою речь, — поднялся с места долго сдерживавший себя Влад. — И теперь моя очередь. Буду краток. Итак, я, Гарри Джеймс Поттер, прошу и требую справедливости. Альбус Дамблдор долгие годы пренебрегал своими опекунскими обязанностями. Альбус Дамблдор отправил меня к ненавидящим меня родственникам. Альбус Дамблдор пренебрегал моим здоровьем и безопасностью. Альбус Дамблдор пользовался моими деньгами, в то время как я сидел на хлебе и воде. Альбус Дамблдор проявил преступную халатность, позволив мне участвовать в соревновании, которое могло стать для меня гибельным. Именно по его вине я оказался в плену Волдеморта, где провёл три года. Именно Альбус Дамблдор распускал слухи о том, что я перешёл на Тёмную сторону… По его вине моя жизнь была Адом, и он ещё смеет обвинять меня в чём-то? Тишина в зале стояла мёртвая. — Клянусь своей магией, что во мне нет крестража Тёмного Лорда! — рявкнул Влад. — Люмос! Нокс! Но Дамблдора было не так легко смутить: — Гарри, мальчик мой, поклянись, что в тебе его никогда не было… — ласково сказал он. — Во МНЕ, — отрезал с нажимом Влад, — не было! Клянусь Магией! Люмос! Нокс! Какие ещё клятвы нужны, чтобы вы все поверили мне? Недоброжелательные взгляды присутствующих скрестились на Дамблдоре, и нервы старика не выдержали. — Я сам тебя уничтожу, Тёмное отродье! — рявкнул он, взмахнув своей тростью. — Ава… Да-да, понимаю ваши претензии, но не похулиганить не могу. Следующая глава в воскресенье. Здоровья вам всем, мои дорогие!